ShadowRain. Последний призрачный танец

33. - Моя маленькая Рейн, - в голосе эльфа было столько нежности, что я невольно зажмурилась, скрывая боль. Я могу поверить, что все может закончиться хорошо. Могу, но не стану. Я просто забуду о тебе, Алекс. Потому что предавший дважды не остановится на достигнутом, а третьего раза я допустить не могу, я не железная. Заглянула в лучистые голубые глаза. Он что, действительно доверяет мне? Думает, мы покинем этот лагерь вместе? Он и правда уверен, что Райвен позволит ему уйти? Нет, нам просто дали время. Мне дали, чтобы расквитаться, чтобы выплатить долг. Я пытаюсь убедить себя, что другого выхода нет. Он есть, но кем я буду, если не воспользуюсь такой удобной возможностью? Я, переступив через собственную гордость, пойду на предательство. Я стану отвратительной, ничтожной тварью в своих собственных глазах. Но так надо. Я должна это сделать. Сама. Предательство за предательство. Вот такая вот я сволочь, Шедоу Рейн из клана Лексиан. - Алекс, почему ты так со мной? – мне действительно хотелось знать. Неужели у него совсем нет души? Неужели он сознательно был так жесток? Но почему я? Можно было найти кого-то более сильного. Того, кто не сломается. Я смотрела в такие чистые, кристально-ясные глаза, взирающие на меня с безмятежной радостью. Ну зачем он так? Зачем все усложнять? - Ты сильная, Рейн, - эльф притянул меня к себе, наслаждаясь вытянувшимся лицом карателя. Райвен не вмешивался, ждал, когда я отлипну от Алекса и уберусь на безопасное расстояние. – Я наблюдал за тобой в Академии, смотрел на твои тренировки с Мисту. Ты не просто сильная, ты сильнее всех, Рейн. Все годы непрерывной травли не изменили тебя. Ты знаешь, что такое предательство и унижение. Я знал, что не потеряю тебя. Что и требовалось доказать. - Зато я потеряю тебя, Алекс, - я вздохнула, крепче стискивая во вспотевших ладонях рукояти мечей. И, прижавшись к любимому клан-лидеру всем телом, я с силой загнала один из клинков Апокалипсиса ему в живот. Кто бы знал, чего мне это стоило. Глаза эльфа, окруженные тонкой татуировкой клана, широко распахнулись, окатив меня смесью ненависти и удивления. Думаю, он этого ждал. Мне не нужно его прощение, или понимание, мне вообще больше ничего не нужно. Судя по удивленному выдоху за моей спиной, Райвен тоже ничего такого не подозревал. Думал, наверное, что я извергну из себя поток обвинений, а потом отдам эльфа на растерзание палача. Кто же знал, что у меня хватит духу.. Алекс, схватившись за рукоять моего меча в своем животе, попытался его выдернуть. Я покачала головой, глядя в его глаза. Не надо. Лезвие зазубренное, и эльф лишь увеличит свои страдания. Медленно опустившись на землю, он потянул меня за собой. - Прости, - наверное, мне действительно необходимо это сказать. Просто чтобы потом не терзаться, не думать о потерянном времени. Я знаю, насколько пустое это «прости». Простить за что? За то, что убила? Я обманываю саму себя, пытаюсь убедить, что совесть замучает меня, а сердце разорвется от боли и огромного чувства вины. Оно не разорвется. Его у меня, похоже, больше нет. Алекс кивнул, и, коснувшись моих губ окровавленными пальцами, закрыл глаза. Просто закрыл. Ни медленного угасания, ни сожаления во взгляде, ни боли, ни ненависти. Только холодное, стеклянное спокойствие. Как будто он знал, что все так и будет. Коснувшись пальцами сонной артерии, я поняла, что он мертв. Я без всяких эмоций выдернула меч из безжизненного тела и вытерла его об траву. Убрав оружие в ножны, я медленно поднялась на ноги, удивляясь, что меня не поразила молния или что-то в этом роде. Наверное, все придет потом. Придет боль, придет чувство вины. А сейчас мне просто холодно. И руки, липкие от крови, хочется скорее помыть. Все произошло совсем не так, как я себе представляла. Не было взаимных обвинений, не было яростной схватки, не было отчаянной борьбы за жизнь. И прощального, полного огня поцелуя, тоже не было. Нет. Получилось так, как будто он просто позволил мне себя убить, добровольно, покорно, как жертва на алтаре Шилен. Глядя на застывшее, бледное лицо, покрытое засохшими брызгами крови, я не чувствовала ничего. Вообще ничего. Я пуста. Во мне больше ничего нет. Чья-то рука легла на мое плечо. - Рейн, - хриплый после долгого крика голос. - Оставь меня, - тихо попросила я, не в силах обернуться и взглянуть на него. - Мы уходим. Надо проверить лагерь Гильдии Хаоса. - Без меня, - не меняя интонации бросила я, и от меня, наконец, отстали. Мне сейчас надо просто побыть одной. Посмотреть на мертвого Алекса у моих ног, осмыслить произошедшее, принять это, смириться. Или не выдержать и убить себя. Наверное, Райвен что-то такое предвидел, потому что, обернувшись, я увидела Шрая и Грола, оставленных меня охранять. В отношении Райвена у меня тоже нет пока ни благодарности, ни злости за то, что не сказал о снятом заклятии, ни сожаления, ни раскаяния. Все это придет потом. А сейчас я пуста. Во мне сейчас все тихо и спокойно, но это затишье перед бурей. И, поцеловав мертвого эльфа в лоб, я увидела, как по его щекам скатились две прозрачные капли. Вот и все. Прорвало. Уткнувшись лбом в ладони, я позволила эмоциям затопить меня, расколоть хрупкий лед показного спокойствия и погрузить мое сознание во тьму. Я никогда не умела справляться с чувствами. А сейчас мне действительно больно. Больно от осознания того, что я натворила. От того, чего я лишилась. И, главное, зачем? Зачем я это сделала? Это ведь даже не мой принцип: платить болью за боль. Да я даже злейшему врагу не пожелаю почувствовать то, что чувствую я. Но нет, это уже не я. Это сплошная открытая рана, кровоточащая, ноющая и незаживающая. Разве я могу жить после этого? Разве я могу жить в этой пустоте? Жить, когда я своими руками убила того, ради которого прошла через все выпавшие мне испытания и не чувствую по этому поводу абсолютно ничего. Как будто Алекс умер уже очень-очень давно. Я знаю, что убив Алекса, я уничтожила Лексиан. Вряд ли в живых остался кто-то из командиров, чтобы принять лидерство на себя. Учеников Академии распустят, и один из крупнейших эльфийских кланов уйдет в небытие. Или запомнится как клан неудачников, попавшихся на удочку Гильдии Хаоса. Но мне уже все равно. Я теперь часть Шантары. А мастер Мисту всегда советовал жить настоящим, потому что воспоминания всегда тянут назад, не давая двигаться, не давая дышать. Самый лучший вариант для меня – просто забыть. Или смотреть на все произошедшее со стороны, так, как будто это просто печальная история, случившаяся с кем-то другим, с какой-то другой Рейн, более сильной, чем я. И прислушавшись к себе, я поняла, что смогу это сделать. Я смогу жить дальше, и даже радоваться этой новой жизни без Алекса. Не знаю, сколько прошло времени, но кровь перестала сочиться из тела Алекса и наполнять воздух приторным ароматом пряностей. Небо расчистилось. Ветер разогнал удушливый дым, клубившийся над заливом, а воины Шантары потушили пожары и возвели высокие погребальные костры. По обычаям орков, мертвые сжигались. Только так их души могли вернуться к Паагрио. Поверженных врагов отправили к богам вместе со всеми остальными. Нечего разводить падальщиков в такой близости от Гирана. Слезы кончились. Я должна стыдиться таких проявления слабости, я же темная, но сейчас, наедине с собой, я могу себе это позволить. Орки, ставшие свидетелями моего эмоционального взрыва, деликатно отвернулись и тихо переговаривались между собой. А во мне остался только холод. Я смотрела на бледное лицо Алекса у моих ног и дрожала от пронизывающего холода, пока, наконец, ноги не выдержали, и я не села на землю, плотно укутавшись в мантию. Я впала в какое-то странное, приятное оцепенение, когда мир вокруг перестаёт существовать, а взгляд, направленный в одну точку, ни на чем конкретном не фокусируется. Мысли мои были очень далеко от Эльморедена, когда чьи-то заботливые руки оторвали меня от земли и унесли подальше от наглядного доказательства моей вины. Я не сопротивлялась и покорно позволила делать со мной все необходимое. Я знаю, это друзья, они не обидят. И даже если это и не так, я верю. Потому что сейчас мне просто жизненно важно хоть кому-то верить. Меня усадили на теплые колени, окружили теплом и заботой, которых мне так сильно не хватало. Может, это все, что нужно для счастья? Пара дружеских объятий и дом, в который всегда можно вернуться? Сейчас у меня есть дом. Он здесь, рядом с равномерно стучащим сердцем. И моя душевная пустота интуитивно тянется к чужому огню, пытаясь если не закрыть дыру, то хотя бы забыть о ней на время. Те же руки заставили меня открыть рот и сделать большой глоток гномьего самогона. Я закашлялась, почувствовав, как спиртное обожгло глотку и все мои внутренности, а потом снова с жадностью приложилась к небольшой фляжке. Какая же это непередаваемая гадость. Через мгновение по всему телу разлилось приятное тепло, распространилось до самых кончиков пальцев, согревая, успокаивая. Я все еще дрожала, сжатая в чьих-то крепких объятиях. И у этих объятий был сладкий, щекочущий нос запах. Настойчиво ухватившись за фляжку, я опрокинула в себя остатки её содержимого. Тихий смех пощекотал мне ухо, но я, вернув пустую флягу, удобно устроила голову на крепком плече, дыша глубоко и ровно. Вот, никакой истерики. Алкоголь подействовал на меня благотворно. Тело перестало сотрясаться от нервной дрожи, согрелось и стало мягким и податливым. Я уютно устроилась в кольце теплых рук, спокойная, умиротворенная, смирившаяся. Я многих убивала, и Алекс просто стал одним из длинного перечня моих жертв. После всего, что он сделал, он это заслужил. Я больше никогда не буду переживать по этому поводу. А страшную, затягивающую пустоту в своей душе я найду, чем закрыть. Это был долгий и утомительный день. Я растратила весь свой магический запас, я была разбита физически и морально, выжата до последней капли. Наверное, из-за этого мне так непереносимо хочется спать. Но сейчас не время. Надо найти Райвена, надо узнать, куда делся Тенелов, надо вернуться в Драконью Крепость и доползти до своей собственной постели, а не отключаться в руках незнакомого воина Шантары. Я дернулась, чтобы уйти, но меня мягко погладили по голове, глубоко запустив пальцы в волосы. - Спи, Рейн, тебе это сейчас необходимо, - дыхание обожгло мне кожу, вызвав приятный холодок вдоль позвоночника. Он прав. Это как раз то, что мне нужно. Я повернулась, чтобы уютно устроить нос во впадинке между ключицами. И прежде, чем последовать совету и отключиться, я увидела блеск бриллиантовой серьги-капельки, показавшейся из-под мягких, чисто-белых прядей.