Метаморфозы

"Вены дороги, дороги вен Машинкой размажет по кирпичности стен Обломки империй, элементы систем, И тот, кто был всем, тот станет никем" Рыжие пряди закрывали глаза, разлетались от холодного и сырого ветра. Только ветер совсем не настоящий - эдакая реакция на силу Кварты. И от этого лучше не становится. А Орихиме бежит, путаясь в слишком длинной одежде, увязая по щиколотку в мертвом песке, спотыкаясь от страха и собственной неосторожности. Так страшно ей было, наверное, лишь тогда, когда увозили на носилках самого близкого человека. Человека с такими же рыжими волосами, человека с такой же мягкой душой. Жаль только, мертвого. Вот и сейчас добрый рыжий человек попал на так называемую землю с дырой в груди. Глаза пустые, страшные. Безжизненные. Но принцесса ничего с этим поделать не может. Только молиться и сжимать в руках маленький комочек надежды. Ее силу. Робкую и мягкую, как сама хозяйка. Арранкар, которого стоило бы назвать победителем, не смеется и не празднует победу. Только удивленно, с тонкой ноткой отчаяния, взирает на взволнованную женщину. Странные существа эти люди. А Орихиме Иное - особенно. Слишком уж она замечательна, чтобы существовать в этом мире. Слишком хрупкая, чтобы подвергать ее такой боли. Слишком живая, чтобы быть знакомой с Улькиоррой. А ведь даже он такой боли не чувствует. Не безжизненная скотина все же. Пустые - действительно несчастные существа. Оболочка некогда существовавших людей, обреченная выживать и уничтожать. Не по своей воле. Даже не по чужой. Просто по законам больного мира. В этом мире больно всем. Либо сон, либо смерть могут что-либо поменять. Если бы Шиффер был человеком, он бы попытался ее утешить. Но Улькиорра - арранкар. А рыжеволосая женщина даже не враг, просто цветок в мертвой пустыне. Обреченный на долгую мучительную боль. Просто они оказались товарищами по несчастью. Правда, у Улькиорры до этого никогда не было товарищей... Четыре - число отчаяния. Число смерти. Число убийства. А бледнолицый арранкар становится сильнее от отчаяния. Силы у него сейчас столько, что она вот-вот разнесет Лас Ночес, обрушится на законных хозяев и непрошенных гостей. Слишком волновался мусор за одну синигами. Слишком волновалась женщина за мусор. А он, Улькиорра, за кого волновался? Ответ очевиден, только вслух произнести это Шифер никогда не решится. Потому что рыжей принцессе и так уже слишком больно. "Но мы с тобою будем вместе, Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси И ни за что не доживем до пенсии, Как Сид и Нэнси, Сид и ..." Странная у женщины сила. Оживлять мертвых. Заставлять чувствовать погибших. Ичиго Куросаки действительно повезло с другом. Именно другом, не больше и не меньше. А вот Улькиорре не повезло - умирать теперь слишком больно. Он так много не успел сказать. Слишком это жестоко - дать сердце умирающему. Зато скоро все утихнет. Осталось всего несколько мгновений. Если подумать, у него все равно не было выбора. Но... - Вы и правда носите их на руках, - он так и не успел отдать свое сердце рыжей принцессе. А ей не хватило совсем чуть-чуть, чтобы полюбить пепельного принца.