Что я делаю не так или Тайный чат для Рэда.

В течение следующих пяти дней, Элизабет Кин узнала много нового. О себе в том числе. Выяснила подробности гибели биологических родителей, получила на память несколько их фотографий и документы на квартиру в Бетесде. Она когда-то принадлежала бабушке и дедушке Лиз по материнской линии, детям русских эмигрантов второй волны. Отсюда и множество странных на первый взгляд вещей, и запустелый вид жилища. Замуж Катерина Ростова выходила уже после смерти родителей. Переехав с мужем в загородный дом, не смогла продать наследство. Недолгое время, жилище сдавали. Но с условием сохранения интерьера нетронутым могли смириться немногие арендаторы. А после гибели Катерины и ее супруга, квартира вообще стала пустовать. Друг семьи, Рэймонд Реддингтон оплачивал счета, не позволяя отобрать квартиру в пользу государства. Но появлялся там редко. Только чтобы разместить очередные фото Мэри Элизабет, полученные от ее приемного отца. Да, Рэд не лгал, относительно ее происхождения. И эта часть воспоминаний о пожаре из детства была настоящей. Выбирая имя для нее, родители не смогли прийти к общему решению. Поэтому имени получилось два. Мама звала ее Мэри, но чаще на русский манер, Машей. Папа предпочитал второе имя – Элизабет. Когда их не стало, приемный отец стал пользоваться только одним вариантом. Они с Рэдом сделали все, чтобы девочка забыла о трагедии. И им почти удалось. Теперь, получив сведения об истинной причине пожара, Лиз, наконец, почувствовала себя спокойно. Никакого криминала. Если бы не неисправность электросети дома, она могла вырасти в полной семье. Обычным счастливым ребенком. Увы. Но она и с Сэмом была счастлива. Хотя, на новость о том, что папа жив и вполне здоров, мисс Кин отреагировала не так легко, как рассчитывал Сэм. Она расплакалась от шока, потом накричала. И теперь не хотела разговаривать с ним. По крайней мере, некоторое время. Новую мачеху, с которой Сэм ее познакомил, Лиз всерьез не воспринимала. Умом осознавала, что девушка существует и совершенно не отлипает от отца, не стесняясь даже малознакомой взрослой падчерицы. Но о принятии нового семейного положения Сэма говорить было рано. Еще одним свалившимся на Элизабет знакомством стала дочка Рэда. Совсем не желая добить Лиз, а просто от волнения и для поддержки, Дженнифер Реддингтон взяла с собой на их первую встречу Джейкоба Фелпса. Кажется, в кино все прошло отлично, потому что бывший, даже когда Лиз обращалась в разговоре к нему, а не Дженнифер, продолжал держать ее за руку. То, как он смотрел на нее, когда дочка Рэймонда не видела этого, не оставляло для психолога ФБР сомнений. Парень, которого она несколько лет считала своим, больше ей не принадлежит. Зато отдать себя, как только она захочет, готов мужчина. Отец Дженнифер полмира на уши поставил, для организации глобального плана завоевания. Рассказывая о том, что знала, дочка Рэда явно смущалась. Но глаз не опускала и почти не отводила. Лиз быстро поняла, что ее изучают. И, видимо, проверка удалась. Потому что, прощаясь вечером, Дженнифер обняла ее и слегка заискивающим тоном попросила беречь отца. Элизабет на это сумела только кивнуть. Для членораздельного ответа внутри у нее было слишком много противоречивых эмоций. В первый момент после беседы с Эльзой Реддингтон, Лиз захотелось поехать к Рэду и убить его. Пожилая тетушка удержала ее от этого поступка, попросив сначала разобраться в ситуации. Вручила небольшой смартфон и показала установленную в нем программу-чат. К счастью, программа поддерживала функцию архивирования сообщений. Миссис Реддингтон предложила прочесть переписку. По крайней мере, часть, которую оставил Рэд. На вопрос об этичности такого поступка, дама только с усмешкой покачала головой. Рэймонд поступил еще менее этично. Значит, чтобы понять его мотивы, она имеет право делать все что угодно. Элизабет начала читать. И почти сразу почувствовала громадное смущение. Она никогда не заглядывала так глубоко в мужские мысли. Тренинги во время учебы создавали ощущение искренности. Но не в такой степени. После всего, что рассказали про Рэда родные, Дэмбе, мистер Каплан и другие люди из его окружения, Лиз многое поняла. Но записи самого Рэда поразили ее. И даже ранили. Несмотря на свою склонность к нарциссизму, Лиз не любила становиться причиной страданий других людей. А судя по тому, что она прочла, Рэд страдал из-за нее. Как он мог полюбить на расстоянии – загадка. Но когда он успел влюбиться так сильно? Ответ на этот вопрос можно получить только у него лично. Передвигаясь взглядом от одной записи к другой, Лиз как будто видела себя его глазами. Ее никто еще настолько не превозносил. Это могло бы показаться наигранным, но она почему-то очень быстро поверила – в таком чате не лгут. Потому что перед друзьями притворяться нет смысла. Записи Рэда были переполнены восхищением и возмущением, беспокойством и радостью, гордостью и ревностью. Но он всегда находил оправдание ее поступкам и логику в ее действиях. Не раз за время чтения, Элизабет вспоминала беседу с Наоми Хайленд. Бывшая миссис Реддингтон оказалась права. Рэд как никто умеет убедить женщину в том, что она – центр его вселенной. Только, кажется, в случае Лиз, он и себя в этом убедил. Вникая в события, происходившие вокруг нее несколько лет, агент Кин была приглашена в недавно организованный Дэмбе приватный чат заботящихся о благополучии Консьержа Преступности. Обнаружила многих погибших живыми. Неожиданно сошлась во мнениях с Мэделин Пратт – обе решили, что Рэд порой бывает невыносим. Договорилась с Зоуи Кирков об экскурсии по Москве, в ближайшем будущем. Поблагодарила мистера Варгаса за заботу о своем псе. И в очередной раз смутилась, от расспросов мистера Каплан о сроках появления их с Рэдом будущих детей. Лиз не была уверена, что хочет детей от Рэда. И что хочет за него замуж тоже. Вообще, все происходящее казалось невероятно странным. Рэд, конечно, не был ей отвратителен. Но и прыгать к нему в постель, вот так резко, она не собиралась. Пока бывший муж в чате не заговорил с ней про недавнее празднование дня рождения. Когда с десяток человек, включая Дэмбе, как прямого свидетеля, подтвердили, что случившееся той ночью не было ее пьяным сном, Элизабет вспомнила. И ее лихорадочно затрясло, от одних воспоминаний. Чувство стыда за игры подсознания, показывавшего ей эротичную сцену с участием Реддингтона, сменилось возбуждением. Ей было с ним так хорошо, в полубессознательном состоянии. Каково может быть в сознательном? Лиз сама не заметила, что напечатала этот вопрос в чате. В ответ получила закатывающий глаза смущенный смайлик от мисс Пратт. И совет от Самар Наваби – проверить лично, а не спрашивать. Недолго думая, мисс Кин села в машину и отправилась к объекту своих размышлений. Пытать его она не станет. Наверное. Но узнать кое-что необходимо. А заодно подыграть в следующей части его спектакля. Он об этом пока не знает, но там теперь две главные роли.