А драконы будут жить в духовке

«У моей мамы тоже была швейная машинка, но чаще всего она была заложена в ломбард». (7×13 «Белые орхидеи»)

Узкий закуток между кухней и кладовкой был полон тайн и загадок. Возможно, именно там жили драконы, которые забирали непослушных детей. Выбираясь из своего убежища лишь по ночам, драконы рыскали по дому и принюхивались к разбросанной как попало обуви, невымытым тарелкам и смятым листкам с домашним заданием. Скорбно оглядывая своих четверых детей, Питер Лисбон на пальцах высчитывал будущий прирост драконьего племени. Подхватывая сказку, мальчишки драили потрепанные башмаки до блеска и аккуратно выводили буквы в тетради, а Тереза мыла посуду. Скользкие, скрипуче-чистые тарелки забирала мама и вытирала их тяжелой колючей салфеткой. Но даже тогда девочка вертелась у громадного зеркала в прихожей, задирая вылинявшую футболку до подмышек. Не прорастает ли спина страшным шипастым гребнем? Драконы знали свое дело. Кроме чудовищ в таинственной темноте обитали и добрые друзья. Иногда они напоминали о себе запахами и звуками. В ненастную погоду, когда стены дома дрожали от ветра, большой медный таз принимался петь длинные тягучие песни и Стэн уверял, что понимает их. Джеймс перебирал старые поцарапанные виниловые пластинки, воображая, что это чешуйки от брони могучего дракона Гордона. Показав братьям кулак, Томми отсыпал щепотку-другую бледно-золотистого табака и прятал похудевший кисет в глубине полки, заваливая его всяким барахлом. Табак был старым и выдохшимся, больше похожим на опилки, наверное поэтому Гордон закрывал глаза на это мелкое воровство. Тереза любила механическое волшебство. Ухватившись за гладкий чугун, она выволакивала Марту в коридор. Конечно, у антикварной швейной машинки было свое собственное имя, но за сто лет оно почти стерлось с холодного металла, а Марта не роптала на фамильярность. — Тереза, ты ведешь себя как девчонка! — Томми презрительно морщился при виде корзинки для рукоделия и цветных лоскутков. — Она и есть девчонка, балда! — Стэн отвешивал брату подзатыльник и героически выпячивал тощий подбородок. Будучи лишь на полтора года младше и на две головы выше сестры, он чувствовал себя настоящим защитником. Разогнав начинающуюся потасовку, девочка осторожно касалась сверкающего бока Марты, словно спрашивая: «Можно?» Обычно, машинка была в хорошем настроении. Ухоженный, заботливо смазанный маслом механизм, подчиняясь верчению изогнутой ручки, принимался шустро стрекотать, задавая свой особенный ни на что не похожий ритм. Острая игла мелькала быстро-быстро, катушка ниток вертелась и подпрыгивала на блестящем штырьке, а на розовом твиде появлялась узкая изящная строчка. Стоило потянуть лоскуток за уголок и строчка послушно меняла направление. Мама смеялась. Иногда Терезе позволялось подшить новые кухонные занавески. Тогда драконы довольно щурились из темноты и одобрительно щелкали кожистыми расщепленными хвостами, оставляя глубокие царапины на старых деревянных половицах. Отец замазывал царапины и грозился отобрать «эти чертовы ролики» у Джеймса. Придумав семейную легенду для ребятни, Питер Лисбон не очень-то верил в драконов, в их магическую силу и могущество. И скоро коварные чудовища отомстили. Через год после похорон денег почти не осталось. Заем в банке и дедушкин банковский счет не исправили положения. Когда Марта исчезла в первый раз, то Тереза обнаружила что на свободную полку можно запихнуть восемнадцать пустых бутылок из-под вермута. Или спрятать Джеймса от разъяренного отца. Марта не унывала и снова появлялась в доме. С нацарапанным на боку инвентарным номером, с заляпанной чем-то липким ручкой, с поредевшей катушкой ниток, она нежно любила юную хозяйку и прилежно выполняла свою работу. Тереза частенько перешивала штаны и рубашки Стэна, чтобы младшие мальчишки могли донашивать их. Только теперь веселая дробь, выбиваемая швейной машинкой, звучала тише. Пьяный сон отца был очень чуток. А потом Марта перестала возвращаться… **** — Патрик, если ты сейчас же не объяснишь мне что происходит, то будешь ночевать на диване! — Не подглядывай! Легко сказать! Оставив беременную жену в новеньком отремонтированном доме одну на целый день, Патрик Джейн укатил аж до Хьюстона. Чо проследил его путь, подняв на уши всю дорожную полицию штата. Совершив крупную покупку в одном из антикварных магазинов города, блудный муж вернулся домой и теперь священнодействовал в гостиной. Судя по недовольному пыхтению и тяжелым шагам, он занимался переноской бегемотов. И, судя по грохоту и отчаянным ругательствам, один из бегемотов упал и отдавил Патрику ногу. — Милая, принеси лед! Пострадавший корчился на вышеупомянутом диване и тихонько поскуливал, обхватив правую ногу. Некая непонятная конструкция в блескучей оберточной бумаге с налепленным подарочным бантом покоилась на останках журнального столика. — Господи, что ты опять затеял! Сдернув ботинок и носок, Тереза приложила пакет со льдом к пострадавшему месту и поцеловала мужа, заглушая громкие стоны. В синих глазах блестели настоящие неподдельные слезы. — Может уже хватит подарков, милый? Кольцо, дом, Фиджи… Маленькая Перла решит, что из папочки можно вить веревки! Начав второй поцелуй Патрик потянул жену на диван. — Кто сказал, что этот подарок для тебя? Ай, прекрати! Не надо! Прекрати меня щекотать! — Скажи! — Я буду молчать! -Скажи! — Ну, ладно! Это Чо тебя сдал! Это не Марта. Царапин меньше, и цвет не черный, а светло-серый, но, крутанув ручку, Тереза счастливо улыбнулась. Перле понравится этот звук. А драконы будут жить в духовке.