Последний самурай: Сайто Хаджиме

Он даже не помнил как пришел сюда. Его просто принесли ноги. Стоять здесь было трудно - холодный пол, казалось, обжигал даже сквозь гэта. И еще труднее было заставить себя смотреть в глаза Оките. Это выше его сил. Страшно? Нет, ему не страшно, просто тоскливо и как-то пусто. Нет чувств. Давно нет. Лишь знакомая ноющая боль в груди. Так же, как когда был вынесен смертный приговор Яманами. Так же, как когда он узнал о смерти Кондо... И так же, как когда он узнал о неизлечимости болезни Соджи. Он бы никогда и никому не показал своих истинных чувств, конечно, но...Лгать себе - глупо. Сайто коротко выдохнул и отвел глаза - и все же не справился. Его лицо, как правило, всегда было ровным и беспристрастным - но сейчас...Сейчас он не мог. И, что важнее, не хотел сохранять привычную, сросшуюся с его сущностью маску безэмоциональности... А маску ли?... -Вы - тихо, пересохшими губами то ли спросил - толи утвердил Окита, приоткрывая глаза и пронзая Сайто насквозь своим упрямым, но уже начинающим меркнуть взглядом. Глубокой вдох, взгляд глаза в глаза - Зачем Вы пришли? Что-то мне не верится, что просто захотели проведать умирающего - глаза Окиты...некогда лучащиеся жизнерадостностью, сейчас стали просто никакими. Живые огоньки погасли. Да, ему остался месяц - два не больше. И осознание этого заставляло Сайто сжимать зубы и кулаки - дабы не сорваться, ощущая как под кожей вспыхивает жар. Как бы хотелось все вернуть в те времена. До. Битвы. В. Икеда-я. Тогда еще был жив Яманами, тогда не казнили Кондо. Тогда не было этой жуткой болезни Соджи... Как раньше... Ничего уже не будет как раньше... Хотя бы потому, что больше нет былого капитана первого отряда, язвительного, доброго и позитивного Окиты Соджи. Да и сам Сайто теперь другой. Тихо скрипнула, догорая, масляная лампа и Сайто наконец заговорил: -Окита-сан, наш отряд готовится отступать на север. Но...для Вашего же блага лучше остаться здесь. - он, наконец решился подойти ближе, ощущая как ноги медленно, но верно наливаются свинцом. Легко сжимает плечо друга - не знает, что еще сделать, чтобы поддержать. Легкая белая ткань под пальцами заставляет сердце сжиматься, отбивая сумасшедший ритм. В ушах звенело. Еще одна несправедливость -Ну... знаете, я чего-то подобного и ожидал. Бросите меня, только я потеряю способность сражаться? А как же самурайская честь? -голос срывается то на крик, то на шепот. Сайто медленно опять отвел взгляд, не в силах смотреть Оките в глаза, слишком хорошо осознавая, что сейчас предает своего друга. Что уже его предал. И нет ничего, только бьющееся в ушах желание спасти. Спасти юношу с опустевшими темными глазами. Это столь глупо - Соджи уже не спасти, но все же так хочется сделать с для него хоть что-нибудь. -Сайто-сан, а почему пришли Вы? А Кондо? Неужели совесть замучила? - И темные глаза взволнованно мутнеют, отступает эта пустота. Всего на секунду. Но этой секунды достаточно. У Сайто резко пересохло во рту. Это слишком... Как сказать Оките правду? Он вдруг осознает, что у него просто не повернется язык. -Вы зря укорили Кондо. Он... - Хаджиме резко обрывает себя, опуская голову. Нельзя говорить правду. Но в голове щелкнуло: "умер, на прошлой неделе". И... Конечно, Соджи не поверит. И он это знал - В отпуск уехал. На прошлой неделе. -Вы не умеете лгать...Но считайте, что я Вам поверил - Окита говорил как-то странно, немного заторможенно и абсолютно безжизненно. Сайто же лишь вновь склонился - низко,очень низко, не решаясь поднять глаза. Он так никогда и никому не кланялся - гордость не позволяла. Ну и пусть этот поклон будет таким, он ведь последний. Последняя встреча. А затем резко разворачивается и уходит. Не произнося не слова. Теперь ему остался лишь один выход - уйти вслед за друзьями. Пустота в груди наконец заполнилась болью. На глаза резко навернулись слезы. Вот поэтому он когда-то дал себе клятву ни к кому не привязываться. И вновь ее нарушил