Жаркие. Зимние. Хоккейные

      — Парни, хорош лениться! Разлеглись, как тюлени на солнце!       — Ови, да мы тут безвылазно сидим…       — Ну ничего страшного. Но надо выложиться на все сто! Хватить быть посредственностью! Тёмыч, Вэл, Володя — бегом к воротам Бобра, если не хотите пинка для скорости.       Малкин незаметно подглядывал за своими товарищами, скромно стоя у калитки и держав стаканчик с водой. Было забавным смотреть со стороны на своего друга — Овечкин командовал горсткой хоккеистов, как детьми в детском саду. И парни прислушивались к наказам грозного «дядьки». Появлялось ощущение, что Ови находится будто не в сборной, а в своём не менее родном «Вашингтоне». За те четыре года заводной парень сумел стать мудрым и рассудительным лидером не только своего заокеанского клуба, но и сборной. Пусть даже и неофициальным.       Именно из-за таких мыслей Малкину и стало чуть тоскливо. Ведь у Алекса было то, чего долгими годами пытался достичь Джино. Тяжело было иногда читать о себе, как о игроке, который совсем закрылся в тени другого человека. Форвард оставался ключевым игроком в «Питтсбурга», но не больше и не меньше. Его всегда будут воспринимать лишь за спиной Кросби, который является чуть ли не идолом клуба и канадского хоккея в целом. Джино с его прекрасными навыками и умениями не хватало лидерства. Поэтому он и не мог раскрыться полностью, став чем-то вроде «невидимого героя». Сам Овечкин, как хороший друг, прекрасно понимал парня, только помочь в этом ему не мог. Женя сам должен был наконец показать себя, преодолеть заразное «вечно второй» и тоже стать настоящим лидером. Однако, в сборной тоже был небольшой парадокс. Малкин тоже был спрятан, только за спиной уже Александра Великого. Саня своё превосходство вряд ли будет с кем делить. Соперничать с ним было не самым удачным вариантом — уж больно взрывной нрав был у нападающего «Кэпиталз», а кому нужны лишние тёрки в составе? Евгению оставалось только прижиться в звене с когда-то «Вашингтонской» парочкой и играть на благо сборной.       — А ты чего со всеми не тренируешься?       — Сидни? — Джино явно не ожидал увидеть рядом с собой одноклубника. Сид кротко улыбнулся и вновь обратил взор на лёд, где Овечкин гонял молодых.       — Я только на пару минут. У нас в сборной всё поминутно расписано. Нашлась свободная минута — мне почему-то показалось не лишним навестить тебя.       — Ага, так я и поверю тебе. Шпионажем решил подрабатывать?       — Обижаешь. У сборной России — своя система и у Канады — своя. Кстати, что думаешь о финале…?       — До него сначала надо дойти… — Малкин нахмурился, сжав в руках ни в чём не повинный пластмассовый стаканчик. Кросби заметил это, тяжко вздыхая. Капитан сборной Канады быстро развернул магнитогорца к себе, положив ему ладони на плечи. Жене волей-неволей пришлось посмотреть Сиду прямо в глаза.       — Знаешь, пусть конечно соперники такие вещи не говорят… Но буду говорить с тобой, как с товарищем. Мне очень хочется, чтобы и ты наконец примерил на шее золото. Мне будет за честь играть с российским олимпийским чемпионом. Ты сейчас можешь подумать, что я усыпляю бдительность, но я совсем искренен. А ещё — канадец сменил дружеский тон голоса на коварный. — я приду с несколькими ребятами из сборной на ваш матч с американцами.       — А-а-а-а-а…       — Не волнуйся, мы будем скромной компанией. Я, Сен-Луи, Суббан, Прайс и Люонго. Если будет возможность — Тейвза подкараулим. Главное — не разочаровывайте нас!       — Будем стараться. Теперь до встречи…       — До финала. — Кросби помахал рукою и оставил Малкина вновь наедине с российскими хоккеистами и тяжкими думами. Евгений хотел было отправиться в раздевалку, как его остановили коллеги по звену.       — Ха-а-а-а-а-а, вот так гости! О чём вы там языками чесались с Сидом?       — Он… — Малкин поднял голову к яркому свету прожекторов. Перебрав ещё раз в голове слова капитана «Питтсбурга», он вздохнул с облегчением и продолжил:       — Он пожелал нам всем удачи. Хочет встретиться с нами в финале.       — Хм. — Овечкин серьёзно нахмурился, помотав головой. — Сидушка льстит. Как бы сам со своей Канадой не вылетел после четверть финала! Тоже мне, забота! За собой пускай следит, плакса…       — То есть, когда ты вечером после ужина бегаешь к своим корешам из Вашигнтона, это норма… А когда человек пришёл пожелать нам удачи, тем более если этот человек — сам Кросби. — теперь уже настал черёд Сёмина отчитывать своего тёску.       — Да хоть Грецки! Какая мне разница?!       — В том-то и дело, что ты относишься к Сиду, как к пожизненному сопернику. Не забывай об уважении!       — Сеня, ты такой забавный, когда начинаешь тирады об уважении. Давайте без склок, парни. Пожалуй, я передумал идти в раздевалку. Вам ведь ещё нужен центрфорвард?       — Ещё спрашиваешь, Жека. Марш на лёд, мистер Малкин! — хором произнесли оба Александра.

***

      Изнуряющая тренировка под гнетом второго звена сборной России была окончена. По ступенькам медленно перебирали ноги несколько хоккеистов, спешивших в гостиницу для нескольких часов отдыха. Впереди всех шёл Тарасенко, за ним медленно шагали Ничушкин, Анисимов, Тютин и Кулёмин. Замыкал шествие защитник Ак Барса Медведев, по которому даже и скажешь, что уставший. Скорее счастливый.       — Парни… А вы чувствуете свои ноги? — ледяную тишину решился прервал Тютин.       — Они у меня набиты ватой. Жаль, что не сладкой. — тихим голосом отозвался Ничушкин.       — А я не чувствую их. Я летаю! Лета-а-аю! Как бабочка! И жалю, как пчела! — замахал руками Анисимов.       — Я походу тоже полетел вместе с Артёмом. — угрюмо пробубнил Тарасенко.       — Ребят, вы под чем-то? — смеётся Медведев.       — Пусть шутят, чего ты сразу «под чем-то»? Ты вот сегодня явно был под кем-то. На тебя Никулин с размаху плюхнулся.       — Кулёма, поаккуратнее с шутками! — как бы защитник не пытался оправдаться, но знатный подкол Николая оценили все хохотом.       Пока парни дружной вереницей шли к гостинице, за ними тихонько следовали ещё два человека. Оба одинакового роста, в лёгких куртках, шапках. А лица закрыты очками и маской, которыми обычно пользовались сноубордисты или лыжники. У одного была пестрящая цветами и узорами маска, а у другого на чёрной маске был изображён скелет, точнее челюсть. С виду они напоминали солистов группы Hollywood Undead. Зачем и почему они следовали за хоккеистами — пока было неизвестно. Но люди явно не хотели привлекать к себе внимание, что у них получалось не очень — прохожие обратили внимания на их маски и очки и удивлённо таращились вслед.       —Ребят, а чего местные на нас так пялятся?       — Вовка, я без понятия! Меня нет. Я уже в холле. — пробормотал Анисимов и скрылся за дверью. Далее за ним последовали Кулёмин и Медведев. Тютин вообще скрылся в неизвестном направлении.       — Тарас, может пойдём в номер? Ноги гуд-я-я-я-т.       — Нет уж, Валерка. Мне интересно, что за таинственный объект рядом с нами… Не зря на нас все смотрели!       — Может это потому, что мы известные спортсмены, ммм? — в ответ Тарасенко лишь пожал плечами и уселся около гостиницы, перебирая из рук в руки клюшку. Ничушкин тихонько приуныл, сев рядом с ним.       — Ой, гляньте! Расселись две кумушки! Хе-хе!        Оба нападающих с испугом вскочили с асфальта, оглядываясь по сторонам. Где? Чего? Что за голос? Внезапно Володю кто-то ребячливо задел по спине. Тот отпрыгнул, как крышка из шампанского и внимательно посмотрел на смельчака. Это были те самые два подозрительных парня в масках.       — Охренели совсем?! Ща клюшкой огрею, придурки!       — Ах, я уже весь трясусь от страха! Огрей меня, о Вован, в заду кран! — парень в маске с черепом настолько умело демонстрировал навыки профессионального актёра, что форвард Сент-Луиса от злости застучал зубами.       — Умнее будь! Не поддавайся на провокации Фартожопого! — второй парнишка будто хотел исправить ситуацию в нормальное русло, но когда в него полетела несчастная клюшка, ситуация канула в тартарары.       — Чувак, да мы же шутя! Чего ты так взъелся?       —Да я сейчас эту самую клюшку запихаю вам по очереди в одно место! Я и так после трени устал, так ещё и нерадивые фанатики под руку попадаются! Лоботрясы!       — Влади, Влади, успокойся! Прекращайте уже! — Ничушкин так сильно обхватил Владимира со спины, что тот несмотря на свои внушительные габариты, не смог вырваться из крепких рук Валеры. Незнакомец, тот что задевал Володю, решил не останавливаться на начатом:       — Слушай, Вэл, как ты его схватил-то! Прям будто девушку обнял, которая убегает, застав тебя в постели с другой. Бу-га-га-га!       — Козлина, я тебя в бетон закатаю! Пусть не сейчас, но гарантирую, что сдержу слово! Пошли отсюда, Валер.       Зайдя наконец в наполненный теплом холл, Тарасенко никак не мог уложить в голове потасовку пятиминутной давности. Всё бы ничего, только уж очень был знаком голос того парня, который травил его своими издёвками. Он отчаянно вспоминал, где мог слышать этот чуть хриплый и задиристый тон. Маска конечно изрядно исказила этот голос. Как бы Володя не напрягал свои извилины мозга, навеять воспоминания не удалось. Второй чувак тоже слегка напряг. «Не поддавайся на провокации Фартожопого!». Последнее слово. Словно набатом ударило Вову по голове. Кого именно человек назвал фартожопым? Размышлять уже не хотелось. Не было сил. «После сна покумекаю, что к чему.» — с этими мыслями нападающий добрёл до своего номера и плюхнулся на кровать прямо не раздевшимся.

***

      — Ты переборщил с выражениями… Не задумывался?       — Да мы с Володей будучи в сборной так каждый день переговаривались!       — Он тебя просто не узнал. А ещё я из-за тебя клюшкой по плечу получил. Гений хренов.       — Димка, у нас ещё много времени в кармане. Тарасенко будет рад счастлив нас лицезреть!       — Угу. Такими темпами нас в обезьянник посадят за такие шутки. Смекаешь, Женёк?       — Зануда! Пошли на кёрлинг сходим. Обговорим один план. Назовём его… «Дать по мозгам Тарасу.».       — Кёрлинг? Поехавший?