Изменяя историю.

POV. Кохайри. Утро выдалось тяжелым. На самом деле я даже не спала. Да как вообще можно заснуть, когда дорогой для тебя человек сказал, что скоро погибнет? Вчера вечером Рюдзаки надолго не задержался у меня. После сказанного, как сейчас помню, повисла тишина. А мне показалось, что земля вот-вот уйдет из под ног. Он сказал о проигрыше, но я почему-то сразу поняла, что Рюдзаки имеет в виду свою смерть. Я не стала задавать такие глупые вопросы как: почему он так считает или зачем все это говорит мне. Слезы просто непроизвольно появились на глазах. Рюдзаки, ничего не говоря и не объясняя, подошел и положил руку мне на голову в то время, как я старалась сдержать крик. Наверное, он пытался меня так успокоить, но у него не получилось. Как только Рюдзаки закрыл за собой дверь, я заплакала навзрыд. Всю ночь я то тихо плакала, то пустым взглядом смотрела в потолок, прижимая Книгу к груди. Утром я была убита морально, опухшая на лицо и с болящим сердцем. Сна, как ни странно, ни в одном глазу. Из своей комнаты я сумела выйти к одиннадцати. В коридоре, ожидая лифт, моя голова была по прежнему пустой. Я туго соображала и даже не понимала зачем спускаюсь. И когда по моей спине прошелся некий холодок, на это я тоже не обратила внимание. Но тяжелый голос с хрипотцой, раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть. Бог смерти Рем. - Кто ты, девчонка? - резко развернувшись, я увидела перед собой Ее. Такую огромную, мерзкую и страшную. Сердце пропустило удар. - Что? - все, что получилось мне сказать. Рем, кажется, только нахмурилась. - Ты прекрасно поняла о чем я, - прозвучал тяжелый голос Смерти, - эта деревянная побрякушка не просто так на твоей шее. Ты знала что надевала, - моя рука непроизвольно сама потянулась и нащупала меленький кулончик, отчаянно сжимая его. - Я правда не знаю, что ты имеешь в виду, - я врала, а врать Богу Смерти очень страшно. - Знай, если вы попытаетесь навредить ей, я убью любого, - ее голос был словно гром. В коридоре моргнула лампочка, напугав меня. - Подожди, но кого - ее? - кого так отчаянно защищает Бог Смерти? Ответа так и не последовало. Рем скрылась где-то за стенами здания. *** - А где Рюдзаки? - спросила я, войдя в главную комнату. Все остальные полицейские как ни странно присутствовали. - Ох, а вы разминулись, - сразу отозвался Мацуда, - он ушел минуту назад. - Он пошел на кухню, да? - все не унималась я. - Нет, ему зачем-то потребовалось на крышу, - сказал Ягами-старший, даже не повернув голову, продолжая все также задумчиво смотреть в одну точку. - На крышу? - я интуитивно посмотрела за окно. Дождь стеной. - Я попытаюсь его догнать, - и побежала обратно к лифту. В этот раз добраться до крыши было намного легче, чем в прошлый раз в темноте. Открыв дверь на улицу, меня сразу встретил ветер. Так как мы были на крыше высотного здания, ветер здесь был особенно сильный. Силуэт Рюдзаки проглядывался на середине крыши, но из-за ливня парень виделся размыто. Не хотя выходить под дождь, я постаралась докричаться до Рюдзаки, стоя под козырьком. Даже крикнув пару раз, парень все равно меня не слышал из-за шума воды. Мне ничего не оставалось как действительно побежать к нему. Досчитав до трех и глубоко вздохнув, я выбежала из своего сухого места прямо под дождь. - Рюдзаки, - произнесла я куда-то в плечо парня, обнимая его со стороны. Да, я с разбегу обняла его, выйдя под дождь. Я прекрасно понимала, откуда такой порыв нежности. Мне было страшно за него. На улице было довольно холодно, из-за дождя рубашка неприятно облепила тело. Но обнимая Рюдзаки, я чувствовала тепло исходящее от него. - Кохайри, ты слышишь звук колоколов? - произнес парень. Его голос почему-то был отчетливо слышен даже через шум дождя. Я прислушалась. Звона не было, да и храма поблизости, насколько мне было известно, не находилось. - Да вроде никаких колоколов нет, - ответила я, повышая голос, - может ты перепутал с шумом дороги? - Нет, это точно колокола, - настаивал Рюдзаки на своем. Мне захотелось спросить, какие, к черту, колокола в такой ливень, но подумала, что такое высказывание может задеть парня. А ссориться сейчас с ним вовсе не хотелось. Хотелось только дальше вот так стоять, обнимая его. Даже дождь уже был не страшен. - Зачем ты здесь стоишь? Заболеешь ведь! Пойдем обратно, - я нехотя отошла за парня и потянула его за рукав кофты. Но он продолжал стоять на месте. - Рюдзаки? Ты меня слышишь? - Иди без меня, Кохайри, - парень повернулся ко мне и взял за руку, - я послушаю колокола еще. - Л-ладно, - заикаясь сказала я, - пообещай, что скоро вернешься, хорошо? - я сжала его ладонь еще сильнее, но на глазах наворачивались слезы. Я не хотела уходить, я было готова стоять под этим дождем сколько угодно, но понимала, что он хочет побыть один. Когда же Рюдзаки утвердительно кивнул на мои слова, он отпустил руку. Через щемящую боль в сердце я тоже. *** После крыши я сразу пошла к себе в комнату менять одежду. Не знаю сколько прошло времени, так как я все делала очень медленно, изредко выпадая из реальности. И уже даже успела высушить волосы, как осознала, что мне нужно спуститься в главную комнату. Не могу сказать почему, просто поняла, что обязана сейчас там быть. Эта мысль была настолько навязчива, что я так и оставила фен включенным в розетку, а сама побежала вниз. Сердце бешено стучало не только из-за бега, но из-за необъяснимого страха. Когда я вбежала в главную комнату, никто не обратил на меня внимание, продолжая слушать Рюдзаки. Все как всегда. Я уже захотела вздохнуть с облегчением, как на улице раздался гром, а в помещении моргнул свет, и все засветилось красным. Никто на понимал, что происходит, только фраза Рюдзаки, что с Ватари что-то не то, заставила меня впасть в панику. Проходит еще несколько секунд, как с компьютеров стираются все данные. Как? Это же вся наша работа! Мне показалось, что я забыла как дышать, но из оцепенения меня выводит звук падающей ложки из рук Рюдзаки. Он падает с кресла, а в моих глазах все как в замедленной съемке. Лайт успевает его поймать до того, как Рюдзаки падает на пол. Через секунду я уже была перед ним на коленях. Из глаз неимоверно текли градом слезы. "Возьми нож" В моей голове возник неприятный скрипучий голос, вызывающий страх. Я встряхнула головой, не предавая значения и смотря, как зрачки Рюдзаки медленно сужаются. Голос повторился, отдаваясь тупой болью в висках. Не понимая, что я делаю, моя трясущаяся рука потянулась за ножом, лежащим на столе. Кажется, он даже был грязный. "Режь ладонь посередине" Нож был совсем не острый, пришлось хорошенько надавить. На моих глазах появлялись первые капли, а потом и потеки моей крови на руке. На удивление, боли я не чувствовала. Посмотрев на Рюдзаки, я увидела, что он уже закрыл глаза. Руки затряслись с еще большей силой, а вместе с ними и я сама. "Проложи ладонь к его сердцу" Теперь боль в голове была не тупой, а режущей. В глазах плыло, а желудок скрутило. Я не просто приложила окровавленную руку, а даже навалилась на нее не в силах больше самой держаться. Белая кофта Рюдзаки быстро впитывала кровь, становясь темно-красной. Я не чувствовала его сердцебиение. Совершено ничего не происходило. Вдруг я ощутила дикую боль в районе своего сердца. Мне показалось, что его вырывают из меня живьем. Кислорода стало катастрофически не хватать, но я не могла и вдоха сделать. Вокруг меня все темнело, колени подкосились, и я полностью упала на Рюдзаки. Мое сердце замедляло ход. Я чувствовала, как мои веки тяжелеют. Но моя рука из последних сил давила на грудь Рюдзаки. Это было похоже на черную бездну. Я не чувствовала своего тела, даже не видела его. Только слышала биение своего сердца, каждый раз становившееся все реже. Проходит секунда, две, три, но сердце больше не слышно с последнего удара. Может быть это и была смерть. Сколько я пробыла в этой тьме, без надежды на свет, я не представляла. Но в какой-то момент сильнейший удар у меня в груди дал о себе знать. И с каждым разом темп ударов увеличивался. А вместе с биением моего сердца я чувствовала, как что-то начало стучать у меня под ладонью.