Изменяя историю.

POV Кохайри. Хикари смотрела на меня, и из ее глаз текли слезы. Она плачет из-за меня! Мне было сложно поверить в это, а подходящие слова так и не шли в голову. Хотелось ее как-то успокоить, сказать, что все хорошо, но в коридоре стояло молчание, разделяющееся всхлипами Хикари. - Извините... - шепотом проговорила я, - извините, что Вам пришлось волноваться за меня, - Хикари слегка вздрогнула и посмотрела на меня. Стоило мне только увидеть ее красные и мокрые от слез глаза, как тут же собственные слезы подкатили к горлу. Ничего не говоря, Хикари резко подошла ко мне и обняла, разрываясь от плача. Конечно, и я не сдержалась. И вот, мы стоим, обнявшись, и просто ревем на плечах друг друга. Именно сейчас я поняла, что вернулась домой, туда, где меня ждали. После всех тех дней проведенных в камере, в главной комнате напротив мониторов, в собственной комнате, я наконец-то нахожусь у себя. Даже добрая улыбка Ватари, веселый Мацуда, серьезный Лайт или странный Рюдзаки не заменят этого чувства. Хикари перестала вздрагивать, и ее дыхание стало потихоньку выравниваться, так же как и мое. - Тогда я кое-что поняла, - послышался ее голос, - тогда, когда не было ничего о тебе известно, когда в голову приходили самые страшные возможные развития, когда мы думали, что больше никогда не увидим тебя, я поняла, что многое тебе не успела рассказать и за многое извиниться. Думаю, сейчас самое лучшее время. - женщина отстранилась и посмотрела на меня. В глазах читалась радость и облегчение, а на губах улыбка. - Может, пройдем на кухню? - я закивала как китайский болванчик, вытирая слезы. Я даже не представляла на какую тему будет разговор. Мы прошли на нашу маленькую кухню. Я присела на старый, потрепанный табурет, а Хикари поспешила достать кружки и налить чаю. В нос сразу ударил сильный запах ромашки и других трав, и я сразу поняла, что этот отвар поможет нам успокоиться окончательно. Женщина села напротив меня и взяла свою чашку обеими руками. Как я поняла, разговор будет не из легких, и Хикари пытается собраться с мыслями. Я ее не торопила, прекрасно понимая, сидела и ждала. - Для начала, - подала голос Хикари, - я бы хотела извиниться перед тобой, Кохайри. Все те годы, что я обвиняла тебя, мучила. За то, что ты не хотела появляться дома, и как таковой дом перестал быть для тебя родным местом, - я кивнула в знак того, что не держу на нее за это зла. Она продолжила, - мне действительно стыдно за это. Я вела себя как маленький обиженный ребенок, совершено забыв, что я должна была показывать тебе пример правильного и благородного поведения, как обычно это делают другие матери, - на этой фразе ее голос дрогнул. - Ты должна знать правду. Я никогда не обвиняла тебя в том, что это именно ты виновата в нашем разводе с твоим отцом. Боже, да как ты вообще могла быть тому причиной? Мы просто не сошлись характерами, а, может быть, наши чувства были не так сильны, - Хикари грустно улыбнулась, делая глоток чая. - Но в чем тогда была причина? - не выдержала я. - Уже в восемнадцать лет врачи мне поставили диагноз бесплодия, - вдруг сказала она, - где-то застудилась, возможно. Пока была молодой, мне море было по колено. Я не вспоминала про болезнь, не придавая ей значения. Но проходили годы, я взрослела, а у моих подруг уже потихоньку образовались семьи, появлялись дети. А я была все одна. До твоего отца у меня был парень. Все шло довольно хорошо, но когда он узнал, что я не смогу подарить ему детей, сразу бросил. С того момента прошло два года, а я совсем отчаялась. В приют идти было бесполезно, мужа-то не было. Но вдруг я познакомилась с твоим отцом. Все очень быстро закрутилась, и вот он сделал мне предложение. Конечно, я согласилась. Потом я узнала, что у него уже есть дети. Когда мы впервые встретились с тобой и твоей сестрой, я влюбилась в вас. Ты была крохой, чуть больше годика, и тут в моей душе зародилась надежда. Я хотела стать для тебя настоящей матерью. Даже заменить твое настоящее имя Нилл на Кохайри была моей идеей. К сожалению, информацию, что я тебе не биологическая мать нам не удалось скрыть, ты прекрасно все знала. Проходили годы, но ты так и ни разу не сказала мне "мама", а я ждала, - на этом ее рассказ закончился, и она сидела, понурив голову, и смотрела в чашку. Из моих глаз уже давно текли немые слезы. Все эти года она просто ждала, что я назову ее мамой, но этого так и не произошло! Я почувствовала себя бесчувственной скотиной, которая за столько лет не смогла увидеть настоящую любовь к себе. Постепенно мои тихие слезы перешли на настоящее рыдание, сопровождаясь моим тихим воем. Я сидела и потихоньку раскачивалась взад-вперед, ухватив себя за волосы. Мой организм стал потихоньку успокаиваться только тогда, когда я почувствовала руку Хикари, нежно гладящую мою спину. - Тебе следует побыть немножко одной, посиди здесь, а я пока сообщу твоему отцу о твоем появлении, - тихо проговорила она и вышла. А я осталась одна. Мои мысли стали потихоньку приходить в привычное русло. Почему всю жизнь я считала ее чужим для себя человеком? Хикари делала все для меня. Даже мое привычное имя она мне подарила. Я так была зациклена на том, что где-то по земле ходит та, которая меня родила, что не заметила элементарного. За свои годы я только сейчас поняла, что главное не кто родил, а кто воспитал. Непроизвольно я вспомнила Рюдзаки. Кажется, он попал в приют не с рождения, но как бы то ни было, у него есть Ватари. Тот, который его воспитал. Тот, который рискует собой, просто находясь с таким великим детективом как Эл. Он поддерживает его всегда, даже в нашем деле с Кирой. - Мне не удалось дозвониться до твоего отца, - я не заметила как на кухню вернулась Хикари. Она умылась и выглядела уже лучше, - пришлось отправить сообщение. Ну как ты, Кохайри? - ничего не отвечая, я неуверенно подошла к ней и посмотрела ей в глаза. - Все хорошо, спасибо, - вздохнула, - мама. Я действительно это сказала. Хикари удивленно посмотрела на меня, и в ее глазах опять появились слезы, но она сдерживала себя. На душе стало легче, и я поняла, что теряла все эти годы. Хикари вдруг улыбнулась и вложила мне в руку бумажку. Не сразу поняв, я посмотрела на нее. На деле это оказался картон, вдвое сложенный. Развернув его, я поняла, что держу в руках фотографию, а с нее на меня смотрит женщина, сильно похожая на меня. Единственная фотография моей биологической матери.