Нужно жить...

Ужас. Ужас сковывает все мое тело и я не могу двигаться. Мне жарко. Мне холодно. Я сижу камере. Это камера Сноу. Сам Сноу стоит в соседней камере. Стены в камере сделаны из стекла. Мне его хорошо видно. Он стоит, смотрит на меня, на лице его змеиная улыбка и хищные глаза, от которых бегут мурашки по всему телу. Позади него на полу около койки кто-то лежит. Это парень. Дыхание сбитое, учащенное. Тело изранено, все в ссадинах, порезах, ожогах, синяках. Одежда грязно-серого цвета, порвана в некоторых местах и вся в крови. Парень поворачивает ко мне голову и ужасный вопль разлетается по камере. Спустя некоторое время понимаю, что кричу я. От моего же крика моя голова готова разорваться на тысячу маленьких осколков, а сердце перестает биться. Я узнаю этого парня. Это Пит. Мой мальчик с хлебом. Вот только теперь на его лице нет той милой, теплой и обворожительной улыбки, от которой не возможно удержаться и не улыбнуться в ответ. А его глаза больше не светятся. В них больше нет того озорного огонька. Теперь они потухли. Он лежит и смотрит на меня. Прямо в душу. Это все из-за меня. Мой мальчик с хлебом страдает из-за меня. Он лежит и еле-еле шевелит губами. Мне его не слышно, но я знаю, что он шепчет «я люблю тебя, все будет хорошо». Мой милый… даже сейчас он пытается поддержать меня, когда около него стоят двое миротворцев, которые только-что избивали его ногами, и Сноу, который наслаждается процессом. Я не знаю, сколько нам еще подарено время на жизнь, то есть на мучения. Смотрю на него, он все так же шепчет «все будет хорошо», и я должна ему сказать то что нужно было сказать уже давно. Так же тихо как и он шепчу «я люблю тебя, мой мальчик с хлебом. Мой весенний одуванчик». И он понял меня. Он улыбается мне, тепло, измученно. Силуэт Пита теперь расплывчат. Слезы навернулись на глаза и одна за одной падают на пол. В следующий момент Пита подхватывают под руки миротворцы и сажают на металлический стул. ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ СТУЛ! Пока один возится с ремнями, второй берет большое ведро воды и обливает ею Пита. Через секунду тело Пита содрогается в конвульсиях и даже через стеклянную стену я слышу его крик. Я чувствую его боль. Будто сама переживаю все то что с ним происходит. Сквозь свой крик слышу смех Сноу… - Неееет! ПИИИИИТ! Пит! НЕТ, НЕТ, НЕТ, пожалуйста не надо…. А в ответ лишь едкий смех. - Пииииит! Нееет. Пит. Пит. Неееет. Не надо. ПИИИИИИИИИТ! - Китнисс! Кискис! Проснись. Проснись же! - сквозь сон слышу как меня кто-то зовет - КИТНИСС! Резко открываю глаза и вижу перед собой испуганное лицо друга. Дыхание мое частое, рваное, хриплое. Глаза жжет из-за влаги. Руки трясутся. Меня кидает в жар, и в ту же секунду обдает ледяным воздухом. Мурашки по всему телу. СТОП! Почему у меня мокрая подушка, волосы, лицо, майка и вообще ВСЯ кровать? - Гейл? Почему я мокрая? - спрашиваю его, еще не отошедшего от испуга. - Я не мог тебя разбудить… и решил водой попробовать… - мнется друг опуская голову. - Ты решил меня искупать? Спасибо конечно, но утренний душ я люблю принимать сама и поднявшись с кровати… - бурчу я зло на друга. - Прости Кискис - виновато говорит парень. - Гейл, Спасибо что разбудил. И прости что я тебя разбудила. - говорю и улыбаюсь. На часах 4 утра. Бедный Гейл, не дала человеку нормально поспать. Поставив чайник иду переодеваться. Все-ровно уже не засну. Сажусь за фортепиано. Начинаю медленно играть, а слова сами слетают с языка: Все мои особенности, которые, по-твоему, ты вычислил, Все установленные мной границы, о которых ты узнал, Границы, о которых ты узнал - Пришлось научиться скрывать всё это в себе, Лишь бы мной не пренебрегали, Лишь бы мной не пренебрегали, Да... Каждый раз, когда дует ветер, Каждый раз, когда дует ветер, Я вижу это на твоём лице. В холодном свете Не будет честной битвы, Не будет подходящей ночи, Чтобы развернуться и уйти. Так сожги же меня в огне, утопи в дожде. Я очнусь, крича твоё имя. Да, я грешница, Да, я святая. Что бы здесь ни случилось, Что бы здесь ни случилось, Мы продержимся. Сейчас мы говорим о нашем загубленном будущем, Но мы хорошенько осматриваемся, Да, мы хорошенько осматриваемся. Да, мы знаем, всё было не напрасно, Ведь мы никогда не позволим остановить нас, Нет, мы никогда не позволим остановить нас, О, да... Каждый раз, когда дует ветер, Каждый раз, когда дует ветер, Я вижу это на твоём лице. В холодном свете Не будет честной битвы, Не будет подходящей ночи, Чтобы развернуться и уйти. Так сожги же меня в огне, утопи в дожде. Я очнусь, крича твоё имя. Да, я грешница, Да, я святая. Что бы здесь ни случилось, Что бы здесь ни случилось, Мы продержимся. Заканчиваю играть и только сейчас замечаю дорожки слез на своих щеках. Хорошо что Гейла не разбудила. Пусть спит.