Придворный маг

Запыхавшийся Мерлин выскочил на замковую стену и облегченно выдохнул. Елена стояла с закрытыми глазами, подставив мокрые щеки ласковому ветру. Она услышала, что кто-то вышел к ней, но не повернула головы. — Ваше Величество,— прошептал Мерлин, подходя ближе,— зачем вы, вам же нельзя. — Не волнуйся, я... — королева повернула голову к слуге, и наткнулась на открытый, встревоженный взгляд молодого человека. Елена не выдержала, закусила губку и беззвучно заплакала. Маг неловко приобнял венценосную особу, бережно погладил по плечу. Женщина быстро справилась со своей слабостью и взглянула в открытые озабоченные глаза слуги: — Что с ним случилось, Мерлин? Ты знаешь его давно, что с ним случилось? Он мрачен, почти не разговаривает, вымучено улыбается... — Елена глубоко вздохнула,— Или это я виновата? Я очень изменилась? Я стала некрасивой, да? Королева нежно прижала ладони к своему уже большому животику, Мерлин ласково взглянул на нее. — Ну что вы, Ваше Величество, вы прекрасны. Как всегда, прекрасны! Просто король очень устал, вы же знаете, сколько у Артура сейчас дел, сколько проблем в королевстве. Он едва успевает поесть,— маг усмехнулся и махнул рукою,— да он и не вспоминает о еде, ест тогда, когда обнаруживает перед своим носом тарелку. Елена приложила к щекам платок и уже спокойным голосом произнесла: — Мерлин, мой отец тоже король. Он сам воспитывал меня, у него было дел и проблем не меньше, чем у Артура, но он всегда был приветлив, никогда не забывал поговорить со мной,— королева приложила ладони к лицу, глубоко вздохнула и спросила: — ты сам побежал искать меня или тебя Артур послал? Мерлин потоптался на месте. — Сам. Вам кушать пора, обед накрыт. — В покоях, только для меня? — Да,— опустил голову слуга. Елена кивнула головой: — Идем! Артур стоял в своих покоях и прижимал к груди новорожденного сына. Малыша запеленали в дорогие ткани, отороченные кружевами, перевязали какой-то невиданной тесьмой, купленной у восточных купцов, но король всего этого не видел. Как не слышал он и оглушительного крика наследника. Артур смотрел на свою жену, свою прекрасную Елену, возле которой сейчас суетился встревоженный Гаюс. Наконец лекарь подошел к королю и скорбно сжал губы. — Крепитесь, Ваше Величество. — Нет, Гаюс! — Простите, сир, ничего сделать невозможно. Она уходит от нас. Артур передал ребенка старику и подошел к огромной кровати. Их кровати... Черты бледного лица Елены заострились, она едва дышала. Король взял вялую, безвольную, едва теплую ладошку и прижал ее к губам. Ему хотелось кричать до потери сознания, выть так, чтобы развалился весь замок, погребя под собой его горе, но Артур не мог даже плакать. Что-то рвалось внутри, причиняя боль, калеча на всю оставшуюся жизнь. Неожиданно рука королевы вздрогнула, и веки чуть приоткрылись. Елена с трудом сфокусировала взгляд на муже, а он понял, что спасения нет: направленный на него взгляд принадлежал человеку, перешедшему грань жизни и смерти. — Береги,— едва сложили слова белые губы королевы,— сына... Ее глаза закрылись, рука упала на одеяло. Артур как всегда резко проснулся, но не вскрикнул, не вскочил, а только раскрыл глаза и быстро выдохнул воздух. Он научился так реагировать на свои кошмары. Окончательно проснувшись и придя в себя после страшного сна, король понял, что Елена не спит, а его ладонь лежит на ее животе. Женщина прижала к себе руку мужа и тихонько засмеялась: — Он и тебя разбудил? — Да,— прошептал Артур, еще не понимая, о чем она говорит. Но в эту же секунду изнутри сильно толкнули как раз по ладони, и король невольно улыбнулся. — Разве можно так родного отца толкать? Да еще и своего короля. Мужчина убрал руку, приподнялся на локтях и поцеловал животик жены. Елена ласково погладила Артура по голове, а он вспомнил сон, который мучил его уже второй месяц. К горлу подступил ком, в груди заныло, король медленно встал и напился воды. — Что-то душно,— едва выдавил Артур,— пойду, пройдусь. Спи, дорогая. Он ушел, а Елена прикусила костяшки пальцев, сдерживая плач. Ноги сами принесли Его Величество в каморку Гаюса. Старого лекаря мучила бессонница, он читал за столом большую пыльную книгу и с любопытством посмотрел на своего короля, который махнул рукой на старика, желающего встать в присутствии монарха. — Сиди, Гаюс. Артур тоже сел за стол напротив, откинулся на спинку резного стула, расслабленно закрыл глаза. Лекарь не торопил, рассматривая осунувшееся лицо с выступающими скулами, синяки под глазами, опущенные уголки губ. Гаюс понял, что королю нужна, просто необходима помощь, выждав достаточно времени, он спросил: — Что случилось, Ваше Величество? На вас лица нет. — У тебя есть вино, Гаюс? Лекарь нахмурился. — Не надо вам вина сейчас, сир. Настойку успокоительную дам — станет легче. Гаюс медленно и тяжело встал, прошаркал к своей полке, долго копался там и, наконец, протянул Артуру пузырек с фиолетовой жидкостью. — Одним глотком. Потом глубокий вдох и расскажите мне, что происходит. Если вы и дальше будете молчать, то скоро не сможете справляться с обязанностями короля. Вам нужна помощь, Артур. И я, наверное, могу помочь. Артур сделал все так, как велел лекарь, облизал губы и медленно заговорил. Он рассказал Гаюсу о кошмаре, который мучает его уже два месяца, из ночи в ночь заставляет просыпаться в холодном поту, из ночи в ночь переживать смерть своей любимой женщины. — Я знаю, что это сон, Гаюс. Даже во сне уже знаю. Я научился не вскакивать, не кричать, но это все так ужасно. В этом сне я повторяю судьбу отца. Лекарь задумчиво посмотрел на своего правителя. — Вы, наверное, не поверите мне, сир, но это хорошо, что вам снится такой сон. — Как это? — Вашему отцу ничего подобного не снилось, смерть королевы была для него полной неожиданностью. Это значит, что у него не было выбора, такова была судьба. А вас какие-то силы почему-то предупреждают. Очень настойчиво предупреждают, а это значит, что существует другой вариант развития событий. Артур задумался. — А как узнать, какой это вариант? У кого узнать? — Дайте мне день, сир. Я обязательно найду, к кому вам нужно обратиться,— Гаюс встал и почтительно склонился,— идите к себе, Ваше Величество. Может, вы не заметили, но из-за вашего состояния очень страдает королева. А в ее положении волноваться нельзя. — Да,— кивнул Артур,— как только что-нибудь узнаешь, приходи ко мне. Где бы я ни был и что бы ни делал, входи и требуй аудиенции, сейчас это самый важный вопрос. Дверь за королем закрылась, когда из своей каморки вышел расстроенный Мерлин. — Все слышал? — повернулся к нему Гаюс. — Да,— маг сел на то место, где минуту назад сидел его король,— вот почему он такой хмурый и дерганный, вот почему так вымучено улыбается и так растерянно смотрит. Как думаешь, что это? — Думаю, древняя религия чего-то хочет от Артура. Этими снами его вызывают на разговор, чтобы поставить перед ужасным выбором: либо сон сбывается, либо... — Либо что? — Не знаю,— покачал головой Гаюс,— но знаю, что ты должен быть рядом. Твои знания и умения сейчас как никогда нужны королю. — Думаешь послать его в пещеру изид? — Да. Готовься. Завтра в полдень я скажу, что он должен поехать к ним, а вечером вы отправитесь. Можешь уже собираться. Мерлин покивал головой, не двигаясь с места, глядя на маленький огонек потухающей свечки. Артур стоял перед тремя фигурами, скрытыми черными плащами. — Я король Камелота Артур Пендрагон. — Зачем ты явился сюда, король Артур? — проскрипела правая фигура. — Два месяца мне снится один и тот же кошмар, в котором моя королева умирает после родов. Так случилось с моей матерью. Почему мне снится это? Что я должен сделать, чтобы этого не случилось? — Ты правильно сделал, что пришел, король. — Этот сон пока еще не предсказание. — Не предсказание, но предупреждение древней религии. — Если ты правильно поведешь себя, то ничего не случится. Артур быстро переводил взгляд с одной фигуры на другую, ловя слова этих странных женщин. — Что я должен сделать? — повторил он уже заданный ранее вопрос. В пещере повисла тишина, которую нарушили голоса сразу трех изид, слившиеся в тяжелый приговор для короля Пендрагона: — Ты должен разрешить в Камелоте магию! Мерлин задумчиво ковырялся ложкой в миске, которую перед ним поставил Гаюс. Лекарь уже успел и поесть, и убрать со стола, и даже вымыть посуду, а его юный друг все не сводил взгляд с точки на стене. Наконец старик решительно сел напротив мага и окликнул его: — Мерлин! Вы с королем две недели как вернулись от изид, и оба ходите какие-то пришибленные! Маг дернулся от непривычного резкого слова, слетевшего с уст Гаюса, а тот продолжал: — Не молчи. Что решил Артур? Его кошмары прекратились? — Кошмары прекратились,— кивнул Мерлин,— а вот, что он решил, я не знаю... Хотя, что тут можно решать? Все и так ясно. Чего он тянет? О чем раздумывает? — Это для тебя, парня из бедного далекого села, все ясно,— вздохнул старый лекарь,— а его воспитывали королем. — И что? — дерзко поднял подбородок Мерлин,— Король не может любить? Не может быть хорошим мужем и отцом? — Может, но в первую очередь он должен быть королем! Глаза Мерлина округлились. — Ты думаешь, что он пожертвует Еленой, но не разрешит магию?! — К сожалению, такое вполне может случиться,— опустил плечи Гаюс,— понимаешь, мальчик мой, для Артура сейчас выбор стоит не спасти Елену или разрешить магию, а спасти Елену или спасти Камелот. Утер вбил в него негативное представление о магии, он всегда учил, что магия — это зло, что она несет хаос и смерть. Поэтому Артур сейчас выбирает между любимой женщиной и своим королевством. Мерлин закрыл глаза и едва выдавил: — Он может выбрать Камелот. — Может,— кивнул Гаюс,— но у него есть ты и чуть больше месяца, чтобы понять, что магия не всегда несет зло. Поздно вечером следующего дня Мерлин нашел своего короля в рабочем кабинете. Он перебирал бумаги, но не видел ничего перед собой, все вокруг было размыто... Артур плакал. Появление слуги заставило его резко встать и подойти к распахнутому окну. Там Пендрагон быстро вытер щеки ладонью и попробовал хотя бы проморгать слезы, оставшиеся в глазах. Мерлин поклонился спине своего господина и доложил: — Ее Величество уже легли спать и просили передать, что не будут вас ждать, сир. — Спасибо, Мерлин,— прошептал Артур, не оборачиваясь,— ты тоже можешь идти спать, я справлюсь сам. — Не справишься,— резко отозвался слуга,— поговори со мной, Артур. Скажи, о чем ты думаешь? Искривленные немым плачем губы короля даже дрогнули в легкой улыбке: Мерлин заговорил таким привычным наглым голосом. Он повернулся к нему. — О чем думаю? Я ищу выход, Мерлин. Ты же помнишь условие изид. — Помню! И удивляюсь, почему ты до сих пор не объявил о своем решении! — Потому что решения еще нет,— негромко произнес Артур и снова сел за стол. Мерлин открыл и закрыл рот, не зная, что сказать, как убеждать своего господина. Любой разговор о магии требовал от Мерлина открыть все карты, рассказать о своих возможностях. Сделать это сейчас — означало нанести очередной удар по Артуру, может быть, даже разозлить его, вызвать дополнительное недоверие к магии. — Иди спать, Мерлин,— прервал его размышления спокойный голос короля,— я еще поработаю. — Артур... — Я не буду повторять в третий раз,— зазвенел металлом все еще негромкий голос Артура. Маг смиренно поклонился и покинул кабинет правителя. Мерлин стоял лицом к стене, упирался в нее лбом и медленно покачивался. На дворе была глубокая ночь, а за столом в домике Гвен сидели рыцари Камелота Леон, Гвейн, Ланселот и Персиваль. После изгнания служанки ее маленький дом пустовал, и маг решил именно здесь собрать друзей Артура. Рыцари удивленно переглядывались, но пока не трогали слугу короля, потому что сам король в последнее время вел себя не совсем привычно, был натянутый, как тетива арбалета. К тому же они понимали, что просто так Мерлин не сорвал бы их ночью на эту странную встречу. Наконец маг открыл глаза, оторвался от стены и подошел к столу. Он посмотрел на рыцарей: — Господа рыцари, то, что я вам расскажу, может привести меня в застенок замка, к столбу на площади или даже на костер. — С момента коронования Артура застенок пустует, к столбу никто и не подводился, а о костре никто и не вспоминает,— улыбнулся неунывающий Гвейн. — Да? — поднял брови Мерлин,— Я расскажу вам о личной проблеме короля и о своей тайне. Как думаете, если Артур узнает о том, что мы обсуждаем его личную жизнь, его гнев что-нибудь остановит? Гвейн молча пожал плечами, а Леон показал Мерлину на стул: — Присядь. И рассказывай. Король уже давно чем-то озабочен, он похудел, стал немного рассеянным, наверное, плохо спит, потому что синяки под глазами. Рассказывай, Мерлин. У короля нет ни личной жизни, ни личных проблем, потому что это все может отражаться на жизни его королевства. — Рассказывай, Мерлин,— кивнул и Ланселот,— если ты решил поговорить с нами, значит, Артуру нужна наша помощь. Может быть, мы что-нибудь и придумаем. Мерлин решительно сел за стол и негромко начал свой рассказ, в котором поведал и о снах Его Величества, и о страшном условии древней религии, и о своих возможностях. Выслушав его признание, Ланселот довольно улыбнулся: — Я думал, ты никогда не раскроешься. — Ты знал? — удивленно воскликнул Гвейн. — Знал,— кивнул рыцарь,— однажды видел своими глазами, как он колдует. Задумчивый и молчаливый Персиваль, которого иногда принимали за недалекую гору мышц, тихо сделал вывод: — Нужно убедить короля принять магию и, таким образом, спасти Ее Величество, но в то же время нельзя перестараться, нельзя убеждать его, что магия — это исключительно добро. Говорить с ним о магии может только Мерлин, но после того, как признается, что он сам маг. И хорошо бы продемонстрировать Артуру добрую и злую магию в действии. — Желательно все это сделать за один раз, в одном разговоре,— добавил Ланселот. — Невыполнимое задание,— вздохнул Леон. Свечи догорали, тихонько потрескивая, пятеро мужчин угрюмо и мрачно смотрели на танцующее пламя. За столом царило молчание. Наконец Гвейн тряхнул своей роскошной шевелюрой: — У меня есть безумная идея. — Давай,— повернул к нему голову Леон,— у нас вообще никаких. — Значит так... — положил ладони на стол Гвейн. После утреннего заседания Совета Артура как всегда выслушивал доклады рыцарей о проблемах, возникших во время ночного патрулирования. На самом деле, проблем уже давно не было, все недоброжелатели Камелота знали, что король Артур намного более успешный воин и стратег, чем Утер, что его армия сильна, а оборона королевства продумана до мелочей, поэтому мало кто решался даже высказывать мысли о завоевании Камелота. Однако Артур желал знать все подробности ночных дежурств, и каждый день сменившийся утром, ответственный за посты рыцарь рассказывал королю о том, как прошла ночь для защитников королевства. Сегодня об очередной спокойной ночи докладывал Гвейн. В тронном зале был только король со слугой и два рыцаря: Леон и Гвейн. Когда последний замолчал, Леон напомнил: — Ты забыл о ведьме. — О ведьме? — вскинулся Артур. — Да пустяки, Ваше Величество! — улыбнулся Гвейн,— Где-то утром, когда солнце уже почти вылезло на небо, непонятно откуда возле восточных ворот появилась старуха. Мы предложили ей помощь, а она как заорет! Руками замахала, глазами засверкала! Как могла пугала. — И что дальше? — Да отогнали мы ее. У кого-то хлеба кусок нашелся, дали ей, она успокоилась, что-то непонятное еще побурчала и ушла восвояси. — Ясно,— кивнул головой король и устало опустил веки. Но внезапно услышанный звук заставил его тут же широко раскрыть глаза. Это был звук доставаемого меча. В тронном зале, перед королем и без его приказа этого не смел делать никто. Но Гвейн стоял с обнаженным мечом. Артур встал. — Сэр рыцарь, немедленно спрячьте меч! Но Гвейн не слышал короля. Наверное, впервые его лицо было серьезным, уголки губ опущены, а застывший взгляд каким-то остекленевшим. — Сэр Леон! Артур повернул голову к рыцарю, но тот же звук вынимаемого меча раздался и со стороны старого проверенного вояки. Леон твердым шагом подошел к Гвейну и они вместе застыли перед Артуром с обнаженными, направленными на него мечами. Король нащупал рукой рукоять своего оружия, стоящего у трона, уверенно сжал ее, хотел что-то сказать, но в зал без приглашения и предупреждения вошли Персиваль с Ланселотом. В их руках тоже были мечи... Рыцари молча навесили на двери тяжелый засов и подошли к своим товарищам. — Господа рыцари, что это значит? Как объяснить ваше поведение? — стараясь быть спокойным, спросил Артур. Ланселот поднял голову, и король даже вздрогнул от его пустого черного взгляда. — Мы должны уничтожить короля Артура Пендрагона. — Ланселот,— тихо позвал его Артур. — Мы должны уничтожить короля Артура Пендрагона,— повторил Гвейн, а за ним эта же фраза слетела с уст еще двух рыцарей. Артур поднял меч, понимая, что противостоять сразу четверым сильнейшим рыцарям своего королевства ему будет тяжело. — Почему вы должны уничтожить короля Артура? — резко спросил он. — Должны,— хором выдохнули рыцари и сделали шаг к трону. Стоящий все это время рядом с троном Мерлин резко выскочил вперед, закрывая собой Артура. — Это магия, сир. Сильная темная магия. Уходи! В боковую дверь уходи! — Нет,— спокойно отозвался король,— убить-то им нужно меня, а не тебя, так что это ты уходи. Мерлин оглянулся на короля, встал рядом с ним и прошептал: — Тогда... Маг вскинул руку, у него заблестели глаза, а губы уверенно зашептали незнакомые слова. Мерлин направлял руку то на одного, то на другого рыцаря, и они останавливались, расслаблялись, мечи безвольно опускались. А через минуту и все рыцари, выронив мечи, опустились на пол. Не выпуская свое оружие, король быстро подбежал к лежащим друзьям и собрал их мечи. Бросив их за трон, Артур посмотрел на бессильно согнувшегося у величественного кресла Мерлина. — Что это было?! — Магия, Артур. — Это я уже слышал. Они были заколдованы той ведьмой, это понятно. Что ты только что делал?! — Ты не понимаешь или делаешь вид, что не понимаешь? — нагло вскинул голову слуга. — Я хочу услышать это от тебя! — обжег холодными словами король. — Я маг, Артур,— отчеканил Мерлин,— маг с рождения, мои способности не приобретенные, не от обучения, я таким родился. — И все это время ты лгал мне. Слуга посмотрел в глаза своему королю и безжалостно произнес: — Ты сейчас не можешь выбрать между любимой женщиной и магией, неужели ты или твой отец пожалели бы меня, всего лишь твоего слугу, которого очень легко и просто заменить. — Ты не просто слуга,— с трудом выдавил из себя Артур. Мерлин внутренне дрогнул от этих слов, но продолжил: — Магия не всегда зло, Артур. Все зависит от того, кто и с какой целью использует ее, понимаешь? Я никогда не направлял ее против тебя или против Утера. — Ты боялся его,— прошептал король. — Да я до сих пор от его имени вздрагиваю,— признался слуга,— но это был твой отец и, хотя мне иногда хотелось наслать на него хотя бы ветрянку, но я ничего подобного не делал. Моя магия творит добро! Она на стороне добра. И таких как я очень много. — Но много и таких, как эта ведьма,— Артур указал рукой на лежащих рыцарей. — И что ты будешь делать с такими? Отправлять на костер, как твой отец? Король сел на трон, а едва стоящий Мерлин присел у его ног. — Артур, выслушай меня, раз уж ты сказал, что я не просто слуга,— надавил на запретное маг,— у тебя сейчас есть возможность не просто разрешить магию, но и заставить ее служить людям. Магия может лечить, облегчать работу, помогать. Ты без насилия и угнетения сможешь руководить тем, чего твой отец боялся и что безжалостно уничтожал. Разреши магию, Артур. — А что делать с озлобленными фанатиками? — взглянул на Мерлина король. — Их можно обезвредить. Можно поставить защиту на все королевство от любых посягательств темной магии. Артур откинулся на спинку кресла. — Разбуди их,— король кивнул на рыцарей. Мерлин снова взмахнул руками, сверкнул глазами и что-то прошептал. Друзья начали медленно приходить в себя. Они растерянно смотрели друг на друга, трогали свои гудящие головы, не могли понять, почему их мечи валяются за троном Артура. — Леон, что вы помните? — Гвейн делал доклад... я напомнил ему о ведьме... а что было дальше? Гвейн провел ладонью по волосам: — Я сказал, что мы отправили ее с хлебом домой... а потом... — Мы с Ланселотом стояли возле зала, говорили о дочери сэра Родерика... не помню... Артур покивал головой, а потом махнул рукой за свой трон: — Мечи заберите. И все свободны. Он снова держал за руку умирающую Елену, зная даже во сне, что сейчас она на секунду очнется и попросит беречь сына. Но неожиданно сон нарушился, рядом с кроватью появился Мерлин и взял Елену за вторую руку. Король сглотнул ком в горле и прохрипел: — Я не разрешу магию, Мерлин. Уходи. — Да плевать мне, что ты разрешишь, а что нет! — по-хамски ответил слуга и забрал руку умирающей женщины из дрожащих пальцев своего короля,— Елену спасать надо, остальное потом! Мерлин влез на кровать в сапогах, что-то страшно прокричал и забился в страшных судорогах, а тело королевы начал обволакивать золотистый туман. Маг очень крепко держал руки Елены, Артур даже видел, как золотые волны словно переходят из его тела в тело королевы и оно снова наполняется жизнью. Наконец все погасло и исчезло, а Мерлин, громко и болезненно вскрикнув, упал с кровати на пол. Елена спокойно дышала и прекрасно выглядела, поэтому Артур подошел к своему слуге, который, напротив, был похож на очень больного, умирающего человека. — Мерлин? — Я поменялся, Артур... Поменялся с ней, вылечить не смог... поменялся. Прощай... мой король... — Артур... Артур, проснись,— жена тихонько трясла короля за плечо. — А? Что? Тебе плохо? — вскинулся со сна король. — Нет, это тебе плохо. Проснись, тебе кошмар снится. Артур глубоко подышал, прогоняя сон. — А что я делал? — Постанывал, метался, руками так размахивал, что меня по лицу чуть не ударил. — Была бы королева с синяком,— повернулся к ней Артур. — И что бы сказали подданные? — поймала Елена поцелуй мужа. — Они бы сказали,— Артур на секунду оторвался от губ жены,— они бы сказали, что я бессердечный самодур. Елена ничего не сказала, потому что не могла и не хотела разрывать этот сладкий поцелуй любимого мужчины, которого считала уже чуть ли не потерянным для себя. Наверное, почувствовав ладони отца, наследник престола легонько начал толкать мать, напоминая этим двоим, что скоро их будет трое. Артур оторвался от губ жены и улыбнулся: — Все будет хорошо, Ваше Величество, все будет хорошо. Перед утренним советом Артур приказал собрать людей на площади. Придворные недоумевали, что хочет сказать своим подданным улыбающийся с утра король? Пендрагон вышел на балкон и посмотрел на замершую в ожидании площадь. — Жители Камелота! С сегодняшнего дня я разрешаю магию в своем королевстве. Но я не хочу, чтобы кто-либо из наделенных магическими способностями людей использовал их во вред! Поэтому в королевстве вводится новая ответственная должность — придворный маг. Этот человек создаст свод законов об использовании магии, и будет контролировать ее проявления, не допуская вреда, зла и разрушений. И придворным магом я назначаю Мерлина! Площадь никак не отреагировала на слова короля, Артур же улыбнулся и жестом подозвал своего слугу. — Мерлин является могущественным магом, но все это время вынужден был прятать свои способности, опасаясь расправы короля Утера, а потом и моего гнева,— король посмотрел на онемевшего от удивления Мерлина и шепотом добавил: — докажи им. Маг повел плечами, вскинул руку, и уже через минуту по площади летали красивые разноцветные бабочки, а жители ахали и охали, глядя на них. Артур улыбнулся, кивнул своим мыслям и направился в тронный зал. Не обнаружив рядом Мерлина, он остановился. — Мерлин! Мерлин! Запыхавшийся слуга быстро подбежал и вопросительно уставился на короля. — У нас заседание Совета! — напомнил Артур,— А ты теперь обязан там присутствовать. Маг кивнул головой и зашагал за своим королем, который продолжал говорить, словно сам с собой: — Потом мы немного изменим сегодняшнее расписание и пойдем с тобой на ярмарку, выберем и купим ткань, чтобы пошить тебе новую одежду. Какой цвет ты предпочитаешь?