Взлететь,чтобы упасть.

Легко стучусь и открываю раздвижную дверь конференц-зала. В конце зала вижу стоящего Бенетта, который улыбается светящейся улыбкой. Но мои глаза медленно фокусируются на его собеседнике: широкая спина, покрытая пиджаком из серого льна. Та самая спина! Волнистые волосы, широкие плечи, напряженные мышцы рук. Я вижу его, но не во сне. Я не сошла с ума. Это все происходит на самом деле. И я прекрасно знаю это тело, но не могу привязать его к этой комнате. Мой мозг буксует: какого черта здесь делает Кристиан? – Ивините… я думала, ты один. – Я не знаю, как мне удается придерживаться правил хорошего тона даже в шоковом состоянии, но сейчас они последняя надежная скала, за которую я цепляюсь. – Заходи,Ана, мы уже закончили. Бен делает жест, приглашающий меня войти. Я уже не могу тихо удалиться и делаю несколько неуверенных шагов, словно в трансе. Теперь я в состоянии видеть его сбоку, потом анфас, и у меня ощущение, что пол дрожит под ногами. Стараюсь удержать любое неконтролируемое выражение удивления и, зацепившись взглядом за Бенетта, слабо произношу: «Прощай». На самом деле мне хочется выпрыгнуть из окна. Прямо сейчас. – Это моя девушка, – объясняет Бен с некоторой фамильярностью, подталкивая меня прямо к дьяволу. – Ана –Кристиан Грей. – Бен с восхищением указывает на Грея, чуть ли не похлопывая его по плечу. – Это владелец ресторана, в котором мы были на твой день рождения, помнишь? – А, – говорю, как бы вспомнив, – «Клод-Моне»? – Да, а с сегодняшнего дня он клиент «Райан-Медия», – заключает Бен. Видимо, я не понимаю. – Очень приятно, – я пожимаю ему руку, изображая невозмутимость. Похоже, температура моих щек как минимум 50 градусов, а по спине, наоборот, пробегают холодные мурашки. Я никогда не была хорошей актрисой. Особенно когда перед глазами лихорадочно мелькают картины наших тайных встреч. – Очень приятно, – Кристиан выдает одну из своих лучших улыбок. Разряд бессильной злости мгновенно вспыхивает у меня внутри, но я заставляю себя внешне оставаться спокойной. – Кристиан и его брат задумали грандиозный проект, – рассказывает мне Бенетт. –Они хотят построить отель на побережье Бруклина. Мой любовник только что нанял моего парня, чтобы тот спроектировал ему ресторан в месте, где мы занимались сексом. Кристиан кивает, с удовлетворенным и уверенным видом. Он целиком держит ситуацию под контролем. Похоже, его это все забавляет. – Мы уже побывали там недавно, – продолжает Бен. Потом ищет взглядом Грея. – Действительно потрясающее место. – Я очень привязан к нему, – сообщает Кристиан, бросая на меня быстрый испытующий взгляд, – и не могу дождаться, когда там откроется отель. – Мы сделаем все в рекордные сроки. Я ведь сказал тебе: у нас уже есть пара наработок, – заверяет Бенетт. – И в любом случае, я буду лично вести этот проект, – заключает он с торжеством, складывая вчетверо проектный план и убирая его в папку на столе. Я готова взорваться в отчаянном крике, а вместо этого должна оставаться собранной и приветливой. Страдаю так, будто мне наносят татуировку «изменщица» на груди. Кристиан бросает взгляд на часы: – Ну ладно, уже поздно. Вам пора на обед. – Он пожимает руку Бену: – Мы увидимся через несколько дней. – Потом обращается ко мне: – Анастейша, приятно было познакомиться. – Смотрит мне прямо в глаза и добавляет с нажимом: – Надеюсь, мы увидимся снова. Я ограничиваюсь кивком, не произнося ни слова. *** Я уже вижу окна квартиры Кристиана, где побывала по возвращении с нашей поездки на море. И сейчас мне кажется, что это было очень давно. Внезапно вспоминаю ощущения этого солнечного дня, когда я чувствовала себя переполненной желанием и удовольствием, а теперь спрашиваю себя, как могла дойти до этого. Надеюсь, что Грей дома. Судя по времени, он может быть на работе или где-нибудь еще, занимаясь неизвестно чем. Но когда я подхожу к дому, вижу его фигуру на террасе. Он бос, в джинсах и расстегнутой белой рубахе (переоделся, до этого рубашка на нем была серая), из-под полуприкрытых глаз смотрит на небо, словно стараясь понять, будет ли дождь. На минуту останавливаюсь, чтобы понаблюдать за ним, наслаждаясь моим превосходством над ним на сей раз. Ведь любой человек, даже Кристиан, оказываясь под чьим-то наблюдением и не подозревая об этом, становится как бы беззащитнее и человечнее. Вот он, этот мужчина, ничем не отличающийся от других: нет никакой причины бояться его. Сейчас у меня нет привычного комка в горле, я не чувствую себя зависимой. Я абсолютно спокойна, уверенна и решительна, хотя собираюсь встретиться с ним. Внезапно, словно почувствовав мой взгляд на себе, Пятьдесят поворачивается и видит меня. Непохоже, чтобы он удивился, поднимает руку и улыбается, будто ожидал моего визита. Я выдерживаю его взгляд, не отвечая на приветствие, потом иду к входной двери и еще прежде, чем нажимаю на звонок, слышу, как щелкает замок. Наверное, он не встречал бы меня такой заботливостью, если бы знал, сколько яда я собираюсь выплеснуть на него. Поднимаюсь по лестнице мелкими шагами, с крепкими нервами и напряженными мышцами. Чувствую себя сильной, как воительница, оснащенная лучшими доспехами. Сейчас мне не страшно: я знаю, что, когда наступит момент, я буду готова выдержать атаку. Хладнокровие,Стил. Дверь в лофт открыта. Меня встречает классическая музыка, мягкая, с соблазнительным женским голосом. Кристиан у рабочего стола в своём кабинете, рукава рубашки подвернуты. – Входи, – он бросает на меня быстрый взгляд и делает приглашающий жест рукой и спокойно добавляет: – Когда я говорил, что надеюсь увидеть тебя, я и не думал, что это случиться так быстро. Я прохожу несколько шагов, закрывая дверь за спиной. Знакомый аромат щекочет ноздри: это аромат Кристиана, смешанный с запахом персика. Я оглядываюсь вокруг, и сразу же на меня наплывают воспоминания, моменты, которые тогда казались прекрасными, а сейчас у них просто горький привкус. Я переполнена эмоциями, но не позволю им отвлечь меня от моих намерений. Меня заполняет грубая сила. – Симпатичный у тебя парень. – Послушай, избавь меня от пустых разговоров! – прерываю его с гримасой нетерпимости и скрещиваю руки на груди. – Мне кажется, я ясно выразилась в последнем сообщении, которое отправила тебе. – Мой голос холодный и острый, под стать лезвию его ножа. – Ну да, ты была очень прямолинейна. – Кристиан проводит рукой по волосам – Даже, я сказал бы, категорична. – Но тебе ведь наплевать, правда? Я бросаю сумку на пол и приближаюсь к его столу. Становлюсь напротив него, ища его взгляд. – И что ты собираешься делать? Можно узнать, на что ты надеешься, к чему приведет этот шаг? Я сразу же поднимаю руку, прерывая его: – Подожди, не говори. Я уже знаю, что ты ответишь: «Я просто ищу развлечения», разве не так? – Боже, что я натворил? Я был непростительно плохим? Никогда не видел тебя такой злой, – он поднимает глаза от своих бумаг и разглядывает меня так, будто я отношусь к редкому исчезающему виду. Это еще больше выводит меня из себя. – Конечно, я разозлена! – я глубоко вдыхаю и расставляю пошире ноги, чтобы чувствовать себя устойчивей, ноги крепко упираются в землю. – Не надо мне рассказывать, что это случайность. Что это судьба привела тебя в его компанию! – Нет, это не судьба, – спокойно объясняет он.Его голос ничуть не изменился. – Я просто обратился в одну из лучших архитектурных компаний в Нью-Йорке. По-моему, это не такая серьезная проблема, если там директор Бенетт. Он произносит это имя, растягивая голос.В то же время наливает янтарную жидкость в бокалы. – Грей,прекрати издеваться надо мной. – Ударяю кулаками по столу. – Это относится ко мне и тебе. Это наше сумасшествие. Зачем вмешивать сюда Бена? – Ана, расслабься. Если ты думаешь, что я расскажу ему о нас, ты ошибаешься, – говорит он, подходя ко мне и бросая на меня искренний взгляд. – Пей, – предлагает, чокаясь своим бокалом со мной. Его абсолютная уверенность в себе заставляет меня чувствовать себя беспомощной. Он продолжает ускользать от меня, мешая мне развить тему. Моя злость достигает неконтролируемых размеров. – Хватит, Кристиан, ответь мне, – прошу его с самым мрачным выражением, которое только могу изобразить, ставя бокал на столешницу. – Объясни мне, зачем ты пошел к Бенетту? Он совсем не выглядит впечатленным. Отпивает глоток своего виски, с удовольствием пробуя его на вкус. Потом обращается ко мне: – Ответь мне ты на один вопрос. – Его глаза сужаются, будто собираются проникнуть в глубь меня. Морщинки вокруг глаз сейчас придают ему странный вид следователя. – Почему ты здесь? Я не ожидала такой смены ролей, но отвечаю моментально: – Сказать тебе, чтобы держался подальше от меня и моего парня. Он встряхивает головой и отпивает еще глоток: – Дело не в этом, и ты сама прекрасно это знаешь. Сейчас он совсем близко, его белая рубашка занимает весь мой обзор, а его запах становится практически непереносимым. Его дыхание опускается, задевая мое ухо. – Хочу сразу же прояснить, я очень рад, что ты пришла, – и одаряет меня поцелуем в шею. Я отшатываюсь назад и, прежде чем он успевает остановить меня, выплескиваю жидкость ему в лицо и с размаху разбиваю бокал об пол. На мгновение время останавливается. Мои глаза замирают на осколках стекла и на Кристиане. По его подбородку и волоскам на груди стекает напиток. Я никогда не делала ничего подобного прежде. Чувствую разряд адреналина, пробегающий по венам. Он отставляет свой бокал и медленно проводит рукой по лицу. Эта его способность оставаться невозмутимым при любых обстоятельствах сводит меня с ума. Я набрасываюсь на него и начинаю дергать за рубашку,разбивая кулаки об его грудь. – Ты должен выйти из моей жизни. Понял? Оставь меня в покое, прекрати разрушать мою жизнь… Потому что я так решила и ты сделаешь теперь то, что я тебе скажу! Это должно быть угрозой, но звучит как мольба. Отчаянная мольба. Он позволяет мне выпустить пар, некоторое время не реагируя, потом быстрым жестом перехватывает мои руки за запястья, заставляя меня повернуться. Он удерживает меня в своих руках, прижимаясь грудью к моей спине, и закрывает рот рукой. Я пытаюсь высвободиться, извиваясь как угорь, но он сильнее и удерживает меня в плену. – Тс-с. Хватит Ана, послушай… Это бессмысленно: я вынуждена сдаться – тяжело дыша и с сильно бьющимся сердцем. – …Я скажу тебе, по какой причине ты здесь, – объясняет он спокойно, прижимаясь лицом к моим волосам. Высвобождает одну руку, соскальзывая ею на мое бедро, а другой продолжает удерживать меня за запястья. Добирается до края платья и приподнимает его, поглаживая бедро, которое покрывается мурашками. – Хотя ты и не признаешь этого, но ты не можешь находиться вдалеке от меня. – У него низкий и глубокий, с запахом алкоголя голос. От знакомого прикосновения его рук у меня кружится голова. Мышцы внизу живота сжимаются в сгусток желания, в то время как Кристиан медленно ласкает меня между ног. Потом его пальцы проникают под трусики в поисках моей уже увлажнившейся вульвы. – Вот почему ты здесь, Анастейша, твое тело не лжет, – говорит, безнаказанно двигаясь между моих половых губ. Волна удовольствия поднимается во мне до самого верха и сталкивается с разумностью и силой воли. Сопротивляться этим рукам очень трудно. Нет, это невозможно! Теплые, умелые. Достаточно одного мгновения, чтобы поддаться снова этому искушению. Мне надо сделать нечеловеческое усилие, чтобы не забыться до конца, собрав воедино то немногое, что осталось от чувства собственного достоинства. Со всей имеющейся у меня энергией высвобождаюсь из его объятий и отстраняю от себя его руки. Собираюсь дать ему пощечину, но он молниеносно останавливает мою руку. – Скажи мне, что я говорю неправду, – Пятьдесят вызывающе смотрит на меня своими невозмутимыми темными глазами, снова опасно приближаясь. Это не так. А может быть, и так. Но это не имеет значения. Главное в том, что он не имеет права так со мною обращаться. Собираю в кулак все самые негативные мысли, разочарование и злость, которые этот мужчина смог вызвать во мне, и в конце концов мне это удается. – Иди к черту, Грей! – бросаю ему в лицо и резко высвобождаюсь от его хватки. Отхожу на шаг, глядя ему в глаза, измученная, но решительная и в каком-то смысле свободная. Опускаю руки вдоль тела, повторяя про себя последнее, что сорвалось с губ: «К черту!» Все, хватит, теперь выбор за мной. Даже если я еще что-то к нему чувствую: ностальгию, притяжение или изнуряющее влечение – это не имеет значения. Я должна думать только о Бенетте. Должна решить, действительно ли я его люблю, и мой ответ – «да», я в этом уверена. Потому что любовь не может быть такой утомительной борьбой, таким приступом головокружения, таким ударом под дых. Любовь – это выбор, когда ты день за днем сконцентрирован на ком-то ради общих интересов. И я выбираю любовь, которая позволяет мне хорошо себя чувствовать, потому что это то, что мне нужно. – Все кончено. Навсегда, – говорю торжественно, с расстановкой. Поворачиваюсь к нему спиной и ухожу. Я совсем не чувствую себя победительницей, но знаю, что поступила правильно. Расстояние, отделяющее меня от двери, кажется бесконечным, я прохожу его, молясь, чтобы он остался на месте и не пытался остановить меня. Понимаю, что у меня все получилось, только когда оказываюсь на лестничной площадке и спускаюсь по лестнице. Теперь уже бегом. Кристиан не остановил меня, и я чувствую облегчение, несмотря на комок в горле и желание плакать. Когда я выхожу на улицу, вижу вдалеке такси. Это знак: я должна уехать отсюда как можно скорее. Прохожу меж двух припаркованных машин и останавливаюсь в начале тротуара, взмахивая рукой. Может быть, Грей смотрит на меня с террасы. Но даже если это и так, я не подниму взгляд. Это вопрос мужества, уважения к самой себе. Такси, как по волшебству, останавливается. Открываю дверь и поспешно исчезаю на заднем сиденье. Улыбаюсь таксисту, чтобы придать себе смелости, но внезапно взгляд затуманивается, и я вынуждена удерживать слезы, моргая ресницами и сглатывая слюну. –Верхний-Ист-Сайт,дом 6, – с трудом выговариваю адрес. Я раскидываюсь на сиденье, а потом делаю ошибку, которую не должна была допустить, – я оборачиваюсь.Кристиан стоит возле своего дома, его глаза устремлены на такси. Я смотрю на него через окно, и первые капли дождя скользят по стеклу, как мои слезы. Машина продвигается в нужном направлении, противоположном моему желанию. Я возвращаюсь к своей жизни и, хотя чувствую себя опустошенной, уже больше не оглядываюсь. Кристиан остается далекой точкой. И вскоре я совсем его не увижу.