Часть 1
8 марта 2015 г. в 22:34
- Букет ромашек, пожалуйста.
- Одну минутку.
Он стоял и почти безразлично смотрел на молодую женщину, собирающую ему букет. Он не в первый раз покупал цветы именно здесь, и каждый раз продавщица задавала один и тот же вопрос:
- Девушке?
- Да. – коротко отвечал парень, отдавал деньги и уходил.
- Девушке? – протягивая букет, снова спросила женщина. – Хотя я вас уже запомнила. Удачи.
Он ничего не ответил. Его внимание привлекла пара, стоявшая совсем рядом.
- Милый, ну купи. Тебе что, тяжело. Я очень люблю цветы. – канючила миловидная девушка, накручивая на палец светлый локон.
- Пойдём лучше в кафе сходим или в кино. Зачем они тебе? Завянут, и выкинешь.
- Нууу.
- Купи девушке цветы. Исполни её просьбу. – неожиданно вклинился третий голос. – Никогда не знаешь, когда видишь свою любимую в последний раз.
Темноволосый нехочуха окинул взглядом низкого рыжего парня с очень грустными глазами.
- Ты о чём это?
Но тот уже не слушал. Он быстро перешёл на другую сторону дороги и пошёл по маршруту, выученному до камешка.
Лепестки ромашек в руках подрагивали от быстрых шагов парня. Ромашки… Она любила почему-то именно эти цветы.
- Я люблю ромашки, они милые. Как ты, Ат-чан.
- Не называй меня так! – злился тот, но видя смеющееся лицо любимой, быстро успокаивался.
Он подошёл ближе и медленно опустил букет на мраморную плиту.
- Вот, принёс тебе… Ты же любишь их.
Он никогда не говорил о ней в прошедшем времени. И всегда, приходя сюда, разговаривал с ней так, будто она не лежала в сырой от летнего дождя земле. Он каждый раз представлял её, сидящую на скамейке цвета красного дерева и весело улыбающуюся ему.
- А у нас всё хорошо. – снова слёзы в глазах, но образ на скамейке не подойдёт и не утешит. Он всё так же сидит и улыбается застывшей милой улыбкой.
Всё вышло так глупо. Может быть поэтому Отани до сих пор не верит, что её больше нет.
Риса простудилась и заработала воспаление лёгких. Никому не сказав, на следующий день она побежала на свидание с Ацуши, а вернулась домой насквозь промокшей под дождём. А дальше всё происходило очень быстро. Чересчур быстро… Осложнение, больница. Врачи говорили, что она поправится, просто нужно время, но она с каждым разом чувствовала себя всё хуже и хуже.
- Отани.
- Да?
- Ты меня любишь?
- АА? – парень растерялся и чуть не выронил мандарин из рук. – Чего это ты так неожиданно?
- Просто. – девушка отвернулась.
- Эй, ты чего обиделась?
- Нет.
- Риса. – он повернул её лицом к себе и поцеловал. – Конечно же, я люблю тебя.
- И я тебя. – улыбнулась она. – Сильно-сильно.
- На, ешь уже. – парень залился краской и протянул девушке очищенный мандарин. – Зря я старался, что ли?
Это был последний их разговор. Утром Нобу-чан позвонила и прорыдала в трубку что-то мало понятное, но Отани тут же рванул в больницу, где ему сообщили то, во что он до сих пор не мог поверить: вечером у Рисы остановилось сердце.
Она не жаловалась на него, да и вообще не была хилой, однако лекарств, которыми пичкали девушку с утра до ночи, оказалось мало.
- Ты даже умереть нормально не могла. – рыдал Ацуши над её телом. – От простуды… Будто с издёвкой. Не уберёг… - дальше мало что было понятно: одни всхлипы и слёзы.
Прошло уже 4 месяца. Отани так и не оправился. Не смирился. Всё ещё говорил о ней в настоящем времени и пропускал мимо ушей замечания по этому поводу. Он часто приходил сюда, на кладбище, приносил ромашки и долго разговаривал с той, которую любил и с которой так мало был рядом. Рассказывал ей всё подряд, начиная с того, что было на занятиях в университете, и заканчивая тем, как Накао смешно делает онигири.
- Нобу-чан, а как долго Риса меня любила? – спросил он как-то, сидя с друзьями в кафе.
Он всегда садился на одно и то же место, где сидела она, и заказывал то, что могло бы ей понравиться.
- В смысле до того, как стала с тобой встречаться? – ребята привыкли, к такому поведению Отани и предпочли просто закрыть на это глаза.
- Да.
- Где-то год. – Нобу задумалась. – Да, год. На свой день рождения она тебе призналась, а на следующий год, ровно того же числа, ты её поцеловал. А что?
- Да так. – вдруг его глаза наполнились слезами. – Целый год. Целый год я строил из себя непойми что. А мог ведь…
- Нобу-чан? – Накао оторвал взгляд от друга и увидел, что его девушка тоже плачет.
- Знаешь, Отани. А ведь она тебя так любила. Так любила! И очень расстраивалась, когда ты выкидывал что-то. Она такая вспыльчивая и ранимая. Очень ранимая. А ты так часто её ранил, что она всё время хотела всё бросить, а потом снова загоралась оптимизмом и пыталась заставить тебя влюбиться в неё. А ты… ты… - тут она уже разрыдалась в голос и прижалась к Накао.
- Ну-ну, Нобу-чан. Тише. – тот гладил её по волосам и пытался успокоить.
Чихару-чан тоже тихо плакала, а Сузуки, обнимая её, стойко старался держаться. Уже месяц они не говорили на подобные темы, чтобы снова не чувствовать боль, чтобы снова не рыдать по ночам. Целый месяц они сдерживали чувства, и вот сейчас они вырвались наружу.
- Отани? – разговор парня прервал девичий голос.
Он обернулся и увидел Нобу-чан с таким же букетом ромашек, как и у него.
- А, Нобу. Ты тоже пришла навестить её?
- Да. Ты тоже купил ромашки.
- Она говорила, что любит их.
- Потому, что они такие же милые, как ты. Так она говорила.
- Да…
Нобука положила свой букет рядом с букетом парня и, глубоко вздохнув, сказала:
- Ну, здравствуй, Риса-чан. Как ты без нас? Надеюсь, теперь-то Отани тебя не обижает?
Парень с укоризной посмотрел на девушку, та улыбалась, но глаза предательски блестели.
- Риса… Нам так плохо без тебя. – Нобу вытерла рукавом набежавшие слёзы. – Очень…
- Не плачь. Нобу-чан. Рисе бы не понравилось, что ты из-за неё плачешь…
- Ты прав. Она хотела бы, чтоб у нас всё было хорошо и чтобы мы радовались и смеялись. – она подняла голову к небу и громко крикнула: – Риса-чан! Я обещаю тебе, что больше не буду плакать и Отани не разрешу!
- Эй!
- Она точно будет рада. Пойдём, Отани-кун.
- Ладно. – он последний раз посмотрел на мраморную плиту, покрытую ромашками, и прошептал: – Я люблю тебя, Риса. Ещё увидимся.