Драконьи байки

      «Утробно зарокотал у темной пещеры рог, вызывая змия поганого на смертный бой. Нетерпеливо забили копытами рыцарские кони, а пятеро храбрых воинов, облаченных в сияющие доспехи, опустили острые копья, готовые встретить ими чудище зубастое. Но прошла минута, вторая, а трусливый аспид не желал принять честный бой. Тогда повторно затрубил рог, вызывая на битву нe на жизнь, а на смерть. И раздался из пещеры утробный рев, затрещали своды пещеры, и вылетел в клубах дыма и пламени дракон. Гнусно осклабившись и расправив огромные крылья, поскакал змий прямо на рыцарей, завывая и рыча, выворачивая длинными когтями куски земли. Но не дрогнули храбрые воины и встретили острыми пиками чудище поганое. Однако хитер и подл змей, изогнувшись, сбил коней ящер да по сторонам раскидал, а рыцарей лапами могучими затоптал, впечатывая в землю-матушку, что приняла их в свои объятья и не отпустила боле. Так и сгинули пять отважных, что решились вызвать на бой дракона».       — Нет, ну что за враки? — возмущенно пыхнула дымом молодая алая драконица, сердито захлопнув свеженапечатанное издание. — А еще Ле-то-пи-сь Великой Империи! Все же не так было!       — Стася, ну ты словно только вчера вылупилась, — томно вздохнула ее подруга с зеленой чешуёй. — Эти летописцы только и делают, что привирают, столько всего наплетут, что за их вымыслом и правды не найдешь.       Тут встрепенулась третья собеседница, много меньше и моложе своих подруг:       — Было дело, только вспомни, что про меня написали! Пяти метров в холке, зубищи — во! — растопырила лапки в стороны драконица и чуть не слетела с табуретки, подставленной к столу специально для нее. Малышка еще не доставала до столешницы, как ее подруги, что сидели на собственных хвостах, как положено благовоспитанному ящеру. — Клычищи — во! Десять деревень пожгла, да пять девственниц украла и обесчестила. А ничего, что мне еще только сотня лет как недавно исполнилась?! До совершеннолетия еще пять веков жить. И огнем толком плеваться не умею, и этих, девок их, точно не обесчещу. Я, вообще-то, девушка! Вот чем, спрашивается, я их должна того? Ну, вы поняли, — совсем разобиделась кроха и шмыгнула носом.       — Девушка, — невесело гоготнула алая драконица. — Ну-ну. Ты думаешь, эти, — ткнула она коготком во вновь раскрытую Летопись, — р-рыцари стали разбираться, кто я? Ха! В задницу тролля эти хроники. Меня также не спросили, дама я или нет, столько всего приписали, что до сих пор стыдно вспоминать!       — Пф! — фыркнула зеленокрылая красавица и насадила на коготок кексик. — Вы еще перед ними в обморок, словно эти неженки-принцессы, упадите. Они только рады будут. Вообще, рыцари — недалекий народ. Умный человек не полезет в логово к дракону, он наймет этих благородных дурачков и будет издалека наблюдать за боем.       — Да не было никакого боя! — вспыхнула Стася. — Зория, это просто стечение обстоятельств. Нелепых до жути.       — Слышала, Лиррель? — ткнула в бок самую младшую изумрудная красавица и хохотнула. — Пять рыцарей уложила и брешет нам, что боя не было. А мы ведь и обидеться можем. Ведь все-все рассказываем, а тебя что ни спроси, все тайна.       — Нет в этом никакой тайны, — буркнула Стася и насупилась. — Просто… — замялась она. — Это было тогда, когда я особо наседала на сладкое…       —… В то время не вела я счета своим килограммам, поэтому до безобразия запустила фигуру. Виной всему была жуткая депрессия. Последние три весны во время Брачных Игрищ на меня ни один самец даже мельком не взглянул, об ухаживаниях и речи не было, только равнодушные взгляды в мою сторону бросали. Конечно, сейчас я понимаю, почему оленя у порога пещеры ни один ухажер мне ни разу не оставлял. Я всегда любое, даже легкое расстройство, заедала исключительно имперскими тортиками, отчего моя фигура быстро плыла вширь. И с каждым годом ситуация только усугублялась. Однако, вместо того, чтобы взять себя в лапы, я все больше уплетала сладкое.       Кондитеры меня, правда, побаивались, но если им отсыпать пригоршню золота, то их страх исчезал быстро, а нужный мне торт возникал в мгновение ока. Но слухи о драконе, посещающем пекарский район, довольно скоро разлетелись по всей империи, причем такие нелепые, что эта летопись не кажется такой уж странной. Говорили, что я заживо глотала всех пекарей и кондитеров якобы потому, что они особо калорийные и оттого вкусные. Ну не бред ли? Так вот. Мне хватило трех лет, чтобы дойти до состояния «круглая аки шар». Поэтому вскоре я не смогла посещать квартал пекарей и покупать у них выпечку. Крылья просто уже не держали мой вес. И вот однажды, на свою беду, утолить голод решила я, посетив пастбища императора. Пара коров — не такой уж убыток, казалось бы. Но нет, император жаден, аки упырь! Созвал рыцарей и на меня охоту объявил. Тоже мне, пострадавший. Небось не обеднел, потеряв пару голов в стаде.       — Ох, Стась, не отвлекайся, знаем мы жадность людскую, можешь не расписывать, — нетерпеливо перебила ее изумрудная Зория. — Рассказывай, что дальше-то было. Чего летописи врут?       — Ну-у… После очередного плотного завтрака в одну корову размером, когда организм требовал здорового крепкого сна, я услышала до жути противный скрежещущий звук, больше похожий на вой гиены, нежели на утробный рокот боевого рога, — нехотя заворчала Стася. — Тоскливо вздохнув, я посмотрела на выход из пещеры, до которого еще стоило добраться, дабы посмотреть, кто это по мою душу приперся. Ну, не ждала я гостей в столь ранний час. Петухи только с час назад пропели, в такое время приличные драконы и люди по гостям не шастают.       Так вот. Еле шевеля лапами и помогая себе хвостом, ползком, на пузе, натужно дыша, я кое-как добралась до коридора. До выхода из пещеры оставалось от силы пара метров, когда моя попа застряла, не желая пролезать через одну из многочисленных арок, украшающих свод пещеры.        Рассказ алой драконицы был прерван громким смехом. Стасия, укоризненно посмотрев на подруг, вздохнула, подождала пока Зория и Лиррель успокоятся и продолжила свою историю:        — С минуту повтягивая живот в себя и убедившись, что это не помогает (попа не пузо, ее не втянешь в себя), услышала вновь до ужаса противный скрип рога. Еще несколько раз безуспешно дернувшись, от досады смачно плюнула на пол, забыв, что плююсь-то я огнем. — Прогремел дружный хохот подруг, перемежающийся с хрюканьем. Вздохнув, рассказчица продолжила: — Хорошенький фаер, размером с крупный арбуз, врезавшись в пол, взорвался, обдав меня брызгами расплавленного камня. Все бы ничего, если бы одна капля не упала на нос — самое чувствительное место. Чихнув и заорав матом, каким-то непостижимым образом я пулей вылетела из пещеры, забыв, что сразу от порога у меня жутко покатый склон. Ну, вы, наверное, помните, раньше, до переезда в эту, я жила в пещере с очень крутым склоном, с которого было удобно взлетать, скользя вниз по нему. Ну вот, позабыла я как-то про то, что надо бы крыльями махать и с приличной скоростью кубарем полетела вниз прямо на группку рыцарей, стоящих у подножья склона. То, что меня заметили, я определила по отборному мату и ржанию испуганных лошадей.       Вы знаете, у меня есть принципы. Рыцарей я всегда лупила и буду лупить, а вот коней их никогда не трогала, отпускала, ну жалко же животинку. Не корова, чай, разумная, а разумных я не ем. Так вот, представив, что с ними будет, если свалюсь прямо на них, я изо всех сил старалась хоть как-то затормозить. Но кустов вокруг не было, а деревьев тем более, давно их все пожгла. За траву кое-как пыталась уцепиться между кувырками через голову, но она оставалась в лапах, а я, вырывая ее с корнем, так и продолжала кувыркаться, не замедляясь.       Расстроенно подвывая, влетела в самую середину этой долбанутой группы встречающих. Ну что им мешало убраться с моего пути, пока я там все кочки спиной и попой пересчитывала, а? Нет, летели на меня, ощетинившись копьями, идиоты. Лошадей каким-то чудом удалось ударом хвоста разбросать в стороны, но рыцари, выбитые из сёдел, оказались подмяты мной, — как-то горестно вздохнула Стася. — Двое под моим весом тут же вмялись по самые уши в землю… Третий, слегка помятый, но, видимо, сильно контуженный ударом об землю, почему-то вместо того, чтобы встать и убежать, пытался зарыться в землю поглубже, помогая себе мечом. За двоих последних мне удалось уцепиться задними лапами. И пробарахтавшись эдакой кучей-малой немного, в одном из кувырков я уже оказалась сверху и, испуганно поджав хвост, сидела на спинах бравых рыцарей, под грохот и скрип доспехов съезжая по склону моей горы… Где меня уже ожидали с раскрытыми ртами опешившие от увиденного оруженосцы этих горе-вояк. Остановилась я аккурат у морды первого стреноженного и слегка шокированного коняги, который до этого момента меланхолично щипал траву, никак не ожидая столкнуться нос к носу с драконом. Недолго думая, протянула ему помятый пучок того, что росло у моей пещеры и за что я так старательно пыталась до этого уцепиться передними лапами, дабы затормозить. Конь меня не понял, пришлось «этим» потыкать ему в нос. Морду благородного скакуна тут же украсили комки грязи. Внимательно присмотревшись и устыдившись, я выкинула грязно-бурое месиво из травы и земли себе за спину. Тут один из оруженосцев наконец-то ожил и… икнул! Я повернулась к нему и постаралась кротко улыбнуться. Да только этот пришибленный сильнее заикал. Остальные мальчишки так и продолжали стоять с раскрытыми ртами и вытаращенными глазами, лишь один из них, спустя пять минут, что-то попытался проикать мне:       — «Ик, с… ик, стр… ик, стра…»       — «Страшно?» — заинтересованно наклонив голову, попыталась ему подсказать, но пацаненок мотнул головой.       — «Ик… ст… страйк! . Ик!»       Не, ну вы представляете! — возмущенно всплеснула лапами Стася. — Я вся такая… перенервничала, переживала, что люди про меня подумают, а они — страйк! Эх, — махнула она хвостом. — Тогда уже я удивленно вытаращилась на странного оруженосца. Никогда еще ничего подобного мне не говорили. Так-то все больше копьями в морду тыкали или гадиной чешуйчатой обзывали, а тут… Но затем я обернулась и посмотрела назад. Ох, девочки, — подавила алая драконица смешок, — что там было-то. От входа моей пещеры и до места, где я затормозила и села на хвост, шла глубокая прямая борозда, которая аккурат посередине пересекала вытоптанную рыцарскими конями поляну, по бокам которой сейчас те самые кони, опасливо на меня косясь, копытами пытались выкопать своих седоков-неудачников. А сами рыцари… мда, с первого взгляда, без лопаты их невозможно было достать — капитально я их «примяла».       — Кегли, — хрюкнула, прижав кончик хвоста к мордочке, Зория.       — Да, было очень на это похоже. Ну так вот. Сижу я, значит, на хвосте, хлопаю глазами, подумывая, в какую сторону незаметно смыться, с моими-то габаритами, — вошла в раж Стася и уже не так робко продолжила рассказ: — А эти несносные мальчишки давай дальше в ступор вгонять меня.       — «А что скажем королю и совету?» — бочком отступая от меня, прошипел один из оруженосцев.       — «Э-э-э… — замялся другой, старательно отползая пятой точкой вперед. — Что дракон их победил… и они пали смертью храбрых».       — «Но господин Изегрим и господин Кастеус, — тычок под мое пузо от еще одного отползающего, — еще точно живы!»       — «Да? — усмехнулся первый, шурша за высокой травой, за которую он решил спрятаться. — А ты думаешь, они обрадуются и будут горды тем, что побывали под драконьим задом?»       О-о-о, девочки, если бы я знала… то даже не посмела бы на них сесть своей пятой точкой! Тихо шалея от нахальных оруженосцев, позабывших, что вообще-то они напуганы и только недавно хотели ретироваться с поля «боя», слушала, как мальчишки наперебой стали перечислять, что я такого могла с их господами сделать, пока мы вместе кувыркались кучкой и пока я на них съезжала вниз по склону. Краснея от особо смачных и невероятных предположений, я тихо сползла с помятых и контуженных рыцарей и ползком скрылась в кустах, надеясь, что не доживу до того момента, когда эти оруженосцы станут рыцарями. Мне стало вдруг так страшно — что же это за такое новое поколение рыцарей-то будет, если до самого леса, что у подножия моей горы рос, до моего слуха доносился громкий спор мальчишек, которые вовсю уже яоили меня со всеми пятью неудачниками. А крикнуть им, что я вообще-то не «он», а «она», мне было страшно… Вдруг им это не помеха.       — Ой, ну ты скажешь, Стась, яоили, — расхохоталась Зория. — Тебя, ни разу в жизни не убившую ни одного рыцаря в честном поединке, да за дракона-самца приняли? Ох, мои крылья, ха-ха, тебя — пончик на лапках ходячий?! Недоразумение ты настоящее, вот кто! — вытерла слезу кончиком хвоста зеленокрылая.        — Злая ты, Зоря, — обиженно фыркнула Лирриэль. — Тебя-то, наверное, ни разу рыцари не путали с самцами, вот и потешаешься над нами.       Зория лишь хмыкнула в ответ, встала с каменного пола открытой площадки, потянулась и расправила крылья.        — Некогда мне с вами рассиживаться, так всех оленей у моей пещеры волки порастаскивают. — И с этими словами драконица взмыла вверх.        — Эль, не дуйся на нее, — хихикнула Стася, — я слышала, что прошлой весной один король к ней присылал гонцов, чтобы… — сделала эффектную паузу она. — Зория похитила его дочь и утащила к себе в пещеру!       Маленькая дракоша округлила глаза, фыркнула, а потом расхохоталась. Их Зорию, первую красавицу, да приняли за дракона-самца, вот ведь! Глупые люди…