Забота

Кагами чертыхнулся, не попадая ключом в замочную скважину с первого раза, кое-как перехватил пакеты с продуктами поудобней и предпринял новую попытку попасть в дом. С третьего раза, ему, наконец, удалось. Тайга вошёл, бросил пакеты прямо у порога, запер дверь и плюхнулся на удачно оказавшийся поблизости стул. Голова гудела из-за отсутствия полноценного сна уже целые сутки, всё-таки эта практика на скорой помощи его когда-нибудь доконает, жутко хотелось спать, перед глазами время от времени появлялись чёрные круги, а факт того, что ему так и не дали нормально пообедать, то и дело напоминал о себе громким урчанием живота. И, пожалуй, это было единственной причиной, почему он задремавший на том же стуле и с громким шумом с него грохнувшийся, не завалился сразу же спать, а занялся уже давно привычной и приевшейся рутиной. Правда была ещё одна причина. Шумная, розововолосая, крикливая и очень проблемная причина. Собранная и аккуратная на работе, неряшливая и несколько потерянная в хозяйстве, для него эта девушка стала самым настоящим ходячим недоразумением. Учащаяся в одном из самых престижных университетов Японии — Васэда, а вечером подрабатывающая в кафешке неподалёку, Сацуки в которой раз забыла свои ключи в комнате, на комоде, о чём не преминула сообщить Кагами. Её далеко не прельщала возможность простоять несколько часов под дверью дома в безуспешных попытках достучаться до спящего и непробиваемого, как танк, после таких дежурств Тайги, а после всего этого ещё и ехать домой, к родителям, в другой район, ей тем более, не хотелось. Кагами на ходу стянул с себя толстовку, следом и футболку, насквозь мокрую от пота, попутно запихнул вещи в стиральную машину к вороху одежды Момои, и, заправив её, залез под горячие струи душа. Смыв всю грязь и пот, которые накопились за эти беспокойные сутки, надел чистую футболку с каким-то непонятным рисунком, подарок, нет, просто очередная покупка Сацуки, и отправился готовить ужин. Сил готовить что-то сложное не было, как собственно и желания, спать хотелось просто жутко, поэтому он ограничился простым карри. Уже через пятнадцать минут Тайга обжаривал густую консистенцию, ровно столько, сколько мог съесть сам, а ел, он довольно-таки прилично, даже для своего возраста, и ещё немного - стандартная порция для девушки. Когда эта девушка, до некоторого времени считавшаяся Кагами всего лишь приложением, даже если брать в расчёт все её аналитические способности, причём надоедливым и шумным, надо заметить, к сильному противнику, стала частью его жизни и начала занимать в ней далеко не последнее место? Он не помнит уже. Не помнит даже толком, как это произошло. Просто однажды она, на втором году старшей школы или на третьем(?), заявилась к нему домой. Застыла на пороге каменным изваянием, сама промокшая до нитки, продрогшая, а глаза пустые-пустые. Заявилась ни к Куроко, ни в школу к ним даже, а к нему, к Кагами, к совершенно постороннему человеку, почему-то. На его неловкий приглашающей жест Момои даже не попыталась улыбнуться, торопливо вошла, разулась и прямо в тоненькой курточке, с которой капала дождевая вода, прошла в комнату и забилась в угол дивана. Он тогда жутко растерялся, испугался и ещё куча всего разного. Подумывал Куроко позвонить, попросить приехать, совета, в конце концов, спросить или тому же Аомине, предъявив ему, какого чёрта его подружка делает у него и самое главное, почему именно у него дома? Но не стал. Неудобно как-то было. Раз к нему пришла, значит, были свои причины. Эта Момои Сацуки не глупа, даже такой идиот как Кагами это прекрасно понимал. Он ждал, когда она успокоится и сама всё расскажет, да как-то не сложилось оно, не смог он выдержать общества плачущей девушки больше десяти минут. Тайга принёс ей махровое полотенце, положил на спинку дивана свою чистую футболку, к вещам Алекс он притрагиваться отказывался категорически, потом обвинят его ещё в чём-нибудь, противозаконном, оставил кружку горячего чая на столе и ушёл к себе в комнату, спать. Заснул, он, правда, только далеко за полночь, а свет в гостиной так и горел. Наутро в доме никого не было, только школьная блузка на батарее и короткая записка с благодарностями. В следующий раз они встретились уже командами. Бакагами решил благоразумно промолчать, естественно, и сама Момои об этом и словом не обмолвилась. А через пару недель вновь оказалась у него на пороге. И снова в тот день на улице шёл проливной дождь. Промокшая девушка вновь забилась в угол дивана, а Тайга привычно оставил ей вещи, чашку чая с порцией ужина и снова, как и в прошлый раз ушёл спать. После этого, на пороге его дома она начала появляться с регулярной периодичностью, и что Сацуки, что Тайга не говорили об этом вне этих «вечерних посиделок», хотя на них-то больше, чем парой фраз, вряд ли обмолвились. Вот вновь она приходит к нему, который раз уже? После восьмого раза Кагами сбился со счёта. Раз за разом, забывая что-то, когда и нарочно оставляя, чтобы не таскать домой, он и не заметил, как Момои обосновалась в одной из пустых комнат его дома. А когда уже они оба учились в высших учебных заведениях, то и вовсе переехала к нему. Он осознал это далеко не сразу, пожалуй, только тогда, когда в его собственном доме ему приходилось занимать очередь в ванную, выслушивать гневные тирады по поводы «неправильно выстиранных вещей», готовить завтраки и ужины с учётом вкусовых предпочтений этого розововласого стихийного бедствия, как окрестил её про себя Тайга. Кагами с аппетитом уплетал карри, вполуха слушая новости и время от времени поглядывал на часы. «Восьмой час уже, должна прийти», — подумалось Тайге, когда тот мыл тарелку после ужина. Пощёлкав каналы, он посмотрел, что нового творится в Америке, счёт любимый команды и прогноз погоды, пару минут посидел, уже за убранным, столом, барабаня пальцами по столешнице, бросил пару красноречивых взглядов в сторону порции карри, проверил закрыта ли дверь, послонялся по квартире добрых пятнадцать минут, после чего заворчав что-то вроде: «Да где её черти носят!», набрал номер хозяйки кафе. Женщина улыбнулась в трубку и сообщила, что Сацуки-чан, уже десять минут как ушла. Собираясь дождаться её во чтобы то ни стало, Тайга непоколебимый в своём решении уселся на диван, а через пару минут уже блаженно сопел а обивку. — Я дома! — раздался звонкий голос, а следом хлопнула входная дверь. Момои счастливо улыбнулась, но осеклась, вспомнив, что Кагамин после дежурства, пусть и спал, как убитый, но шуметь всё-таки не стоит, разулась и бросив пакеты с мелочами для дома в прихожей, сняла с себя куртку. Сацуки распустила волосы, ослабила пояс платья и, подхватив пакеты, хотела было водрузить их на диван, как заметила спящего на нём Тайгу. Склонив голову, она смерила его каким-то меланхоличным взглядом и, поддаваясь какому-то странному порыву, пакеты с лёгким шорохом полетели на пол, присела рядом и потрепала его по огненным волосам. Парень завозился, и она легко скользнула прочь, к тому времени как Кагами открыл глаза, оказавшись вне зоны досягаемости. — Ты пришла, — утвердил сонный, ничего не соображающий Тайга, после чего был отправлен в комнату — отсыпаться. Она проводила его улыбкой, мол, такой большой, а ещё ребёнок, от этих мыслей потеплело на сердце. Подождав, пока Кагами скроется за дверью комнаты, Момои обвела взглядом комнату, завтра — важный день и дел ещё немерено.

***

— С добрым утром, Кагамин! - пропела Сацуки, влетая в комнату. Кагами нехотя открыл глаза и тут же наткнулся на сияющую девушку. Она уже была при полном параде, и, похоже, собиралась уходить в университет, однако, всегда предупредительная в его плане, как-никак, всё хозяйство на нём держится, Момои обычно не будила его после дежурств по утрам. Пока Тайга совершал этот крайне сложный, а в сонном состоянии ещё и утомительный процесс, она за пару мгновений оказалась рядом. Парень хлопал глазами, пытаясь проснуться, а Сацуки тем временем вручила ему коробку с новыми кроссовками, баскетбольный мяч и новенькую, ещё нераспакованную рисоварку, обняла за плечи, и звонко чмокнув в щёку, огласила: — Поздравляю, Кагамин! Сегодня ровно год, как мы живём вместе. Ещё раз, счастливо улыбнувшись, Момои закружилась по комнате и у самого порога, обернулась. Тайга смотрел на неё, донельзя счастливую, и сознавал, что не видел её такой ни разу. Ни с Аомине, ни с Куроко — с каждым из них она завязывала отношения и не раз, однако такого всепоглощающего счастья не видел ни разу и зарделся, поскольку причиной служил он сам, и, стараясь спрятать своё смущение и заалевшие щёки от сверкающих малиновых глаз, за коробками, пробурчал: — Удачи на зачёте. И услышав в ответ, уже из гостиной: — Спасибо! Понял, что обычным ужином им сегодня не обойтись. Кагами Тайга не был психологом, понимающим людей с полувзгляда, благодаря своей наблюдательности, как Куроко, не был столь проницательным как Мидорима, и, конечно, не обладал потрясающей интуицией Кисе, да и в плане чувств к кому-то был полным нубом. Однако даже он понимал, что их отношения с Сацуки, довольно странные, такие тёплые и нежные, уже далеко не дружеские.