О семейных праздниках и французском акценте

***

Джордж ненавидит семейные праздники больше, чем второе мая девяносто восьмого. Во-первых, даже в самом большом поместье их многочисленному семейству будет тесно, что уж говорить о родительской Норе. Во-вторых, за праздничным столом, когда пойдет третий бокал шампанского, а прекрасные дамы перестанут меряться высотой каблука, кто-нибудь обязательно потянется за рюмкой водки и упомянет Фреда. Но убедительной причины для отказа у него нет, поэтому Джордж обреченно вздыхает и сообщает отцу по телефону, что они с Анджелиной и трехгодовалым Фредом прибудут к вечеру.

***

— Жо’рж! — первой, кто замечает Джорджа во дворе, где дети и мистер Уизли-старший играют в снежки, становится Флёр и, оставляя салат с креветками на попечительство разъяренной Джинни, спешит поприветствовать младшего брата своего мужа. — Флёр, — он закатывает глаза и уже пропускает мимо ушей французскую вариацию своего имени, которая так раздражает его, приветствует бывшую Делакур. Её красная помада остается на его щеках — во Франции принято целоваться при встрече. — А где же красавица Анджи? — Флёр продолжает широко улыбаться, заглядывая за спину Джорджа. — И малыш Ф’редди. Уизли оглядывается в поисках сына и с радостью осознает, что нигде не забыл его, замечая примечательную шапку с петушком в клубке, состоящем из отца, маленьких представителей Уизли, Поттеров и снега. — У Анджелины температура. — Oh, quel dommage*, надеюсь, тебе сегодня не придется скучать.

***

Джордж обсуждает с Биллом последний матч по квиддичу и упорно делает вид, что не замечает отсутствие лифчика на семенящей около них Флёр. Она протирает несуществующую пыль на книжном шкафу и вводит миссис Уизли в панику; делает из салфеток лебедей и терроризирует Гермиону, которая несколько дней специально училась делать елочку; напевает песенки на французском и вынуждает Джинни с особой жестокостью нарезать сыр. Билл слишком часто переключается на любования красавицей-женой, поэтому в разговоре они не продвинулись дальше первой попытки ловцов ухлестнуть за снитчем.

***

Когда в Нору вваливаются довольные Гарри и Рон, Джинни с визгом запрыгивает на спину брата, а Гермиона в стрессовом состоянии после общения с «Флегмой» обмякает в объятиях Поттера. Джордж невольно усмехается и уже в приподнятом настроении пытается протиснуться к входной двери, чтобы поприветствовать опоздавших. — Не поможешь мне, Жо’рж? — дорогу ему преграждает вейла с обворожительной улыбкой и горящей звездой, которую необходимо приделать на рождественскую елку. — Конечно, — он издали машет рукой Рону и Гарри и идет следом за Флёр, которая решает завести с ним беседу, рассказывая о французских традициях. Слава Мерлину, во Франции не принято целоваться под омелой, потому что, когда со звездой покончено, Флёр просит Джорджа привесить «веник» около двери в чулан.

***

Флёр — прекрасная жена и мать, о чем Билл рассказывает с отстраненно-счастливым выражением лица, когда мужской части многочисленной семьи Уизли все-таки удается отбиться от женщин и детей. Правда, для этого приходится впятером ютиться в том самом чулане, над которым Джордж приделал омелу. Мистер Уизли залечивает ссадины, полученные во время игр с внуками во дворе, и восхищенно рассказывает, какие они все прекрасные и послушные дети. Рон с сожалением отмечает, что Чарли не смог оставить драконов, а у Перси с семьей не получилось вылететь из-за плохой погоды в Испании, куда они поехали отдыхать по настоянию Одри, поэтому ни первого, ни второго сегодня не будет. Джордж же стоит прямо у самой двери и молится, чтобы кто-нибудь не попытался открыть ее снаружи или с помощью заклинания.

***

За праздничным столом Джордж шутит насчет суровости Гермионы, которая так и ждет, когда подарки из его магазина начнут взрываться, и старательно прерывает все разговоры, касающиеся погибшего брата-близнеца. — Тебе передать утку? — Флёр сидит напротив, рядом с мужем, (с которым они, по словам Джинни, ведут себя, как подростки) и касается его ноги каблуком под столом. — Да, пожалуйста, — Джордж приподнимает уголки губ вверх и принимает тарелку с уткой миссис Уизли, кладя себе кусок побольше. До полуночи остается пять минут, а в комнате становится слишком шумно и суетливо. Дети в полном составе нетерпеливо бегают из угла в угол, заглядывая в носки Санты, развешанные у камина, а слишком счастливая Молли Уизли только и успевает делать снимки на колдокамеру и раздавать последние поручения. Когда под столом неожиданно взрываются бомбочки, все вынужденно соскакивают с мест и поздравляют друг друга с Рождеством. Флёр оказывается рядом с Джорджем и мило улыбается ему, чокаясь бокалом о бокал, стараясь протиснуться к Биллу. Джордж делает вид, что совершенно не замечает ее случайного прикосновения к его штанам.

***

Теперь поет изрядно подвыпившая Джинни, сидящая в обнимку с Гермионой, цитирующей пособие по полетам на метле для маленького сына друзей, которому любящие родители подарили полетный инструмент, пока Рон, Гарри и Билл с лицами, полными страдания, помогают мистеру Уизли собирать кораблик. — Давай помогу, — Джорджу не остается ничего другого, как подорваться с кресла и забрать у Флёр чистые тарелки, которые она явно планировала куда-то убрать. Даже перспектива находиться в ее компании не так ужасна по сравнению с муками братьев. — Спасибо, Жо’рж, — вейла хлопает ресничками и сладко-сладко улыбается. Джорджу несколько противно, — vous êtes un vrai héros**. — Ага, — он кивает, особо не задумываясь над смыслом фразы, и просит открыть дверь в чулан. Чертова омела перекосилась и, кажется, ее придется перевешивать снова.

***

— Ее нужно было подпирать, — спокойно произносит Уизли, в очередной раз бессмысленно дергая ручку захлопнувшейся двери. Волшебная палочка осталась на кухне, а Флёр удивленно разводит руками и интересуется, куда она должна была запихать свою, учитывая, что из одежды на ней только синее платье и чулки. Зато у нее в руках два бокала с шампанским, один из которых она предлагает Джорджу. Сейчас Джордж понимает, что кто-то явно применил заклинание увеличения пространства, когда они ютились здесь впятером, потому что даже вдвоем с Флёр невероятно тесно. — На брудершафт? — она невинно усмехается и дергает бровями, своевольно переплетая их руки в локтях. Джордж вздыхает, мысленно проклинает вейлу и быстро выпивает, неотрывно смотря не кровной родственнице в глаза. Он опускает свою руку и ошарашено впечатывается в дверь, когда губы Флёр накрывают его. Дверь хилая и поэтому слетает с петель. — Во Франции принято целоваться, когда пьют брудершафт, — она легкомысленно пожимает плечами и обходит его, — Joyeux Noël***, Жо’рж.