Достучаться до нее

Работа в лагере шла полным ходом, заняты были абсолютно все и халтурить никому не удалось бы, даже при большом желании. Песни разучивались, номера ставились, репетиции репетировались, процесс снимался, сценарий, по мере необходимости, корректировался. Оля сонно потирала глаза, пила горячий кофе и наблюдала за постановкой номера для команды Ани Седоковой. Стоило отдать должное Гуманюку, хореографом он был потрясающим. – Как-то так, – Сергей пожал плечами, подойдя к Ольге. – Я впечатлена, – девушка всплеснула руками, – это все, что я могу сказать. – А как же восхваления моей гениальности? – мужчина усмехнулся. – Да… – Да ладно, – он усмехнулся, – на самом деле, у Ани очень талантливые и пластичные парни. – Я тебе в этом вопросе полностью доверяю, – девушка улыбнулась, – давай я больше не буду мешать тебе, выполнять твою работу, а после того, как вы номер поставите, я сообщу Бадоеву о том, что ты гений? – Хорошо, – Гуманюк серьезно кивнул. Пол ночи Олю мучила бессонница и заснуть она смогла только под утро, за час до писклявого звонка будильника, чувствовала она себя нормально, но спать хотелось неимоверно, поэтому кофе в ее чашке сменялся другим кофе, как только заканчивалась предыдущая порция. В столовой было на удивление пусто, поэтому Оля взяла маленький кофейник, выливая его содержимое в свою кружку, разбавляя молоком. После недолгих раздумий девушка решила устроить себе пятиминутный перерыв и посидеть в уютном плетеном кресле. Зря, наверное, потому что через несколько минут беззаботного отдыха в соседнем кресле материализовался задумчивый Алан Бадоев. – Нужно поговорить. – Говори, – Сафина кивнула, накручивая прядь волос на палец. – Я долго думал о том, что ты мне вчера сказала про манеру общения… – И? – Я против, – Бадоев осторожно улыбнулся в надежде на ответную улыбку. – Почему же? – Ты удивительный человек, Сафина, – он улыбнулся еще шире, – я хотел бы с тобой дружить, – он протянул ей руку. – Дружить, – девушка задумчиво произнесла это слово несколько раз, словно пробуя его на вкус. – Да, именно дружить. – Ну что ж, давай дружить, – она с улыбкой пожала протянутую руку. Естественно Оля была обрадована тем фактом, что Бадоев оказался умным человеком, который сумел разобраться со своими внутренними переживаниями, или хотя бы сделать вид, что разобрался с ними. Прав Рамм, абсолютно во всем прав, она конченная эгоистка. – Сегодня по плану смена имиджа, половину придется уговаривать, – Алан нахмурился, – у тебя случайно нет талантов психолога? – Где-то были, – девушка весело засмеялась, заставив Бадоева улыбнуться. Стилисты были морально готовы ко всему, потому что большинство из них имело представление о своенравности парней, имидж которых предстояло менять. Операторы были готовы заснять все самые острые моменты, шоу все же. Большинство парней были явно обеспокоены предстоящим, поэтому все старались оттянуть окончание репетиций, а соответственно, оттянуть и поход к стилистам, но ничто не может длиться вечно. Вскоре понурые парни стали входить в зал, где предпочли расположиться, по их мнению, злые и ужасные стилисты. – Сегодня многим из вас предстоит кардинальная смена имиджа… Оля не стала вслушиваться в слова Алана, она взглядом пыталась найти Артема Пиндюру и ей это удалось. Парень сидел на стуле, пофигистично разглядывая Бадоева. Оля вздохнула, понимая, что он всерьез воспринял ее слова по поводу того, что ему стоит избегать ее общества. Настроение снова ухудшилось, хотя, казалось бы, куда еще сильнее? Но настроение девушки, видимо, не имело представления о каких-либо границах, поэтому постепенно катилось туда, откуда его мало кто мог достать. От размышлений ее отвлекли недовольные возгласы. – Стань геем, покрась волосы, – буркнул какой-то умник, за что получил по голове от вполне себе нормальных крашеных парней. – Так, Пиндюра, иди сюда, – позвал Артема один из стилистов, встав рядом с креслом. – Какого черта? – возмутилась Оля, сложив руки на груди и поворачиваясь к Бадоеву. – У Пиндюры идеальный образ, великолепная сценическая внешность… – Мы просто думали… – попытался оправдаться стилист. – Чем? – Оля изогнула бровь. – То есть как? – парень выпятил губу. – Так, хватит, – Алан взмахнул руками, – Пиндюра, свободен. Оля облегченно вздохнула: – Спасибо. – Не за что, мы же друзья, – Бадоев улыбнулся. Сафина серьезно кивнула, взяв список тех, кто должен подвергнуться пыткам стилистов, и с чистой совестью вычеркнула оттуда Влада, не обращая внимания на протесты этих самых стилистов. – Издевайтесь над страшненькими мальчиками, – зло бросила Оля, откладывая список и выходя на улицу, не замечая Пиндюру, который последовал за ней. Девушка села на лавочку, достав помятую пачку сигарет, но отложила ее на лавочку, так как ее все еще подташнивало. – Поговорим? – Артем сел рядом. Оля нервно чиркнула зажигалкой, посмотрев в глаза парня: – Ну, давай поговорим. Парень замялся, рассматривая собственные ладони, ему было невероятно сложно говорить сейчас, не потому что нечего было сказать, а потому что он боялся, что Оля сейчас просто возьмет и уйдет. – Все так глупо вышло, – еле слышно заметил он. – Сначала мне казалось, что все так легко, что я могу тебя с легкостью забыть… А я не могу и не хочу тебя забывать. Парень сел на корточки и уткнулся лбом в колени девушки, она провела рукой по его волосам, не проронив ни слова. – Я сейчас говорю конкретные глупости, – он усмехнулся, – мне очень жаль, что все вышло вот так, как вышло. – Мне тоже очень жаль, – Оля улыбнулась. – Ты не понимаешь, – Артем поднял на нее глаза, – я… я кретин, я во всем виноват, – он ударил кулаком по скамейке. – В чем? – Ты мне правда очень понравилась, когда ругалась с домкратом, – Артем вдруг усмехнулся, – я тогда мог тупо послать Рамма, а я кретин. – Самокритично, – Оля улыбнулась, взъерошив его волосы. – Прости меня, маленькая, – Пиндюра снова уткнулся лбом в ее колени, – я очень тебя люблю и не представляю, что сделать, чтобы ты мне поверила. Оля положила руки на его плечи, проведя по его спине. – Прости меня, пожалуйста, чудо мое, – Артем снова взглянул на нее измученными глазами. – За что? – За то, что ты чувствуешь. Оля вздрогнула и обняла себя за плечи, смотря в огромные омуты карих глаз, которые она безумно… любила. Да, любила, только так. Она поднялась, Артем поднялся следом. – Оля… Договорить ему не дали мягкие и теплые губы, прикоснувшиеся к его губам.