Достучаться до нее

– Тема, твою мать, да что случилось? – Влад битые полчаса пытался встряхнуть друга, но тот лишь отрицательно мотал головой или отмахивался фразами невпопад. – Рамм, иди к черту, – пропел Пиндюра, возвращаясь к своим невеселым мыслям. – Я не отрицаю, что ты у нас старший, опытный и прочее-прочее, но нам через час выходить на сцену и ты не можешь там появиться вот таким, – парень раздраженно хлопнул по подлокотникам кресла, на котором сидел. – Каким? Вместо ответа Влад стряхнул друга с кресла, заставив его встать перед зеркалом. – И что? – А то, что вот это озлобленное выражение лица явно не будет положительно влиять на решение Меладзе, улыбнись. Артем несколько раз растянул губы, прежде чем на его лице появилось нечто отдаленно напоминающее улыбку. – Рамм, на грим! – Так, дружище, ты стоишь и тренируешься, – Влад хлопнул друга по плечу, – а перед выходом на сцену сдашь мне зачет на тему «Улыбки на все случаи жизни», давай. Пиндюра слабо улыбнулся, глядя на удаляющуюся спину Влада. У Артема была привычка всегда считать себя сильнее, взрослее и умнее, исходя из этого, он всегда считал, что должен просчитывать свои действия на несколько шагов вперед, соответственно, виноватым в своих действиях он мог считать только себя. Поэтому он не мог злиться на беззаботного балагура и шутника Рамма, который даже и не подозревал, что невинный спор способен обернуться для друга настоящим адом. Тема упорно пытался понять, что заставило его согласиться на глупый спор. И не понимал, как можно было тогда решить, что маленькая, хрупкая девушка, ругающаяся над домкратом и спущенным колесом, это не навсегда, это не всерьез… Тогда ему казалось, что стоит ему захотеть и ее образ навсегда исчезнет из его памяти, просто сотрется и все. В конце концов, тогда она была обыкновенной девчонкой, которую он хотел… Если бы Артем мог сейчас выйти из себя, он с удовольствием набил бы себе морду, но стоять перед зеркалом и колотить себя по физиономии было, как минимум глупо, поэтому пришлось поработать над собой, чтобы наконец выдавить слабое подобие настоящей улыбки, а не просто открытого рта или того хуже, мерзкого оскала. – Григорий, мне не нравится ход ваших мыслей, – подруга Оли шутливо надула губы, но вмиг стала невероятно серьезной, стоило ей столкнуться взглядом с холодными карими глазами. – Гриш, ты иди, я догоню, – Лида подтолкнула Юрченко и быстрым шагом направилась к двери, по дороге слегка задев Пиндюру и сказав: – Пойдем, поговорим. – Ну, пойдем, поговорим, если есть, о чем, – парень взъерошил волосы, до которых еще не добрались вездесущие гримеры и стилисты, последовав за миниатюрной брюнеткой. Они вышли вместе на улицу, и Лида достала из кармана открытую пачку сигарет, протягивая ее Артему: – Угощайся. Артем на секунду задумался и помотал головой, окинув девушку вопросительным взглядом. Молодая актриса достала из пачки сигарету и закурила: – Не люблю лезть в чужие отношения... – из далека начала она. – Но когда дело касается моей лучшей подруги – не могу тупо стоять в стороне и смотреть, как какой-то мудак над ней издевается, а она мучается, – Лида выпустила дым и взглянула в серьезные глаза парня. – Тем, тебе не стыдно? – Ты же ничего не знаешь, – Пиндюра поморщился от запаха табачного дыма. Девушка посмотрела на сигарету, что тлела у нее в руках и выбросила ее. Саму уже стало подташнивать от этого запаха. – Хорошо, – кивнула она. – Если я ничего не знаю, то расскажи мне. Расскажи, для чего вы с Раммом затеяли этот глупый спор? Для чего вы втянула в него Сафину? Ну? Рассказывай. Артем задумчиво поднял глаза к небу, и на его лице появилась жесткая ухмылка: – Веришь, нет, но я сам не знаю, – парень прикусил губу. – Просто развлекались, но шутка затянулась, и я... я люблю ее. Но она вряд ли станет меня слушать. Черт, я даже не думал, что все вот так получится. Лида едва приподняла уголки губ. – Интересные у вас развлечения. Повеселиться, играя на чувствах у девушки – это достойный поступок настоящего мужчины, – сказала она, задумчиво смотря куда-то вдаль. Еще пару минут назад хотелось ему в морду дать за то, что Ольку обидел. А сейчас... – Да я сам себя убить готов... Слушай, дай сигарету, а? – Обойдешься, – слегка улыбнувшись, сказала Лида, вспомнив, что Тим не особо жалует курильщиков в своей команде. Она посмотрела на яркое солнце и хитро прищурившись, перевела взгляд на парня. – Знаешь, самому себя убивать не стоит, если надо будет, то я сама тебя убью, – Лида предупреждающе показала Артему кулак. – А сейчас... Темыч, если ты ее любишь, то ты должен все исправить. Ты должен выше головы прыгнуть, лишь бы она тебя простила, а она простит, я знаю. Она ведь любит тебя... Парень посмотрел на нее с надеждой: – А что делать-то? Она сказала, что не хочет меня слушать и сказать ей мне нечего... Подожди, любит? Девушка тяжело вздохнула и, пропустив вопрос Артема, мимо ушей, хитро улыбнулась. В глазах запрыгали веселые искорки, как же ей нравилось творить хорошие дела, особенно когда они связаны с любовью. – Тем, ну мне ли тебя учить, что делать? Да и как это тебе нечего сказать? Просто объясни, как все получилось. Надеюсь, Олька не дура и она поймет, – Лида посмотрела ему в глаза и улыбнулась еще шире. – Я постараюсь ее уговорить, выслушать тебя. Обещаю. Ответить Артем не успел, недовольный администратор подбежала к ним: – Пиндюра, где тебя черти носят? На грим, бегом! – Пойдем, Темыч, – по-дружески положив руку на плечо парню, сказала Лида, и они вместе быстро направились к павильону. Парень не мог объяснить, почему он вот так вот просто все выложил этой девчонке с озорными искорками в глазах. Может быть потому, что она смотрела так искренне, по-доброму, желая во всем разобраться, а может быть потому, что от нее просто веяло теплом. Пиндюра питал надежду, что за свои двадцать четыре года научился разбираться в людях, а эту девушку он без вопросов мог назвать хорошей. В павильоне витал запах табачного дыма, Бадоеву в большинстве случаев было плевать на надписи «В павильоне не курить!», поэтому в последнее время он смолил все чаще, не обращая внимание на недовольных. Сонная Оля не выпускала из рук кружку с кофе, мутным взглядом смотря по сторонам. Лида подмигнула Артему, подхватывая подругу под локоть, пытаясь теперь и ее вытащить на улицу из накуренного помещения. – Сафина, идем, проветримся, а то ты зеленая, как моя тоска, – брюнетка уже тащила девушку на улицу для очередной душеспасительной беседы. – Лида, – проныла Оля, вынужденная тащиться за подругой. – Что Лида? – усмехнулась подруга. – Я уже, знаешь, сколько лет Лида? О, Господи, вспомнить страшно! – Да чего тебе, скулы там, то-се, и ты вполне ничего в свои пятьдесят четыре, – Оля хмыкнула, собирая волосы в хвост. – Дурочка! – выпалила девушка. – Я с тобой на самом деле поговорить хотела, – добавила Лида, посерьезнев. – О чем? – деловито осведомилась Оля, поправляя волосы, глядя в зеркало. – На вопрос мне ответишь? Только честно! – нахмурив брови, спросила Лида. – Хотя я и так правду знаю, – еле слышно добавила она. – Попробую, – серьезно ответила блондинка. – Оль, ты любишь Артема? – Шалимова? – Сафина решила поиграть в дурочку. – Конечно, он вышел не только торсом и ростом, но он вышел и мозгом. - Сафина, прекрати паясничать, – строго сказала Лида. – Ты прекрасно знаешь, о каком Артеме идет речь. – Углярова? Не, не люблю, фу. – А-а-а, я тебя сейчас реально ударю! – взвыла девушка. – Как ты думаешь, если я все время ною тебе об этом человеке, как я могу к нему относиться? – Тогда почему ты не можешь его выслушать? – Мне кажется, нам не о чем разговаривать, – девушка нервно распустила хвост, – он выиграл спор, я – вещь, о чем еще говорить? – Что за тупая категоричность, Сафина? – То есть? Ты знаешь что-то, что может его оправдать? – Оля презрительно усмехнулась. – Причем здесь оправдать? Просто попробуй выслушать человека, поверь, у тебя от этого не убудет, – твердо сказала подруга. – Я его попросила ко мне не подходить, он, кажется, проникся, – печальным вдруг тоном пробормотала Оля, зажмурившись. Лида подошла к ней, взяла ее за руки и, посмотрев в глаза, сказала: – Обещай мне, что если он к тебе подойдет, то ты его обязательно выслушаешь. – Обещаю, – голос Оли обрел твердость, но она вдруг покачнулась, закрыв глаза, медленно опускаясь на асфальт.