Чай с ментолом

Если она у тебя есть, держи ее крепко; держи крепко — это мой совет всем, думаю. Дыши ей, заройся носом в волосы и глубоко вдохни. Скажи ее имя. — Франсиско Голдман. Скажи ее имя

Гарри никогда не рассказывал никому о своих чувствах. Слишком по-девчачьи. Он пил с друзьями пиво в баре, смотря футбол, выслушивал истории о том, как они круто повеселились прошлой ночью, что кому перепало и как все было. Он почти никогда не отказывал друзьям, когда те предлагали потусоваться. Иногда ему было весело. Гарри был интровертом, хотя отчаянно пытался казаться совсем другим. Пытался поддерживать разговор, избегать неловкостей, не очень много думать во время разговора, а просто поддаваться инстинктам. Иногда у него получалось. Конечно, когда он был в компании, получалось гораздо лучше. Не приходилось все время говорить одному, избегая взгляда собеседника. У Гарри было много друзей. Со школы, с университета, с работы, со времен отпуска, который он проводил на Ибице. С некоторыми он встречался раз в месяц, с некоторыми чуть ли не каждый день. Он всех считал друзьями, потому что боялся, что их у него вообще нет. Гарри любил побыть один, хотя редко себе это позволял. Любил читать посты и записывать свои собственные мысли на тамблере, блог на котором завел в тайне ото всех. Слишком по-девчачьи же. Гарри был влюблен. В девушку с работы. Он любил смотреть на нее и слушать, как она разговаривала с кем-то в лифте. У нее был очень красивый голос. Ему казалось, что в ее глазах отражается вселенная. Они говорили несколько раз, но он не смог ничего толком сказать. А еще Гарри иногда курил. Стоял на балконе, затягиваясь сигаретой с ментолом, в одной руке держал телефон. А рядом стояла чашка чая. Сам он считал, что чай и сигареты с ментолом — отвратительное сочетание. С кофе было гораздо лучше, но это было слишком типично. Слишком типично для такого нетипичного парня, которым он себя считал. Он даже считал, что это своего рода его олицетворение. Он был высокого мнения о себе. Поэтому Гарри морщился от чая с ментолом, встречался с друзьями, пытался измениться, подавлял чувства и читал посты на тамблере. Однажды он сидел на работе, уткнувшись в телефон, хотя рядом стоял компьютер. Но ведь он не хотел, чтобы кто-то узнал о его блоге. Время от времени он посматривал на девушку, сидевшую в нескольких столах от него, а потом снова возвращался к телефону, вдумываясь в каждый прочитанный пост. «Если когда-нибудь захочешь привлечь ее внимание, просто скажи ее имя. И тогда она услышит и обернётся. Ее волосы упадут ей на лицо, а у глаз появятся морщинки. Ты увидишь в ее глазах отражение вселенной, они будут сиять ярче солнца. Она будет улыбаться, потому что ждала, пока ты позовешь ее. Она думала об этом несколько раз, представляла, как будет звучать твой голос, когда ты скажешь ее имя. Думала о том, как ты его скажешь. Как привлечешь ее внимание. Даже если тебе кажется, что это не так. Но это так». Гарри поднял голову и несколько секунд смотрел в пустоту. Думал о том, так ли это. Пытался предугадать последствия. Придумать что-то, чтобы придать голосу уверенности. Придать уверенности самому себе. Придумывал отговорки, чтобы и дальше ничего не предпринимать. Но в то же время, придумывал отговорки отговоркам, чтобы что-то сделать. В конце концов, он сам запутался. Сам не понимал, что делал, ощущал какое-то незнакомое ранее отчаяние. — Астрид.