Часть 1
1 марта 2015 г. в 16:49
— Как ты мне надоел, Орел, — со вздохом произнес Прометей, закидывая звякнувшую цепью руку за голову и отводя взгляд от пернатого хищника. — Кто бы знал, как ты мне надоел…
— Кто бы знал? — откликнулся Орел, тяжело переступая когтистыми лапами и выбирая среди поросших травой обломков местечко поудобнее. — Никто этого не знает лучше, чем я. Потому что ты мне тоже надоел.
— Да? — усмехнулся Прометей и вновь посмотрел на своего ежедневного мучителя — едва ли не впервые за все это время с интересом. — Чем же это я тебе надоел?
Орел издал короткий клекочущий звук, который можно было принять за злой смешок.
— Чем? Правильный вопрос, Прометей. Именно — чем. Своей печенью, чем же еще.
Прометей выпрямился, насколько позволяли цепи, почти коснулся коленом мощного крыла и заглянул в бездну устремленного на него орлиного глаза.
— Вот оно что, — тихо проговорил он. — Как интересно. Значит, ты тоже меня ненавидишь?
Орел отвернулся, пошевелил крылом: мягкие перья легко скользнули по ноге Прометея и зацепили мелкие травинки. Орел молчал довольно долго: закаленное самообладание Прометея не препятствовало держать паузу — но и не позволяло уклониться от ответа.
Снова по-птичьи фыркнув, Орел, наконец, промолвил:
— Я ничего не говорил о тебе. Я говорил о твоей печени. Ты хоть представляешь, каково оно: каждый день одно и то же, одно и то же. Одна и та же работа, одна и та же еда, на которую у меня уже аллергия. У меня аллергия на твою печень, Прометей!
Цепи зазвенели, мускулистое плечо ударилось о выглаженный ветрами камень — Прометей расхохотался:
— Аллергия! Ха-ха! У тебя! А что сказал на это Асклепий?
— Ничего.
— Как — ничего? Ты ему не жаловался на аллергию?
— Разумеется, нет.
— Почему? Зевс, твой покровитель, Зевс, которому ты беспрекословно служишь, Зевс освободил бы тебя от этой…хм…обязанности.
Орел вскинул голову и подался вперед — казалось, он своим крепким клювом ударил какую-то невидимую точку в пространстве. Зажмурил глаза. Снова долго не отвечал.
Наконец, сказал:
— Ты глуп, Прометей.
— А ты трус, Орел, — усмехнулся Прометей.
— Ты дважды глуп, Прометей, — тут же откликнулся Орел, и в его голосе были досада и горечь.
— Почему дважды?
— Трижды.
— Это смешно.
-—Да. — Орел придвинулся ближе, словно собирался сказать что-то на ухо, и Прометей вновь почувствовал боком упругие и нежно дотрагивающиеся перья. — Ты думаешь, я смиряюсь со своею участью потому, что мною движет страх? Это не так. Мною, как и каждым из нас, движут законы мироздания. Я служу Зевсу — такова моя судьба. И я буду служить ему, потому что мир иерархичен, и эту иерархию нужно поддерживать, иначе мироздание лишится каркаса, распадется на разрозненные части и погрузится в первозданный хаос. Но кроме иерархии должно быть равновесие. Равновесие сил. И кому это знать лучше, как не птице с двумя крыльями. Поэтому я восхищен тобой, Прометей. Ты взял на себя смелость быть противовесом. Мне не нравится твоя печень. Но мне нравишься ты. Поэтому я не хочу ничего менять. И готов терпеть то, что меня не устраивает потому, что окажись на моем месте кто-то другой или замени тебе Зевс наказание — все могло бы стать намного хуже.
Прометей выслушал сказанное Орлом внимательно, затем протянул руку и дернул за кончик крыла:
— Это правда?
— Да.
— Правда, что я тебе нравлюсь?
— Я никогда не лгу: мне незачем.
— Ты только что сделал два противоположных утверждения: сказал, что я тебе надоел и что я тебе нравлюсь. Не нелепость ли это?
— Здесь нет никакого противоречия. Тот, кто нам нравится, может чем-то раздражать. Меня раздражает необходимость питаться твоей печенью, я это уже объяснил. А ты, между прочим, заявил, что ненавидишь меня.
— Когда я это заявил?
— В начале нашего разговора. Ты сказал «Значит, ты тоже меня ненавидишь?»
— Я имел в виду не себя. Не взаимную ненависть. Я имел в виду того, кому ты служишь. К тебе у меня нет ненависти — я не растрачиваю ее попусту. Ты подневолен и покорен Зевсу, и ты сам это признаешь. Мне лишь надоело то, чем мы с тобой каждый день занимаемся.
— А чем бы ты хотел заняться со мной, Прометей?
— Смешной вопрос.
— Что в нем смешного?
— А чем я могу с тобой заняться?
— Подумай.
— Предложи.
— Мы могли бы полетать. Я легко мог бы унести тебя отсюда и лететь с тобой куда угодно. Я показал бы тебе такие места на Земле, которых ты никогда не видел. Их даже не видел Зевс — потому что, скажу тебе по секрету, его власть совсем небезгранична. Есть другие земли, другие верховные боги. Есть племена, которым ты мог бы давать знания и ремесла и, возможно, в некоторых случаях это имело бы смысл. Нам было бы интересно вместе, Прометей.
Прометей вздохнул, прикрыл глаза ладонью: казалось, он силится разглядеть картины, которые рисовал ему Орел.
— Я прикован цепями, — сказал он. — Цепями, которые сам разорвать не в силах. И ты тоже ничего с этим не можешь поделать.
— Это правда, — кивнул Орел. — Но я говорю о том, что рад был бы тебе подарить. Потому что… ты понял, Прометей.
— Почему ты сам не улетаешь туда? — вполголоса спросил Прометей, и Орел, чтобы лучше слышать его, придвинулся еще ближе, почти окутав плечо Прометея своим крылом.
— Значит, ты не понял, — вздохнул Орел. — Ты не понял…
— Какая разница, понял или не понял! — вдруг сердито воскликнул Прометей. — Разве ты не знаешь, чем все это закончится? Придет время, и Геракл убьет тебя.
— Я знаю.
— И ты не хочешь этого избежать?
— Нет.
— Почему?
— Потому что я уже научился делать так, чтобы тебе было не очень больно, даже, возможно, иногда немного приятно… А? Тебе иногда ведь бывает даже приятно?
Прометей нахмурился:
— Ну… Я, наверное, уже просто привык…
— Привык! Я скажу в свою очередь: смешно! Это результат моих усилий и того, что возросло мое знание твоего тела, твоих мышц, нервных волокон, реакций и рефлексов. Я так хорошо изучил тебя, да и сам уже, питаясь твоей печенью, во многом стал тобою. Я не позволю страданию быть чрезмерным. Ты не попросишь пощады, и в этом частично будет и моя заслуга.
Прометей молчал — и лишь коснулся пальцами большого теплого крыла.
— По-моему, мы все сказали друг другу, — решительно произнес Орел. — А теперь ложись поудобнее, вот так, на мое крыло. Правда, хорошо? Мягко, спокойно. Я обопрусь лапой на твое колено, но не очень сильно — по-моему, так тоже неплохо. Я слышу стук твоего сердца — он ровный. Это прекрасно: ты мне доверяешь. Значит, все пройдет в этот раз еще лучше. Расслабься, смотри на небо и думай о своём Огне.