Красная дорожка

"Off with your head Dance 'till you're dead Heads will roll Heads will roll Heads will roll On the floor." (Yeah Yeah Yeahs - Heads Will Roll) Она пробирается сквозь толпу двигающихся под музыку тел. Для неё в этом клубе слишком шумно, слишком тесно, слишком душно. Ритмичная музыка бьёт по ушам, голосу певицы хочется вторить, но сейчас на это нет времени. Джиён внимательно взглядывалась в каждое лицо, она пришла только за одним. Её волнует только один человек, что сидит сейчас в VIP- зоне в окружении своих богатеньких друзей и их молоденьких спутниц. Они наслаждаются жизнью, вкушая лучшую еду и запивая её дорогими напитками. Они думают,что могут всё. Джиён всегда тошнило от этой элиты, возможно поэтому она берётся за миссии, касающиеся истребления именно их. Наплевать, что эту работёнку она получает от таких же богачей, их час ещё не пришёл. Джиён помнила, как её отца подставили партнёры по бизнесу, лишь бы сохранить свои шкуры. Ей было всего десять лет, когда она осталась одна, когда её единственного родителя забрала полиция и упекла за решётку. А предатели как ни в чём не бывало зарабатывали всё больше миллионов, упиваясь богатством и славой. Редко,когда люди добиваются таких высот честным путём, за каждым из них есть невинные души. Джиён поджидала свою жертву на противоположной стороне зала, делая вид,что увлечена обстановкой. Для виду, ей даже пришлось заказать коктейль, подмечая, что "простолюдинам" тут делать нечего, так как цена для сока, пусть и свежевыжатого, была неприлично высока. На Джиён никто не обращал внимания, несмотря на то, что при ней была катана. Люди здесь и не такое с собой приносят и что только не вытворяют, лишь бы привлечь внимание к своей персоне. Девушка услышала ремикс на знакомую песню и стала притоптывать в такт. Краем глаза она заметила, как её цель наконец-то решила сходить по нужде. Джиён облизнула губы в предвкушении нападения. Сейчас. Она скрылась в коридорчике, выжидая нужного момента. В туалет клуба зашел статный мужчина с еле заметной сединой на висках. Видно, что он старается следить за собой, держать своё тело в форме, чтобы оставаться привлекательным для молоденьких особ, но годы всё равно брали своё. Он понимал, что девушки пойдут с ним куда угодно, стоит только показать им пачку денег. У мужчины было чувство собственного достатоинства, он хотел, чтобы девушкам было не противно находиться рядом с ним, чтобы они видели в нём именно мужчину, а не мешок с "зеленью". Пока он справлял нужду, насвистывая песню, что крутилась у него в голове, дверца одной из кабинок приоткрылась. Мужчина не услышал, как замок входной двери тихо щёлкнул - музыка в туалете была не намного тише, чем в зале. Застегнув ширинку, он уже собрался повернуться к зеркалу, как заметил позади молодую девушку, которая смотрела на него полным ненависти взглядом. Это было последнее, что он увидел. В следующую секунду его голова слетела с плеч, а кровь запачкала стену. Джиён подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение: выразительные, аккуратно подведенные глаза, короткие черные волосы обрамляли её лицо, контрастируя с бледной кожей. Девушка заметила пару капель крови на своей щеке. Невесело усмехнувшись, она вытерла их салфеткой и смыла с меча кровь. Пора уходить. Как можно быстрее она вышла из туалета, держа голову опущенной. Послышался женский крик и ругань мужчин. Значит, заметили. Джиён слышит, как сквозь толпу вслед за ней пробирается охрана. -Черт, - девушка выбежала из клуба и направилась к переулку, где оставила свой мотоцикл. Она не любила убивать в клубах или любых других общественных заведениях. Предпочтительней было пробраться домой к жертве или подождать, когда цель захочет остаться одна. Сейчас же Джиён ехала домой закоулками, дабы не привлекать к себе внимание. Жажда мести была утолена и на смену ей пришло привычное спокойствие. Пока полиция рыщет по городу, девушка уже была в своей однокомнатной квартирке и разогревала ужин. Завтра она наконец выспится и получит свои деньги за миссию. Теперь можно забыть о своей одержимости на ближайший месяц, наслаждаясь жизнью. С этими мыслями она лежала в своей постели, уходя в царство Морфея.