Ведение бизнеса не сложнее, чем один вечер с детьми!

      Он может быть великим шаманом, добившимся славы и признания, но в роли бизнесмена он полный... лузер.       Это достаточно объёмная фраза предназначается никому иному, как господину Тао Рену, который тоже попал под «каток» обычной людской жизни. Это только кажется, что ему повезло родиться наследником древнего и многоуважаемого рода, но никто даже и понятия не имел, как это трудно – нести груз ответственности на своих, хоть и накаченных, но ещё довольно молодых плечах.       Двадцать лет – прекрасный возраст, о котором мечтают многие юноши и девушки. Появляются новые права, но и также новые обязанности. Возможность зарабатывать себе на рис с нори становится официальной и даже обязательной, с точки зрения устоев общества. Только вот Тао Рена совершенно не радовал тот день, когда ему исполнилось двадцать лет, и он достиг совершеннолетия.       Это случилось чуть больше месяца назад. Сейчас на дворе стоял умеренно холодный февраль, который вмещает в себя, по мнению самого Тао, такой глупый и совершенно не нравившийся ему день – четырнадцатое февраля, ещё называемый Днём Святого Валентина.       В этот день его компания просто сошла с ума: девушки-секретари из разных отделов то и дело носились по офису, забегая к нему якобы передать что-то от своих непосредственных начальников и как бы между делом даря ему свой гири-тёко – вежливый шоколад.       Вежливый шоколад для генерального директора и владельца компании, который, плюс ко всему своему положению, ещё и молод, хорош собой и чёртовски привлекателен? Нет, это было что-то из области фантастики. И Рен, обладая нескромным характером, прекрасно понимал, почему с каждым стуком, остающимся им проигнорированным, на его столе в приёмной растёт куча шоколада собственного приготовления.       Но Тао не любил этот день не из-за того, что он собой олицетворял (пару недель назад он в принципе относился к нему абсолютно беспристрастно и обыденно), а потому, что сегодня у него должна была произойти очень важная встреча с партнёрами по бизнесу.       Он целый день, обложившись бумагами, пытался понять лишь одно: что от него вообще хотят?       Да-да, все не то что бы привыкли, а, скорее, предпочитали думать, что Тао Рен – это красавец миллионер, у которого нет проблем ни на одном из фронтов жизни. Только вот, увы, всё было не так, как казалось.       Девушки не было, да, по сути, парню было сейчас не до этого. А относительно бизнеса дела шли ещё хуже. Нет, сама-то компания процветала, благодаря уже сплоченному и опытному коллективу сотрудников, но вот профессиональные качества нового главы компании оставляли желать лучшего.       Как только Рену исполнилось двадцать, ему, как маленькому ребёнку, дали в руки бумаги, ручки и сказали: «Теперь это твоё – веди бизнес сам». Хлопая глазами и не имея никаких навыков по управлению организацией, Рен действительно ощущал себя брошенным на произвол судьбы маленьким ребёнком, который должен был познать всё сам.       Обучение в институте, которое было направлено на изучение ведения бизнеса и управления, не приносило своих результатов. Первые два года, когда у Тао ещё была возможность спокойно учиться, прошли для него самым наискучнейшим образом. Преподавались основы основ, не имеющие действительной практики и ориентиров на непосредственную деятельность. Ну, а когда подошёл третий курс обучения, с которого и начинаются профильные и хоть чему-то обучающие предметы, Тао исполнилось двадцать, и он стал появляться в институте только на сдачу сессий. Вот откуда возьмутся результаты, когда идёт дилемма: работа или учёба?       Но Тао был бы не Тао, если бы опустил руки и начал биться головой о стенку, прося у Великого Короля Духов знаний, дарованных свыше. Каждый день в течение месяца он усердно пытался понять все принципы работы, все тонкости управления, но, увы, этого времени было недостаточно для того, чтобы получить необходимый опыт по общению с партнёрами, причём очень важными.       – Господин Тао, – раздался в просторном кабинете противный гудок телефона, после чего послышался голос женщины средних лет, – все собрались в конференц-зале, – продолжила оповещать своего начальника секретарь, которым Рен был очень доволен. Эта мудрая женщина отличалась от остальных секретарш не только возрастом, но и профессионализмом – она единственная не бегала по компании с космическим настроением и не дарила шоколад, что, несомненно, радовало. Она также на четвёртом заходе глупых девушек с «гири-тёко» преградила собой путь к кабинету начальника, убеждая Тао в том, что он сделал правильный выбор, когда взял её на работу.       – Хорошо, сейчас приду, – нажав на кнопку телефона, ответил Рен своему секретарю в приёмной, после чего откинулся на мягкую спинку кожаного кресла и прикрыл ладонью глаза, чтобы собраться и сконцентрироваться.       «Спасение мира не сложнее, чем ведение бизнеса», – позволяя себе такие мысли только, когда он был один, тяжело выдохнул Тао, понимая, что от его концентрации и умения держать непроницаемое лицо толку мало.       Взяв пару папок, в которых находилась целая куча бумаг, Рен встал со своего чёрного президентского кресла, осмотрел просторный и светлый кабинет, вмещавший в себя не только большой стол, белый диван и много шкафов, но и мини-гольф, коим он ни разу не пользовался, после чего мотнул пару раз головой, посмотрев на дверь, и понял, что больше тянуть время нельзя. В конце концов, как он сам не раз говорил: «Нет пунктуальности – нет уважения».

***

      Четыре часа переговоров пронеслись для Тао Рена как двадцать четыре часа пыток и наказаний за совершённые им когда-то грехи, вплоть до его нежелания есть рис в младенчестве. Правильно говорят: «В мире бизнеса нужно быть акулой с мощными и острыми зубами, чтобы растерзать конкурентов раньше, чем они тебя». Но кто бы мог подумать, что глава семьи Тао будет сидеть на этой встрече с потенциальными партнёрами, как школьник, только что поступивший в первый класс, а его будут окружать не просто сэмпаи, а уже сэнсэи этой бизнес-школы.       Поначалу он пытался не выдавать своего изначального отчаяния и незнания. Он прекрасно помнил кое-какие основы, но всё равно, когда переговоры стали переходить к вопросам не просто планирования, а детализации, Тао потихоньку начал сдавать. Нет, он не плакал и не говорил, что он ещё этого не знает, однако чрезмерное обращение к сети Интернет, причём с абсолютно невозмутимым лицом, и постоянные просьбы повторить не украшали его, а наоборот – делали его в глазах бизнес-партнёров малоквалифицированным и по простонародью «зелёным» юнцом. Итог встречи: отказ от сотрудничества. Итог дня: уныние и разочарование.       Сделав вид, что ему совершенно наплевать на произошедшее, хотя на самом деле это было далеко не так, Рен со спокойствием прошёл по коридорам своей копании, потом мимо своего секретаря. Когда Тао оказался снова в одиночестве своего кабинета, он прислонился спиной к стене, прикрыв глаза и сквозь плотно сжатые зубы втянув воздух в лёгкие.       Его начало, как главы семьи и президента компании, стало, как и ожидалось его конкурентами, полным фиаско. Никто в компании даже и предположить не мог, что такое возможно, и, скорее всего, если дела пойдут тем же ходом, гири-тёко станет гораздо меньше в его жизни.       Быстро собрав все свои душевные слёзы в кулак силы упорства, Рен оттолкнулся от стены и прошёл через весь длинный кабинет к своему столу, за которым его ждало ещё много работы. Хоть рабочий день подошёл к концу, чему свидетельствовали не только часы, но и зажёгшийся огнями подсветок город в сумерках вечера, Рен хотел закончить пару дел, прежде чем уйти домой, где его сегодня никто не ждёт. Он дал своей домработнице отгул в честь праздника, что было с его стороны очень правильным решением, ведь сейчас ему никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Но, увы, а может быть, наоборот, к счастью, существовал в его жизни человек, которому Тао в любое время дня и ночи был рад, и звук входящего звонка по компьютеру лишний раз напоминал, что он кому-то нужен и без всей этой миллионной мишуры.       Коротко и как-то иронично улыбнувшись, когда он увидел абонента, Рен взялся за чёрную компьютерную мышь и кликнул на копку ответа, после чего на экране монитора быстро появилась его любимая сестра, сейчас путешествующая по миру.       – Привет, братишка, – мило улыбнулась Джун, как только она увидела своего трудившегося брата, которого она очень сильно любила и за которого волновалась – пожалуй, единственная из всей семьи. – Как прошёл день? – спросила девушка, за спиной которой было большое окно отельного номера, через которое светило яркое солнце и слышался шум моря, что говорило о том, что она, возможно, где-то в средиземноморских странах.       – Вряд ли могло быть лучше, – не скрывая своей трезво оцененной ситуации, сказал Рен, углубившись в бумаги, перебираемые в руках, и предоставляя сестре вид на свой профиль.       – Всё так ужасно? – с сочувствием спросила девушка, пытаясь даже через экран заглянуть брату в глаза, чтобы понять, как он переживает свою явную неудачу.       – Ну, со мной отказались сотрудничать, и, похоже, я стану первым Тао, развалившим свою компанию в первые месяцы руководства, – сарказм в семье Тао всегда считался признаком проявления юмора и того, что человек не собирается сдаваться, однако сейчас даже этого не прозвучало из уст шамана, который через ухмылку говорил горькую правду с перспективой на будущее.       – Не будь пессимистом, – осудила его настроение Джун. – Найдёшь других партнёров.       – Ты думаешь, это так легко? – даже развеселила Рена позиция сестры, у которой всё происходило будто по щелчку пальцев.       – По крайней мере, я в тебя верю, – Тао так и хотелось ответить: «Ты единственная», но решил промолчать, тем более что сестре ещё нашлось, что сказать.       – Всех, кто был до тебя, готовили к управлению компанией с рождения, а тебя готовили к турниру шаманов, так что это вполне естественно, что у тебя будут поначалу трудности.       – Это не оправдание, и ты знаешь это, – сдвинув брови от того, что он не мог понять, куда делась одна бумага, ответил Тао, заметив пропажу под столом, куда он и «нырнул». – Людям не объяснить, что я шаман, и если бы не Хао, меня бы здесь вообще не было, – доносились из-под стола самоуверенные речи Рена, который заставлял Джун улыбаться и закатывать глаза – в этом был весь её брат: самоуверенный балбес с маской секси-шмекси и кусочками льда.       – Ты же не собираешься сдаваться? – как только Рен снова вылез из-под стола, спросила Джун, увидев в ответ коротко брошенный на неё взгляд, полный осуждения.       – Разумеется, нет, – сложив все бумаги в стопку и постучав ей о столешницу, чтобы они сровнялись, заявил Тао, – даже речи об этом не ведётся.       – Ну вот и отлично, – поддержала его Джун, в номере которой прозвучал звонок, из-за чего она начала наспех подбирать последние наставления. – Иди домой, отдохни и подумай над всем, как следует. Люблю тебя. Пока.       Она повесила «трубку» так быстро, что Рен даже не успел ничего ответить на последнюю рекомендацию, которая прозвучала, как фраза: «Подумай над своим поведением, негодный мальчишка». Он лишь хватал воздух ртом, пытаясь догнать уже умчавшуюся из номера сестру, но пришлось лишь с проигрышем выдохнуть и пристукнуть ладонью по столу, выражая своё негодование.       Откинувшись на спинку кресла, Тао в очередной раз принялся вести разговор с самым интересным ему человеком – самим собой.       «Возможно, Джун и права. Мне правда нужно пойти отдохнуть», – поджав губы и покачав головой в знак согласия, рассуждал недопрезидент.       Вся эта куча непонятных бумаг всё равно не уложится у него сейчас в голове, поэтому лучше ему, действительно, пойти домой, набрать горячую ванну и расслабиться, чтобы собраться к следующему дню с силами.       Уверенно поставив печать согласия на своё решение, Рен встал с кресла, которое от его резкости чуть не укатилось к стене, после чего наспех надел своё черное драповое пальто и покинул не только свой кабинет, но и стены компании.       На улице падал редкий, но такой красивый снег, который лишь слегка припорашивал улицы шумного города. Морозец уже сильно цеплял щёки и пальцы прохожих, из-за чего цвет румянца стал вполне естественным для каждого, а на проезжих улицах, как всегда, было настоящее столпотворение. Час пик, однако.       Перспектива тащиться по всем пробкам для Тао стала совсем не привлекательной, именно поэтому, с сомнением посмотрев на загруженность дорог, он отказался от машины с водителем и решил прогуляться до своей квартиры в центре города на самом быстром способе передвижения – на своих двоих.       Хоть на улице и был мороз, дышалось парню очень легко и свободно, особенно когда он шёл по аллее сквера, наполняя лёгкие свежим и бодрящим воздухом. Его шаги были медленными и размерными, взгляд вольного ястреба неустанно и с наслаждением смотрел то в небо, откуда на него летели красивые и большие снежинки, то на пейзажи природы во время зимы, а музыкой для него служил хруст снега под ногами, а также... неожиданный плач совершенно маленьких детей.       Всё казалось таким обыденным и простым, чего никогда не было в жизни шамана за всё его существование на этой земле. Его всегда готовили к тому, что он будет королём, а сейчас... А сейчас его мыслям даже не давали спокойно закончиться, и виной тому опять плач надрывающих горло детей.       Решив посмотреть на непутёвых родителей, Тао обернулся, ища глазами хоть одного живого человека, но ни позади, ни впереди, ни по бокам от него не было ни души. Вообще никого, кроме большой, двухместной голубой коляски, из которой и доносились громкие крики детей.       Две параллельные друг другу аллеи разделяла большая и тянущаяся в длину клумба, которая сейчас была укрыта снегом. На одной дороге стояла коляска, на второй Рен, и обоих объединяло одно: потерянность.       Тао стоял, как истукан, примерно несколько секунд, чуть не докатившихся до минуты. Он просто смотрел с немного оттопыренной нижней губой и расширенными глазами на коляску, откуда неустанно доносился плач детей, и пытался понять: это мираж или действительность.       – Господин? – появился за плечами Рена его верный дух и друг Басон, который не мог больше оставаться безучастным, тем более что у его господина, судя по всему, наступил парализующий шок.       Только услышав голос китайского война, Рен осознал всю действительность и всё с тем же выражением лица, говорящим о чрезмерном шоке, направился через клумбу ближе к коляске, набирая в сапоги целую кучу холодного снега, который и помог ему отрезвиться и прийти в себя.       Когда он подошёл к своей цели, он снова покрутился вокруг себя, понимая, что это не случайность, да и вообще в этом сквере все как будто вымерли, после чего аккуратно потянул за замок молнии, открывая коляску, в которой плакало два маленьких, скорее всего, даже и года не проживших на земле, ребёнка. Один был одет в голубой комбинезон, а второй – в розовый, что сразу давало представление о том, что это брат и сестра – двойняшки.       – Басон, это что? – смотря на детей, которые безостановочно плакали и дергали своими маленькими ручками, таким отстранённым и опасливым взглядом, будто перед ним взрывчатка, спросил Рен, снова погрузившийся в шоковое состояние.       – Это дети, господин, – сказал не менее шокированный дух, который летал в своём мини обличие над малышами.       – Я знаю, кто это! – в запале рявкнул от волнения Тао. – Какого чёрта, они здесь делают одни? – его голова снова завертелась во все стороны, чтобы удостовериться в том, что рядом никого нет.       – Возможно, их кто-то бросил, – даже у духа от такого рёва двух младенцев начались помехи в голове.       – Бросил в коляске?! – не понимал Тао: как такое вообще могло произойти, а что ещё важнее – что ему-то теперь с этим делать?       – Господин, что Вы теперь будете делать? – задал вопрос Басон, который облетел коляску со всех сторон, будто полагая, что родители могли где-то спрятаться.       – Я? – изумился и чуть ли не отпрыгнул от плачущих детей Рен. – Что ты вообще имеешь в виду?! – если бы хоть кто-то сейчас увидел эту картину, где молодой парень прыгает, как егоза, от коляски с детьми и ругается с воздухом – это было бы, пожалуй, очень сильным впечатлением в этот вечер.       – Вы же не бросите их? – хоть он и не сомневался в благородстве своего господина, но всё с испугом спросил Басон, когда услышал такую отстранённость и явное нежелание быть причастным к этому делу.       – Я... не... то есть... км... – началась атака противоречивых мыслей в голове шамана, из-за чего он не мог и полноценной фразы сказать. Да и что здесь может быть сказано, кроме как: «Разумеется, не брошу». – Хорошо, я позвоню сейчас в полицию, и их заберут, – вытащив из кармана свой большой «кирпичик», именуемый айфоном, он откинул крышку чехла и быстро нажал на вызов местной, городской полиции. С одной стороны раздавались гудки, с другой – жуткий плач детей, вызывающий мигрень. – А ну, тихо! – рявкнул на младенцев Тао, пытаясь сосредоточиться, однако малышам было абсолютно чхать на его приказы, более того, Рену показалось, что они одними лишь взглядами ответили ему: «Ага, бежим и спотыкаемся о ползунки». – Чёрт, они там все уснули, что ли?! – не кричал, а рычал Рен на бестолковых, по его мнению, полицейских. – Басон, успокой их, у меня сейчас голова треснет от их плача! – снова набирая номер телефона, переложил Тао на плечи безотказного духа свои проблемы, однако китайский воин, по своей сути боровшийся с врагами постарше, намного старше, немного растерялся от такого приказа.       – Э... – снова превратившись в маленький шар, залетел дух под карниз, укрывающий детей от снега. – Спите, детки, усните! Баю-бай, засыпайте. У спящей детки такое милое личико... – начал до жути страшным и фальшивым баритоном петь японскую колыбельную Басон, и это так шокировало Тао, что он замер на несколько секунд на месте, чувствуя, как правый глаз периодически начинает подёргивать.       «Так, полиция-полиция», – помотав головой и отогнав от себя всю эту несусветную жуть, подумал Рен, не желая выяснять, откуда его дух знает подобное.       Снова гудки раздались в телефоне Тао, но теперь они были слишком частыми, и после пятой попытки стало очевидным то, что кто-то просто снял трубку телефона, чтобы им не могли дозвониться.       – Блеск! – бросив попытки «достучаться» до наглецов, зароптал на судьбу парень, который тут же подметил то, что криков детей уже не было, а когда он с интересом развернулся назад к коляске, чтобы понять, что случилось и что заставило их замолчать, то просто примёрз к земле.       Дети, посмеиваясь и издавая звуки похожие на «буа», пытались схватить летающего перед ними Басона, который, по их мнению, был всего лишь светящимся красным шариком. Дети, в не зависимости от шаманских способностей, могут видеть духов, однако эта способность не позволяла им ухватиться за бестелесное создание.       – Басон, – поражённый этим явлением хмыкнул и позвал своего духа Рен, из-за чего китайский воин вылетел из-под карниза коляски. Однако в ту же секунду детский плач снова наполнил всю окружающую среду и начал бить по ушным перепонкам Тао. – Нет-нет-нет, вернись назад! – затараторил в испуге шаман с округлённым до небывалых размеров глазами, замахав при этом руками и чуть ли не собственноручно затолкав духа обратно к детям, которым совершенно не понравилось то, как у них властно отобрали «игрушку», парившую над ними, да ещё и разговаривающую. – Я не дозвонился в полицию, – возведя глаза к небу, сказал Тао, решив разговаривать с духом через материю. – Да и, думаю, это бесполезно.       – Господин, скорее всего, дети замёрзли, им нужно срочно в тепло, – хоть дух и не мог сказать насколько на улице холодно, но он прекрасно понимал, что детям в зиму лучше не переохлаждаться.       – До отделения полиции час езды, – с ужасом прикинул перспективу Рен. – На машине ещё дольше, а пешком я вообще лучше промолчу.       – Господин, возьмите их к себе, сейчас уже поздно, а завтра утром отвезём их на машине, – предложил Басон самое правильное в такой ситуации решение, тем более, что до дома Рена было каких-то пару метров.       – Это тебе что?! Щенки, что ли?! – опять отшатнулся от коляски Тао, однако его громкое заявление и бессердечие снова заставило детей заплакать, несмотря на то, что там был Басон, который очень заинтересовал их на время. – Ммм, – измученно повесил голову Рен, – ладно-ладно, одна ночь и только!       Стало как-то даже не по себе, но после этих слов дети снова перестали плакать. Ту уже в пору было задуматься: а такие ли они несмышленыши, какими кажутся? Но, так или иначе, не желая подвергать свои ушные перепонки атаке ужасно противного и даже не синхронного плача детей, Тао с осторожностью взялся за ручку коляски, до сих пор не веря в ту «субстанцию», в которую он вляпался.       И ведь, как назло, по дороге не встречалось ни одного человека, которому можно было сбагрить два «подарочка». Рену даже стало казаться, а не проделки ли это его конкурентов, которые хотят, чтобы у него мозги поплыли, и он завтра вообще не смог бы придти на работу. Но чем больше он уходил в размышления о причинах своих подозрений, тем лучше понимал, что у него действительно едет крыша, тем более что малышам наскучил этот маленький красный «огонёк», он же Басон, за которого невозможно было уцепиться, и они снова начали плакать.       Несколько метров до дома оказались несколькими километрами мучений. Тао, наплевав на своё равнодушие, уже пал до того, что как мамка начал качать коляску и ритмично тянуть букву «А», дабы дети успокоились, но это не помогало, из-за чего парень, дойдя до последнего светофора, просто завопил от бешенства.       – Ну что я вам сделал?! Что Вы так орёте?! – чуть ли не с ногами залез в коляску Рен, пытаясь вытрясти у детей хоть одно слово, чтобы он понял, что ему делать для их успокоения. Однако, похоже, дети этого и добивались: чтобы беспристрастный и холодный к ним парень взбесился и сейчас пыхтел и кипел о злости. – Не! Они ещё и смеются! – бесновался сильнее Тао, тем самым веселя карапузов, у которых были абсолютно идентичные глаза, цвета ночи, а скорее тьмы, в которой царствовали два чертёнка, и русые, жиденькие волосики, которые с возрастом потемнеют. – Неудивительно, что вас бросили! Вы же просто невыносимы! – но услышав эти слова, оба малыша тут же замолчали буквально на каких пару секунд, после чего снова зарыдали, давая Рену чёткое представление о том, что они всё прекрасно понимают. – Ааа, неприятно?! А мне приятно ваш рёв слушать?! – позлорадствовал Тао, уже проклиная этот дурацкий светофор, который никак не хотел показывать зелёный свет. Но дети ещё сильнее начали «рвать» себе горло, из-за чего Рену казалось, что его самого сейчас разорвёт на части.       Со стороны такое общение с детьми и вовсе казалось диким, а Басон понимал то, что у его хозяина сходит постепенно, но быстро «крыша». Особенно ярко проявилась злость Тао тогда, когда он стукнул по ручке коляски ладонью, словно дал ей пощёчину, после чего отвернулся и схватился за голову руками.       Кажется, парень начал разговаривать с Великим Королём Духов, уповать на его милосердие, но он и не подозревал, что его желания действительно могли бы осуществиться.       – Господин! – воскликнул, что есть мочи Басон, заставив Тао резко развернуться и распахнуть глаза от ужаса.       Видимо, он очень сильно ударил по коляске, и она начала катиться вперёд, прямо на оживлённую улицу, где, как ненормальные, неслись машины. Ринувшись вперёд, Рен едва успел избежать катастрофы, поймав ручку коляски у бордюра.       Несмотря на то, что он пробежал пару шагов, отдышка у него была такая, будто он пробежал несколько километров. Всему виной ужасный страх, который был испытан от того, что дети могут попасть под колёса автомобилей, да ещё и по его вине.       – С ума сошли?! – закричал Тао на снова пребывающих в хорошем настроении детей, как будто они сами толкнули коляску и поехали навстречу опасности. – Куда едете?! – нет, Рен абсолютно игнорировал свою причастность к этому, и ему даже показалось, что парень дёрнул бровью, словно бросая ему вызов. Такими темпами Тао отправится завтра не на работу, а на приём к психиатру. – Ладно, – тоже дёрнув бровями в ответ, словно приняв несуществующий вызов, протянул с ухмылкой парень, после чего покатил коляску по пешеходному переходу к дому, который находился прямо на другой стороне улицы.       Закатив средство передвижения двух чертёнков в подъезд, Рен нажал на кнопку лифта и понял, что весь мир в этот день ополчился против него. Ни на второе, ни на третье нажатие кнопки лифт не реагировал, а Тао уже слышал смех двух карапузов за его спиной.       – Это ведь вы сделали, да? – стараясь не терять самоконтроля, развернулся к ним с презрительной ухмылкой парень, которому точно пора было отправляться в психушку. Помимо того, что он обвинил детей в поломке лифта, он ещё и не видел очевидного: они были с ним. Нет, разумеется, фантазия может довести до того, что дети специально сломали лифт, потом прикатили на коляске в парк и стали ждать-поджидать Тао, но это уже было бы за гранью даже сумасшедшего. – Спокойствие, Тао, спокойствие.       Объединившись со своим духом-хранителем, Рен очень легко смог взять коляску и по лестнице затащить её на двадцатый этаж своего пентхауса, не забыв показать детям язык, хотя после такой выходки стоит задуматься над тем, кто здесь ребёнок.       Звон ключей, щёлчок замка, и вот томительное ожидание заканчивается картиной красивой квартиры, которую может позволить себе далеко не каждый. Дорогая мебель, качественные полы и целая куча антиквариата – вот, что было главными компонентами всего лишь прихожей.       – Азуми! Азуми! – окликал Тао свою домработницу, в то время как затаскивал коляску в квартиру и запирал за собой дверь.       – Вы же дали ей на сегодня отгул, господин, – напомнил ему Басон, который снова принял облик большого китайского война.       – А, ну да, я же забыл, – прозвучал наконец-то саркастический тон из уст Рена, когда он начал снимать обувь, – сегодня все против меня.       Было что-то странное в этой коварной тишине, которую не нарушал ни смех, ни плач детей. А всё потому, что красный огонёк, паривший перед ними, теперь превратился в огромного война, который одним лишь своим видом напускал страх. Но их шок – это вещь краткосрочная, и уже через пять секунду оба ребёнка заплакали с такой силой и неожиданностью, что Тао резко дёрнулся и стукнулся мизинцем правой ноги о дорогой и очень крепкий мебельный гарнитур.

Пять минут спустя

      Дикий запад и сцена готовящихся к дуэли ковбоев – это лишь анекдотичная картина, не содержащая в себе никакого напряжения по сравнению с тем, что сейчас происходило в гостиной. На двух противоположных друг другу диванах сошлись две пары противников, одной из которых были двое малышей годовалого возраста, а второй – шаман и его дух, не рискующий больше материализовать в своё настоящее обличие.       – Ну и что мне с ними делать? – не сводя взгляда с этой парочки «садюг», спросил вслух самого себя Рен, наблюдая за тем, как девочка зачем-то пытается схватить брата за голову своими маленькими ручонками, а парнишка, оттолкнувшись от неё, опрокинулся на спину и старался ухватиться руками за свои же ноги.       – Мне кажется, господин, нужно уложить их спать, – внёс Басон своё предложение на рассмотрение, и оно было тут же одобрено Реном, судя по тому, что он качнул головой и решительно встал с места.       – Эй, мелюзга, – подойдя к детям, которым он казался фонарным столбом, окликнул их Тао, однако они и внимания на него не обратили. – А ну спать! Быстро! – скомандовал Рен, который, видимо, забыл о том, что команды отдавать он может только у себя в компании.       – Их нужно покачать, господин, – подсказал Басон, вызывая у шамана изумлённое его бредовой идеей «ха».       – Басон, я не стану качать чужих детей, – никак не укладывалось у Тао в голове предложение духа. – Нет, я, в принципе, ничьих детей качать не буду, – исправил своё заявление парень. – Если я говорю спать, значит, надо спать, – развернувшись уже обратно к детям, теперь пытался Рен установить свой узурпаторский режим в их сознании, но им было всё равно, чего не скажешь о шамане, который сдвинул брови от непонимания, почему парнишка пытается откусить кулачок своей сестрёнки. – Эй, – легонько выдернул Тао изо рта мальчугана руку девчушки, – ты что делаешь?       – Возможно, они голодные, господин Тао, – снова пришла умная и одновременно обременительная идея в голову Басона, вызывая у Рена обессиленный вой в потолок и быстрый уход на кухню.       Много ли Тао понимает в детях? Совершенно ничего. Сообразил ли он принести мягкую и легко усвояемую пищу? Разумеется, нет.       Сев через пару минут на край дивана, где снова плакали дети от ужасного голода, он с такой усталостью ткнул в ролл одной из палочек, что едва не пробил тарелку и стеклянный столик, стоящий между двумя диванами. Насадив наживку для чертёнка, Тао начал пихать парнишке большой кусочек ролла, но тот даже не понимал, что от него хотят: неужели, чтобы он это съел?       – Ну ешь ты, наконец, – не понимал Тао, почему парень кочевряжится и капризничает ещё сильнее. Стукнув себя по лбу, Рен понял, что это бесполезно, поэтому в следующую же секунду перенаправил палку с едой девчонке, но та не стала долго воротить нос и сразу заревела.       – Детям такого возраста следует давать пищу помягче, господин Тао, – аккуратно, чтобы это не выглядело, как учение уму разуму, сказал Басон, уже жалея бедных деток, которым он никак не мог помочь.       – И что ты предлагаешь им дать? Устриц? – всплеснул руками Рен, намекая на то, что каш у него отродясь в доме не было. – Да они ракушку быстрее проглотят, чем доберутся до внутренностей.       – Можно дать молока, – рассудил дух, не подумав в этот раз наперёд.       – Стоп, – с каменным выражением лица ответил Тао, сжав кулак свободной руки. – Вот это ты даже не придумывай. Молоко в этом доме моё, и я ни с кем не собираюсь им делиться, – членораздельно прояснил ситуацию Рен, на запреты которого маленьким сорванцам было, как и до этого, абсолютно начхать, вследствие чего они снова начали плакать и заставили злого шамана «расщедриться» на молоко.       Пока Тао корпел над плитой, варя яйца и подогревая молоко, Басону выпала слишком ответственная миссия: следить за детьми. Но так как у духа не было возможности предотвратить падения тех или иных предметов, которые, по мнению карапузов, были совсем не к месту в этом доме, Рен то и дело слышал, как разбивались вазы или падали предметы электротехники.       Что ж, кое-как накормив детей, которые вознаградили его за мучения и всё съели, Тао снова встал перед ними руки в боки и продолжил беседу:       – Всё? Поели? А теперь спите, мне завтра ещё на работу, вообще-то! – Тао был уверен в том, что они его понимают, просто нарочно сидят и улыбаются, будто готовят какую-то пакость. Хотя... Почему «будто»? Смотря на то, как два чертёнка играют с ним в гляделки, до носа Рена стал доноситься ужасный запах, который был ничем иным, как... – Вы сдурели гадить на диван?! – кинулся к карапузам Тао, имея желание придушить обоих, так как они уже успели сделать своё дурно пахнущее дело и испортить ему мебель.       Ещё одна «прелесть» детей настигла Рена в его же доме. Басон то и дело слышал из ванны проклинающие возгласы господина, и очень частое ругательство, которое не давало чёткого понятия: то ли это он так выразился, то ли действительно вляпался в это.       Кто-то скажет, что такой опыт пригодится Тао, когда у него появится своей ребёнок и наследник, но лично шаман уже задумывался над перспективой иметь детей, которые не могут делать ничего, кроме как плакать, есть и гадить в самых неподходящих местах.       Понятное дело, что все мы были детьми и тоже приносили своим родителям эти «подарочки», однако ощущать это на своей шкуре, куда ужаснее, чем думать об этом.       Совершив своего рода подвиг, Тао продолжил свои безрезультатные попытки уложить детей спать, но они без малейшего намёка на сон в глазах, играли друг с другом и резвились на Рене, который уже не мог стоять над ними, а лёг на диван, контролируя, чтобы они не разбили последнюю вазу в доме.       – Господин, может быть им сказку почитать? – сработал генератор идей и справочник по психологии детей в лице Басона, на что Тао, потиравший левой рукой висок, пробубнил в полусонном состоянии:       – Вот сам и читай, а у меня уже сил нет, – однако явный прилив энергии Рен ощутил буквально в следующие несколько секунд, когда почувствовал, как по обе стороны от него легло два комочка костей и кожи, принявшие его плечи за прекрасное подобие подушки. – Э, народ! – резко приподнял голову Тао, увидев, что два чёртика из табакерки ютятся у его подмышек и собираются спать. – Не-не, так не пойдёт, – уже собирался парень встать и скинуть с себя детей, с которыми он не хотел спать, однако обе маленькие ручки, мальчика и девочки, легли на его грудную клетку, будто говоря: «Смирись, чувак, с поражением. Ты наш на сегодняшнюю ночь».       И как ни странно, но Тао послушно и с огромным напряжением лёг назад, чувствуя, как странный и непонятный смех подступает к его горлу. Ну, а что ещё остаётся, когда ты принял поражение от детей? Только смеяться и крепко провалиться в сон, сулящий новый день, полный переосмысления своей жизни.

***

      Вот уже шесть часов непрерывной работы нового дня в компании Тао остались позади, а Рен до сих пор не чувствовал усталости. Он то и дело с энтузиазмом хватался за бумаги, которые ему приносила его секретарь, и смотрел на них уже под каким-то новым, совершенно другим углом, позволяющим понять суть вещей.       Скорость его письма то на официальных бумагах, то в блокноте с пометкой: «Запомнить», была просто невероятна. Скорее всего, интенсивность его труда была такой же высокой ещё долгое время, если бы вдруг чёрный мобильный телефон, мирно лежавший на краю стола, не завибрировал и не принял новый, входящий звонок.       Отвлёкшись от своих дел, Рен взял в руку аппарат связи и, коротко взглянув на неизвестный номер, взял трубку, официально представившись:       – Тао слушает, – кто-то на другом конце провода тут же начал говорить о том, для чего он побеспокоит такого занятого и важного человека, у которого от его рассказов на губах начала вырисовываться лёгкая, но абсолютно искренняя улыбка. – Вот как, – спустя пару минут ответил с облегчением Рен. – Ну что ж, хорошо, – собеседник снова что-то сказал, и Рен мотнул головой, с некой грустью в глазах ответив: – Пожалуйста. Всего доброго, – после чего повесил трубку, отложив мобильный на стол и оттолкнув его подальше от себя.       – Господин, – возник по правую руку от хозяина Басон, – это звонили из полиции? – спросил дух, видя, как Тао, приложив задумчиво указательный палец к бороде, мотнул головой в знак подтверждения.       – Нашлась мать этих детей, – начав с главного, задумчиво произнёс Рен. – У неё украли коляску, когда она была на прогулке. Думали, что там деньги, а когда поняли, что их там нет, бросили детей в сквере, – передал шаман слово в слово то, что ему сообщил начальник полиции, вызывая у духа сомнения и подозрения.       – За детей ведь тоже можно было получить выкуп, так зачем они их бросили? – не понимал Басон мотивов и поступков преступников, хотя это и не нужно было, но всё равно было как-то интересно. Однако, взглянув на лукаво улыбающееся лицо господина, он понял, что у того, есть своя теория насчёт этого.       – Я так чувствую, они и их довели до безумия: с этими чертятками лучше не связываться.       И всё же даже у таких маленьких созданий есть понятие о том, кто друг, а кто враг; кого стоит помучить, а с кем лучше подружиться. И это удивительно, и в то же время пугающе.       Думая над всеми этими вещами, Рен не ожидал звонка по компьютеру, который вновь был от его любимой сестры, заставший его с ещё призрачной улыбкой на лице.       – О, я смотрю, ты полон оптимизма сегодня, – обрадовалась Джун тому, что видела в глазах брата решительность и хорошее расположение духа. – Надеюсь, ты готов к дальнейшей борьбе.       – Борьбе? – искренне изумился Тао такому явному преувеличению. – Джун, я тебя умоляю. Ведение бизнеса не сложнее, чем один вечер с детьми.       Разумеется, Джун не поняла, о каком вечере и о каких детях идёт речь, но это было уже неважно, так как собрание с новыми потенциальными партнёрами не ждёт, а уж то, что оно пройдёт, как надо, Тао не сомневался. Ведь в нашей жизни так всегда: очередная сложность даёт понять, что предыдущая была всего лишь детским лепетом. Главное – взять себя в руки и не страшиться будущего.