Темнеющее небо

Рак. Три буквы. Одно слово. Океан боли. Костя, резко дернувшись, открывает глаза, поднимая голову со спинки дивана. Он уснул под тихо работающий телевизор в ее гостиной. Уснул в неловкой позе, из-за чего мышцы шеи теперь нещадно ныли. Но все это ерунда. Крадучись, он проходит в ее спальню, стараясь разогнать демонов из своего сна, твердивших, что теперь она принадлежит им. Глаза давно привыкли к темноте, а слух – к ее дыханию. Спит. Спит так, как он ее уложил, привезя из больницы. Не поменяв позы, даже не пошевелив рукой. Маленькая, беззащитная и утомленная в бесконечной борьбе за свою жизнь. Мужчина тихо выдыхает и уходит, оставив дверь приоткрытой. Уходит в другую комнату, чтобы не тревожить ее сон, чтобы обдумать все, что произошло с ними за это время. Вглядываясь в темнеющее небо за окном, Лисицын с легким страхом вспоминает, как это начиналось. Она приходила на работу вялая и уставшая. С каждым днем он замечал, что круги под глазами девушки становятся все темнее, несмотря на все попытки скрыть их пудрой и тональным кремом. Утверждала, что все хорошо, просто «немного приболела». А он, скрипя зубами, верил ей и молчал, не желая нарываться на ее раздражительность, которая стала неотступной спутницей ее жизни и работы. Больничный упорно не брала. Сейчас он не может злиться на нее. Да и тогда не мог. А ведь можно было обнаружить все намного раньше. Начать лечение… Когда она стала заметно терять вес, он уже ничего не спрашивал. Просто взял за руку, выбил для обоих выходной и повез в больницу. Девушка сопротивлялась, но его гневный и обеспокоенный взгляд заставили ее замолчать. Он наотрез отказался уходить из смотрового кабинета, пользуясь своим служебным положением и не обращая внимания на ее испепеляющие взгляды. Когда его взгляд скользнул по ее вспухшей шее, а врач сказал все без слов, ему хотелось схватить ее за плечи и долго трясти, пытаясь понять, почему. Почему она молчала, почему не сказала раньше. Неужели он заслужил такое недоверие? Третья стадия рака. Он до сих пор не может выговорить его название. Слишком сложное, слишком длинное, слишком страшное. Дальше жизнь превратилась в бесконечный подсчет времени, оставшегося до… Прикрыв глаза, Костя вздыхает. Страшный диагноз, казалось, выбил ее из колеи, но она быстро вернулась, взяв себя в руки. До последнего не сдавалась и старалась жить своей обычной жизнью. Но рак слишком быстро распространялся в ее теле, отсчитывая мгновения, оставшиеся в этом мире. Когда началась болезненная химиотерапия, первая в ее жизни, она отгораживалась от него как могла. Боялась встречаться с ним взглядом, говорила мало и неохотно. Он понимал. Ее боль, невысказанное отчаяние, страх – все ее чувства жили в нем, словно он был ею. Словно он сам проходил через все это. Хотя, наверное, так оно и было. Он терял дар речи, когда после его успокаивающих поглаживаний по голове в его руках оставались так любимые им волосы. А она отворачивалась, душа в себе всхлипы, но слезы, стоявшие в глазах, все же проливались на больничные подушки, пропахшие лекарствами, болью и отчаянием. Он чувствовал, что с каждым днем теряет часть самого себя. Его любовь была слишком сильной, слишком отчаянной и слишком разрушительной. Но только она заставляла его не сдаваться, верить и продолжать бороться. Диагнозы были неутешительными, но он видел, что она со смирением принимала их. Ничего не говорила, не плакала. Мягко утешала его, побелевшими и слабыми пальцами сжимая его загорелую ладонь. Однажды сказала фразу, которая до сих пор не может выйти у него из головы: «Ты должен позволить мне пройти этот путь самой и отпустить меня, когда это будет нужно». Но он только качал головой, веря, надеясь и молясь, что все наладится. Она не хотела соглашаться на очередной сеанс химиотерапии, устав бороться с невидимым врагом в своем теле. Иногда он видел в ее глазах желание поскорей закончить все это, и он вдвойне ощущал острую боль из-за этой молчаливой просьбы остановить ее агонию. Он долго и упорно уговаривал ее согласиться на лечение, даже пообещал отпустить ее, в обмен на согласие. Пообещал, но был уверен, что никогда не сможет выполнить это обещание. Вынырнув из воспоминаний, Костя зябко ежится. За окном заметно потемнело, и комнату теперь освещал только экран телевизора. Всего лишь несколько часов назад он привез ее домой, в ее квартиру, где она не была почти год. В машине они не разговаривали, но мужчина понимал, что сейчас ей не до разговоров. Привез, уложил в кровать, на свежие простыни, пахнущие кондиционером, никак не больницей, и девушка провалилась в тяжелый сон без сновидений. Снова крадучись он заходит в ее спальню. Останавливается возле кровати, мягко целует в щеку и поправляет одеяло. Прикрывает глаза, задерживая ладонь на ее бледной руке. Ремиссия. Ее страдания, ее борьба, его вера вознаграждены. Открывает глаза, встает, чтобы уйти. - Костя, останься… - голос девушки тихий, дрожащий, но даже сейчас в нем можно уловить нотки силы и уверенности в своем решении. Нотки, по которым он так давно скучал.

***

Когда после всех изнурительных обследований ей подтвердили предварительный диагноз, она не до конца понимала значение этих страшных слов. Не понимала, пока не ступила на тяжелый, изнурительный путь химиотерапии, головокружения, рвоты и выпадения волос. Юля, лежа в больничной палате, в дневное время оставаясь один на один с собой, старалась записывать свои мысли и чувства в дневник. Больше для него, чем для себя. Потому что знала, что даже сейчас она не найдет в себе смелости, чтобы признаться ему в своих чувствах. Теперь уже не из-за глупых принципов, а из-за страха причинить ему новую боль, ведь ее признание только усугубит и без того сложившуюся ситуацию. Написать для нее всегда было легче и проще. Она выплескивала на бумагу все самые сокровенные мысли, которые долго прятала от него и от себя. Теперь у нее не было смысла скрывать все это. Она хотела, чтобы Костя знал, как она любит его. Насколько сильно и страстно. Глупцы. Она была уверена, что у них будет достаточно времени, чтобы признаться друг другу, начав сложный танец отношений. Была уверена, пока враг в ее теле не поднялся, отсчитав дни ее существования. Она с сожалением покидала его, зная, что он умирает вместе с ней. Юле не хотелось уходить, так и не узнав, что значит быть любимой им. Не хотелось оставлять его, с виду сильного, властного и уверенного, но такого беззащитного и потерянного сейчас. Иногда, проснувшись ночью, она различала его силуэт, неподвижно застывший на расстоянии вытянутой руки. В такие моменты казалось, что его взгляд был остекленевшим, и Костя полностью погружался в себя. А утром она обнаруживала, что его нет, что он ушел, но оставил после себя запах любимого ею одеколона. Как напоминание, что он охранял ее всю ночь, а сейчас ушел, чтобы продолжать бороться за ее жизнь. Она не верила, что последняя химиотерапия поможет ей. Сдалась, устав бороться. Но согласилась только ради него. Ради надежды, которая все еще не угасла в его голубых глазах. Оказавшись в собственной квартире, она с легкой улыбкой обнаружила, что он бывал здесь. И бывал довольно часто. Видимо, это помогало ему справиться с собственным отчаянием и взять себя в руки. Она совсем не была против. Его забота была ненавязчивой, но все равно, сейчас она хотела побыть одна. Он понял это без слов, просто уложив ее в кровать и обосновавшись в соседней комнате перед телевизором. И вот, Костя вновь пришел, чтобы проверить ее. Прислушаться к ее мягкому дыханию, поддаться соблазну прикоснуться к ней, чтобы еще раз удостовериться, что она с ним, что она остается. Девушка чувствовала все его мысли, переживания, и ее сердце разрывалось от тоски. Но она не могла больше ждать. Да и не хотела. Она знала, что он снова уйдет в соседнюю комнату, но не могла этого допустить. - Костя, останься… - ее голос предательски дрогнул, но девушка была уверена в своем решении, впрочем, как и всегда. Он на мгновение замирает, ища глазами ответ в ее глазах и через секунду его лицо светлеет, и мужчина перестает изображать статую. На вялых ногах он возвращается к ее кровати, а затем падает на колени, беря ее руки в свои и ласково, едва ощутимо целует ее лицо, шепча слова любви. Она тянет его к себе, оставляя на его губах поцелуй обещания, страсти и любви. Он мотает головой, не соглашаясь с ее решением. - Нет, Юля, нет… Не сейчас, ты еще слишком слаба. - Костя, позволь мне… Я хочу… - фразы сопровождаются мягкими поцелуями и он сдается, ощутив, как ее язык аккуратно скользит в его рот. Он будет осторожным с ней, боясь разбить ее, причинить ей боль. Но ее уверенность, ее желание заставляет его забыть обо всех осторожностях и доводах рассудка, которые буквально кричали, что еще рано. Он так хочет ощутить, что она здесь, рядом с ним, никуда не уйдет и не оставит его. Подчиняясь своему эгоизму, отчаянию, он перебирается к ней на кровать, ни на секунду не отпуская ее губы, оставляя на них влажные и глубокие поцелуи. Его руки скользят по ее хрупкому похудевшему телу, запоминая каждый изгиб. Дыша тяжело и прерывисто, он нависает над ней, стараясь оградить от мира, защитить, оставить рядом с собой. Теплые руки мягко скользят сквозь едва отросшие волосы. Ее волосы, так любимые им. Она выгибается навстречу его рукам, вбирая в себя его тепло, его силу, его уверенность. Сейчас девушка чувствует себя как никогда живой и желанной. Ощущая, как любимый ею мужчина обосновался с поцелуями на ее шее и ключице, она понимает, что сейчас должна сказать ему. - Костя, я люблю тебя… - ее голос хрипит от возбуждения и напряжения, но он прерывает ее, накрывая ее губы своими, словно говоря, что знает это. Но в его глазах, прежде чем они закрылись, она успевает увидеть проблеск счастья и облегчения. Не желая оставаться безынициативной, она скользит руками по его спине, стаскивая с него футболку, ощущая под пальцами рельефность его мышц. На мгновение ее руки замирают, и она просто рассматривает его, и от этого взгляда у него перехватывает дыхание и все мысли, которые еще были, окончательно выметаются из головы. Держа ее бережно, словно фарфоровую вазу, он снимает с нее ночную рубашку и шелк с легким шепотом скользит на пол. Его губы тут же начинают покрывать ее бледное тело жаркими поцелуями. Ее кожа на вкус, словно мед, мягкая, шелковистая, прекрасная. Девушка вновь выгибается, когда его язык окружает ее сосок, но он ласково, но твердо возвращает ее на место, не желая причинять ей боль. Ее руки скользят по его торсу вниз, и он опаляет ее грудь горячим вздохом, когда ее руки касаются его напряженной плоти. Он помогает ей окончательно раздеть себя и теперь ей ничего не мешает тоже ощутить его. Твердый и пульсирующий член идеально подходит для ее руки, и она ласково экспериментально проводит по нему вверх - вниз, словно играясь. - Юля… - мужчина тихо рычит, осторожно отстраняясь. Она дарит ему улыбку, от которой его мир рассыпается на миллиарды цветных осколков. Подстегнутый этим вызовом, он скользит губами вниз, к ее животу и дальше, где запах ее возбуждения особенно сильный. Его пальцы пробуют ее – мягкая и влажная. Он поднимает глаза, и ее горящий взгляд дает ему зеленый свет. Разделяя языком ее складки, он вторгается в нее, упиваясь ее невероятным вкусом. С ее губ срывается стон, глаза непроизвольно закрываются от его ласк. Он быстро находит темп и ритм, который возбуждает ее больше всего. Но, почувствовав, что ее освобождение близко он отстраняется, ловя ее недовольный стон губами. Не сейчас, возможно, позже. Крепко притянув его к себе за шею, Юля скользит ногами по его сильным бедрам, притягивая его к себе. Он не сопротивляется слишком долго, начиная мягко проникать в нее. Осторожно, томительно медленно, но так сладко и упоительно. Полностью погрузившись в нее, он на несколько мгновений замирает, запоминая восхитительные ощущения. А она отдаленным уголком сознания понимает, что он заполнил ее всю и что она может почувствовать, как пульсируют вены на его органе. Он двигается медленно, словно боясь расколоть ее, подавляя свое собственное желание, но шепот, внезапно прорвавшийся в его сознание, срывает все запреты. - Пожалуйста… Я справлюсь, я хочу… - ее дыхание обжигает, а ноги сжимают с силой, требуя большего. И мужчина, не в силах сопротивляться ее желанию, ускоряет темп, забывая об осторожности. Ласково сжимает одной рукой ее грудь, перекатывая твердую бусинку соска между пальцами. Целует в губы, проглатывая стоны и отбирая остатки дыхания. Ее мышцы резко сжимаются и из горла вырывается протяжный стон, когда освобождение накрывает ее с головой, не оставляя ничего, кроме невероятного ощущения свободы, наслаждения и любви. Она распахивает глаза, когда он покидает ее тело. Довольно резким жестом она притягивает его обратно. Он заметно сопротивляется. - Достаточно… - Нет, Костя, еще нет. Она сладко целует его, и он снова идет на поводу ее желания, не в силах в чем-то отказать ей. Его движения становятся грубыми, но не настолько, чтобы причинить ей боль. Его глаза закрываются от наслаждения, когда он ощущает, что его восхождение к освобождению почти закончено. Принимая его в себя всего, без остатка, она ощущает, что прибывает снова и когда его глаза закатываются от наслаждения, ее мышцы снова сжимаются. Оргазм накрыл их практически одновременно, освобождая от прошлого и даря новые надежды, новые обещания. Он ложится рядом с ней и бережно притягивает ее в свои объятия, окружая защитным кольцом из рук и ног, оберегая от всего дурного. - Я люблю тебя… - он шепчет ей в ухо, когда она практически засыпает; слова прорываются в ее сознание, она удовлетворенно улыбается. Он не спит всю ночь, наблюдая за ее умиротворенным лицом, все еще не веря, что она с ним, что она – его. Рассвет забрезжил за окном, даря новое начало новой жизни. И он твердо уверен, что больше никогда не отпустит ее.