Not today. Not tomorrow (редактируется)

С каждой проведенной вместе минутой, я осознавала, что совершенно зря злилась на Люка. Он был абсолютно дружелюбным, милым и очаровательным парнем, с которым очень приятно общаться на любые темы. От его прежней холодности и отстраненности не осталось и следа. За несколько часов нашей «работы над проектом» мы с наслаждением съели две вкуснейшие пиццы и обсудили всевозможные животрепещущие вопросы. В конце концов, мистер Хеммингс предложил собраться всей нашей компанией в излюбленном месте, которое все еще наводило меня на не самые приятные мысли. Но я согласилась. В течение всего вечера я проверяла свой мобильный на наличие хоть какого-то оповещения, но ничего не обнаружила. Эштон больше ничего не писал и не пытался позвонить. Мне стало несколько обидно, что он уделил мне слишком мало внимания в тот день, но я быстро прогнала эти мысли из головы. Было бы очень эгоистично считать, что он обязан посвящать мне все свое время. – Мы поужинаем с друзьями у меня дома, а потом поиграем в настолки. Я привезу Мэй в целости и сохранности, обещаю, – сказал Люк моему отцу, ласково улыбаясь. У него очень неплохо получалось лгать. Папа был в типичном для него настроении, но не смог оказать никакого сопротивления словам парня, поэтому покорно кивнул и попрощался с нами. Я была удивлена, что он не стал задавать лишних вопросов и говорить в присутствии Люка постыдные наставления. Калум приехал за нами счастливый и довольный, что вот-вот сможет поставить машину на парковку и спокойно пить и танцевать в компании прекрасной Оливии и не менее прекрасного Майкла. – Люк, ты сегодня прямо светишься. Интересно, с чего бы это? – задумчиво и с веселой улыбкой произнес Худ. – Следи за дорогой, – так же насмешливо ответил Люк. Калум лишь рассмеялся и громче включил радио, где играла очередная новинка из мира музыкальной индустрии. У черного входа в здание нас встретил тот самый загадочный дядя Люка по имени Брайн, которого мне удалось, наконец, лицезреть вживую. Это был симпатичный, среднего роста, широкоплечий мужчина с бородой. Он выглядел довольно молодо, а внешне был совсем не похож на мать Хеммингса, которую, к слову, я видела лишь однажды. Возможно, они были из тех братьев и сестер, которые не выглядят, как родные. Брайн владел этим клубом уже 7 лет и признался, что в последний год племянник полностью завладел ключами от него и может по праву стать совладельцем, на что Люк категорично замахал головой и сказал, что дальше его личных тусовок это дело не зайдет. – А чего вообще хочешь от жизни? – с усмешкой спросил у него Брайн. – Выжить, – коротко ответил Люк, на что его дядя тут же изменился в лице и сделал вид, словно не услышал этих слов. Я хихикнула, так как не заметила ничего плохого в шутке Люка, пусть и не самой веселой. Мы как всегда последовали в кабинет Брайна, где уже сидели Оливия и Майкл, эмоционально рассуждающие о прошедшем зачете по философии. Они радостно поприветствовали нас, а девушка сходу сделала мне комплимент, мило улыбнувшись. – Калу-у-ум, крошка, иди ко мне! Я ужасно соскучилась, – артистично поджав губы, запричитала Оливия. – Меня не было минут тридцать! – Для меня это уже целая вечность. Мы с Люком переглянулись, сдерживая смех, чтобы не обидеть эту сладкую парочку. Без шуток – они были очень милыми. Брайн не остался с нами, поскольку был слишком стар для таких тусовок, как он сам сказал. Это являлось принципиальным моментом для меня, поскольку в его компании я бы чувствовала себя неуверенно и, возможно, даже глупо. Я совсем недавно привыкла к этим ребятам, чтобы остаться в одной комнате с их знакомым, который мне был совершенно неизвестен. Тихо играла музыка, едва заглушая шум, который создавала та, которая звучала в основном зале, где сейчас развлекались горожане. По рассказам Люка, в заведение приходило не так много людей, но каждый вечер собирались небольшие компании, которые разрывали танцпол своими танцевальными навыками и осушали бар, делая Брайну неплохую выручку. Разговоры от зачета по философии плавно перетекли во множество других, и атмосфера постепенно становилась уютнее. Это все больше походило на обычную дружескую встречу, чем на какую-то тусовку. Все радостно разливали по стаканчикам напитки, от которых я первое время отказывалась, но в итоге согласилась на капельку пунша. – Мэй, я жду твое мнение насчет этого замечательного пунша! Я сама его сделала пару часов назад, я о-о-чень старалась! – воскликнула Оливия. – Мне нравится, – сказала я, сделав пару глотков. Вкус действительно был интересным, а вид плавающих мармеладных мишек в стакане делал картину еще лучше. Оливия радостно улыбнулась и начала очень грациозно двигаться в счастливом танце вокруг нас. – Почему мы вообще до сих пор здесь сидим? – вдруг спросила она. – Ты рвешься на танцпол? – удивленно произнес Калум. – Можно немного потанцевать, а то слишком скучно! – Здесь не танцуется? – буркнул Майкл. – Можешь сидеть тут, а мы с Калумом пойдем в зал. Мэй и Люк явно к нам присоединятся, правда? – Оливия склонилась надо мной и весело подмигнула. – Я пока что не в том настроении, прости. Ее глаза округлились от удивления, и она всем видом попыталась показаться грозной. – Ты должна была меня поддержать! Люк засмеялся и попросил Калума скорее увести ее в центр зала, чтобы она не устроила концерт тут. Ребята ушли, а мы остались втроем. Повисло молчание, и вдруг Майкл сказал: – Я пойду с ними, с вами я здесь умру от скуки. – Я тоже пойду, – произнесла я, глядя в его нахально-смеющиеся глаза и зная, что он такой реакции от меня не ожидал. Люк посмотрел на меня и Майкла осуждающие и закатил глаза. – Я останусь и выпью ящик пива, – вздохнул он, но в его голосе не было ни одной обиженной нотки. – Будь осторожен с такими заявлениями, – улыбнулась я. – Тебе, насколько я помню, нельзя напиваться. Люк, не отрываясь, смотрел на меня, пытаясь понять, заботливый или шуточный смысл я вложила в свои слова. – Только ты меня не учи, – на его щеке засияла ямочка. Я желала ему исключительно добра и смутно, но помнила чей-то рассказ о том, что Люку нельзя заигрываться с алкоголем. Я не хотела вмешиваться в то, что могло быть очень личным, поэтому решила, что при необходимости он сам мне все расскажет. Мы с Майклом оставили Хеммингса одного, не пытаясь насильно тащить его за собой, и отправились к ребятам, которые уже показывали мастер-класс на танцполе. В зале было действительно веселее, чем в той комнатушке, хотя бы из-за очень громкой музыки и световых эффектов. Чувствовалась атмосфера какого-то праздника. Приближаясь к Оливии и Калуму, которые задорно танцевали в толпе, я заметила у стойки бара знакомую кожаную куртку и присмотрелась внимательнее. В первую секунду мне показалось, что я обозналась, но затем сердце в груди словно замерло, после застучав сильнее. Эштон расслабленно восседал на высоком барном стуле с бокалом какого-то напитка, переговариваясь с мужчиной примерно того же возраста. Все время кивал головой, изредка посмеиваясь над словами собеседника. Ничего не сообщая Майклу, который шел рядом, я быстро развернулась и зашагала прочь из зала. Меня охватило странное чувство, и в голову полезли дурные мысли. Стало очень неприятно от осознания того, что весь вечер Эштон ничего мне не сообщал о себе, сказав, что занят. Под этим я понимала как минимум его работу, но не посиделки в баре и распитие загадочной жидкости из торжественного бокала. Идея подойти к нему и спросить, в чем дело, очень быстро покинула меня, поскольку я все же посчитала, что не имею права вмешиваться. Вероятно, это была деловая встреча, заключение важного контракта или другая чушь, которой по логике нельзя было заниматься в начале двенадцатого ночи в развлекательном заведении. Я успела подумать даже о том, что мое присутствие в этом же месте, в это же время тоже никак не оговорено мной с Эштоном, поэтому наша встреча и мои попытки выяснить правду выглядели бы нелепо. Отойдя к кабинету Брайна, где было не так шумно, я решила набрать номер Ирвина и посмотреть, что из этого выйдет. В трубке прозвучали гудки, но он не ответил. Следом пришло сообщение с текстом «Очень устал, перезвоню утром». Я несколько раз перечитала это, не поверив глазам. Не понимая, что происходит, я уставилась на картину, висевшую на стене, и долго всматривалась в нее, почему-то, чувствуя на душе неприятную, колющую пустоту. – Мэй? – окликнул меня Люк, выглянувший из комнаты. – Передумала танцевать? – Нет настроения. – Что-то случилось? Ты побледнела, – парень с испуганным выражением лица двинулся в мою сторону. – Я очень устала, сейчас вызову такси. Собраться с мыслями не получалось, хоть я и не думала о чем-то очень страшном и обидном, но все же закрадывались сомнения. Я попыталась успокоиться и сделать вид, что все нормально. Произошел не такой уж грандиозный обман, к тому же, я не знала всей ситуации. Оставалось только уехать домой и надеяться, что утром все станет ясно.