Not today. Not tomorrow (редактируется)

Следующее утро началось не самым лучшим образом, так как оказалось, что Стэфи все-таки не собирается посещать колледж в ближайшее время. Я даже подумала об ее отчислении, но эта тема уже не касалась меня. Подобные вещи регулируются комитетом нашего учреждения, а его решение никто не может знать заранее, поэтому я не стала делать поспешные выводы. В некоторой степени мне повезло, потому что в стенах колледжа я больше не находилась одна, если Стэф отсутствовала. Моими верными спутниками стали друзья Люка, и пусть от одного его товарища меня постоянно тошнило. Майкл был неисправимым идиотом с завышенной самооценкой, и терпеть его выходки с каждым разом становилось все труднее. В тот день состав нашей ячейки немного изменился: Оливия заболела гриппом и осталась на время дома, а Люк почему-то редко подходил к своим друзьям. Никто об этом не говорил, но я заметила, что парни были втроем только, если я находилась где-то в стороне. Стоило мне приблизиться к ним, Люк резко замолкал, а потом и вовсе испарялся. Изменение в его поведении, видимо, было очевидным только для меня, ибо никто из ребят не обращал внимания на его тихие исчезновения, словно так и должно быть. Некоторые свободные от лекций минуты я потратила исключительно на себя и даже не искала в толпе знакомые лица, но когда учебный день подходил к концу, и настало время перекусить, я все-таки решилась написать сообщение Калуму и уточнить, что я жду их в самом главном месте колледжа. Наша небольшая компания разместилась за одним из средних столиков кафетерия и явно привлекала к себе больше внимания, чем все остальные. Радостный смех Калума слышал, наверное, даже местный дворник, орудующий на улице, и это притом, что мы обсуждали отнюдь не самую забавную тему. Майкл, как всегда, злился и постоянно одергивал друга, повторяя, что в вопросе о девушках у Клиффорда есть очевидное преимущество в виде более обширных знаний. Калум смеялся, потому что все его попытки переубедить Майкла закончились тем, что белобрысый сначала просто яростно пыхтел над своей банкой колы, а потом и вовсе с громким треском поставил ее на стол, разлив половину содержимого и испачкав при этом джинсы. Клиффорд то и дело повторял сексистские фразочки, которые, по его мнению, должны были привлечь абсолютно любую девушку. Я хотела оспорить его глупые и отчасти детские высказывания, но в итоге просто поддержала Калума своим скромным хихиканьем. — Твоя тактика может сработать только в случае, если ты будешь знакомиться с пятилетней девочкой, которая еще ничего не понимает, — сказала я, пытаясь не рассмеяться еще громче. — Да я склею любую в этом помещении, включая тебя! — Майкл раздраженно повысил тон голоса. Его слова заставили Калума медленно сползти под стол от безудержного хохота — парень изо всех сил старался вести себя культурно в общественном месте. Но в компании Клиффорда сделать это было практически невозможно. — Майк, здесь тебе точно ничего не светит. Но вариант с «Лолитой» я бы на твоем месте рассмотрел, — с трудом проговорил Калум, задыхаясь от смеха, который он почему-то никак не мог остановить. Возникло чувство, что его смешит сразу все забавное, о чем он думает, а не только несуразные изречения друга. Дыхание Майкла участилось, и парень злобным шепотом выругался, отвернувшись от нас. Теперь нам с Калумом можно было спокойно разговаривать и не бояться, что кто-нибудь испортит беседу своей глупой самоуверенностью. Пока мы обсуждали важнейшие события нашей учебной жизни, я вдруг неожиданно перевела взгляд в сторону выхода из кафетерия как раз в тот момент, когда в дверях появилась мрачная фигура Люка. Парень был облачен в черную одежду, и лишь его золотисто-платиновые волосы выделялись на общем фоне, привлекая к себе внимание. Он осматривался вокруг, очевидно, в поисках своих друзей, но не замечал нас, сидящих буквально на самом виду. Я обрадовалась его появлению и решила, наконец, серьезно поговорить с ним. Словно по инерции, прерывая слова Калума, я поднялась со своего места и двинулась в сторону грустного Хеммингса, но не смогла сделать и пары шагов, резко остановившись и в изумлении глядя туда, где несколько секунд назад стоял парень. Увидев меня, Люк поправил на плече свой рюкзак, с которым редко расставался в стенах колледжа, и повернул в противоположную от меня сторону, поспешно покидая кафетерий. Я замерла на месте и непонимающе окинула взглядом помещение, будто пытаясь что-то найти. Я была уверена, что Люк исчез по моей вине; он испугался встречи со мной и буквально испарился, но мой воспаленный разум усердно отказывался понимать, зачем парень сделал это. — Вы тоже его видели? Почему он ушел? — пересилив себя, я вернулась на место и пристально уставилась на парней. — Ты его раздражаешь. Так же, как и меня, — выпалил Майкл в своей типичной наглой манере. — Заткнись, придурок! — одернул его Калум. — Люк просто заблудился, я сейчас ему позвоню, — парень достал мобильник и проделал с ним необходимые манипуляции. Я молча смотрела то на него, то на Майкла, стараясь сохранять спокойствие, которое в данной ситуации готово было перерасти в истерику. Мне стало стыдно осознавать, что я где-то свернула не туда, раз уж Люк так со мной обошелся. Это было действительно крайне неприятно. Я могла поклясться, что парень готов был уже подойти к ребятам, но заметив, что я с ними, предпочел позорно сбежать. Хотя, кто из нас оказался в позорной ситуации, так это точно я, а не он. Наверное, одна из главных ошибок, которую я совершаю на протяжении всей жизни — это навязчивая мысль о том, что все вращается исключительно вокруг меня. И в тот момент мне было очень сложно успокоиться и постараться не принимать произошедшее на свой счет. — Простите, но мне лучше уйти, иначе я опоздаю на лекцию по социологии, — придумав нелепую отмазку, я поспешно забрала свою сумку, покоившуюся на соседнем стуле, и стремительно направилась к выходу из кафетерия. Мне удалось справиться с эмоциями только в атмосфере полупустого холла, который в обеденное время не пестрил обилием юных студентов. Я никак не могла понять, что на меня нашло и почему так хочется заявить в полицию нравов о той несправедливости, с которой я столкнулась. Это был самый некрасивый поступок со стороны Люка — проигнорировать меня столь вызывающим образом. Пытаясь вспомнить, что я могла натворить в то утро, когда мы виделись с глазу на глаз в последний раз, я отправилась в компьютерный зал, намереваясь воспользоваться (в кои-то веки) не своим принтером и распечатать несколько необходимых файлов для проекта по новейшей истории. Других дел в тот день у меня запланировано не было, поэтому по просьбе Эштона я сообщила ему текстовым сообщением, что почти освободилась и буду ждать его у здания колледжа через полчаса. Он намеревался приехать за мной и отвезти в секретное, но милое местечко, чтобы я развеялась после трудных выходных и всего, что меня тревожит. А ведь с каждым днем мое волнение по какому-либо поводу усиливалось и росло, поэтому разрядка мне была необходима. Эштон позвонил мне буквально через пятнадцать минут после того, как я написала ему, и сказал, что уже готов забрать меня. Я мысленно поблагодарила принтер за его работу и помощь, которую он мне оказал, забрала стопку распечатанных текстов, и быстрым шагом направилась в холл, на каждом метре набирая скорость, чтобы как можно скорее покинуть это унылое здание. С чувством неимоверной радости я буквально выпорхнула из колледжа и почувствовала себя еще лучше, увидев на парковке машину Эштона и его самого, стоящего рядом с ней в ожидании меня. Стараясь сдерживать глупую улыбку, которая так и норовила появиться на моем лице, я за несколько секунд пересекла территорию своего учебного заведения и уже была в двух шагах от Ирвина. На его щеках сверкали милые ямочки, а ладони, покоившиеся в карманах джинсов, придавали позе парня непринужденный и даже добродушный вид. С неким неловким чувством я приблизилась к Эштону и, поднимаясь на носочки, осторожно заключила в объятия, успокоившись только, когда ощутила его руки на своей талии, уверенно обивающие меня. Находясь в паре миллиметров от его лица, я не решалась пошевелиться, пока губы парня не встретились с моими, сливаясь в нежное единое целое. Я не могла прекратить улыбаться и чувствовала улыбку Эштона на протяжении всего поцелуя, который вовсе не был забавным, однако вызывал у нас обоих веселые эмоции. — Почему ты всегда улыбаешься? — удивленно спросила я, осторожно отстраняясь от парня. — Могу задать тебе тот же вопрос, — прищурился Эштон. — Слишком трудно удержаться и не обрадоваться такому моменту. К моим щекам прилила краска, и я опустила глаза, тихонько засмеявшись. Мои пальцы перебирали мягкие волны волос Эштона, и больше всего на свете в тот момент мне не хотелось прерываться. Парень сладко замурлыкал мне на ушко, и, оставляя короткий поцелуй в уголке моих губ, улыбаясь, произнес: — Ты явно хочешь свести меня с ума. Я резко отстранилась от него и обошла машину, уютно устраиваясь на пассажирское сидение. — Хорошо, больше так не буду, — с наигранной серьезностью сказала я и попыталась сдержать смех, но через несколько секунд все равно захихикала, по привычке смущенно прикрывая рот рукой. Изумленный Эштон еще долго не мог опомниться и, назвав меня маленькой сумасшедшей, наконец, сел за руль в полной готовности отправиться в путь. Я внимательно смотрела сквозь лобовое стекло автомобиля на просторную парадную площадку колледжа, которая так и притягивала мой взгляд, и заметила у одной из огромных ступеней знакомую личность. Это можно было назвать успехом или невероятным везением, но я предпочла окрестить данную ситуацию обычными словами — удачное совпадение. Больше всего я боялась ошибиться и опозориться, так как не могла с уверенностью утверждать, что зрение меня не подводит. Мне не хотелось оказаться обиженной и в какой-то мере даже униженной еще раз. Мной двигало странное чувство незавершенности и прежде незнакомая мне уверенность, которая заставила меня в одночасье изменить ход текущих событий. — Эштон, ты можешь подождать меня минутку? Мне срочно нужно поговорить с одним человеком, — я умоляющим взглядом посмотрела на парня в ожидании его ответа. — Конечно. Я буду здесь. Задержишься — пиши письма, — Ирвин мягко улыбнулся. Я была бесконечно благодарна ему за его доброту и понимание, что и собиралась однажды сказать парню лично, попытаться выразить свои чувства словами, а не просто подумать о том, какой он хороший. Я не успела как следует поразмыслить на эту тему, ибо почти приблизилась к сидящему на ступенях Люку, а потом мой мозговой процесс и вовсе замедлился, когда я увидела в руках Хеммингса пачку сигарет. Одну из них он зажал между пальцев и собирался уже зажечь, но увидев меня, замер на месте. — Здесь нельзя курить, — слегка дрожащим голосом сказала я. — Пока никто не видит, я могу делать все, что захочу. — Какой самоуверенный. Брал уроки наглости у Майкла? — Кажется, тебя там ждет твой парень, — Люк отправил сигарету в рот и поднес к ее кончику зажигалку. Сначала я не совсем поняла, о чем он говорит, но потом довольно быстро осознала, что парень имеет в виду. Я удивилась его познаниям относительно моей личной жизни, но сразу же отбросила наводящие вопросы в сторону, так как было очевидно, что он не следил за мной на протяжении последнего месяца, а просто увидел меня сегодня на парковке вместе с Эштоном. И если его взору открылась картина нашего поцелуя, то выводы он мог сделать однозначные. Моей главной целью в том момент было не обсуждение того, что произошло на стоянке, поэтому я продолжила гнуть свою линию: — Ты меня избегаешь? Люк сотряс своим смехом дым, который секунду назад выпустил изо рта. — Чтобы скрываться от кого-то, нужно его бояться. А я тебя не боюсь, — надменным голосом произнес он. Мне казалось, что я разговариваю не с Люком. Это был словно другой человек, которого я совершенно не знала, но у меня уже появился повод ненавидеть его и презирать. — У тебя все хорошо? — осторожно поинтересовалась я, боясь получить в ответ порцию насмешек. — У меня отличная жизнь, но моя чокнутая мамаша постоянно пытается все испортить. — Люк, не говори так. — Ты ничего обо мне не знаешь, поэтому даже не думай меня осуждать, — Хеммингс каждые несколько секунд одаривал меня дымом своей сигареты, заставляя сдерживать сухой кашель, чтобы я не потеряла сознание от своеобразной астмы, настигающей меня в моменты, когда поблизости кто-то курит. Стоило мне расслабить легкие, и тогда уже было бы очень трудно остановиться. — Ты мог бы хотя бы сделать вид, что благодарен мне за все те глупые попытки помочь тебе. — Мне не нужна помощь, — отрезал Люк и потушил сигарету о ступеньку, на которой сидел. Он даже не удосужился убрать за собой окурок, оставив его прямо там, и молча удалился в здание колледжа. Я наблюдала за ним, пока он не скрылся в толпе выбегающих из помещения студентов. Их веселые голоса помогли мне немного прийти в себя после произошедшего, и с мерзким чувством в душе я вернулась к машине Эштона. Мое настроение значительно ухудшилось, и я стала ощущать себя еще более глупым человеком, чем раньше. Что я сделала не так? Была слишком навязчивой, пытаясь вмешаться в жизнь Люка? Преследовала его, нарушая покой парня? Я поняла лишь то, что мне не стоило в то утро ехать к нему на другой конец города, чтобы помочь вернуться домой. Тогда он всего лишь был пьян и не осознавал своих действий, забыв, что не нуждается в моей помощи. — С кем ты разговаривала? — непринужденно спросил Эштон, когда я вернулась в машину. — Со своим другом, которому, видимо, не нужны такие друзья, как я, — понуро ответила я и закрыла лицо руками, изо всех сил зажмуриваясь. — Мэй, все в порядке? Что произошло? — Эштон взял меня за плечи и повернул к себе. Я возвратила свои руки в их привычное положение и попыталась как можно лучезарнее улыбнуться. — Я не хочу тратить время на такие глупости. Ты собирался куда-то меня отвезти? Я готова к путешествию, — бодро произнесла я. — Сейчас я не уверен, что это пойдет тебе на пользу. Ты явно расстроена и можешь разочароваться еще больше, — твердил он, то и дело отводя взгляд в сторону. — Все нормально, Эштон, — я поймала себя на мысли, что редко называю парня по имени, а ведь оно так красиво звучит. — Признавайся, что ты задумал? Ирвин глубоко вздохнул и забавно выгнул брови, показывая своей мимикой, что немного смущен. — Мои родители хотели познакомиться с тобой, — сказал он, наконец. На мгновение я растерялась, не зная, что ответить, но потом просто рассмеялась, приводя Эштона в полнейшее недоумение. — Ты хотел меня подставить? — сквозь свое хихиканье выдавила я. — О таких вещах предупреждают заранее. Я не могу предстать перед твоими родителями в измученном студенческом виде. Они испугаются. — Ты всегда прекрасно выглядишь, Мэй. В конце концов, мы идем не на прием к королевской семье. Мне стало стыдно за свой безудержный смех, но эта ситуация действительно заставила меня развеселиться. Я и представить не могла, что родители Эштона захотят меня узнать, и что он вообще им про меня рассказывает. Тем более, что мы были знакомы достаточно давно, но парой стали совсем недавно. Черт возьми, буквально два дня назад! И неужели настал тот серьезный момент, о котором пишут в женских журналах? «Выберите самое красивое платье для встречи с ЕГО родителями». Именно вспомнив подобные советы, я засмеялась. В тот момент я не выглядела безупречно, хотя Эштон пытался доказать обратное. — Если я им не понравлюсь, нам придется скрывать свои отношения по всем законам Шекспира, — стараясь быть серьезной, сказала я, но моя улыбка, так не вовремя появившаяся на лице, все испортила. — Они будут в восторге от тебя, — подвел итог Эштон и потянулся ко мне, оставляя мягкий поцелуй на моих губах.