Жёлтый цветок

Он идёт по широкому полю. Вокруг цветы, благоухание, свежесть. Яркие подсолнухи начинают вальс, медленный танец подхватывают плотные бутоны солнечного зверобоя и пижмы. Чистотел разбавляет картину тонкими стеблями и частыми цветочками. Лимонница неслышно вспархивает с мать-и-мачехи, огибает поле и стремительно летит навстречу солнцу, плавно садится Ему на руку. Он долго смотрит вдаль, Его глаза подёрнуты пеленой воспоминаний. Что-то в этой голубизне напоминает мудрость, взрослую, пожилую мудрость. Но Ему даже не дашь лет восемнадцати. Свободная рука поднята вверх, она сжата в крепкий кулак. А что это так забавно блестит на солнце? Почему ладонь медленно окрашивается в красный цвет? Зачем бабочка столь молниеносно накрыта порезанной рукой? Хрупкий осколок со звоном падает на камень у Его ног. Он раскрывает ладони, вскидывает их к небесам и тихо шепчет: "Лети". Бабочка повинуется, взмахивает крыльями и невольно окропляет жёлтые цветы... Кровью?  * * *  Она резко вскидывает голову – задумалась. Протекал уже пятый урок, класс шумел переливами громких голосов. Где-то не последних партах вразнобой шёл горячий спор о девочке, недавно вышедшей из кабинета.  "Как низко" – поморщившись, подумала Она. Ей не нравились сплетни, поэтому поспешила найти поддержку в своём мнении в лице подруг. Оперевшись спинкой стула на переднюю часть задней парты, Она завела разговор с одноклассницами, совсем не замечая приближающегося учителя.  — Маргарита, перестань ломать мебель. —  В который раз за день преподаватель обратился к ученице с такой просьбой. Её любили учителя и редко когда грубо называли по фамилии. Она же с лёгкостью перенесла вес на край стула, и тот звонко стукнул ножками, устанавливаясь на все четыре. "Ну и пусть. Всё равно осталось пара минут до конца урока." И как в подтверждение этому прозвенел звонок. "Даже раньше." Толпа весёлых ребят хлынула в коридор.  — Эй,  Рит, может не пойдём на физ-ру?, — кто-то проговорил позади умоляющим тоном, — Последний урок в четверти, ничего делать даже не будем.  Она задумалась на некоторое время.  — Ладно. Пожалуй, ты права. Только надо бы потом забрать дневники. — Она уже направлялась в сторону холла с раздевалками.  — Хочешь свои двоечки увидеть? — Нет. Ты же знаешь, я учусь нормально. А вот тебе бы не помешало больше обращать внимания на свою учёбу. Но сейчас меня больше беспокоит то, почему мы удираем без Насти?  — Э-э-э, ну, понимаешь, физрук может заметить что-то неладное, если на его урок не придёт человека три, а потом передаст всё классной. — Оля тараторила и часто вздыхала.  — А так будто не передаст. — весь Её вид говорил, что она не верит ни единому слову подруги. Оля ничего не ответила, только упёрлась носом в куртку, когда какой-то одиннадцатиклассник промчался мимо, расталкивая всех, встречающихся на пути. Они  уже учились в десятом, но до сих пор были небольшого роста, поэтому частенько их могли спутать с классом так восьмым. Особых неудобств это не причиняло, но было обидно.  Выйдя на крыльцо, подруги оглянулись на неаккуратно покрашенную дверь – вход в школу. Нельзя сказать, что они часто сбегали с какого-нибудь урока, но страх быть замеченными постепенно поутих. Осталась только естественная настороженность, которая сейчас и проявилась. Если пройти чуть вперёд, а потом резко повернуть направо и дойти до гаражей, то за ними будет очень удобная скамеечка с красивым видом на клумбу – это знают все. Так они и поступили. Единственным  препятствием, которое могло встретиться на пути, были курящие малолетки, которые также, как и девочки, любили посидеть в "малой аллее".  В этот раз их действительно не было. Видимо, всех младших отпустили ещё вчера.  — Эх, сегодня у нас уже наступили бы каникулы, будь мы хоть на годик младше. — мечтательно проговорила Оля, усаживаясь на край скамьи. Рита присела рядом.  — Нет. Помнишь, в девятом мы сдавали ГИА.  — Ах, ну да! Как же я могла забыть.  — Запросто. Школьная рутина отбивает всякие воспоминания. Ни передохнуть, ни помечтать.  — А сейчас наступает лето. — Удовлетворённо вздохнула Оля. — Можно расслабиться и повеселиться на полную. Ну а ты, конечно, как всегда будешь учиться.  — Да, наверное, именно так. — Рита опустила голову и внимательно стала изучать цветы. Её мысли были далеко от школы, и ещё дальше этой скамейки. Сквозь толстую пелену раздумий с трудом пробивались внешние звуки. Наконец Она вскинула голову и медленно проговорила, выделяя каждое слово так, будто между ними стоят острые штыки:  — Ты думала о своём будущем?  — Ну конечно. Я пойду на врача, в хирургическое отделение. А ты ведь на филолога хочешь? — беззаботно начала было девочка.  — Нет. — жёстко оборвала подругу Рита. — Я не о том. — её взгляд упал на маленький цветок дороникума*. Она долго концентрировалась на растении, сверлила глазами каждый лепесток. Минутой позже прошептала:  — Что будет с нами потом?  Ольга в ещё большем  непонимании повернулась к однокласснице.  — Это сейчас к чему?  — Понимаешь, я в последнее время много думаю о людях. Какие они могли бы быть, кем стали бы, если хоть одного звена в их настоящей жизни не хватало бы. Ведь вполне возможно, что я не познакомилась бы с тобой, не упади ты тогда с горки на детской площадке в пять лет. И если бы меня в шею не ужалила пчела, не имела бы я длинных волос. А что если каждый раз, когда мы выносим по утрам мусор, мы спасаем себе жизнь?  — Не глупи… — Ты только послушай! Представь, убери мы хоть один пазл, как вся мозаика тут же рассыпется. И те люди, что получатся, уже не будут нами. А познакомься мы ещё с кем-нибудь – тот же результат. Будь у меня сестра или брат – вообще могла моя жизнь пойти совсем иначе.  — Ты опять про Него думала?  — Да. — одного взгляда было достаточно, чтобы понять это.