Твоя смерть разбила бы мне сердце.

Шерлок глубоко затягивается, глядя вдаль на ровные холмы на горизонте, Майкрофт стоит рядом и тоже пускает клубы дыма. Каждый погружен в свои мысли, и не смеет нарушать полет фантазии другого. «Охотник на драконов — а что, неплохо», — проносится в голове у младшего Холмса. Но, помнится, награда за голову дракона была немаленькой, а что же получает он? Ничего, только еще больше проблем. Нет, конечно, Шерлок не ждет, что перед ним рассыпятся в благодарностях, он лишь надеется на банальное проявление вежливости: чтобы все свалили на хрен и не мешали работать. К осуждению со стороны брата он уже привык и ничего другого даже и не ожидал. Но, братец, что ты несешь, Магнуссен — необходимое зло? Я тебя умоляю. Магнуссен — это ничтожество, змея, которая проскальзывает в самые темные, самые грязные уголки жизни людей, и достает на поверхность всю ту грязь, что там находит. Шерлок делает еще одну затяжку, как вдруг за спиной раздается голос мамы. — Вы что, курите? — Нет. — Это Майкрофт, — на автомате выпаливает Шерлок, младшие всегда сдают и подставляют старших. Что уж тут поделать? Это заложено в природе. Мать неодобрительно смотрит на своих сыновей, но с поличным она их не застукала, да и мальчики уже большие, что с ними сделаешь, поставишь в угол? Дверь закрывается, и Шерлок наконец выпускает дым изо рта. — Ну, и что это было? — Майкрофт на секунду теряет привычное самообладание, и на его лице появляется легкий оттенок обиды, но старший Холмс быстро берет себя в руки. — Да ладно тебе, Майкрофт, мама и так знает, что ты куришь, а я недавно схватил пулю, так что не надо лишний раз ее волновать. Старший Холмс не отвечает, но мысленно соглашается с братом. Оба мужчины стоят на улице и наслаждаются прохладным ветерком. От сигарет почти ничего не осталось, и братья делают по последней затяжке. — Они мне не подходят, — морщится Майкрофт и выбрасывает окурок. — Переходи на легкие, — кричит вдогонку брату Шерлок. — Ты куришь, как новичок. Старший Холмс останавливается у двери, опускает голову и немного нервно облизывает губы, обдумывая как бы сказать все то, что крутится у него в голове, но при этом не показаться сентиментальным дураком в глазах брата. — И еще кое-что, — все же решается Майкрофт, разворачиваясь к брату. — Твоя смерть разбила бы мне сердце! Шерлок закашлялся, подавившись дымом. Вот это заявление. Они с братом редко выказывали эмоции, есть вещи, которые понятны и без слов, а об иных не стоит и говорить. — И что, по-твоему, я должен ответить на это? — Что тронут до глубины души? — Тронут? Скорей обескуражен, — младший Холмс тушит окурок носком ботинка и закуривает новую сигарету. — Шерлок, не разочаровывай меня еще сильнее, ты же умный, — Майкрофта раздражает глупость младшего брата, ведь это так очевидно, но он вынужден объяснять простые вещи несмышленому братцу. Шерлок поднимает брови в вопросе и чуть качает головой, признавая, что понятия не имеет, что сейчас творится в голове у старшего брата. — Мне не все равно, что происходит в твоей жизни. Ты мой брат, Шерлок, и это накладывает на меня определенные обязательства. На минуту воцаряется тишина, Шерлок не знает, что говорят в таких случаях, и понятия не имеет, что нашло на брата, но он определенно ожидает какой-то реакции от него, а значит, молчать глупо. — Что-то не припомню, чтобы ты сильно волновался, когда узнал о моем мнимом самоубийстве. А ведь тогда ты еще не знал, что я жив. Да, да, это было глупо, но слова сами сорвались с губ Шерлока, и как бы не хотелось, обратно их уже не затолкаешь. Майкрофт глубоко вздыхает, посмотрев на брата, а потом снова разворачивается и направляется к двери, напоследок тихо сказав: — Я, наверно, пойду домой. Шерлок понимает, что нужно что-то сказать, остановить брата, но в голову не приходит ничего лучше, кроме как сказать: — Я не отступлю, Майкрофт. Я доведу это дело до конца, выведу Магнуссена на чистую воду. Старший Холмс ненадолго задерживает руку над позолоченной, потрескавшейся дверной ручкой, что-то для себя решая, а потом подходит к брату. — Я, пожалуй, выкурю еще одну. Шерлок протягивает брату пачку сигарет и наблюдает за лицом Майкрофта, когда тот подносит зажигалку к лицу, а потом отворачивается, наблюдая за облаками, пробегающими по небу. — С каких пор я перестал быть твоим авторитетом? — интересуется старший Холмс. В первую секунду с губ Шерлока чуть не срывается: «Ты в своем правительстве вообще все мозги оставил?», но вовремя одергивает себя. Манеры англичанина не позволяют так выражаться, истинный джентльмен должен фильтровать свои мысли и свою речь, этому Шерлока научили еще в Итонском колледже. Но бестолковость брата раздражает, младшего Холмса вообще очень легко вывести из себя, особенно, когда выводит его именно брат. Но Шерлок не был бы так хорош, если бы не умел держать себя в руках, поэтому он лишь произносит: — С чего ты взял, что перестал быть моим авторитетом? Майкрофт с минуту смотрит на брата, но Шерлок, применяя всю свою дедукцию, не может сказать, о чем сейчас думает его брат, поэтому сильно удивляется, когда Майкрофт налетает на него, обнимая. Младший Холмс не шевелится, боясь сделать что-то не то, у англичан так не принято, они редко показывают свои эмоции, что уж говорить о человеке, который работает на правительство, естественно, Шерлок не ожидал такого порыва чувств от брата, он привык, что Майкрофт иначе выражает свои эмоции. Однако Шерлок не смеет оттолкнуть брата, испортить этот момент, и неловко приобнимает Майкрофта в ответ, слегка похлопав по спине. Старший Холмс не знает, что на него нашло, но он не сожалеет, Майкрофт понимал, что если сейчас этого не сделает, то потом себе этого не простит. Резко оторвавшись от младшего брата, Майкрофт снова надевает на себя непроницаемую маску. — Видимо в пунше что-то было, — оправдывается старший Холмс. — Точно. Иди выпей еще.