Сотвори меня

Корабль качнулся. В трюм почти не поступал воздух и совсем не поступал свет, потому Ритола узнала о том, что отплыли лишь по мерным покачиваниям действительности. Впрочем, сильно сказано — трюм. Это - лишь небольшой закуток, отделенный от остального пространства прочными деревянными перегородками со всех сторон. Ритола сжалась, обнимая колени. Ее тесная темная тюрьма не оставляла возможности расслабиться. Хотелось рыдать и совсем не хотелось жить. Ничего, Диолтон придет. Придет, она знает. Девушка свернулась калачиком на голых досках, поджала к себе колени. Нужно успокоиться, пережить, переждать, перетерпеть. Нужно как-то выжить. Предстоящие магические опыты пугали не так сильно, как сам господин маг. Что он может? Лишить ее жизни? Но она и так лишилась. Или нет? Маг выглядит странно, на его лице ни одной эмоции не распознаешь. И все же, он не зверь. Или зверь. Впрочем, сейчас мучиться ни к чему, утомительно. Ни к чему... Как ни странно, совсем скоро пришло успокоение, а после — сон. Долгий и липкий. Сверху открылся люк и вид на звездную темноту. Светящиеся точки качаются вместе с кораблем, словно прикреплены на тонких ниточках. Ритола не спешит покидать маленькой душной клетки. Кто знает, что — там? Там, конечно, маг. Захотел посмотреть на свою игрушку. Впервые она видит, как его голова выглядит без капюшона. Густые волосы стянуты в тугой хвост. Видимо, так удобнее склоняться над многочисленными бумагами. Чтобы не мешались. Светлые. Но по-настоящему их цвета определить в окружающей темноте нельзя. Он протягивает руку. - Иди ко мне. Ритоле страшно. Ритоле хочется забиться в угол и никогда не покидать этой темноты. Но она пришла сама, и должна выполнять требования. Любой приказ теперь закон для нее. Это ведь тебе не свободный Шакир. Весь корабль — территория Донка. Его территория. Может быть, ее пощадят на этот раз? Девушка закрыла глаза и подала руку. - Вторую — тоже, - спокойно сказал маг. Ах, точно, лестницы же здесь не предусмотрено. Он, неожиданно сильный, легко вытянул ее на палубу и отпустил. Ритола огляделась. Чернота. Небо и темный до невозможности, почти бархатный океан. Огромными крыльями птиц смотрятся паруса, и страшно высокими деревьями — мачты. Лайхор чуть прищурился. Приподнял ее голову за подбородок, развернул к себе. - Посмотри на меня. Он неторопливо, словно перечисляя, совершенно безэмоционально, начал вести речь. - Разумеется, тебе необходимо время, чтобы привыкнуть. И я тебе его дам, но не так много. Ты — шакирянка, Ритола. Будет нелегко. Забудь о гордости, забудь о том, кем ты была. Здесь ты то, чем я хочу тебя видеть. Без разрешения нельзя ничего: ни говорить, ни действовать. Понимаешь? Ритола кивнула. Лайхор продолжил все также буднично: - Сейчас будет очень больно. Вот тут... Он по-хозяйски уже, совсем не считаясь с ее эмоциями, откинул волосы и показал на шею. - Тут будет выжженный знак. Я решил так, потому что тебя необходимо все же смирить. Ты — шакирянка, это много значит. После этого ты получишь новую одежду и обувь, ты получишь свое место, скорее всего, на полу в моей каюте. Я буду наблюдать за тобой, Ритола. Если ты будешь послушна, наказаний избежишь. Ритола снова закрыла глаза, закусила губы. Он предупреждал. Несколько раз предупреждал. Что теперь уж удивляться? Она несчастно вздохнула. - А знак... Можно без него? Я не убегу. - Конечно, не убежишь. Но ты непременно будешь пытаться. Идем со мной. Он отвернулся и не проверяя, последовала ли за ним шакирянка, устремился к другому люку. Она последовала. Тут уж была лестница. Неожиданно маг подал ей руку. - Просто не удивляйся. Никогда и ничему, - предупредил он. - Ты много всего увидишь со мной. Многое из того, чего никто и никогда не увидит более. Деревянные ступени скрипели под босыми ногами. Сколько же их? И какого размера трюм? Все ниже и ниже. Когда Ритола в кромешной тьме оглянулась, то не увидела люка, все заволокла чернота. Однако она точно знала, куда ступать, и поддерживающая холодная рука мага никуда не исчезла. Ничему не удивляться стало все сложнее, когда лестница стала неожиданно мостом через большой овраг, а впереди обозначился вход в пещеру. Оттуда ярко светил огонь и были слышны мерные удары молота. Потом что-то зашипело, и отчетливо, душераздирающе, страшно сотряслись стены пещеры криком. Ритола отступила на шаг, стараясь вырвать руку из ладони мага. Пальцы сдавили крепче. Лайхор обернулся. - Прекрати. Если не перестанешь вырываться, то все равно пойдешь. Только это несколько противно — знать, что не владеешь своим телом. Захочу, так и клеймо сама себе поставишь. Каково, а? Не зли меня. Она тяжело прерывисто вздохнула, по щекам снова покатились слезы. Маг отвернулся, чтобы не видеть. Еще сочувствия не хватало. Только не сейчас. Не когда он должен все окончательно узнать. Они преодолели мост и вошли в кузницу. Величина ее поражала воображение. Ритола невольно загляделась на высокие потолки, которые подпирали высеченные из камня скульптуры. Огонь, разгорающийся в непомерно большой, в три ее роста печи, усиливал ощущение невероятного. То, что происходит, не может быть правдой. Вокруг сновали маленькие человечки, смешно переговариваясь, таская уголь и дрова, потирая потные лбы. Некоторые из них не доставали Ритоле и до колена. А перед печью она увидела хозяина всего этого беспорядка. У его ног беспорядочно змеились цепи, были свалены мечи, ножи и топоры. Сам кузнец спокойно ударял молотом по раскаленному металлу. - Лайхор, - не отрываясь от занятия, произнес он. Большой, слишком большой для человека. Ритоле пришлось задрать голову, чтобы всмотреться в перепачканное сажей лицо мужчины. - Это я. - Привел таки. Твой особый знак? - Да. Кузнец отбросил меч в стоящую тут же бочку с водой, и жидкость угрожающе зашипела. - Ну ставь, раз такое дело. Ритола закусила губы. Ставь? Что он хочет сказать? Она ожидала, что ее придется привязывать, и все равно будет извиваться, она ожидала, что ей выскажут хоть немного сочувствия. Но куда там. Маг раскрыл ладонь, и просто ниоткуда возникла, соткалась каменная стена. Он толкнул к преграде Ритолу, и та словно завязла в камне, облепившем ее всю, не дающем двигаться. Она будто на рыбьем клею, притянута так прочно, что становится все страшнее. Маг торопливо откинул с шеи волосы, отвернул голову. Ритола дергала пальцами — единственным, что прилипло не сразу, но они только увязали. Она пыталась оторваться, сдавленно стонала. - Отпусти меня. Без толку. Лайхор проверял, хорошо ли держится. Невозмутим абсолютно. Кому же и откуда знать, что внутри бушует буря? Что он твердит себе, это необходимо. От боли высвобождается энергия, на которую ему так важно посмотреть. И если она есть, то да, нужно пройти все пути, очистить от пленок, вывернуть. Нужно. А если нет? Что ж, он просто отпустит. И знак сотрет. Потому что только одна будет ходить с его клеймом. Одна. Ритола заорала в голос, увидев раскаленную железку, приближающуюся к ней. А Лайхор не мог, ну никак не мог облегчить этот момент. Уговаривая себя, что больнее — уже не будет. А главное, почему его так заботит ее боль? Мало он убивал? Немало. Но в этой девочке что-то есть такое. Да только что? Обыкновенная девка шакирская... Обыкновенная. Он прижег со всей силы. Из горла Ритолы вырвался страшный вой. А потом она затихла и обмякла, потеряв сознание. Лайхор отбросил прочь проклятую железку. Он сосредоточился на ней, на том, чтобы знак был ровным и правильным. Но вспышку энергии не заметить было все равно невозможно. Под Ритолой разлетелась, расплескав камни по всей кузнице, стена-ловушка. Что-то попало в печь, что-то в воду с диким грохотом. А Лайхору ничего не осталось, как подхватить падающую девушку. Кузнец многозначительно присвистнул. - Ну ничего себе. На этот раз Лайхор позволил себе улыбнуться. - Да. Нашел. Ритола проснулась, тихо всхлипнув. С ужасом осознавая, что действительность не собиралась меняться, и корабль по прежнему мерно качает. Почувствовала она себя совершенно по-другому. Не те ощущения ткани на теле. Она осмотрела, во что одета, и пришла в неописуемый ужас, потому что платье с открытыми плечами, на тонких завязках, хоть и дорогое, шелковое, открывало вид почти на все прелести... Или не прелести? Ритола мигом возненавидела и саму тряпку, и этот совершенно непонятный яркий зеленый цвет. Рядом с собой она нашла широкий кожаный пояс с серебряной резной застежкой. Все это красиво. И от того еще больше страшно. Ритола, дрожа, прикоснулась к шее. Там действительно бугрился знак. Хотелось закрыть. Что вынуждало распустить волосы. Девушка приподнялась, обнаружив вокруг действительно, обстановку знакомой каюты. Правда, теперь она перевернута, потому что на столешницу приходится смотреть не сверху, а снизу. Как и на постель, в которой спит проклятущий маг, укрываясь тонким одеялом. В каюте достаточно тепло, пахнет цветами и пряностями. Корицей? Ритола двинулась, и что-то навязчиво зазвенело. На щиколотке обнаружилась цепь. Конец ее исчезал в стене у подстилки, на которую ее тут положили. Ритола увидела перемотанную чистыми тряпицами пятку, недавно стоптанную, и отмытое почти до скрипа тело. Из-под аккуратно подстриженных ногтей исчезла глина. Почему? Разве так важно господину магу, что творится с его... Скажи, давай, хватит прятаться, Ритола. Она закусила губы почти до крови. С его рабыней. А маг разметал по подушке волосы, маг расслабился, и в его чертах наконец стало появляться что-то человеческое. Цвета — теплее. Золото его волос, кожа — бархат, не того белого, ледяного цвета, а чуть кремовый. И прямой нос сейчас не угрожающе раздувает ноздри, а просто дышит. Щеки немного покраснели, и губы уже не настолько кровавы. Главное, чтобы не распахнул сейчас черных, ужасающих глаз. А так — залюбуешься, хоть рисуй. Кто же сейчас подумает, что в этом теле нет и быть не может сердца? Ритола села, прижимая к себе колени, обнимая, что длинная юбка позволяла делать без проблем. Ничего. За ней придет Диолтон. И тогда она просто забудет весь кошмар. Просто забудет. Но клеймо-то останется, шепчет внутри голос. И снова — слезы. Куда уже — страшнее. Куда — мучительнее? Лайхор услышал тихий всхлип и все же раскрыл глаза. В его лицо ударили лучики Эды. Маг слегка сощурился. Ритола еще не видела этого движения, она вжалась в стену, не понимая, что сулит ей день. Ничего хорошего, учитывая, что она разбудила того, кто причинил столько боли. - Проснулась? Хорошо. Он рывком встал, быстро, одним движением убрал волосы от глаз. Ритола увидела с ужасом, что маг полностью обнажен. Правда, смущать ее он, кажется, не собирался, снова невероятно быстро нацепил на бедра простынь, завязал умело, ткань послушно повисла, закрывая, правда, лишь нижнюю половину мага. Показал ладно слепленное, крепкое тело. На грудь упали непослушные светлые волосы. Лайхор с явным нетерпением их откинул. Странно. Чтобы узнать твои чувства, нужно наблюдать за жестами и забыть о выражении лица? Вернее, о невыражении. Полном невыражении. Какой же ты... Неужели не стыдно мучить слабых? Девушка отвела взгляд от полуобнаженного мага. Напрасно. Он дикой гибкой кошкой подошел близко, снова развернул ее лицо к себе за подбородок, еще и поднял высоко, заставляя смотреть снизу вверх. Зачем тебе это, маг, если девушку все равно — на опыты? Ритола зажмурилась. - Посмотри на меня. Мягкий, совершенно не угрожающий тон отчего-то настолько подчиняющий, что выбора не остается. Рука протянута вперед. Он откидывает волосы, обнажая клеймо. Хорошо вышло, что ни говори. О, мое сокровище, не плачь. Ты поймешь чуть позже, для чего. И все же, не выдержал. Она посмотрела так, что захотелось сквозь землю провалиться. Не используя ключей, он легко стянул с ноги мешающее кольцо. - Иди, подыши, Ритола. Повторять не пришлось. Она вылетела бы стрелой, да только маг ухватил за плечо. - Надень пояс. Привыкай говорить со мной. Что-то вроде: «Благодарю, господин» было бы кстати. - Но ведь не разрешено говорить, - неожиданно с издевкой ответила Ритола. Лайхор даже плечо выпустил. Но тут же взял себя в руки, зашел сзади, притянул девушку к себе. Снова в нос ударил запах цветов. Как же твоя неожиданная прямота злит и заводит. Задрожала под руками. Что, ни разу тебя не прижимали против воли? Нет, девочка, ты сомнешься, должна. Иного пути нет. - Я накажу тебя, Ритола, - на ухо, щекочущим нервы шепотом. Сам нагнулся, поднимая пояс, сам сомкнул на платье. И легонько толкнул вперед. - Иди-иди.