Ветер перемен

- И как тебе учеба в академии? – аккуратно, но не без должного интереса спросил Канаме у дочери, пока они возвращались домой. Он знал, что обычно такие разговоры заканчивались очень быстро, потому что Ари всячески старалась свести их на нет, но ее явно приподнятое настроение давало все основания для такого маленького «риска». - Неплохо, - довольно оптимистично ответила Акари, и отец в глубине души позволил себе порадоваться, что этот переезд все-таки пошел ей на пользу, даже несмотря на то, что прошло сравнительно мало времени. - Значит, уже обосновалась? – продолжал Канаме, и на этот раз вопрос был непривычен даже ему, ведь он впервые отпустил дочь от себя так надолго, хотя свои собственные переживания считал вполне нормальным явлением. Без Акари дома было непривычно пусто, и все свободное время Куран размышлял о том, как она приспособится к жизни вдали от него. Он уже не сомневался в своем решении, словно интуитивно чувствовал, что с дочерью было все в порядке, но очень скоро понял, что не видеть ее вечерами было тяжелее, чем предполагал, и легкая, казалось бы, совершенно безосновательная опустошенность все равно вызывала ощущение безотчетной тоски. Задумавшись, Канаме чуть было не пропустил нужный поворот. - Вроде бы... - в этот же момент неопределенно отозвалась Ари. - Живу с соседкой, но видимся мы редко. - Почему? – Куран чуть нахмурился. Неужели дочь снова не смогла найти общий язык с одноклассниками? - Она учится в Ночном классе, к тому же, еще и префект, - Акари поспешила развеять опасения отца, уловив легкую перемену в тоне его голоса. – А так Шиа... неплохая. Девушка не хотела, чтобы отец за нее волновался. Однако и солгать не могла, назвав соседку хорошей – они ведь действительно были не настолько близко знакомы, а с поспешными выводами относительно чьих-то личных качеств Акари распрощалась еще с тех пор, как в седьмом классе ее «новая лучшая подруга» рассказала учительнице о том, что она дала одному из двоечников списать на контрольной. - Что ж... А еще с кем-то подружилась? Это «подружиться» в их общем с отцом понимании было завести разговор хоть с кем-то из класса, и до недавнего времени Ари бы бросила в ответ короткое «да», вспомнив про Рёту, но на этот раз она почему-то всерьез задумалась над смыслом, которое обычные люди вкладывали в это слово. Друзья… Можно ли было назвать префекта другом, не слишком ли опрометчиво с ее стороны?.. Акари протяжно вздохнула, склонив голову к окну. Хорошо, что отец следил за дорогой. – Скажем, я общаюсь с некоторыми одноклассниками и кое с кем из параллели. - Рад слышать, что ты ладишь хоть с кем-то, - Канаме тепло улыбнулся, хотя от него не укрылось то, что дочь медлила с ответом. Пока он просто решил оставить все так, как было – тем более, они уже подъезжали к дому. Внутри небольшой двухэтажной постройки было приятно светло, пахло краской и новой мебелью. Первый этаж был обставлен просто, но со вкусом, в бежево-коричневых тонах, и Акари мысленно улыбнулась – она нисколько не сомневалась в таком выборе отца: он любил умеренность и сдержанность во всем. Оставив чемодан у порога, девушка поднялась по винтовой лестнице наверх, осматривая новое место, и очень скоро нашла дверь, на которой висела табличка с ее именем. Войдя внутрь, Ари на ощупь нашла на стене выключатель, и небольшое помещение, представшее перед ней, осветила неяркая лампа. В тускловатом свете были видны очертания полок, шкафа, кровати, настольной вазы с какими-то розоватыми цветами и остальных вещей, которые были разложены на свои места так, словно Акари сама обставляла комнату, а не оставила все свое скромное богатство в коробках, решив, что разберется с ним после первой недели учебы. Даже старые игрушки были на кровати – и девушка неловко улыбнулась, представляя, как отец старательно выкладывал каждую из них, создавая эту забавную, но очень милую композицию. - Тебе нравится? – услышала Ари за спиной тихий голос. Она обернулась, легко кивнув. Отец выглядел немного уставшим, но в глубине его вишнево-карих глаз поблескивала трепетная радость. Он тоже скучал. - У меня есть к тебе предложение, - мягко проговорил мужчина. – Я взял на воскресенье выходной, поэтому мы могли бы съездить куда-нибудь вместе. - О, это было бы замечательно, - заметно воодушевилась девушка. Они с отцом не так часто проводили время вместе, и Акари никак не могла упустить такой шанс. Она любила слушать его рассказы во время прогулок, и иногда создавалось такое ощущение, что он знал больше, чем все ее учителя, словно прочел тысячи тысяч книг. - Есть какие-то пожелания? – губы мужчины тронула улыбка. - Да я ведь вообще не знаю этот город… - пожала плечами его дочь, немого смутившись. - Значит, я сделаю тебе сюрприз, - Канаме ласково засмеялся, и его настроение невольно передалось Ари. - Так ведь нечестно, - шутливо обиделась она, опершись плечом о косяк двери. - Зато я тебя заинтриговал, - удовлетворенно заметил мужчина. – А теперь, не буду мешать, наверняка у тебя был тяжелый день. - Да, ты прав... - согласно протянула Акари и, будто бы в подтверждение слов отца, ей очень захотелось зевнуть. – Ты тоже отдыхай, пап. Все-таки не было ничего лучше, чем оказаться дома. И как бы часто они ни переезжали, меняя адреса, всегда было то, что делало новое место родным – их забота друг о друге. И пусть Канаме до сих пор не принимал того, что его дочь уже выросла, и не было необходимости переживать за нее из-за любого пустяка, порой он все же чувствовал незримый свет, исходивший от нее – магически-теплый, чистый, успокаивавший как-то по-особенному. В такие моменты мужчина невольно вспоминал трагически погибшую жену и, скрывая свою неизлечимую грусть, обещал себе отдать всю любовь дочери, предназначенную ей.

***

В день поездки Акари была как никогда полна энтузиазма и даже встала на несколько часов раньше, к своему удивлению, выспавшись. Она была уверена, что отец выберет отличное место, и даже с удовольствием прикидывала в голове кое-какие варианты, стараясь поддерживать такое настроение как можно дольше. Куран безотчетно поддавалась легкости, охватившей ее в предвкушении целого дня с отцом, и в то же время где-то в глубине души понимала, что все эти ощущения были скорее исключением из правил. Но Ари отдавалась им полностью – насколько это было возможно для постоянно загруженной тяжелыми мыслями и не подпускавшей к себе никого, кроме единственного родного человека, девушки. Конечный пункт их небольшого «путешествия» оставался для Акари загадкой почти до самого прибытия. Отец всю дорогу хранил таинственное молчание, лишь улыбаясь и изредка щурясь от слепящего глаза солнца. Машину пришлось оставить на одной из боковых улиц, потому что движение в центре было затруднено из-за множества людей, точно так же решивших отдохнуть и посетить что-нибудь интересное в последний выходной день. Молодые пары, семьи с детьми, просто одинокие прохожие – казалось, что почти весь город собрался на одной из площадей, которую нужно было пересечь Акари и ее отцу, чтобы добраться до нужного места. Повсюду слышался звонкий смех, обрывки чьих-то голосов, и девушка невольно все больше погружалась в какую-то воздушную атмосферу беззаботности, царившую вокруг нее, ловко маневрируя между людьми и стараясь не отставать от Канаме, уверенно шедшего вперед. Сюрприз удался. Заповедник, расположенный за высокой живой изгородью, был похож на маленький зеленый островок спокойствия, возникший вдруг в один момент прямо посреди шумного океана толпы. Ари не верила своим глазам – так чудесно было оказаться на природе в этот день, тем более, с погодой им тоже как никогда повезло. Блуждая по настоящему лесу, можно было забыть об учебе и прочих грядущих трудностях, и девушка представляла, что момент новой разлуки с отцом наступит еще очень не скоро. Канаме наблюдал за дочерью, лишь иногда переключая взгляд на красоту, окружавшую их. Она периодически задавала ему вопросы, иногда делилась своими мыслями, попутно отмечая восторженным комментарием какое-нибудь редкое растение, встречавшееся на пути, и их прогулка больше походила на одну длинную, неспешную беседу. Мужчина любил, когда его дочь «оживала», переполненная эмоциями, и ее сиявшие глаза, в которых играли солнечные отблески, были лучшей благодарностью, чем те слова, которые она периодически ему говорила. Он чувствовал, как на душе становилось тепло, и его самого охватывала тихая радость, что когда-то покойная жена подарила ему его собственное, персональное «солнце». И пусть их жизнь была не такой радужной, и «солнце» очень часто скрывалось за дымкой тоски и воспоминаний о произошедшем когда-то давно несчастье, Канаме не смел просить о большем... Он находил счастье в том, что имел, хотя надежда на лучшее, так свойственная людям, никогда не покидала его. Просто мужчине почему-то казалось, что эта жизнь – дар свыше, потому что их маленькая семья была тем, о чем многие могли только мечтать, и он готов был оберегать свою дочь от любых бед, лишь бы ее глаза светились так же, как и сейчас. Они покинули заповедник, когда день уже клонился к вечеру. На душе у обоих было спокойно, и Ари старалась не думать о том, что ее чемодан уже лежал в багажнике машины. На улице было по-прежнему многолюдно, и к обычным прохожим прибавились шумные компании подростков, торопившихся по своим делам. Акари вяло усмехнулась – ее никогда не прельщало вот так шататься по городу в поисках приключений, хотя едва не налетавшие на всех подряд юноши и девушки выглядели весьма веселыми и довольными. Наверное, все дело было в том, что у нее никогда не было таких друзей. Задумавшись, Ари не заметила очередную спешившую куда-то группу девушек, которые тоже были слишком увлечены разговором, чтобы вовремя отойти, и Куран случайно столкнулась лицом к лицу с одной из них. Машинально дернувшись в сторону, она довольно неуклюже переступила с ноги на ногу, увильнув в бок, налетела на кого-то еще и, едва не потеряв равновесие, успела ухватиться за следующего встречного, ощутив в пальцах мягкую ткань его рубашки. - Простите, - виновато выдохнула девушка, суетливо отстраняясь и поднимая взгляд на своего «спасителя», не забывая при этом мысленно ругать себя за невнимательность. С ней иногда случалось такое – слишком погрузившись в себя, она не замечала того, что происходило вокруг. Парень, стоявший перед ней, поправил воротник расстегнутой куртки и сдержанно улыбнулся. Акари уже хотела направиться дальше, вслед за отцом, которого тут же начала искать взглядом в толпе, но в этот самый момент с изумлением поняла, что «незнакомец» таковым вовсе не являлся. - Ты?.. – растерялась девушка, нервно сглотнув и отодвинувшись еще на несколько шагов. - Акари Куран, - бархатисто проговорил парень, медленно снимая темные очки. В его голубых глазах отразились отблески заходящего солнца, и Акари тут же чуть покраснела, вспомнив, как нелепо они столкнулись. - Что... Что ты тут делаешь? – девушка старалась успокоиться, но обескураженный взгляд выдавал ее с головой. Парень слегка улыбнулся, но смотрел он не на Ари, а ей за спину. Куран поняла, что произошло, за долю секунды до того, как услышала ровный, низкий голос отца. - Добрый вечер, молодой человек, - Канаме внимательно осматривал стоявшего перед ним юношу. - Добрый, - он чуть кивнул головой в знак приветствия. – Я Джуничи Айдо, мы с Акари учимся в одной академии. Как неожиданно, что мы встретились здесь. Джун натянул одну из своих «фирменных» дежурных улыбок, пытаясь не выдать лихорадочного волнения, волной накрывшего его в один миг – взгляд мужчины, стоявшего за Ари, был пронзительно-спокойным, темно-каштановые волосы лежали в легком беспорядке, чуть сдвинутые к переносице брови говорили о явном недоверии... Айдо едва не вздрогнул. Это был ОН – пусть и выглядел чуть старше, Джун никогда бы не перепутал - отец показывал фотографию. Айдо... Фамилия показалась Канаме странно знакомой, но ни у кого из его коллег точно такой не было. Мужчина остановил взгляд на лице парня. Тот смотрел на него немигающим прищуром, а словно прилипшая улыбка показалась слишком неестественной. Канаме невольно встретился с ним взглядом, стараясь вспомнить, где же мог слышать эту фамилию раньше. Голову вдруг пронзила резкая, короткая вспышка боли, перед глазами появились темные круги, но мужчина даже не успел отреагировать – с его следующим вдохом все вокруг застлала тьма. Это не было похоже на помутнение рассудка или обморок, Куран ощущал собственное тело, но вместе с тем ему казалось, что холод окутывал со всех сторон, невидимыми цепями обвивался вокруг рук, ног, горла... сковывал разум. Канаме попытался моргнуть, но окруживший его безжизненный мрак будто только сгущался. - Всеобщее сожаление... - проник в ледяную завесу пронзительно-печальный мужской голос. Куран прислушался. Он не управлял собой, словно подчинялся кому-то другому – тому, кто знал этот голос. - Я не хочу ждать... - гулко звучало в бездвижной тьме его собственного сознания, и мужчина усилием воли постарался заставить себя вновь увидеть свет закатного солнца и оказаться на площади рядом с дочерью. - Клянусь, я найду способ все изменить! – все тот же голос стал решительнее, звонко отдался в ушах. «Что происходит?..» - услышал, наконец, Канаме свои мысли, и боль сдавила виски с такой силой, что перед глазами появились мигающие, слишком яркие искры, за которые он тотчас зацепился, как за путеводные, ослепившие на мгновение нити звезд. Он почувствовал, что может открыть глаза, что ДОЛЖЕН открыть их... И туманный образ светловолосого юноши с голубыми глазами возник перед ним. Его отчаянный взгляд и дрогнувшие губы, по рваному движению которых он разобрал свое имя, вызвали вдруг ощущение мертвенного спокойствия и безусловной убежденности в правильности собственных действий... И начавшее вновь накатывать на разум затмение почудилось осознанным шагом в бездну, никак не падением. Канаме шумно выдохнул, а резанувший глаза солнечный свет принес небывалое облегчение. Сон наяву оборвался так же внезапно, как и начался - он вновь видел того самого знакомого дочери, и воображение услужливо подкинуло мысль о том, что он был чем-то похож на героя его видения, возникшего в последний момент будто бы в ответ на его желание узнать обладателя того голоса, звучавшего во тьме. Какое-то время все было словно в дымке, мужчина даже не знал, как надолго растянулась эта вынужденная пауза, пока не услышал донесшийся из кармана плаща звонок собственного телефона. Резкий звук окончательно привел в сознание, и Канаме поспешил ответить на вызов, использовав этот момент, чтобы отойти на какое-то время и хоть как-то собраться с мыслями. - Прошу прощения, - только и смог выговорить он, напоследок предостерегающе посмотрев на дочь. Джун провожал Канаме заинтересованным взглядом до тех пор, пока тот шел, повернувшись спиной. Не заметить так внезапно возникшее напряжение мужчины было невозможно. - Как ты здесь оказался?.. – задумчиво протянула нахмурившаяся Ари, тоже смотревшая в ту сторону, где уже остановился отец с поднесенным к уху телефоном. Наверняка ему звонили по работе. - У меня здесь кое-какие дела, - как-то отстраненно и слегка запоздало отозвался Джун, и девушка переключилась на него. Парень выглядел непривычно серьезным, и его обычная улыбка куда-то исчезла. «Кое-какие дела». Более неоднозначного ответа и не придумаешь. В мысли девушки закралось подозрение, что это была уже вторая «случайная» встреча, и она недоверчиво скривила губы. Впрочем, Джуничи на ум в этот момент пришло то же самое. - Знаешь, твой отец не похож на историка, - словно констатируя факт, проговорил парень чуть погодя. Акари молчала, стараясь на выдавать тревогу. Айдо выглядел очень сосредоточенным для обычного разговора. Тишина сгущалась с каждой секундой, плотно обволакивая их, и шум улицы становился все менее различимым. Только сейчас Куран заметила на плече у Джуна кожаную сумку, в которой обычно носят документы и, неосторожно подняв взгляд, случайно встретилась со взглядом парня, подернутым темно-синим сумраком размышлений. Сердце девушки отчего-то забилось чаще, но она проигнорировала его ритм, на мгновение вообще забыв про все происходившее вокруг. - Акари Куран, - растянуто проговорил Айдо, словно пробуя ее имя на вкус, и в его глазах вспыхнули лазурные искры. Но Ари скорее прочитала свое имя по его губам, чем различила звук мелодичного голоса сквозь пелену собственных беспорядочно-волнительных ощущений. Джун почувствовал легкое дуновение ветра, ласково коснувшегося скул, запутавшееся в волосах... И тут же в смятении вспомнил, что в этот день на самом деле было небывалое затишье. - Мне приятно, что у Акари появились друзья. Тихий голос подошедшего Канаме показался громом, потому что ни его дочь, ни стоявший перед ней парень не заметили, как он вновь оказался рядом. Рассеянно моргнув, первой пришла в себя Ари, изобразив на лице непринужденную улыбку, и повернулась к отцу. - Мы не... - Да, с Вашей дочерью приятно иметь дело, Канаме-сан, - вовремя включился Джун, не слишком ловко перебив девушку. Он вновь стал таким, как прежде – тонко и загадочно улыбавшимся, без единой эмоции в глазах. - Знаете мое имя? – мужчина вопросительно изогнул бровь. Он успел обдумать непонятное видение, больше похожее на приступ сумасшествия, но то, что оно было как-то связано со встречей с этим юношей, внешне чем-то напоминавшем героя его видения, не вызывало сомнений. Из-за этого «друг» его дочери на подсознательном уровне вызывал много вопросов, но Канаме постарался не относиться к нему предвзято – в конце концов, это с ним происходило что-то странное. - Акари рассказывала о Вас, - подтвердил догадку Курана парень, не сводя с него застывший взгляд. - Даже так...- довольно безразлично отреагировал Канаме, после чего перевел взгляд на дочь и тяжело вздохнул. – Дорогая, меня срочно вызывают на работу. - Сейчас? – слова отца мгновенно затмили негодование после заявления Джуна, и Ари, в призрачной надежде на то, что ей могло послышаться, расстроено посмотрела на отца. Канаме наклонился к дочери, погладив по волосам и снизив голос так, чтобы парень его не услышал. - Прости, я бы очень хотел провести с тобой этот день до конца. Акари почувствовала, как ее поглощает тоска, уже привычным тяжелым грузом опускавшаяся на сердце, но постаралась не подать виду раньше времени. - Но мои вещи же у тебя... Как я поеду в академию, не успею ведь до вечера... - Я мог бы помочь. Отец и дочь одновременно повернулись в сторону уверенно прозвучавшего голоса. Джуничи непринужденно улыбался, словно не замечал их настороженных взглядов. Конечно, не каждый человек расслышит приглушенный шепот с нескольких шагов, но разве стоило акцентировать на этом внимание сейчас?.. - Я тоже вечером еду в академию, Канаме-сан, так что мог бы захватить Акари, - осторожно, но не менее твердо продолжил Айдо. – Если Вы, конечно, не против. Канаме выпрямился, заглянув парню в глаза. Последнего едва не передернуло от внезапной остроты и серьезности обращенного на него взгляда, но он с усилием справился с собой, ответив его обладателю тем же и приправив все благожелательной улыбкой. - Не доставит ли это лишних трудностей? – слишком официально спросил Куран, словно они были на одной из тех деловых встреч, на которых Джуну иногда приходилось бывать вместе с отцом. Там все вечно что-то недоговаривали, и у вампира в это мгновение сложилось точно такое же ощущение одновременно с осознанием собственной безрассудной смелости... Интересно, кто-то поверил бы, если бы он рассказал, в какой манере позволил бы себе разговаривать с Канаме Кураном? - Что Вы, нет никаких проблем, - вампир вспоминал все, чему его учили – постановку и тон голоса, выражение лица, обороты речи. – Можете не беспокоиться. Но как бы парень ни старался, он не мог разгадать, что было в долгом, пристальном взгляде мужчины, спокойствие которого в какой-то момент показалось настолько мрачным, что Айдо захотелось прервать этот затянувшийся зрительный контакт, отказаться от своей «гениальной» идеи, возникшей в тот миг, когда он узнал о неприятном стечении обстоятельств, связанных со срочным вызовом на работу. Канаме Куран ведь был человеком, он не мог прочитать его мысли... Но сейчас создавал именно такое впечатление. Подумать только – Джун с трудом вздохнул, неподвижно смотря в вишнево-карие глаза – какой же силой все-таки обладала Чистая кровь даже будучи в запечатанном состоянии. Снова зазвонил телефон, и Айдо мысленно понадеялся, что сможет перевести дух за время того, как Канаме отвлечется на очередной разговор, но мужчина сбросил вызов, не поведя и бровью. - Оставишь свой адрес, - голос Курана был настолько выдержанно-ровным, что пробрал до костей, – номер телефона и машины. Джун пожалел о том, что его рубашка была застегнута на последнюю пуговицу – ворот петлей сдавил горло, а улыбаться стало настолько тяжело, что заболели щеки. И что, казалось бы, за нелепая схватка, ради чего?.. - Разумеется, я как раз собирался предложить то же самое, - учтиво ответил вампир, как и подобало вести себя в подобных ситуациях – подтверждать слова собеседника, соглашаться с ним и незаметно добавлять что-то от себя. Все-таки годами проверенные правила не подводили, хотя от плотного, душного воздуха уже чуть темнело в глазах. - Погодите-ка! И все вдруг рассеялось. Как по щелчку пальцев – так неожиданно с хлопком лопнуло окутавшее все напряжение, канаты натянутых нервов чуть дернулись, а в следующую секунду опали. Их взгляды обратились на Акари почти одновременно, но девушка непонимающе смотрела лишь на отца. - Мое мнение совсем не учитывается? – в ее вопросе не было ни осуждения, ни упрека – только странная растерянность, которая все равно была не менее неожиданной для Канаме. - Дорогая, разве вы не разговаривали так, как если бы были знакомы? – мужчина переменился в лице, теперь в нем не было и намека на серьезность – лишь отеческая забота с легким оттенком тревоги. Нахмурив брови, Ари бросила взгляд на Джуна. Абсолютно не принужденная улыбка, искристо-переливающаяся бирюза в глазах... «У тебя все равно нет выбора, - так торжествующе-маняще сияли они. – Доверься мне». Девушка медленно-медленно вдохнула и задержала дыхание. И правда – было ли у нее право что-то возразить? Отец не мог довести ее до академии, это было очевидно, а попробуй она сопротивляться его решению – стало бы только хуже, потому что он бы непременно беспокоился о том, как она, в противном случае, сможет добраться, и позволить себе такой эгоизм... О нет, Акари не сумела бы. Всего лишь предложение подвезти, пришедшееся так кстати. «Наверное, почти любая бы с удовольствием согласилась... - девушка постаралась воспринять ситуацию, отгородившись от своего вечного недоверия к окружающим. – Просто доехать вместе, что может случиться плохого?..» - Да, пап, мы встречались до этого несколько раз на перемене, - кончики губ девушки нервно дернулись вверх, и она потупила взгляд. – Так что уверена, все будет в порядке. - Тогда я пойду за твоими вещами, дорогая, - Канаме ободряюще улыбнулся дочери и легко поцеловал ее на прощание. - Прости, что так вышло. Последние слова вновь были сказаны шепотом, и Акари сильно надеялась, что Джун их не услышит. - До встречи, - так же тихо ответила она. – И незачем извиняться. Отстранившись, Куран чуть кивнул стоявшему перед ними парню. Он понимающе кивнул в ответ, и они вместе направились к машине, чтобы забрать небольшой чемодан. - Я быстро, жди здесь, - успел бросить Джун, когда торопливо проходил мимо девушки вслед за ее отцом. Ари осталась неподвижной. Она долго наблюдала за тем, как отец с Джуном скрывались вдалеке. Меланхолия боролась с неосознанным трепетом, казавшимся совершенно неуместным, но таким приятным, что срочно захотелось куда-нибудь сбежать. Девушка тряхнула головой, пытаясь вернуть привычное равнодушие. Что же происходило, почему вдруг жизнь закипела вокруг, а никто даже не удосужился предупредить? А как же обыкновенные школа-дом-семья? Акари даже никогда не думала, что может стать иначе – и тут ее размеренный, уже давно приевшийся ритм бессовестно рушился: люди вокруг задавали странные вопросы, оказывали незаслуженное внимание... И эти случайные встречи. Куран просто не умела на все это реагировать.