Собаки любят сильнее

Темно. Лениво открывая веки, я так и не понимаю: ночь сейчас или уже утро. Всё растворилось в этой пелене сумрака. Тело словно срослось с кроватью, и вставать совсем не хочется. На шторах с трудом различается пушистая мишура, которая сейчас, бесспорно, чёрным цветом. Да, сегодня тридцать первое декабря. В воздухе летает ощущение праздника. Вот только в мою квартиру оно, кажется, залететь забыло. Этот Новый год я буду встречать одна... Вчера родители миллион раз извинялись передо мной за то, что их отправили в командировку именно на Новый год (они работают в одной фирме, поэтому и командировки у них совпадают). Хоть родители и пообещали отпраздновать второго числа, сразу, как приедут, но я всё равно расстроилась. Новый год нужно встречать с самыми дорогими людьми. А я одна в такой волшебный праздник... Глаза, привыкнув к сумраку, уже лучше различают предметы. Проваляться в кровати весь день? Взгляд упал на очертания небольшого подарочного пакета, стоящего на столе. Кентин... Да, я всё-таки придумала, что ему подарить. Интересно, ему понравится? Боже! Как я волнуюсь! От стыда бы не сгореть, когда дарить буду. Натягиваю тёплое одеяло на лицо, словно понимая, что оно налилось краской, и теперь его надо прятать. Всё же, надо узнать, сколько сейчас времени. Лениво протягиваю руку к телефону. Зрачки резко сужаются, и я максимально щурюсь от ударившего яркой струёй света. 8:42... А солнышко ещё даже не начало подниматься. Эх... Поскорее выключаю телефон. Темнота, любимая! Переворачиваюсь на другой бок; это потрясающе, когда знаешь, что никуда не надо спешить. Сквозь дремоту слышу навязчивый звонок моего телефона. И кому я понадобилась в такую рань? Широко зеваю и отвечаю на звонок, даже не посмотрев толком на экран. - Алло... - Доброго утра, Эри, - послышалось в трубке, и я аж села от этого знакомого голоса. - К-Кен? - даже мыслей для предположения нет. - Не разбудил? - его томный голос с самого утра лучше любого кофе, хотя я предпочитаю чай. - Скорее нет, чем да. - Что за шифры с самого утра? - он хихикнул. - Звоню ещё раз проверить: есть ли у тебя новогоднее настроение, - Дед Мороз нашёлся. - Настроения нет... Я осталась одна на праздник... Родители в командировку вчера до второго уехали... - Собирайся и ко мне, - голос резко наполнился жёсткостью и "веским мужским словом". - Что? - может мне показалось... - Собирайся и иди ко мне. Вместе будем встречать Новый год, - театрально повторил. - Но... Как-то... Серьёзно, - даже не знаю, что ответить. - Это не обсуждается. Я тебя жду, - звонок оборвался. И что это было? Ждёт у себя? Это не сон? Бросаю мимолётный взгляд на подарок для парня. Кентин, ты сводишь меня с ума. Сердце снова взбесилось, пытаясь вырваться из золотой клетки. Я надела джинсы, накинула свитер прямо на чёрный бюстгальтер, не надевая больше ничего, кое-как расчесалась, схватила подарок, надела сапоги, пуховик, шапку, повязала пушистый шарф и выбежала из квартиры. Очень сильно хотелось увидеть Кена. Я боялась даже предполагать что-либо. Бежать. Быстрее. Снова провалиться в его изумрудные глаза. Ноги сами несли по серому от выхлопов машин снегу. Звоню в домофон. Дверь открывается без предварительных вопросов, а я уже спешу к лифту. Выхожу на нужном этаже и вижу чудо... На пороге, раскрыв дверь, стоит Кентин: светлые домашние штаны, чёрная футболка, немного растрёпанные волосы с маленьким кусочком мишуры, счастливая улыбка. Такой домашний... - Привет, - я быстро подошла и нырнула в его объятья. - Привет, лисёнок, - нежно прижал к себе. Парень закрыл дверь, а я начала поспешно снимать сапоги. Поставив подарок на трельяж и туда же положив снятый шарф, я принялась расстёгивать пуховик. Парень вопросительно посмотрел на пакет, но только улыбнулся и ничего не стал спрашивать, а лишь помог мне снять пуховик и повешал в шкаф. - Здесь будь аккуратна, - мы повернули в зал. - Что это?! Весь пол комнаты усыпан гирляндами, мишурой, ёлочными игрушками, ватой, а в середине комнаты стоит пушистая ёлочка. - Что это за выставка новогодних украшений? - я поражаюсь этому парню. - Сегодня уже тридцать первое, а ты до сих пор не нарядил ёлку? - Если честно... я не хотел праздновать. А смысл? Новый год нужно проводить с дорогими тебе людьми, а у меня есть только ты. Решил утром позвонить тебе и, узнав, что ты тоже одна, я был на седьмом небе от счастья: праздник приобрёл значение. Вот и вытащил всё, что нашёл дома. Ты же останешься праздновать со мной..? - зелёные глаза наполнились целым океаном надежды. - Конечно, куда же я от тебя денусь? - я хихикнула, и мы принялись за ёлку. Метры гирлянды, кучи игрушек - всё блестит и переливается под светом, исходящим от большой люстры, а нам весело, мы счастливы просто делать что-то вместе. Бесконечные касание, смех, приколы, лёгкие объятья и мимолётные поцелуи - что может быть лучше? - Кен... вот мне всегда было интересно, откуда у тебя квартира, недешёвая машина, а теперь и тонна украшений? Ты ж пёс. - Кот говорил, что это презент в честь очеловечивания, - парень улыбается, вешая очередную игрушку. - но потом Кот сказал: "дальше паши сам". Вот поэтому теперь я и работаю в школе. А я говорил, что устроился ещё и в вуз? - Хочешь, чтобы я совсем ревновать начала? - театрально надуваю губки. - Глупышка моя, - он целует меня в висок. - Как, кстати, там работается? Никто не пристаёт? - Ну... я готов забрать выигранные деньги и покинуть вашу игру, не отвечая больше на вопросы. - Козявка! - я легонько толкаю его в бок, а парень начинает громко смеяться. - Малышка. Ещё немного потасовки, и мы стоим, любуясь на ёлочку. - Чего-то не хватает... - задумчиво сказал Кен. - Сами ответите на этот вопрос или воспользуетесь звонком другу. Снова смеёмся. - Сейчас звезду принесу. - И это правильный ответ. Вы стали миллионером! Пока смех Кентина растворялся в стенах квартиры, я украшала комнату мишурой. Потом парень принёс звезду, сияющую, блестящую. Вот теперь у нас будет настоящий праздник. - Тааак... А кушать что будем? - Не знаю, - парень пожал плечами, - пошли на кухне посмотрим, что есть. Я же говорил, что не готовился к Новому году. - Хм... - заглядываю в шкафчик с крупами и макаронами, - у тебя есть пласты для лазаньи?? - достаю красивую коробочку. - А! Это я ещё давно купил. Увидел их в магазине, захотелось лазаньи, принёс домой, а приготовить не рискнул. - Фарш есть? - Ну... Был, по-моему, - Кен открыл морозилку, - да, вот он, - достал подложку с говяжьим фаршем. - Отлично!! Будет лазанья! - открываю холодильник. - А для холостяка ничего даже, думала, что у тебя тут вообще мышь повесилась, - хихикаю. Кентин недовольно хмыкнул и прибавил: - Мужчина должен есть... хоть что-то. После этих слов меня одолел дикий ржач, а Кен отвернулся. - Да ладно тебе, - обнимаю его сзади, - сейчас приготовим ужин и вместе отметим этот замечательный праздник. - У тебя руки горячие. Необычно... - сказал, положив свои ладони на мои. - Ну, мне в свитере немного жарко. Парень резко повернулся и обхватил руками мою шею. - Ты мокрая. Пошли за мной, - взял меня за запястье и потянул за собой, я еле успела положить упаковку пластов для лазаньи на стол. Заходим в уютную спальню. Красивое сочетание белого, телесного и тёмно-синего. Просторная кровать, большое окно с балконом, комод, шкаф, прикроватная тумбочка и письменный стол в углу. - Вот... - Кен раскрывает первый ящик комода и достаёт оттуда рыжее полотенце, протягивая мне. - Это тоже возьми, - из шкафа мне достаётся белая рубашка. - А теперь в ванну. Молча направляюсь в нужном направлении, прижимая к себе вещи и тщетно стараясь усмирить бешеное сердце. Тёплые струи текут по всему телу, огибая и очерчивая контуры. Лицо остаётся сухим, а кислорода в ванне становится всё меньше, влажность повышается. Ни одной мысли в голове, всё прозрачно, как эта необходимая для жизни жидкость. Хорошо. Струи барабанной дробью заглушаю удары сердца. Можно я останусь здесь? Холоднее. Поворачиваю кран, и пониженная температура заставляет сделать глубокий выдох. По светлой кожи неудержимыми стайками бегут мурашки, а концы волос, небрежно собранных в хвост, прилипают к спине мокрыми прядями. Ещё чуть-чуть. - Я закончила... - выхожу на кухню, держа в руках полотенце и свой свитер. - Хм... - Кен повернулся ко мне и сделал довольное лицо, - а тебе идут мои вещи. Может, теперь только в них одеваться будешь? Опускаю голову, держась пальцами за конец длинной мне белоснежной рубашки. - Ты становишься ещё милее, когда стесняешься, - Кен хихикнул и подошёл ко мне. - Давай, - взял у меня полотенце и свитер, - я повешу, а свитер положу в комнату. Будешь встречать праздник в моей одежде. Я вообще отвернулась, кажется, моё лицо совсем покраснело. - Обожаю вводить тебя в краску, - поцеловав в щёку, Кентин скрылся в спальне. Зашла на кухню. Нужно начинать готовить. Достала из холодильника нужные ингредиенты и принялась за дело. - Хозяюшка моя, - на кухни появился сияющий до невозможности парень. - У меня в руках нож! - злобно улыбаюсь. - Намёк понят, - мы смеёмся. - Слушай, а давай я пока за тортиком и ингредиентами для салата схожу. - Хорошая идея. Тут неожиданно комнату разразила мелодия моего телефона. - Алло. - Привет! - О! Привет, Дажан! - Кен сел за стол, пристально смотря на меня. - С наступающим тебя! - Спасибо! Тебя тоже! - Слушай, Эри, тут тебе один человек должен кое-что сказать. - А? - что за человек? - Ты о ком? - Передаю трубку. Небольшое молчание, но я отчётливо слышу тихое дыхание, значит, человек держит телефон у уха, но ничего не говорит. - Это Камелия, - разрядом раздалось в трубке. - Камелия?! - сказать, что я удивлена - это ничего не сказать; Кен тоже напрягся. - Да, и нечего так реагировать, - недовольный голос. - Короче. Во-первых, прости, и если встретишь где-нибудь учителя Кентина, то скажи, что я и у него прошу прощения. Во-вторых, я призналась директору, поэтому если учитель хочет вернуться работать в эту школу, то его там примут с распростёртыми объятьями. В-третьих, я меняю школу, перехожу в ту, где учится Дажан, он сказал, что у них она очень хорошая. Я всё сказала. - Камелия! - послышался на той стороне голос Дажана. - Ты ещё кое-что забыла. - С Новым годом, - голосом обиженного ребёнка произнесла Камелия. - Тебя тоже! - весело ответила я. Почему-то в душе стало так легко. Даже после коротких гудков я продолжала улыбаться. Действительно, я счастлива, что услышала сейчас Камелию и такие слова от неё, пусть и не совсем искренним голосом, но было слышно, что она тоже была рада сбросить этот груз. - Рассказывай, - тихо сказал Кентин. Я передала весь телефонный разговор, а потом прибавила: - Ты вернёшься к нам в школу? - не знаю, что конкретно звучало у меня в голосе: надежда или страх. - Скорее всего, нет. Не хочу гоняться с одного места на другое, да и нам с тобой, - он поднялся, подошёл ко мне и нежно поцеловал в лоб, - будет проще, если я не буду твоим учителем. - Наверное, ты прав. Потом Кентин убежал в магазин, а я начала готовить. Впервые готовлю на его кухне. Такое странное ощущение... "Хозяюшка моя," - пронеслось в голове, и улыбка невольно появилась на моём лице. "А что нужно для счастья?" - спросите вы. И я, не задумываясь, отвечу: "Любимый человек рядом". Да, поверьте, лёгкие касания родных пальцев, мимолётные поцелуи, нежный низкий голос и глубокие, бесконечно зелёные глаза, в которых я уже давно утонула, а спасаться нет никакого желания - это и есть для меня счастье, мой любимый. Я застыла посреди кухни. "Любимый"... Но я ведь никогда не говорила ему об этом... На столе стоит ещё горячая лазанья, салат, фрукты, тортик, шампанское и кока-кола. На часах 11:55. Мы смотрим телевизор, слушая поздравление президента. - Ну, что, я наполню бокалы, - Кен открывает бутылку с шампанским, это всё сопровождается негромким хлопком, наливает пузырящуюся жидкость в один из бокалов; затем, открыв колу, наполняет второй бокал. - Я, может, тоже шампанского хочу, - протестую я. - Ты ещё маленькая. - Я маленькая? Тебе вон вообще должно быть три с хвостиком, а ты, блин, двадцати четырёхлетний переросток. - Тебе не нравится, - он медленно подходит ко мне вплотную, смотря прямо в глаза, и ехидно улыбается, - что мне двадцать четыре? Зато так, я могу назвать тебя своей маленькой девочкой, - на лице даже толика наигранного пафоса, зрительный контакт так и не прерывается, а моё сердце бьётся загнанным в клетку зверьком. - Наверное, ты забыл, что я твоя хозяйка, - использую единственный аргумент, чтобы не сойти с ума от огромного желания навсегда сдаться этому парню. - Эри... я готов называть тебя так, как ты хочешь. Так что ты в итоге выберешь: лисёнок или хозяйка? Как разговор докатился до такого? Не понимаю и не хочу понимать. Я просто прижимаюсь к нему, поскорее к своему любимому теплу, а он крепко обнимает в ответ. - Не важно, кто мы, для меня ты навсегда останешься моим лисёнком, моей любимой девочкой, дороже которой нет никого на свете, - склонившись над самым ухом, - я люблю тебя, моя Эрио. Я поднимаю взгляд вверх, чтобы увидеть эти глаза. Сердце уже давно сходит с ума, а мысли остались где-то за бортом. Сейчас они не нужны. Конец POV Эрио Ближе, ближе, внезапная теплота на губах. Нежные, словно невесомые, но уверенные ласки, она сжимает его футболку, а он блуждает пальцами по её шее. Девушка чуть приоткрывает губы, и парень, забывая про всё, понимает, что он приручил этого зверька, а "мы в ответе за тех, кого приручили". Кен скользит по ряду белых зубов, чуть ощутимо задевает нёбо и сплетается с язычком Эри, находясь в какой-то эйфории. Золотым шёлком волосы девушки обволакивают и щекочут пальцы Кена. Кислорода не хватает, и где-то там, на задворках сознания слышится бой курантов. Сейчас нет никаких желаний, главное желание уже исполнилось - они вместе, они счастливы, а что может быть прекраснее? Скользя по губам друг друга и нежно обнимаясь, улетают за пределы известного мира. Только жгучая нехватка кислорода заставила их прервать ещё новый для них поцелуй. Она сразу прижалась лицом к его груди, а он обнимал её, и они так стояли ещё какое-то время, отходя от такой приятной эйфории и отрывками слыша на заднем фоне телевизор, в котором все радостно поздравляли друг друга в наступившим новым годом и пели песни. - Я хочу подарить тебе новогодний подарок, - нежно прошептал парень. - Я первая, - девушка подняла на парня большие синие глаза и, отстранившись, выбежала из гостиной. Парень лишь улыбнулся. - Вот, Кен, поздравляю тебя с Новым годом, - Эри протянула ему небольшой пакетик, который принесла с собой. - Вау! Шарф?! - с довольной улыбкой достал вязанный, мягкий, синий шарф. - Сама вязала? - Сама... - девушка стеснительно опустила взгляд, - пришлось попытать маму и интернет, но это не так сложно. Неожиданно Кентин нежно обнял девушку, улыбаясь и прикрывая глаза от счастья. - Ты у меня лучшая. Спасибо, что ты есть, - и мимолётный поцелуй в щёку, такой тёплый, согревающий изнутри. - Теперь моя очередь, - парень выпустил девушку из своих объятьях и, положив шарф на диван, вышел из комнаты. Через несколько секунд он вернулся тоже с небольшим пакетиком. - А это тебе, - не отдавая пакета, Кен вытащил подарок, - с Новым годом! - Перчатки?! Синие?! - Эри неподдельно счастлива, держа в руках тёплые перчатки. - Ну, у тебя руки часто мёрзнут, и синий - твой любимый цвет, к тому же, они идеально подходят к моему новому шарфу, - парочка засмеялась. - Огромное тебе спасибо, - девушка уже было поспешила к парню за обниманиями, но он её остановил. - Это ещё не всё, - из пакета была вынула маленькая коробочка. - Открывай! С трепетом в душе, Эрио открыла загадочную коробочку, которая по её предположению, предназначалась для хранения только одних вещей. - Кольца! Парные! - девушка даже не знала, как целиком выразить всю ту радость, что волной подхватила её. Два серебренных колечка в форме обручей, с мелкими камушками по всему периметру, одно побольше, другое поменьше. - Да, парные кольца, - парень улыбнулся, достав большее из них, - именно такие носят парочки, - надел себе, - поэтому мне так захотелось их купить, - второе вынутое колечко аккуратно отправилось на пальчик Эрио, которая трепетно наблюдала за всем этим процессом. - Спасибо! Спасибо! Я так счастлива, - вот теперь девушка бросилась к нему в объятья, еле сдерживая слёзы радости, которые страшным извержением вулкана рвались наружу. - Следующие кольца будут из белого золота, - парень говорил нежным тихим голосом, - идеально гладкие, без камней, короче, обручальные. На уровне груди послышался какой-то звук, вызванный приступом скромности, а парень хихикнул. Он действительно любит вгонять Эрио в краску. Радостный ужин, сопровождаемый песнями из телевизора, громкими фейерверками за окном и счастливым смехом двоих влюблённых. Наверное, бесполезно что-то описывать, передавая словами, бесполезно понимать, что они сейчас испытывают: это нужно только чувствовать, чувствовать на каком-то другом уровне. Словно на вас налетит волна, вдребезги разбив весь мир, который был до этого, и вынесет к каким-то волшебно-сказочным берегам. Туда, где вы действительно будете счастливы, где всегда хватает света и тепла, потому что есть тот, кто отдал вам своё сердце и душу, всё, без остатка. - Пошли погуляем немножко, - предложил парень, пристально смотря на девушку и подпирая голову рукой. - Пошли, - улыбнулась в ответ Эрио. Темнота, освещённая тысячами разноцветных огней праздничного города. Захватывая в воронку страстей, освещённые ещё зажженным светом в окнах многоэтажки кружат голову, заставляя восхищаться всем вокруг. Ночной воздух, смешанный с холодом середины зимы и отдающимися с дороги выхлопными газами. Кутаясь в шарфы и бережно держа друг друга за руки, парень и девушка медленно идут по освещённой улицы, припорошенной снегом. Огромная, могучая река, протянулась через весь город, стальным мечом разбивая его на две части. Эрио и Кентин стоят на набережной, наслаждаясь этим величием. Глубокая река, она не замерзает целиком, в середине воды круглый год несутся в одном вечном направлении. Парень обнимает девушку со спины, обжигая чуть покрасневшую от холода щеку своим дыханием. С противоположного берега оглушающе летят разноцветные фейерверки, на секунды освещая небо самыми разными огнями. И сердце улетает ввысь, за этими сверкающими огоньками. Её холодные губы слаще и лучше любого мороженого, его опаляющее дыхание теплее любого горячего чая. Нежные объятья, и их мир утопает в этом прекрасном чувстве под названием "Любовь". - У тебя всё равно руки прохладные. На часах 02:48, Кентин и Эрио только что вернулись с улицы, сняли верхнюю одежду и полусонные улеглись на диван в зале. Парень держит ладошки девушки и греет их своим дыханием, а она прижимается носом к его плечу. - Пообещай мне, что если на тебе и будут мужские вещи, то они будут мои, - теребя конец своей белой рубашки, надетой на девушке, парень уже медленно проваливается в сон. - Обещаю... - тихо. - Кен... - парень чувствует её частое сердцебиение возле своего плеча, смешанное с бешенными ударами собственного сердца, - я люблю тебя, - и дыхание надорвалось. Крепче сжимая её, такую на самом деле хрупкую, он слышит её тихое-тихое сопение. Уже спит. - Я тоже люблю тебя, моя Эри.