Я не психолог!

-Еся, представляешь…, - я вздыхаю. Это опять началось. Словно в моей жизни состояние покоя не наступит никогда. -Еся, - девушка щелкает пальцами перед моим носом, и я злобно откидываю ее руку от своего лица, - слушай меня! -Да, Аня, я тебя слышу, - мне хочется вставить в уши беруши, убежать как можно дальше и навсегда. Натянуто улыбаюсь подруге (а подруге ли?), а она смотрит на меня подозрительным взглядом. Я снова попала.

***

- Савраскина! – вжимаю голову в плечи. Мне кажется, что это никогда не закончится, злобный рок, проклятие, которое настигло мою душу. Пытаюсь скрыться в толпе, но мне не позволяют. - Я тебе такое расскажу! – горящие глаза очередной одногрупницы и мой расстроенный вздох. Меня зовут Есения, в простонародье Еся. На курсе я слыла как отличный психолог и моральная поддержка, наверное, тому способствовал мой тихий характер и абсолютная непримечательность. Излил душу, порадовался, а потом забыл, загрузив своими проблемами чужого человека. Уныло смотрю на девушку, ее, кажется, зовут Катя. Я уже устала запоминать имена людей, которые в очередной раз пытаются поведать мне свое горе. - Алиску бросил…, - в дальнейшее щебетание не вслушиваюсь, просто поддакиваю и киваю головой. Хочу домой. Эти люди никогда не поймут, что я совершенно не знаю, что им сказать. Я не понимаю, что конкретно от меня нужно, кроме молчаливых кивков головы. Наверное, везде есть человек, которого все считают если не половой тряпкой, то старой жилеткой, и, к сожалению, сейчас это я. Простая девчонка, выделяющаяся разве что гетерохронией и страшной любовью к философии. - Филя, - я вздрагиваю от тяжелого голоса возле моего уха. К нам подошел Лёша – спортсмен, комсомолец и просто красавец, как о нем говорили в народе, - прекращай уже кролика терроризировать, у нее сейчас уши отвянут. Морщусь, словно меня заставили съесть горсть редиса. Кролик – это мое новое прозвище, которое было дано мне с легкой руки Жданова. Филькина (отсюда и пошло Филя) кокетливо заулыбалась, уже полностью забыв о моем существовании. - Ну что ты, - Катя облизнула полную губу, - мы всего лишь разговариваем, видишь, - она силой притягивает меня к себе, впиваясь ногтями в плечо. Господи. Эти два идиота перебрасываются еще парой фраз, а я мысленно считаю до десяти, словно пытаясь отвлечься. - Кролик, - Лёша касается моего плеча, а я замечаю, что Филя уже ушла, - развесила тут уши, дуй на свою философию. - Тебя спросить забыла, - злобно огрызаюсь и уворачиваюсь от ободряющего толчка в спину. Не трогай меня, чертов придурок. - Смотрите-ка, а кролик зубы показал, - Жданов смеется мне вслед, а я позорно сбегаю. Подальше от него. Подальше от людей. Подальше от состояния полного абзаца в этой жизни. Я бегу мимо толпища людей, которые то ли случайно, то ли специально задевают меня. Я ненавижу, когда меня трогают. Я ненавижу, когда мне жалуются. Единственное, что я люблю – это сидеть дома и играть в онлайн-игры. Там людям плевать на тебя, о своих невзгодах упоминают разве что вскользь, там – что самое важное – никто не может ко мне прикоснуться. Даже невзначай. Там я могу сказать, что зовут меня Лена и никто не будет по сто раз переспрашивать, а после говорить, что мои родители странные. Сами странные. Сами не от мира сего. Вы сами меня достали. Я сижу на первой парте как можно ближе к преподавателю. Нет, я не ботаник, упаси боже меня учить все, что мне не нужно, просто именно в этой точке я не слышу докучливой болтовни одногрупников. Именно тут я могу писать стихи, делая вид, что слушаю лектора. Именно тут я могу отстраненно думать о том, как построить новую тактику похода в данже с сокланами, а после обсудить это с ними в клан чате. Я почти повернута. Но мне нравится. - Есения, о чем говорил Декард, поделитесь с вашей группой, которая опять посчитала ненужным читать материал предыдущей лекции. - В цитадель сегодня пойду друидом, а еще пельменей на хп купить, закончились, - неосознанно говорю я и тут же страшно краснею, вскинув виноватый взгляд на преподавателя. - Я так понимаю, вы, дорогая моя, вместо подготовки нашли более приятно времяпрепровождение, - мужчина деланно-строго смотрит меня из-под очков, но улыбка все же его выдает. Я неловко кручу головой, позволяя темным волосам рассыпаться по плечам, прикрывая щеки. - Я задумалась, - едва слышно пищу я. Ребята смеются, а мне безумно, просто безумно стыдно. Как же я ненавижу все это. - По вам видно. Итак, мы с вами говорили про Декарда, - как ни в чем не бывало продолжает преподаватель, а я прячу алые щеки в холодных ладонях. До чего же неловко. До конца пары я не осмелилась более уходить в себя, а, напротив, старалась работать как можно активнее, словно извиняясь. И, кажется, мой любимый старик остался доволен. Прекрасно. Домой я собиралась почти на крыльях. Учебники отправлялись в сумку с ужасающей скоростью, и, кажется, я бы даже споткнулась при выходе, если бы не чужая рука на моем плече. Я испуганно оборачиваюсь, прижав сумку к груди. Неужели опять? - Куда собралась, кролик? – Лёша добродушно улыбается, однако меня не отпускает. - Домой, - пытаюсь ненавязчиво показать, что мне неприятно. Этот чурбан не понимает. Бревно и в Африке бревно. - У нас другие планы, - он говорит весело, под задорный свист одногрупников. Я не была отщепенцем в полном смысле этого слова. Меня просто считали молчаливой, хоть ребята и прекрасно знали, что во многом я похожа на них. Во многом, но не во всем. Например, они знали, что я обожаю ванильное мороженное. Они знали, что мне нравится смотреть мелодрамы и глупые романтичные фильмы. Они знали, что я плакала над «Хатико» и «Титаником» и ненавижу глупые американские комедии. Они много обо мне знали, потому что, при всем моем нежелании, я с ними общалась. И, когда-то давно, пыталась помочь. На свою беду. Сейчас я ненавижу эту свою черту. Мне приятно их доверие, просто безумно, но быть чей-то жилеткой безумно напряжно. Особенно, когда это происходит сутками. Лёша Жданов этого не делал, за что я его любила. Но (куда уж без но) ему нравилось таскать меня на разного рода мероприятия, занимая мое личное время. Личное. Очень личное. Время, во время которого я могла сделать пару-тройку квестов. Время, во время которого я была наедине с собой. Чертов Лёша Жданов. - Итак, мелкая, мы идем всей группой в кафе, и твои отговорки не принимается, - он, не интересуясь моим мнением, мягко хватает меня за руку и тащит к выходу, предварительно забрав у меня сумку. Я смотрю ему в спину своими глазами разных цветов, надеясь, что это прокатит. Как-то мне сказали, что мой голубой глаз смотрит как-то презрительно, а карий же, напротив, более нежно. Вместе это давало убийственное сочетание, от которого некоторых передергивало. - Не сверли во мне дырку взглядом, метр с кепкой, не поможет. - Дылда, - обижено говорю я, запоминая его слова. Он еще отхватит, честное слово. Да, я низкая, одна из самых мелких в потоке, но это не давало ему повода так меня называть. - Есь, - ко мне подходит одна из девчонок, - сегодня ты обязана попробовать фисташковое мороженное, оно чудесно! - Да, конечно, я с удовольствием бы это сделала, только Лёша заграбастал мою руку. Ребята смеются, а вышеупомянутый парень ладонь мою все-таки отпустил. Правда только тогда, когда самолично затащил меня в кафетерий с позитивным названием «Три пингвина» и усадил на мягкое красное кресло. - И только подумай сбежать, кроль, - он ласково треплет меня по волосам, а я отдёргиваю голову. – И еще, -он наклоняется к моему уху, - вечером не вздумай идти на ежу* без меня. Нам надо многое обсудить. Я злюсь и краснею под его задорный смех. - Я тебе не психолог, черт возьми! Как же я ненавижу, когда твой парень, а по совместительству муж в игре, знает все болевые точки.