Senso

      Белый потолок. Запах лекарств. Жгучая боль в затылке и полное отсутствие ощущений левой рукой. Атем сильно зажмурился, а когда открыл глаза услышал чей-то грубоватый голос. — Медсестра волновалась за тебя, кажется, её зовут Анзу, — Муто не поворачивал голову. По голосу он догадался, что с ним говорил человек постарше. Лет тринадцати. С Атемом разговаривал обладатель низкого тембра голоса. Немного хриповатого. — Заснул, что ли? — послышался шорох. Мальчик не проявил никакого интереса к собеседнику, вернее, мимолётный интерес пропал. Пара синих, как море, глаз уставились прямо на брюнета. Тот лишь отвернул голову. — Странный ты. — У мальчика была загипсована правая рука. — Меня Юсеем зовут. — Я видел тебя… Тогда… Перед взрывом… — слабо ответил Муто, не поворачиваясь к собеседнику. — Я тоже. Вон тот, — Фудо указал на шатена, лежащего на кровати в углу комнаты с забинтованной грудной клеткой и шеей, — тоже с нами был. Взрослых почти не осталось. Нерв уже ушёл на фронт, сказал, чтобы я скорее поправлялся и присоединялся к нему, — брюнет тяжело вздохнул. — Нерв — это твой друг? — Атем всё-таки повернул голову. Теперь он получше мог разглядеть мальчика. Это был ребёнок среднего роста с растрёпанными тёмно-синими, почти чёрными волосами, и парой жёлтых прядок. Ярко-синяя куртка была накинута на плечи поверх тёмно-серой майки. На ногах красовались старые потрёпанные джинсы, а около кровати стояли кеды в тон куртке. Юсей стоял босыми ногами на не очень чистом кафеле. — Да. Мы с ним были знакомы ещё до войны, а потом вместе ушли на фрон… — Юсей! Опять ты шастаешь по палате! — воскликнула вошедшая врач. Война заставила быстро повзрослеть восемнадцатилетнюю Аки. Сколько смертей она видела за эти страшные годы. За шесть лет на голове юной девушки начали появляться седые прядки. Некогда роскошные, а сейчас потускневшие бордовые волосы она не носила распущенными, как раньше, а собирала в пучок, дабы те не мешали работе. Ей пришлось быстро вырасти. Будучи двенадцатилетним ребёнком, она помогала родителям, уехавшим на фронт лечить раненных солдат, а однажды их не стало, пока девочка бегала в соседнее село за лекарствами. Всё, что осталось на память, — клочок бумажки, на котором были выведены аккуратные буквы маминым почерком со списком нужных антибиотиков. Порог в крови. В прихожей лежала убитая мать, вытянув руку вперёд, отец был повешен на люстре. А всех солдат, которые находились поблизости, зарезали. И вечно хмурого Джека, и весёлого Кроу, который обещал вернуться с войны, принести Победу детям, заботу о которых он проявлял, хоть совсем тех не знал. Это был переломный момент в жизни Изаёй. Она ушла на фронт, работала медсестрой, писала письма мамам за безруких и слепых, обрабатывала раны, говорила, что всё будет хорошо, до последнего сжимая окровавленную руку бойца… — Один проснулся, — словно не слыша слова мальчика, Аки подошла к тому, взяла на руки и посадила на кровать. — Анзу, иди скорее сюда! Кажется, твой пациент пришёл в себя! — крикнула девушка, начиная осматривать Юсея, а тот внимательно следил за вбежавшей медсестрой. Анзу всего шестнадцать, но ей было некуда податься. Война началась, когда она отвечала у доски. Шатенка на всю жизнь запомнила, как с неба начали падать снаряды, этот страшный гул и рёв. А ведь она просто написала красивую историю о котёнке, который искал хозяйку, просто читала перед классом. И в миг всё прекратилось. После бомбёжки в живых осталось трое: она и два её одноклассника — Джоночи и Хонда. В тот день по стране прошла страшная новость, всего в два слова: «Началась война». Парней забирали на фронт, девушки шли добровольно медсёстрами, плач матерей и истошные крики умирающих… Никто не знал, что война затянется на шесть лет. Говорили, не долго, полгода и всё закончится, как страшный сон, но это было не так… Девушка не знала, где находятся её одноклассники. Когда-то они втроём были направлены в самое месиво. Последнее, что помнила шатенка, как Джоночи поднял тяжёлый белый флаг с красным кругом-солнцем в середине, с криком: «Японию не победить!». А потом снова бомбёжка и выстрелы, огонь из огнемётов летал, как ветер, по полю боя. Больница, свет, палата. Парней не нашли в обломках. Живы они или нет Анзу не знает и сейчас. — Как я рада! — шатенка забежала в палату, поправляя вылезавшие на лоб короткие волосы из-под ободка. Атем отвернулся от неё. — Какой ты бука! — наигранно произнесла девушка, — а ведь я волновалась! Меня Анзу зовут, а она — наш главный врач — Аки, — Масаки улыбнулась, пытаясь хоть как-то развеселить пациента. — Садись, я тебя осмотрю, — Муто не проявил никаких усилий встать, почему Анзу запрыгнула на постель, схватила мальчика за здоровую руку и потянула на себя, пока тот не принял сидячее положение. Изаёй засмеялась, наблюдая за данной картиной. В палату заглянула третья медсестра, которая постоянно заглядывала в палату, как удачно подметил Юсей. Аска пошла работать военным врачом за братом. Фубуки был призван, как врач, а она за ним. Слишком тесная связь была между этими двоими. Но с годами, когда каждый из них получил определённый опыт, их разделили, переведя в разные подразделения. Она осталась в префектуре Домино, а он ухал в префектуру Киото. Переписка с ним и родителями до сих пор шла. От старшего брата девушка узнала, что Джун, одноклассник влюблённый в неё, погиб под жестокими пытками захватчиков ещё на втором году войны. А ведь ему было тринадцать… Никто не знал с кем шла война. Просто начались массовые обстрелы, бомбёжки, а причина скрывалась за завесой тайны. Однажды Тенжоин познакомилась со своими лучшими подругами — Анзу и Аки. Девушки по разделению попали в одну префектуру с ней. Сначала они ехали вместе в машине, а потом оказались в одной больнице и на одном этаже. Недавно к ним поступил отряд раненных, умирающих солдат, которые пострадали от внезапной бомбёжки в здании. Среди них было трое мальчиков, за которыми врач и медсёстры решились присматривать с особым вниманием, чем-то они им запали в душу. Двое пришли в себя, третий, самый младший, пока что был без сознания. — Мамочка?.. — русая посмотрела на мальчика, лежащего на отдельной кровати у стены, а его сверстники заинтересованно посмотрели на него. Девушка подбежала к нему и помогла встать. — Да, да, мамочка. Как себя чувствуешь? — нежно спросила Аска, гладя того по волосам. — Голова болит… — тот потёр глаза и немного подался вперёд. — Он потерял сознание? — задумчиво спросил Юсей. — Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — смеясь ответила Аки, слегка ударив мальчика по носу. — Всё с ним будет в порядке, Аска, пойдём, нам надо осмотреть других больных, — врач махнула рукой, а медсёстры, улыбаясь мальчикам, покинули палату.       Оба сидели и молчали. Они понимали друг друга без слов. В тишине белых стен было отчётливо слышно отчаяние, стремящееся вырваться наружу вольной птицей, но не могло. Сколько боли было в пустых глазах Атема! Он обещал покойным родителям, что никогда не отправится на фронт, что будет защищать младшего брата ценой своей жизни. Но не сдержал оба слова.       Это было в мае на рассвете. Муто ушёл в лес, чтобы собрать еды для Юги, который был очень мал и слаб от рождения. Жили они в небольшом посёлке на окраине, совсем рядом с зеленеющим лесом. Война продолжалась уже третий год. Росла ярко-зелёная трава, она слепила глаза, толстые стволы деревьев стремились вверх, в небо, а их сильные и могучие ветви манили за собой, мол, посмотри на жизнь со стороны. Лишь подозрительно много ворон слетелось. Эти птицы были довольно умные и противные. Они приспособились к войне, любили смотреть, как погибают люди. Если кого-то вели на расстрел, они сразу же прилетали целыми стаями, как тогда. Чёрные птицы словно насмехались над мальчиком, злорадно кидая ему в спину колкие фразочки. Но Атем старался не обращать на тех особого внимания, он просто шёл, собирал грибы, выросшие после грибного дождя, где-то срывал сладкие красные ягодки, всё складывал в небольшую корзинку. Когда он приближался к посёлку, заметил несколько военных машин со свастикой. Нет! Этого не могло быть, чтобы военные захватили село, ведь там Юги! Но судьба жестока. Среди односельчан, выведенных на расстрел, мальчик заметил младшего брата. Тот стоял около Михо — соседки, которая радушно присматривала за близнецом, когда его старший брат уходил. Юги сжимал руку девушки и жался к ней, пару раз он попытался указать пальцем на солдат, но Носака быстро опустила его руки, дабы никто не заметил. Какая-то команда. Выстрелы. И трупы, падающие на землю. Атем всем сердцем и душой надеялся, что его брат будет жив, пока не заметил того в луже крови. — О чём думаешь? — Фудо подсел на кровать к мальчику. Взрослые солдаты из палаты ушли после короткого осмотра покурить за углом больницы или перекинуться в карты на террасе, брюнету было скучно, да и со старшими особо не поговоришь, а тут ровесник. — О брате, — заметив вопросительный взгляд Юсея, Атем поспешил объясниться. — У меня был брат, но его расстреляли три года назад. — А мой отец создал оружие, но ему дали приказ использовать его против мирных граждан, он отказался, и его застрелили, — перед глазами Фудо пронеслись кадры их жизни, той, которую он хотел забыть, но не мог. Воспоминания нахлынули, словно это было вчера. Мальчик хорошо помнил тех людей в масках, которые вечером ворвались в их дом, как он прижался к маме, выстрел, после которого профессор Фудо упал на пол, а багряная кровь растеклась по деревянному полу. Миссис Фудо быстро побежала на второй этаж, спрятав сына в чулане. А сама осталась на втором этаже. Мальчик слышал, как кричала его мать, но она строго настрого запретила выходить, поэтому молчал. Трясся и молчал, пытаясь скрыть страх, затаившийся в детской груди. Но в итоге так и заснул. Утром его нашла Марта — давняя подруга его матери. Она ужаснулась, увидев обнажённое тело женщины в собственной крови на кровати, разорванную одежду на полу. По всему телу покойницы красовались синяки, ушибы и ссадины — она не сдалась без боя. Тела юного Юсея нигде не было, что давало надежду на то, что мальчик выжил. Нашла она его в том чулане и отвела к себе домой, стараясь, чтобы он не увидел трупов. Марта решила ничего не скрывать. Сказала, что теперь у него нет родителей, что он переезжает к ней. Через четыре года, когда мальчику исполнилось десять, он покинул родные места и отправился на фронт. Почтовая переписка с крёстной мамой грела его душу и сердце, но однажды письма перестали приходить… — Значит, из-за оружия твоего отца началась война? — Атем перевёл немного оживившийся взгляд на нового друга, а тот кивнул. — Да. — А мы думали, что война не дойдёт до нас, — мальчики посмотрели на Джудая, сидевшего на кровати. Видимо, тот давно пришёл в себя и слушал рассказ Юсея. — Я жил на Хоккайдо, мамочка говорила, что война закончится, что всё будет хорошо. А потом с неба начали падать бомбы. Мне тогда было пять. Я остался один в живых. Уехал с солдатами. А потом тут, — рыжий не соврал. Солдаты, пришедшие в деревню, нашли одного живого ребёнка — Джудая. Не бросать же пятилетнего малыша одного? Конечно, нет, поэтому тот уехал вместе с военными. Благодаря своей проворности, Юки называли «Орлёнком» в отряде, «Орлёнком-разведчиком», враги же называли «Орлом».       Мальчики быстро нашли общий язык, они были почти все одного возраста: Юсею, самому старшему, в июле исполнилось тринадцать, Атему, месяцем раньше, одиннадцать и Джудаю в августе должно было исполниться десять.       Через пару месяцев, когда зажили раны, мальчики попрощались с Аки, Аской и Анзу и ушли. Они обещали, что когда-нибудь вернутся, только это будет после Победы, которую они обещали принести.       Прошло шесть лет. Война, конца которой все ждали, затянулась. Уже тринадцать лет шло страшное и безжалостное время холодных убийств. Атем, Юсей и Джудай стали серьёзнее, чем раньше. Они прошли через всю Японию несколько раз, исследовали её тропы вдоль и поперёк, а война не прекращалась. И вот они ехали на машине по пустынной дороге. Форма первого отряда, да, они официально числились солдатами. Военная машина марки YGO Ygioking 20-08 была предоставлена компании для перевозки оружия из одного пункта в другой. Юсей сидел в правом кресле и вёл машину, руки в кожаных коричневых перчатках до середины руки уверенно сжимали руль, маневрируя на неустойчивых поворотах, ноги в коричневых ботинках давили на газ. Атем уселся рядом, немного съехав вперёд и закинув ноги на машину. Он сидел на сложенной в четыре куртке Фудо, чтобы казаться чуть выше, сам же Юсей остался в майке, почему ветер хлестал по обнажённой в некоторых местах коже, но как не уступить другу и не дать ему посидеть на куртке. Несколько автоматов лежало за сиденьем брюнета около Джудая, обычно стоящего в поездках, ведь машина двухместная. Патроны свисали с пушки, лежащей на керосине. Юки, которого попросили сложить оружие, нарушил все правила безопасности разом.       Когда-то они шли по этой дороге. Правда, по краям не было опаленных деревьев, дымящихся оврагов и чёрного неба. Раньше дышалось легче, оно и правильно — в воздухе не было пыли, пепла и токсинов. То самое химическое оружие, которое создал профессор Фудо, во всю использовалось в войне, только так могли массово убивать людей. Парни ехали по направлению к больнице, в которой они познакомились, должно быть, Анзу, Аки и Аска там.       Услышав шум мотора, а затем заметив знакомые лица, поседевшая Аки побежала по коридорам, зовя подруг. Юсей вылез из машины, одним ловким движением перепрыгнув через дверь. Изаёй подбежала к нему и обняла, прижимаясь к возмужалой груди. Слёзы текли из её глаз, а она не в силах была сдержаться. — Аки, твои волосы… — изумлённо сказал Фудо, гладя девушку по голове. — Мне всего двадцать четыре, а я седая, как старуха, правда, странно? — спросила она, поднимая заплаканные глаза на парня, а тот мягко ей улыбнулся и прижал сильнее к себе. — Джудай, ты подрос, — смеясь, сказала Аска, хлопая рыжего по голове. — Конечно, мне же шестнадцать! — словно обижаясь, Юки надул губки. Тенжоин звонко засмеялась, готовая запрыгать от счастья, но не успела: рыжий подхватил её и начал кружить. — Ты всегда такой неразговорчивый? — спросила Анзу, откинувшись на дерево, о которое облокачивался Атем, жуя травинку. — Да, — буркнул парень, а затем поднял глаза на медсестру. — Если честно, то я скучал по тебе и волновался, — Муто поцеловал руку девушки. — Но, к сожалению, мы приехали по работе, — прервал идиллию Юсей, а санитарки удивлённо посмотрели на него. — Да. Скоро тут начнётся бой, вам надо уйти вместе с больными, — Атем подошёл к машине и взял автомат для уверенности, выплёвывая травинку. — Мы поможем с эвакуацией, так что всё будет отлично! — Джудай согнул безымянный палец и мизинец, а указательный, средний и большой сложил рядом, поднося руку к виску.       Аки кивнула, а Аска и Анзу побежали сообщать остальным работникам и пациентам. Трёхчасовая эвакуация прошла успешно, но в последний момент девушки рванули в больницу, собрать медикаменты.       Послышался свист. Атем и Юсей с ужасом подняли глаза вверх и увидели падающий снаряд. Они уже было кинулись к заданию, но их остановил Джудай, хватая тех за руки. Парней откинуло на пару метров назад взрывной волной, когда снаряд упал на здание больницы. Когда дым рассеялся, от больницы ничего не осталось. Пара стен да камни. Фудо, Муто и Юки побежали к остаткам, дабы найти санитарок, хоть мозг твердил, что они мертвы.       Атем сидел около Анзу, сжимая руки в кулаки и что-то судорожно шептал. По его щекам скатывались слёзы, а плечи нервно вздрагивали. — Почему она?! Почему?! Почему? ..       Юсей наклонялся над лицом Аки, пытаясь сделать ей искусственное дыхание. Ему было всё равно, что череп Изаёй пробит, главное, чтобы сердце билось, верно ведь? ..       Джудай держал кровавую руку Аски, сидя на коленях около трупа, прижатого к земле стеной. Он видел смерть много раз, но эта стала для него самой страшной. — Аска… — прошептал рыжий, сильнее сжимая её руку. – Нет! Живи, пожалуйста, живи!       Но ничего нельзя было изменить. Девушки, спасшие жизнь трём маленьким мальчикам, лежали убитые в собственной больнице, а повзрослевшие ребята ничего не могли сделать.