Неизлечимо

У всех есть свои секреты, которые предпочитают хранить запертыми от всего мира: притворная дружба, тайные отношения. Но хуже всего – любовь, которую мы не можем никому показать. Наши самые опасные секреты те, что мы храним от самих себя. Т/с «Возмездие»

Жгучая горечь разлилась по горлу, и Эмили зажмурилась, сжав в ладони полупустой стакан. Она никогда не позволяла себе ничего больше бокала шампанского или ядовито-яркого коктейля, предпочитая держать разум ясным, а мысли – закрытыми ото всех. И только теперь поняла, насколько права была в этом: доверие туманило голову не хуже алкоголя, а стоило ей открыться – и вся её жизнь, пусть неправильная, но отлаженная и продуманная, полетела к чертям. Она запрещала себе плакать, и непролитые слёзы жгли ей глаза. Эмили было горько, как, кажется, ещё никогда в жизни. Она и раньше претерпевала неудачи, но лишь стойко поднималась, стойко принимая новый вызов судьбы, и упорно шла вперёд, не замечая ничего на своём пути. Теперь же, когда для себя она уже нарисовала чёткую картину своей будущей, настоящей жизни, буря, размывшая яркие ровные мазки, будто навсегда подкосила её. О, как хорошо она понимала всю боль и беспомощную ярость Марго! Ведь когда-то молва точно так же беспощадно и неразборчиво заклеймила и её отца, и ещё недавно Эмили сама билась против всего мира за очищение имени Дэвида Кларка. И всё же ненависть Марго оскорбляла её – она не просила Дениела заслонять себя от пуль, не толкала его навстречу смерти, и уж точно никогда не убила бы его сама. Будто бы Эмили не горевала о нём, будто не прокручивала в голове тот роковой миг снова и снова и не думала о том, как могла бы спасти его. Будто ей самой не хотелось отчистить от незаслуженной грязи имя того, кто отдал за неё свою жизнь! Но, увы, сделать это можно было только одним способом: разоблачив Джека, отняв у маленького Карла отца, предав обещание, данное в предсмертное мгновение Аманде. Она не могла этого сделать. Одно доброе имя покойника против двух жизней? Нет. Эмили выбирала живых. Девушка усмехнулась и зло стёрла слезинку со щеки. Кто бы мог подумать, что грозная мстительница Эмили Торн будет напиваться в одиночку в огромном поместье, пытаясь утопить в виски боль, причинённую ложью. Если бы кто-то сказал ей, что она станет настолько чувствительной, она бы рассмеялась ему в лицо. Теперь же… Возвращение отца, недолгий роман с Беном разрушили её надёжную броню, сделали её уязвимой, дали надежду на то, что однажды она сможет вернуться к той жизни, которую отняли у неё много лет назад и которая всё это время проходила мимо неё. Но лишь теперь, когда необъявленная война Марго отняла у неё Бена, а вместе с ним и подобие нормальной жизни, она поняла, что ей не суждено зажить обыкновенной жизнью. Она не сможет избавиться от тайн – порой страшных – которые стали её постоянными спутниками, неотъемлемой частью её жизни. И всякий раз, когда она будет думать, что жизнь её налаживается, случайный, быть может, давно забытый секрет разрушит всё так же легко, как ветер разрушает хрупкий карточный домик. Она не была уверена, что Бен – её тот самый. Напротив, сомнение, всякий раз зарождавшееся в ней под пристальным взглядом Нолана, только подтверждало неправильность её выбора. Но Эмили упорно цеплялась за него, потому что он был…обыкновенным. Осколок обычной человеческой жизни, напрочь лишённой тайн, кровной вражды и мести - той жизни, которую она упорно хотела заполучить. Впервые в жизни, кажется, Эмили боялась. Не Марго или Виктории, не разоблачения – себя. Того, что было глубоко скрыто в её душе, того, чему она боялась позволить выбраться наружу. Она знала, что мечты никогда не сбудутся, а образы, сокрытые в самых потаённых уголках её сознания, растают, столкнувшись с жестокостью реального мира – и это убьёт её, теперь уже окончательно. Она мечтала о любви, о детях, о тихом домике на берегу моря, но это всё было не для неё. Это были картинки из жизни той Аманды, которой она не стала, из жизни, которую прожила за неё её подруга. Тихие шаги за спиной заставили её вздрогнуть, но девушка осталась недвижимой, лишь плеснула в стакан ещё виски. Какое ей дело теперь до врагов? Она слаба, раздавлена, растоптана, и это убьёт её быстрее и вернее любого оружия. Но инстинкт всё же заставил её сжать в ладони небольшой ножик, лежащий тут же на подносе, прежде, чем развернуться к нежданному гостю. - Эмили? – брови Джека удивлённо поползли вверх. От сердца отлегло. Это Джек – один из трёх столпов, на которых держалась её жизнь, один из тех, кто не давал ей погрузиться в пучину безумия. Эмили нетвёрдой рукой вернула нож на место и выдавила из себя улыбку. На лице парня появилось обеспокоенное выражение, и он шагнул ближе к ней. - Что такое? - Бен… - девушка осеклась. Она никогда не говорила с Джеком о своих отношениях с его бывшим напарником: что-то останавливало её, да и ему эта тема была неприятна, как если бы… И теперь Эмили не знала, как заставить себя поделиться с ним своим отчаянием и своими страхами. - Я знаю, - в ответ на её удивлённый взгляд Портер только пожал плечами: - Нолан мне сказал. - Поэтому ты здесь? – вздохнула Эмили, отводя от него взгляд и делая глоток обжигающего напитка. - Нет. То есть, не только. Эмили, - девушка почувствовала его дыхание на своей щеке, а затем – прикосновение к руке, - зачем это? – пальцы Джека скользнули по стакану, коснулись её пальцев, заставляя ладонь разжаться. Эмили ожидала услышать звон бьющегося хрусталя, но донышко стакана только тихонько стукнуло о столешницу. Джек не сводил с неё вопросительного взгляда, а она не решалась поднять на него глаза. Ей было неприятно, что он видит её в таком состоянии, но только ему, кажется, и могла она теперь доверять. В ответ она только неопределённо повела плечами. - Может, будет не так горько… Не так больно… Не знаю, Джек, - резко произнесла она. – Другим ведь помогает. - Это никому не помогает. Девушка вскинула на Джека удивлённый взгляд, чувствуя, как его спокойствие отражается в ней беспричинным раздражением. Так нельзя. Если она сейчас оттолкнёт его, может потерять навсегда. Он уйдёт – и что тогда она станет делать? Закрыв глаза, Эмили глубоко вдохнула, успокаиваясь. Джек не виноват в том, что Бен оказался предателем, не виноват в том, что её мечты не сбылись, не виноват ни в чём. Это она бесконечно виновата перед ним за разрушенную жизнь, за Деклана, за Аманду, за бесконечную ложь. - Прости меня. - За что? Эмили… - он покачал головой, пристально всматриваясь в её глаза. - За то, что случилось с тобой и твоей семьёй, за то, что я врала тебе… На секунду парень помрачнел, но затем его лицо снова разгладилось. - Это давно в прошлом. Давай не будем вспоминать. - Тогда за это. На нетвёрдых ногах Эмили качнулась к нему, прикоснулась к губам парня, впервые за долгое время поддаваясь своим мечтам, отвечая чувству, давно теплящемуся в глубине души. Казалось, целую вечность Джек оставался неподвижным, словно статуя, но затем его губы дрогнули, отвечая ей, а руки несмело коснулись талии девушки, тут же сомкнувшись в крепком объятии. Сердце Эмили гулко стучало в груди, разливая по телу давно забытое тепло, но болезненно замерло, когда Портер отстранился, обрывая поцелуй. Чувствуя, что щёки заливает предательская краска, она отвернулась от Джека. Пальцы дрожали, и Эмили схватила хрустальный графин, лишь бы унять эту дрожь. Девушка чувствовала, как с каждой секундой Джек неумолимо отдаляется от неё, его молчание говорило само за себя. Поэтому удивлению её не было предела, когда тёплые ладони Портера легли на её плечи. - Зачем ты сделала это? – взволнованный шёпот жаром обдал её затылок. Стук сердца отдавался в ушах, но она нашла в себе силы выдавить: - Захотелось. - Не играй со мной, пожалуйста. Если это в тебе говорит алкоголь… Эмили стремительно развернулась, оказавшись в кольце его рук. Взгляд Джека метался по её лицу, словно он хотел увидеть…что? - А если нет? Парень опустил взгляд и покачал головой, его руки соскользнули с плеч девушки, и она тут же почувствовала неясную пустоту. - Я не хочу, чтобы ты потом пожалела, Эмили, - бесцветным голосом произнёс Джек. Она покачала головой: - Не пожалею. Алкоголь так вскружил ей голову или присутствие Джека, она не знала, но точно понимала, что это было самое верное воплощение её затаённых чувств. Она так долго не могла позволить себе ничего подобного, ничего настоящего, что он, наверняка, уже не верит ей. Не может поверить…а если и не захочет? Она уже собиралась задать этот вопрос, не заботясь о том, как будет после смотреть Портеру в глаза и говорить с ним, но огонь, полыхнувший в тёмных глазах парня, стал лучшим ответом на все её немые вопросы. - Пойми, Эмили, я не хочу…так. Я люблю тебя, не важно, зовут тебя Эмили или Амандой, я влюбился в ту девушку, которую едва не сшиб с ног мой пёс, - улыбка на мгновение озарила его лицо, но тут же померкла, - ещё не зная, как её зовут. И я любил тебя со всеми твоими тайнами, я принимал всё и принимаю сейчас, но если ты назавтра скажешь, что сегодняшний вечер, и этот поцелуй и Бог знает, что ещё, было ошибкой, я не выдержу. Так что…пожалуйста, - парень судорожно вздохнул и крепко сжал кулаки, - остановись. Его слова эхом звучали в её голове снова и снова, но девушка не могла поверить им. Он любит? Вот так просто, презрев и её одержимость местью, и опасности, которые исходят от неё, и море лжи? Так не бывает. Только в сказках, но её жизнь – не сказка, и никогда ею не станет. И всё же он любит: об этом говорит и его взгляд, и рваное дыхание, и побелевшие от напряжения костяшки пальцев. Он любит – но не верит. Слёзы заструились по щекам Эмили. Одна, вторая, третья. Широким жестом девушка стёрла солёные капли с лица, но это не помогло, не остановило слёзы. Непривычное ощущение счастья отдалось болью в груди, когда она поняла, что не просто не может заставить Джека поверить – не имеет права. Она не имеет на него никакого права, и даже надеяться, и даже любить его издалека, потому что она недостойна его. Эмили хотелось говорить, и она прижала ладонь к губам, запрещая себе. Но сила воли впервые подвела её, сломавшись под натиском бушевавших в её сердце чувств. - Я не знаю, кто я, Джек: Эмили Торн или Аманда Кларк, девочка-ангел или хладнокровная убийца. Я не знаю, жертва я или мои руки по локоть в крови… Да, наверное… Я не знаю, когда это произошло, но я долго запрещала себе даже думать о тебе, загнала всё, что чувствовала, так глубоко, что думала, что уже никогда снова не смогу почувствовать этого… Сначала был Дениел, а потом я поняла, что рушу твою жизнь даже на расстоянии. Я не заслуживаю тебя – я уже не та Аманда, в честь которой ты назвал свою яхту. Я вообще не знаю, кто я… Но я тебя люблю. Спрятав лицо в ладонях, она отвернулась от Джека. От этой безумной тирады пересохло в горле и дрожали губы, голова кружилась, а ноги подкашивались. Всё, о чём Эмили мечтала сейчас – это забраться в свою одинокую постель, закутаться в одеяло с головой и плакать, пока слёзы не иссушат её. Она уже сделала шаг в сторону, пытаясь убежать от Джека и своего стыда, когда парень привлёк её к груди, согревая своими объятьями. Эмили почувствовала прикосновение его губ на своих волосах и, нерешительно отняв руки от влажного от слёз лица, прикоснулась к груди Джека, скользнула ладонями вверх, обвивая его шею. Подчиняясь бушующему в крови безумию, она коснулась губами его шеи, подбородка, оставила аккуратный поцелуй на скуле, щеке, намеренно минуя губы, ещё оставляя ему шанс отступить, а себе – списать всё на алкоголь и обиду. Но Портер только шумно вздохнул, его ладони обжигающими прикосновениями прошлись по спине Эмили, сжали её плечи, а затем Джек накрыл её губы своими. Он целовал её жадно, настойчиво, словно не мог насытиться, будто боялся, что сейчас она оттолкнёт его и уйдёт, вновь станет недосягаемой. Ей захотелось счастливо и безудержно рассмеяться, когда девушка поняла, что земля уходит у неё из-под ног, но она только теснее прижалась к парню, а пальцы её рванули первую пуговицу на рубашке Джека.