Маньяк в опере. В рок-опере.

Можно до бесконечности перечислять достоинства Дова Аттья как человека и режиссёра. Любой, кому довелось поработать с Довом, скажет вам, насколько он ответственен. Каждая мелочь, недочёт – всё становится неизменным предметом внимания, когда дело касается постановки. Репетиция не закончится, пока Дов не будет удовлетворён, а случится это тогда, когда декорации, костюмы, музыка, танцы, вокал и актёрская игра будут БЕЗУПРЕЧНЫ в своём воссоединении на сцене. Когда же речь идёт о генеральном прогоне – держись, кто может, возможно, работа завершится глубоко за полночь. Вся труппа «Моцарта» может поклясться бородами Фло и Солаля – не приведи Бог плохо отыграть на генералке, и премьера, и весь сезон могут благополучно улететь в тартарары. Да, Дов Аттья – профессионал высшей категории. Кому-то такая строгость может показаться излишней. Но – опять же, спросите людей, работавших с этим режиссёром, - и ни один из них не скажет вам плохого слова о Дове. Да, он требователен, но вы же видели результат – оно того стоит! К актёрам, танцорам, музыкантам, ко всем, заканчивая техперсоналом, Дов неизменно добр и терпелив. Все, кто ищет поддержки – найдут её, кто не может до конца прочувствовать своего героя – получат дополнительную аудиенцию с возможностью обсудить поведение персонажа на протяжении всего повествования. Любовь, уважение и благоговение – неизменные эмоции, вызываемые мсье Аттья в сердцах его коллег. Да, долго можно говорить о достоинствах Дова. Но, как любой человек, недостатков, он, разумеется, тоже не лишён. Каким бы ангельским ни было терпение, рано или поздно даже ему приходит конец. Имейте в виду (вдруг вам доведётся с ним работать, как знать, куда свернёт дорога жизни?), если вам не посчастливилось разгневать этого человека – просто молчите. Молчите и бегите. Вот прямо куда глаза глядят, не рассуждайте долго, иначе можно пропустить пару тяжёлых и габаритных предметов, летящих вам в голову. Запомнили? Ещё раз: молчите. Бегите. Прячьтесь. И хватайте что-нибудь наподобие бейсбольной биты или хоккейной клюшки, на худой конец подойдёт и швабра – ибо отбиваться придётся основательно: Дов из тех, кто долго заводится, но и долго бушует. Это был тот день, когда с самого начала всё пошло не то, чтобы наперекосяк, но совсем не так, как обычно. Аттья вставал по утрам достаточно рано, чтобы успеть посмотреть 5-ти часовые новости, и то, что он услышал, совсем его не порадовало. «В Париже, на улице Марсо, было найдено зверски изуродованное тело мужчины… третья жертва… как и предыдущие, имеет отношение к миру театра…» И это единственная зацепка. Подозреваемых нет. Как и свидетелей. Стоя в душе, Дов подумал, а что бы он почувствовал, если бы одной из жертв оказался кто-нибудь из его труппы? Не просто безымянное тело, некто, о ком можно сказать: «Вот бедолага! И почему этого маньяка никак не поймают?», а кто-то, кого он знает. Кто работает вместе с ним. Кто стал ему почти как родной за время совместных репетиций… Даже сквозь пелену горячих струй Дов почувствовал, как по спине побежали мурашки. В животе неприятно заурчало. Придя на работу, Дов на некоторое время забыл о выпуске новостей, обнаружив отсутствие некоторого реквизита (клоунских шаров). - Святые небеса, ведь предупреждал о генеральном прогоне! Кому-то не миновать страшной казни, - бормотал Дов, перебирая в уме имена реквизиторов, которые присутствовали на последней репетиции. Дверь зала скрипнула, акустика помещения была потрясающая, а потому ясно послышался шум шаркающих кед по полированному полу. Наконец, зевая и путаясь в кулисной шторе, показался Мерван. - Привет, Дов, я знал, что ты уже здесь, мне тут как раз надо было с тобой поговорить… - Привет, и прекрасно, что ты так рано пришёл! Угадай, кому сейчас бежать за шарами? - Чё? Куда бежать и какими шарами? – сонный Рим не сразу понял, о чём речь. Дов вкратце поведал о косяке закулисного персонала и, не дав скривившемуся Мервану возможности возразить, сунул ему в руку пару купюр и силой вытолкал из зала, пригрозив, что если тот вернётся без шаров, то на зелёнке выйдет на сцену в платье мамаши Вебер. - А если в этом глухом районе найдётся хоть один магазин, где я смогу купить чёртовы шары, то на поклоны в платье мамаши выйдешь ты! – промычал обиженный Рим. - Ну, ты поговори мне ещё! – махнул на него рукой Дов. Прошло минут 15 и закулисье наполнилось негромким гомоном пришедшего оркестра. Музыканты рассаживались по своим местам, настраивали инструменты и, смеясь, обсуждали жён, подруг, футбол и новости. Пару раз в их разговоре прозвучало «маньяк» и «убийство». Успевший позабыть неприятную тему, Дов навострил уши. Один из музыкантов, гитарист Николя, пробежав по струнам и слушая звук, покачал головой в ответ на заявление товарища, указал на сцену и провёл большим пальцем по горлу. Музыканты дружно расхохотались. - ПО-ВАШЕМУ ЭТО СМЕШНО? – рёв Дова прогремел через пару рядов, заставив всех оглянуться в его сторону и замолчать. Лицо режиссёра покраснело, глаза метали молнии. Николя осёкся и уставился в пол. Дов, устыдившись своей вспышки, но всё ещё злой на подобную беспечность, уселся подальше от сцены, в пятом ряду и скрестил руки на груди. Он так и сидел, погруженный в мрачные мысли, жуя резинку, когда в проходе между рядами послышался твёрдый шаг вошедшего Лорана Морана. Солаль, он же «папочка», сразу направился к режиссёру, тусклый свет зала падал на его гордый профиль, затемняя седину на висках и в щетине. Мужчины приветствовали друг друга пожатием рук. - Здравствуй, Дов. Как поживаешь? Покурим перед репетицией? - Нет, Лоран, не хочется… Солаль пристально посмотрел на товарища. - Чего пасмурный, словно небо Парижа? Хороший сегодня день, не смотря на дождь… Вон, и Микеланджело уже пришёл, в кои-то веки вовремя. - Локонте? Ты его видел? - Да, засёк с другого конца коридора, как сына в гримёрку ломился, - усмехнулся Со. – Ты бы их, кстати, расселил с Флораном, не успел день начаться – у них там крики, шум, Мик уже грозился Фло бороду оторвать, или что-то вроде того… Мальчишки. «Ну вот, даже Микеле припёрся к назначенному часу… Если опустить косячину с шарами, то утро вообще распрекрасное. Чего же так на сердце неспокойно? Неужто из-за плохих новостей?» Дов почесал пальцем левую бровь и обратился к Лорану: - Слушай, ты смотрел сегодняшние новости? Солаль достал из кармана платок, высморкался и, внимательно изучив его содержимое, сказал, растягивая слова: - Новости… да я телевизор вообще почти не смотрю. А что, война? Дефолт? НЛО? - Типун тебе на язык, Со. Хотя, если подумать, уж лучше дефолт… Маньяк, говорят, у нас в Париже завёлся. Уже трёх человек на тот свет отправил, и все актёры. Не по нутру ему, видать, наш брат. Дов вдруг страшно разволновался, вспомнив, что лично отправил Рима на прогулку по бульвару, а также памятуя об актрисах труппы, которые, хоть и ездили на репетиции вместе, не имели более серьёзного сопровождения, чем бойкая Дельфина-Сесилия. - А что там девушки? Эва, Клэр, Мелисса, Дел? Уже приехали? Лоран моментально понял, куда клонит Аттья, и поспешил успокоить заботливого режиссёра: - Сейчас всё узнаю, Дов. Не волнуйся так, они у нас барышни не промах, я уверен, всё с ними в порядке. *** Громко хохоча и чертыхаясь, в здание театра ворвалась весёлая компания разномастных представительниц женского пола. Вот уже не первый сезон Клэр Перо, Маэва Мелин, Мелисса Марс и Дельфина Грандсарт добирались до работы дружной гурьбой, нещадно эксплуатируя Мелиссин BMW. Почему всех подбирала Мел? Всё просто: как-то раз (Марс до сих пор проклинала тот вечер) ей не посчастливилось продуть Клэр в «рюмка-поцелуйчик», а желанием победительницы было пожизненное рабство а-ля «экипаж подан, мадемуазель». Собственно, Мел не возражала: так в дороге она ещё никогда не веселилась. Сегодня за руль напросилась Клэр. Неудивительно, что машину болтало во все стороны и трясло аки перфоратор во власти рукожопа. Наверное, они пересчитали все колдобины. - Нет, вы видели? Вы видели табло того парня на перекрёстке? – Перо еле выдавливала слова сквозь хохот. – Клянусь Локонтовским Кляйном, у него чуть глаза в ладошку не выпали, когда Дел проделала этот трюк со вставной челюстью! Фокус с протезом был любимым приколом «Сесилии». Затарившись перед поездкой капучино, вся компания чинно восседала на своих местах на перекрёстке, ожидая зелёного сигнала светофора. Любой зевака или простак, засмотревшийся в окно «звёздного» автомобиля становился неизменной жертвой чёрного юмора госпожи Грандсарт. Не смотря на возраст почтенной матроны, молодого задора у неё с лихвой хватило бы и на десяток комических ролей. Так вот, стоило кому-либо проявить повышенное внимание к актрисам в салоне BMW, Дельфина с наслаждением делала большой глоток кофе из картонного стаканчика. Далее следовала искусная актёрская игра: Дел притворялась, что поперхнулась и начинала усиленно кашлять, при этом лицо её краснело совершенно натуральным образом. Ничего не подозревающий водитель соседнего автомобиля с беспокойством наблюдал сию картину, как вдруг – вуаля! – Дельфина вместе с очередным приступом кашля виртуозно выплёвывала в стакан вставную челюсть. Глаза офигевавшего чувака – бесценно. Для всего остального есть MasterCard. В этот раз трюк особенно удался, челюсть вылетела так стремительно и потешно, что тут никто из девушек не смог удержаться от смеха. - Эва, ты мне все чехлы капучино заплевала! – Мелисса схватилась рукой за живот, зайдясь в новом приступе хохота, теперь напоминающем рыдания. Маэва не смогла произнести ни слова, только истерично замахала на Мел руками, как бы умоляя не смешить её больше. По щекам её текли слёзы. В таком виде и застал компанию спустившийся в холл Лоран. Притворно грозным взглядом «папочка» окинул прекрасную половину труппы и прогремел: - Вот, значит, где мои курочки! А между тем, давно пора всем быть на сцене! Але, але, быстрей! Одеваться-краситься, веера-чулочки! Доча, вытри личико, негоже в таком виде перед Коллоредо появляться. Успокоившаяся было Маэва снова захихикала. - А что, муженёк-с уже прибыли? – ядовито осведомилась Клэр, поднимаясь по лестнице вслед за Лораном. - Кстати, да, Микеле сегодня вовремя, не в пример вам, дамы, - в тон Перо съязвил Солаль. - Ну мы-то хоть не каждый день опаздываем, - заметила Мелисса. - Но вам и на грим больше времени нужно, - отрезал Со. - Всё равно несправедливо, это уже дискриминация какая-то! – вставила своё слово Дельфина. - Да! По половому признаку! – поддержала Эва. Солаль грозно сверкнул глазами на девчат. - Цыц, куры! Не спорьте с папой! Марш по гримёркам, и чтобы через 10 минут все за кулисами были, готовые! Дов уже ждёт! – с этими словами Лоран гордо удалился в сторону кофейного автомата. - Ворчи, ворчи, старый хрен, - тихонько пробормотала Дельфина. – Приду как-нибудь и я по твою душу. *** Дов, успокоенный докладом Солаля о прибытии артистов на репетицию, целых и невредимых, начал репетицию. Всё шло прекрасно, труппа была на высоте. Однако, стоило дойти до сцены с трактирщиком, обнаружилось отсутствие Рима. - Чёртовы шары! – снова огорчился Дов, с досады кидая сценарий на кресло. Лоран многозначительно поглядел на режиссёра, и тот разумно решил не поднимать кипиш, полностью сосредоточившись на рабочем процессе. «Сейчас всё равно ничего нельзя сделать, да и какой шанс, что с нашим Мерваном что-то случится?» Но на сердце всё равно было неспокойно. Трактирщика пропустили, Локонте пропел свою партию «Le Trublion» без единой помарки, легко добираясь до высоких нот и задорно импровизируя. Наконец, после сцены знакомства с Веберами, Дов объявил перерыв, и все разбрелись по театру – кто к автомату с кофе, кто по гримёркам, кто в курилку. Лоран был отправлен на поиски Мервана, который давно уже должен был вернуться. После перерыва, вновь обретшая своего клоуна-демона труппа продолжила репетицию. Аттья был доволен актёрами, как никогда. Текст сценария отскакивал от зубов, вокал – совершенство, игра – того лучше! В конце он разве что сам не прослезился. Да, труппа была готова к премьере, на все 100 процентов. Дов даже забыл свои утренние страхи и угрызения по поводу маньяка. - Всем спасибо, вы молодцы, ребята. Отдыхайте. И помните: завтра в это же время. Ещё пара контрольных репетиций, и – на следующей неделе открываем новый сезон «Mozart L’Opera Rock»! Все дружно загалдели, засвистели, зааплодировали. Только Флоран, казалось, был чем-то расстроен. Наконец, сцена опустела. Актёры и танцоры разбрелись по гримёркам, музыканты сложили инструменты и покинули здание театра. Дов Аттья ещё некоторое время сидел в пустом зале, листая сценарий, обдумывая способы новой подачи некоторых сцен. Внезапно, он вспомнил, что Мерван с утра очень хотел с ним о чём-то поговорить, даже пришёл раньше времени. Дов поспешил к гримёркам, всё ещё надеясь застать копушу-клоуна. В гримёрке Рима его не было. Тогда Дов направился к гримёрке Фло и Мика. Та оказалась запертой. «Опоздал», - подумал Дов и с досады пнул урну, стоявшую возле двери. Урна опрокинулась и бумажки рассыпались по полу. - Ну, блин! – Аттья закатил глаза к потолку. Но – делать нечего, режиссёр подтянул штанины, кое-как устроился на коленях и начал подбирать мусор. Среди горки смятых бумаг была одна, которая привлекла его внимание. Дов протянул руку, разгладил листок, прищурил близорукие глаза… и почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. Листок выпал из руки Аттья. Это была та самая записка, которую этим утром Микеланджело сорвал с двери гримёрки и выкинул, посчитав чьей-то дурацкой шуткой. Надпись корявыми красными буквами гласила: ПРЕМЬЕРЫ НЕ БУДЕТ. ОТМЕНИТЕ СЕЗОН. ОДИН СПЕКТАКЛЬ – ОДНА ЖИЗНЬ. *** Придя в кафе, труппа "Mozart" заняла свой любимый столик и, сделав заказ, продолжила обсуждать пройденный день. Уставшие, но веселые, ребята стали вспоминать как прошла репетиция, что происходило в гримерке Рима, когда он явился с шариками и заставил почти всех их надувать, на это Флоран только потер свой затылок, показывая, что без травм не обошлось, а когда узнали, что всему виной проклятый стол, который стоит там со времен репетиций, все раздались громким хохотом мешая некоторым посетителям отдыхать и только французу было не до смеха. - А тот случай, в нашей гримерке - отойдя от смеха продолжил итальянец. - Что? - удивились остальные - что за случай? - Да вот, - начал рассказывать Микеле - захожу в гримерку, а там этот бородач косматый забился в угол и сидит в темноте. Тут раздался новый приступ истерики, от чего Фло только покраснел. Ему ни капельки не было смешно. В мыслях он был далек от своих друзей и их шуток. Он все никак не мог выкинуть из головы ту злосчастную записку, найденную прикрепленной на двери гримерки. Так же он надеялся на то, что Микеланджело не заметил ее, но тот будто прочел его мысли и произнес: - Эй, Фло, а что ты не снял записку с двери, и что это за дурацкая шутка? В один миг вся труппа прекратила смеяться и, уставившись на Флорана, ждали подробностей. - Это что за шуры муры вы там крутите? - не удержался бросить издевку ребятам Мерван - Записочки вам там кто-то присылает... и что ж там было написано? - Так, ничего. - резко ответил ему Мот и, взяв стакан с горячим чаем, сделал глоток. - Да ересь там была какая-то! - взяв на себя инициативу, ответил за друга Микеле - Что-то вроде "отмените премьеру иначе будут жертвы". От такого сказанного у всех по коже пробежали мурашки и снова тема коснулась утренних новостей и самая популярная - это маньяк в Париже. Единственное только Мик все никак не мог поверить в это, его даже наоборот, забавляла такая ситуация, отшучиваясь тем, что это неправда и быть такого не может. - Не вижу ничего смешного, Локонте... - обратился к нему Солаль - А что, если на самом деле все так, как рассказывают в новостях? - Он прав, - согласилась с папочкой Маэва - Лично мне это не доставляет веселья, вдруг он и вправду сидит где-нибудь, и следит за кем-то, может быть даже за одним из нас... Услышав эту фразу, Моту стало не по себе. Выпрямившись, он стал озираться по сторонам, что моментально бросилось в глаза Микеле. - Ты чего так встрепенулся, как петух, увидев куриц? Лоран, покосившись на итальянца, хотел было возразить о таких частых "пернатых" подколах, но Мик успел вовремя извиниться - Ничего личного, Со. - и снова обратился к другу - Так вот, ты кого там увидел? Фло смотрел в сторону окна, которое находилось напротив ребят и ощущал на себе чей-то пристальный взгляд, а как только рука Мике опустилась на его плечо, он резко вздрогнув ответил: - Ребят. Может по домам? А то уже поздно. Да и завтра снова на репетицию. Дов будет не очень то доволен, если мы опоздаем. Все только вздохнули и согласились с коллегой. Разобравшись со счетом, ребята направились к выходу из кафе и разъехались по своим домам.