***
Ямагучи Хаджиме покинул Эдо и службу у князя Айдзу в 1862 году, по неосторожности убив хатамото – высокопоставленного сёгунского вассала. Он взял новое имя – Сайто Хаджиме, и под ним начал свой путь ронина. Он слонялся по миру, пока не наткнулся на додзё Шиэйкан и не познакомился с Кондо Исами, который сумел разглядеть в юноше врождённый талант мечника. Год спустя небольшой отряд из тринадцати ронинов под началом Кондо отправился в Киото, чтобы завоевать своё место под солнцем и, наконец, начать защищать и отстаивать свои идеалы. Они были сформированы в полицейский отряд, получивший название Шинсенгуми, управление которым взял на себя Мацудайра Катамори, будучи тогда «защитником Киото». Под началом командира Кондо, замкома по боевой части Хиджикаты Тошизо и начальника штаба Яманами Кэйске или, как он просил себя называть, Саннан-сана, полицейский отряд начал верой и правдой служить Киото и людям, хоть их способы по устранению нарушителей порядка и были жестоки. Сайто же получил должность кумичо (от яп. «командир») третьего подразделения и был назначен главным над разведчиками, так как определённо имел талант к шпионажу. Плюс ко всему он преподавал кендзюцу рядовым воинам. Это был апрель 1865 года. Шинсэнгуми перебрались в монастырь Нишихонган-джи. Сайто почти позабыл лицо девочки, которая провела с ним детство, вот только изумрудные глаза и звонкий смех навсегда отпечатались в памяти. Хаджиме сидел на деревянных досках энгавы перед своей комнатой с лёгкой улыбкой на губах, смутными воспоминаниями из детства и занимался чисткой своего меча после дневного патруля. Солнце уже садилось, но нагретый за день воздух не давал спокойно вдохнуть полной грудью. Даже несмотря на тёплую погоду Сайто был одет в свою привычную одежду – чёрное кимоно и, конечно же, неизменный белый шарф, повязанный вокруг шеи. Стояла тишина, которая через долю секунды была разрушена хохотом проходящих мимо Харады Саноске – командира десятого подразделения, Нагакуры Шинпачи – командира второго и Тодо Хейске – командира восьмого. Эта неугомонная троица, как всегда, направлялась в Шимабару (увеселительный квартал в Киото), чтобы выпить и развлечься в компании таю (высший ранг дорогих японских проституток). Но заприметив одинокого и, как им показалось, скучающего Сайто решили пригласить его с собой. Хаджиме, который не был ярым поклонником таких вещей, всячески отнекивался, ссылаясь на то, что ему нужно закончить чистку катаны, но пока командиры продолжали его уговаривать, он с этим делом справился, поэтому прикрываться стало нечем. В итоге, поупиравшийся ещё несколько минут, кумичо третьего подразделения сдался под натиском неугомонной троицы командиров. Уже идя по улице увеселительного квартала, Хаджиме краем уха уловил рассказ Саноске о какой-то молодой и прекрасной камуро (ученица таю), у которой сегодня должен был состояться дебют. Ходили слухи, что юная прелестница недавно появилась здесь, чтобы стать ученицей таю, и освоила все азы этого искусства всего-то за какие-то три месяца. Опытные проститутки удивлялись её таланту и некоторые даже завидовали, но молчали об этом, чтобы не получить замечание от оки-сан (в этом случае не прямое значение, так называли хозяйку заведения, то есть борделя), которая возлагала на девушку большие надежды. Зайдя в помещение того самого заведения, где должен был проходить мисэдаси («открыта для дела», дебют) юной камуро, командиры отдали оружие на хранение и им позволили пройти в большую комнату, где уже сидела компания мужчин, в ожидании увидеть ту загадочную прелестницу. Мужчины разместились на татами (маты, которыми в Японии застилают полы домов). Харада, Шинпачи и Хейске о чём-то тихо, но увлечённо переговаривались, явно предвкушая отличный вечер, а Сайто же разместился чуть поодаль от них и опустил взгляд на свои руки, сжатые в кулаки и сложенные на коленях. Настроения у кумичо третьего подразделения определённо не было, он и сам не понимал, какие ёкаи дёрнули его согласиться пойти в Шимабару, но не возвращаться же уже обратно в штаб. Сёдзи медленно раздвинулись, и сначала в комнату скользящей походкой вошли две опытные таю, одна из которых узнала Саноске и поспешила скрасить его и его друзей вечер. Сайто поднял глаза, разглядывая женщину, облачённую в голубое кимоно с нежно-розовыми лепестками сакуры на подоле, пояс оби, завязанный спереди, был богато расшит золотыми нитками, в причёску было вколото восемь кандзаши-шпилек и три гребня, как и полагалось для таю. Кажется, Хаджиме уже когда-то встречался с этой женщиной и она, видимо, тоже вспомнив его, поспешила скрасить его одинокое распивание саке. Присев возле него на колени, красавица подлила в его чашечку саке и, легко поклонившись, улыбнулась. - Вы сегодня так угрюмы, Сайто-сан, - начала таю. – Что-то случилось? Хаджиме предпочёл на этот вопрос умолчать, да и говорить о своих проблемах с таю было не в его стиле. Он вообще редко общался с ними, да и с женщинами в целом, но когда сдерживать свои сексуальные потребности не было сил – приходилось наведываться в Шимабару и проводить ночь с одной из красавиц таю. Сайто не мог похвастаться своими победами на личном фронте, как это мог сделать, к примеру, тот самый Харада или даже Хиджиката-фукучо (от яп. «замкомандира»), которому женщины прохода не давали, попадаясь на его врождённое очарование и привлекательную внешность. Командир третьего подразделение, конечно, и за своей спиной слышал восхищённые вздохи, но не придавал этому никакого значения, полностью погружаясь в дела Шинсенгуми, которых в последнее время меньше не становилось, а даже наоборот. Над страной витал запах гари, и сгущались тяжёлые серые тучи, предвещая беду. Но никто пока не знал, к чему это приведёт. Все только строили догадки и качали головами, надеясь, что буря пройдёт стороной и не потревожит и так хрупкий покой. Сайто опрокинул в себя налитое таю саке и чуть поморщился от обжёгшего горло алкоголя. Комната наполнилась новыми посетителями, ожидавшими дебюта юной камуро, поэтому вокруг стоял шум и гам, безумно давивший на ушные перепонки. Сайто хотелось плюнуть на всё и выйти, и он бы сделал это, если бы не медленно раздвинувшиеся сёдзи и девушка, склонившаяся в глубоком поклоне. Она разогнула спину и села ровно, показывая, наконец, ожидавшим своё лицо. Хаджиме будто к полу приклеился, не в силах сдвинуться с места и позабыв о своих планах убраться из шумной комнаты вон. Мир будто остановился, затих. Сейчас он видел только яркие изумрудные глаза в обрамлении густых чёрных ресниц, и сердце вдруг пропустило удар. Изумрудные глаза, те самые, что и три года назад, те самые, что он никак не мог забыть, те самые, что преследуют его с детства. То самое овальное личико, высокий лоб, чуть вздёрнутый носик и губы, изогнувшиеся в такой привычной улыбке. Хироми… Ёсида Хироми, та самая девчонка, которую он застукал за подглядыванием возле комнат господина Мацудайры. Она стала такой изящной и утончённой, истинной камуро, ученицей таю. Юная прелестница, коих было немало, но в ней Сайто увидел что-то особенное, что-то такое, что заставило не отрывать взгляда от девушки целый вечер. Он наблюдал за тем, как она танцует, как изящно двигаются кисти её рук, когда она взмахивает веерами и перекидывает их из одной руки в другую, как прикрывает густые ресницы, а затем прячется за веером, будто стесняясь. Он видел, как струится шёлк светло-зелёного кимоно по её стану, а тонкая талия видна даже за повязанным поясом оби. Она казалась загадкой, хрупкой фарфоровой статуэткой, которая может разбиться от одного неверного касания. Девушка в последний раз подкинула веер в воздух, а затем поймала его, прикрывая им личико, чем и закончился танец. Под аплодисменты присутствующих юная камуро поклонилась и опустилась рядом со своей старшей наставницей, тоже взяла в руки бутылочку с саке и подлила одному из мужчин в чашечку. Сайто видел, как она улыбалась уголком губ, как завела беседу, как начала смеяться, прикрывшись рукавом кимоно расшитым лепестками сакуры. Цветы, которые свисали с кандзаши-шпилек вставленных в её причёску, колыхались в такт её движениям, когда она немного откланялась назад, будто удивлялась или наклонялась вперёд, когда кто-то из мужчин хотел сказать ей что-то на ушко. Она казалась такой светлой и невинной, что Сайто даже не мог поверить, что та маленькая девочка теперь одна из таю Шимабары. Внутри вдруг заклокотало негодование, но он не мог подойти к ней сейчас, когда в комнате так много людей, он не мог сказать ей всё, что думает, не привлекая лишнего внимания. Да и послушает ли она его? Того, кто ушёл, даже не попрощавшись, даже не оставив записки. Хаджиме уже не помнил, почему не пошёл к ней прежде, чем уйти, но он точно помнил, что не хотел, чтобы ему было ещё больнее покидать замок Айдзу. Тяжело вздохнув и поняв, что настроение его окончательно и бесповоротно испорчено, кумичо третьего подразделение уже было хотел встать, но тут в его пустую чашечку для саке полился алкогольный напиток. Он так удивлённо смотрел на это явление, будто видел впервые в жизни, но скорее не на само действо, а на тонкие пальчики музыканта, которые держали бутылочку с саке, и белоснежную кожу запястий. Сайто уловил тонкий аромат благовоний, которыми пахла сама девушка и её кимоно, а затем всё-таки осмелился поднять взгляд на её лицо. Её глаза озарились изумлением, но лишь на секунду, не давая самураю даже шанса понять узнала она его или же нет. Хироми легко улыбнулась уголком губ и поклонилась, склонив голову. Хаджиме сглотнул, после чего сразу же выпил налитое саке, пытаясь скрыть свою неловкость, но ему казалось, что она настолько очевидна, что это сделать просто невозможно. - Прекрасный вечер сегодня, не так ли? – вдруг заговорила сидящая рядом девушка, глядя через открытые сёдзи, которые выходили на улицу, на яркие звёзды в ясном ночном небе. - Вы… - Меня зовут Ая (от яп. «красочный или сотканный шелк»; имя другое, потому что с момента мисэдаси девушка получает рабочий псевдоним), - представилась она и опять поклонилась лёгким наклоном головы вперёд. - Вечер и правда, прекрасный, Ая, - ответил Сайто, будто пробуя на вкус новое имя девочки из своего детства. Он тоже посмотрел на яркие звёзды, а затем, наконец, поставил чашечку для саке на маленький столик. – Скажите, тут есть место, где я мог бы с вами поговорить наедине? - Вы… Я не… - задохнулась от негодования юная камуро. Она, конечно, понимала, что ей придётся выполнять такие просьбы клиентов, но уж никак не в вечер своего дебюта. Да и видела Хироми в этом самурае что-то смутно знакомое, и казалось ей, что ничего хорошего не случиться, если она согласиться на этот разговор. Но по правилам она не имела права перечить клиенту, а как тактично отказать не могла подобрать слов. Сайто лишь тихо прыснул, но на лице его появилась лёгкая улыбка, которая придала девушке какой-то странной уверенности. - Что вы, Ая, ничего такого, - Хаджиме поднялся с татами, протягивая руку Хироми. Она покраснела, но протянула свою ладошку в ответ, и кумичо сразу же потянул её на себя, помогая встать. – Просто разговор. Девушка согласно кивнула и аккуратно выдернула свою руку из его большой и тёплой ладони, немного шершавой от цуки (от яп. «рукоять») меча. Она пошла вперёд, слыша за собой шаги Сайто. Хироми чувствовала на себе удивлённые взгляды посетителей и старших наставниц, но она уже согласилась поговорить и теперь не может просто развернуться и сесть обратно на татами только от удивления всех присутствующих и продолжить обслуживать всех клиентов дальше, будто ничего не случилось. Такой уж она была – всегда умела держать данное слово и идти к своей цели, упёртая и непоколебимая в своих решениях. Хаджиме видел, как она шла впереди него, ступая маленькими, аккуратными шажочками, спрятав руки в рукавах кимоно, держа осанку и чуть вздёрнув носик. И он знал, что от неизвестности она чувствует себя неловко, но ему тоже было не по себе. Он пригласил её выйти, но не подумал, как начать, что сказать, чтобы она выслушала его до конца. Они вышли на улицу и по тоненькой тропинке, выложенной камнями, направились к беседке в саду. Недалеко росла сакура, от чего в воздухе витал дурманящий аромат недавно распустившихся цветов. Лёгкий ветер тихо шумел среди листвы деревьев и розовых лепестков, срывая их и в медленном танце роняя на землю, и только начиная устилать землю розовым цветом. Хироми остановилась возле прохода, ведущего в беседку, пропуская Сайто, но когда он прошёл сразу же начала разглядывать его спину, моля ками о том, чтобы он не сказал сейчас чего-нибудь такого, что способно изменить её жизнь. Девушка знала, что не зря этот мужчина казался ей смутно знакомым, она определённо видела его раньше, только вот не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах. - Когда-то давно, - тихо начал Сайто, глядя на ясное ночное небо, - я застукал маленькую девочку, подглядывающую за моим господином. После этих слов сердце Хироми замерло, болезненно сжалось и тяжёлым камнем ухнуло куда-то вниз. Она сложила руки на груди и зажмурилась, опустив голову. Если этот мужчина и говорит о ком-то другом, то совпадение феноменально, такого просто не может быть. И если этот мужчина действительно говорит о ней, то, следовательно, он – Ямагучи Хаджиме. Мальчик, с которым она провела своё детство. Юноша, которого она потеряла, как только он встал на официальную службу у господина Мацудайры. Юноша, чувства к которому мучали её юное сердечко, не давая спать ночами и думать о чём-либо другом, кроме его ярких голубых глаз и такой редкой улыбки, которую заставить показать могла только Хироми. - И звали эту девочку Ёсида Хироми, - закончил Хаджиме. - Я-ямагучи-сан, - слыша свой голос, словно через вату, проговорила девушка, делая несколько маленьких шагов в его сторону. – Ямагучи-сан, это вы? Правда, вы? – она готова была расплакаться, но не могла из-за наложенного на лицо макияжа, поэтому пыталась держаться. - Я смотрю, ты изменилась, Хироми-чан, - окинув девушку взглядом, проговорил Сайто. – Стала такой красавицей. - Скажите тоже, Ямагучи-сан, - отмахнулась юная камуро, всё ещё не веря своим глазам. – Я ушла тогда, следом за вами, чтобы достичь своей мечты стать изящной и утончённой, элегантной и прекрасной, как те дамы в комнате господина Мацудайры при первой нашей встрече. Почему-то никто не хотел взять меня к себе, но в Шимабаре Киото меня приютили, увидев во мне какой-то скрытый талант. И вот она я, перед вами, такая, какой я хотела стать. - Неужели ты хотела быть одной из таю, Хироми? Неужели, тебе хочется всю жизнь обслуживать мужчин? Я знал тебя маленькой девочкой, и это не то, о чём ты мечтала. - Ямагучи-сан, - Хироми нахмурилась, сведя на переносице тонкие брови, - давайте вы не будете говорить мне, о чём я мечтала. Я сама знаю это, и сама в состоянии решить, какой путь мне выбрать. Вы ушли тогда, и слова не сказав, а я всё голову ломала, зачем да почему, а на следующий день я услышала от старших служанок, что вы убили хатамото. Я ушла вслед за вами, потому что не хотела находиться в замке Айдзу совершенно одна. Надеялась, что, возможно, встречу вас когда-то ещё раз, чтобы взглянуть украдкой. Но шли года, и я повзрослела, понимая, что это глупая мечта. Той девочки, Ёсиды Хироми, больше нет. Есть Ая, камуро, ученица таю. - Ты всё такая же, Хироми-чан, - Сайто улыбнулся уголком губ, а затем подошёл к девушке и у самого уха прошептал: - Внутри ты всё такая же. Камуро вздрогнула, прижав ладони к груди сильнее и обернулась, проводя уходящую фигуру Хаджиме печальным взглядом. Она все эти три года надеялась встретить его, увидеть хотя бы издалека, а ей посчастливилось увидеть его так близко и даже услышать его голос. И Хироми корила этот мир, себя саму, Сайто за то, что эта встреча состоялась, а не осталась в её глупых, детских мечтах. Хаджиме был прав – стать таю Шимабары не та самая мечта, к которой она стремилась. Её мечта состояла в том, чтобы стать прекрасной и достойной его.***
Спустя месяц Хироми шла по коридору, который вёл к отдалённой от всех комнате оки-сан. Одна из прислужниц сказала, что госпожа Ёсиока хочет её видеть. Девушка недоумевала, зачем она понадобилась хозяйке заведения, ведь она делала всё правильно и не нарушала здешнего этикета. Её старшие наставницы всегда хвалили её, так что девушка даже не предполагала, где совершила оплошность. Хотя, в глубине души Хироми всё-таки надеялась, что госпожа Ёсиока вызвала её, чтобы похвалить, но сама же и понимала, что ей до этого ещё очень далеко. Служанка раздвинула перед юной камуро сёдзи, и девушка важно прошла в глубину комнаты, застав оку-сан за проведением каких-то подсчётов. В воздухе витал лёгкий аромат табака с запахом вишни, а дымящуюся трубку госпожа Ёсиока держала между пальцами. Услышав посторонний звук, женщина оторвала глаза от бумаг и, окинув Хироми взглядом, помахала рукой, позволяя ей сесть. Девушка опустилась на колени, аккуратно поджав под них ткань кимоно и сложив на них ладошки. Госпожа Ёсиока долго смотрела ей в глаза, а затем хмыкнула и снова опустила взгляд в бумаги. Девушка нахмурилась, чуть сжав пальцами ткань кимоно и предчувствуя что-то нехорошее. - Хироми, - вдруг раздался голос женщины и эхом отразился от стен комнаты, - ты же знаешь об этапах становления таю, ведь так? - Да, - кивнула девушка, уже после этих слов начиная понимать, о чём же с ней хотят поговорить. - Я пригласила тебя сюда, чтобы сообщить, что твоя церемония мидзуагэ (церемония потери девственности) пройдёт через неделю, так что ты должна быть готова. - Что? – Хироми немного растерялась, поражённая таким заявлением. – Но я… Я думала… - Ты уже месяц работаешь здесь, - затягиваясь, проговорила госпожа Ёсиока и посмотрела на девушку из под опущенных ресниц, - пора бы тебе приступить к прямым обязанностям. Хироми тяжело выдохнула, сжимая пальцами подол кимоно ещё сильнее. Она не могла представить себя с мужчиной в одной комнате, в одной постели, предававшимся плотским утехам. Она видела голубые глаза Сайто перед собой, и в них было такое глубокое разочарование, что ей хотелось волосы на себе рвать от безысходности. Она знала, где находилась, знала, на что себя обрекла, но представить себя с мужчиной не могла до сих пор. Хироми старательно боролась с этим страхом, но она никак не учла то, что ока-сан так быстро организует церемонию мидзуагэ. - Скажите хотя бы, кто он? – тихо поинтересовалась камуро, смотря прямо в глаза госпожи Ёсиоки. - Один из хатамото князя Мацудайры Катамори, - ответила женщина и снова затянулась, выпуская изо рта колечки ароматного дыма. – Имени назвать не могу, он предпочёл оставаться инкогнито. - Что же, - усмехнувшись уголком губ, проговорила Хироми, - я буду готова, госпожа Ёсиока.***
Прошёл месяц после встречи с Хироми, и всё это время кумичо третьего подразделения, Сайто Хаджиме, ходил сам не свой. Он всё думал, как там девушка, но пойти к ней не мог, пытаясь ссылаться на то, что это не его дело и заставлять её бросить работу он не может. Но это не мешало мужчине считать её глупым ребёнком, который рушит свою жизнь. Такая глупая, зачем-то ушла из замка Айдзу, хотя там у неё было всё и мать, готовая поддержать. Сайто сильнее сжал цуку меча и, замахнувшись, ударил по соломенному тренировочному манекену, перед которым уже достаточно долго стоял. Голова чучела полетела вниз, к ногам командира третьего подразделения. После этого посыпались очередные удары. Мужчина резал, рассекал, сносил головы и другие части тел, выплескивая свою злость на тренировочных манекенов. Нанеся последний удар, Хаджиме взмахнул лезвием катаны, будто смахивая кровь, и спрятал меч в ножны. - Опять усердно тренируешься, Хаджиме-кун? – раздался откуда-то сзади голос с весёлыми нотками. Сайто развернулся к говорящему и увидел Окиту Соджи, сидящего на ступеньках, которые ведут в храм. Юноша улыбался своей неизменной чуть ехидной улыбкой и откинулся немного назад, оперевшись о локти. Его зелёные глаза озорно искрились. Хаджиме нахмурился, глянув в сторону своего, пожалуй, самого близкого друга и самого серьёзного противника. Окита ничуть не удивился такому поведению кумичо третьего подразделения, поэтому только тихо фыркнул. Он видел, что что-то случилось с Хаджиме, и он даже знал, что именно, решив выпытать в тот самый вечер, когда его друг вернулся сам не свой, у вернувшегося чуть позже пьяного Харады. Саноске в таком состоянии оказался очень даже сговорчивым и выдал юноше всё от самого начала их перебывания в Шимабаре. Со слов командира десятого подразделения Хаджиме разговаривал наедине с какой-то молодой камуро, чего раньше за ним Окита никогда не замечал, точнее, замечал, но те случаи были немного другими. Сайто продолжал смотреть на друга со сведёнными на переносицы бровями, будто чувствуя, что тот что-то знает. - Яре-яре (от яп. «тише-тише»), - примирительно подняв руки вверх, усмехнулся Соджи, - не будь так воинственно настроен, Хаджиме-кун. - Ты же всё знаешь, я прав? – подходя к ступенькам и опускаясь рядом с другом, поинтересовался Сайто, на что тот лишь усмехнулся уголком губ и сел прямо, поставив локти на колени и сложив пальцы в замок. – И почему я не удивлён? – покачал головой брюнет. - Не могу пропустить ни единой интересной новости в этом скучном штабе, - пожал плечами Окита и посмотрел на уже почти севшее солнце. – Красивая? - Не намерен делиться такой информацией, - покачал головой Хаджиме, смотря туда же, куда и его товарищ. Солнце медленно скрывалось за горизонтом, уступая место полной серебряной луне. Звёзды начали зажигаться на небе, рассыпаясь по его тёмно-синему атласу. Сумерки постепенно сгущались, и совсем скоро уже стало темно, а два командира всё так и сидели на ступенях храма. Соджи молчал, не желая трогать Хаджиме, а Сайто же был ему за это благодарен. Это было не в его стиле – жаловаться другу на свои проблемы, он всегда предпочитал справляться сам и в большинстве случаев надеялся только на себя. - Эй, ребята! – прогремел голос Харады совсем рядом с двумя командирами. – Чего приуныли? – поинтересовался он, подходя ближе. - Да так, - передёрнул плечами Окита и поднялся, наконец, на ноги, разминая затёкшее от сиденья тело. – Хаджиме-кун немного бесится, а так, впрочем, ничего особенного. - Неужели из-за той хорошенькой камуро, а, Сайто? – вопросительно приподняв бровь, ехидно проговорил Харада. - Тц, - прищёлкнул языком Хаджиме. – Какая разница? – уже спокойнее сказал он, но его руки всё ещё были сжаты в кулаки. - Да просто ходил тут слушок по Шимабаре, - начал Саноске, после чего командир третьего подразделение глянул на него прищуренными глазами, но в них Харада увидел огонёк любопытства, поэтому решил продолжить, - что купили честь той самой юной красавицы. - Что? – изумлённо спросил Сайто, не веря своим ушам. – То есть… - Кто и как – понятия не имею, - развёл руками Саноске. – Но вот церемония пройдёт сегодня. - Ксо! (от яп. «Дерьмо!») - прорычал сквозь зубы Хаджиме и поднялся на ноги, поправляя катану на бедре и не обращая внимания на ошарашенных товарищей, быстрым шагом отправился к выходу из штаба. - Ты гляди, - присвистнул Соджи, провожая друга взглядом, - какой старт взял. - Никогда не видел его таким, - покачал головой Харада, но на губах появилась лёгкая улыбка. Сайто же уверенно шёл, сжимая рукой цуку катаны. Сейчас был первый раз, когда он решился что-то делать совершенно без плана, а просто спонтанно, имея только хорошо соображающую голову на плечах. Не позволит он этой дурной девчонке лишиться своей чести и потерять себя среди таю Шимабары. Хироми же в этот момент сидела в небольшой комнатке совершенно одна. Её руки нервно сжимали ткань нежно-лиловой юкаты (традиционная японская одежда, представляющая собой летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки), а на душе было не спокойно. Она покорно ждала, пока придёт человек, который заплатил за неё довольно-таки большую, как ей сказала ока-сан, сумму. Девушка не знала, что делать и куда себя деть – она видела перед собой голубые глаза Сайто, и ей хотелось сквозь землю провалиться от странного чувства вины перед ним. Ей казалось, что таким образом она изменяет ему, но с другой стороны Хироми смирилась, что выхода нет. Она сама обрекла себя на такую жизнь, поэтому она не должна опускать руки из-за пустяка. Скоро этот пустяк станет частью её жизни, и она надеялась, что привыкнет. Створка сёдзи тихо отъехала в сторону, и девушка поспешила подняться на ноги, чтобы поприветствовать пришедшего господина. Она низко поклонилась, выражая уважение, и в ответ получила лёгкий кивок головой. Хироми выпрямилась и смогла разглядеть мужчину, который стоял перед ней, ровно держа спину и чуть вздёрнув подбородок. Тёмные глаза недовольно посмотрели в её сторону, окидывая оценивающим взглядом. Камуро замерла и невольно сжалась, чувствуя, как мужчина обводит взором её хрупкую фигурку. Стало неловко, и девушка быстро опустила глаза в пол, прячась от холодного взгляда. Мужчина сделал два больших шага в её сторону и поднял личико за подбородок, разглядывая изящные черты юной красавицы. Он определённо не ошибся с выбором. Господин кивком указал девушке на футон и она, отойдя на полшага назад, легко поклонилась, а затем опустилась на пол рядом расстеленным ложем. Мужчина тоже сел на колени и выжидающе посмотрел на девушку. Хироми нервно кусала губу, смотря на белую простынь, и медлила, но собравшись с духом, только хотела поклониться и приступить собственно к самой церемонии мидзуагэ, как в коридоре раздался какой-то шум. - Господин, в эту комнату нельзя! – кричала одна из служанок, но шум и шаги только приближались, и Хироми даже смогла расслышать, как кто-то яростно ударил чем-то об стену совсем рядом с сёдзи, ведущими в комнату. Мужчина, сидящий напротив юной камуро, нахмурился и повернулся в сторону входа. Тяжёлый вздох сорвался с его губ, прежде чем он поднялся и направился к сёдзи. - Господин! – раздался визг ещё одной служанки, а затем глухой стук. – Стойте же! Туда нельзя! Хироми удивлённо раскрыла глаза. Кто же может так упорно пытаться сюда пробиться? Посмотрев на спину стоящего на ногах мужчины, девушка села ровно и опустила взгляд вниз, пытаясь не слышать стука и грохота. Сёдзи резко раздвинулись в стороны, чуть не вылетев из рам, а на пороге стоял молодой мужчина. Он нашёл глазами тихо сидящую Хироми и вздохнул с облегчением, а девушка будто это почувствовала и оторвалась от рассматривания белоснежной простыни, подняв взгляд на пришедшего господина. Зрачки её, казалось, расширились, закрыв собой весь изумрудный цвет радужки. - Я-ямагучи-сан? – одними губами прошептала она. - Ты кто такой? – требующим ответа голосом поинтересовался стоящий перед Сайто мужчина. - Разве это так важно? – развёл руками Хаджиме, после чего медленно положил правую руку на цуку катаны. Драться с этим господином он не собирался, он видел, что сейчас он без меча, а кулаками, как говорится, делу не поможешь. Но если Хироми не позволят отсюда уйти добровольно, то всё-таки придётся прибегнуть к силе. - Господин, - позвала Сайто уже поднявшаяся на ноги служанка, - вам нужно уйти, иначе мне придётся позвать охрану. Хаджиме вздохнул и, смахнув с лица мешающую прядь тёмных волос, прошёл дальше в комнату, обминая стоящего на его пути ошарашенного мужчину. Он резко развернулся, следя за действиями незваного гостя, который протянул руку тихо сидящей на татами юной камуро. Девушка вся сжалась, подняв на Сайто изумлённые зелёные глаза. Он пришёл сюда, чтобы забрать её? Но зачем? Хироми долго и неотрывно смотрела в яркие голубые глаза, думая, стоит ли соглашаться, ведь этим она может разозлить Ёсиоку-сама и опозорить её перед господином, щедро заплатившим за юную красавицу. В комнате повисла тишина, никто не двигался, ожидая решения Хироми. Девушка ещё раз неуверенно посмотрела на большую ладонь Хаджиме и, тяжело вздохнув, будто решив что-то для себя окончательно, вложила в неё свою хрупкую ладошку. Улыбнувшись, Сайто помог ей подняться, резким рывком потянув на себя, а затем, обминая замершего в шоке мужчину и служанку, побежал к двери, таща за собой широко улыбающуюся Хироми. - Ая-сама! – встрепенулась служанка, выбегая в коридор и наблюдая, как фигурка юной камуро отдаляется. – Ёсиока-сама не простит вам этого! Услышав эти слова, Хироми хотела остановиться, но почувствовав горячее прикосновение ладони Хаджиме, откинула эту идею. Он рядом, а большего ей и не надо. Они петляли коридорами, пока, наконец, не выбежали на улицу. Девушка тяжело дышала из-за сбившегося дыхания. Сайто же оглядывался по сторонам, ища пути отступления. Возле главного входа стоят охранники, да и возле заднего, наверняка, тоже, но другого выхода не было. Не прыгать же с Хироми через забор. Что-то решив для себя, мужчина крепче сжал хрупкую ладошку девушки и медленным бегом двинулся к задней стороне здания. Хироми покорно бежала за ним, стуча деревянными гэта по дорожке выложенной гравием. - Да что вы стоите, олухи? – громкий мужской голос разразился по округе, заставив Хироми вздрогнуть, а Сайто – нахмуриться. – Найдите же их! – кажется, это был тот самый мужчина, который приходил к девушке, и отдаёт он приказы, похоже, своей свите. Сайто и Хироми как раз пробежали мимо узкого прохода, который находился между соседними зданиями. До выхода оставалось всего ничего, и Хаджиме недовольно прищёлкнул языком, злясь на самого себя за то, что действует спонтанно, но другого выхода он просто не видел. - Смотрите! – крикнул один из охранников. – Там мелькнуло что-то цветастое! Ткань кимоно! Туда! – после чего послышался топот ног. Хироми зажмурилась, понимая, что это её нежно-лиловая юката их выдала. Посмотрев на нахмуренного мужчину, всё ещё крепко сжимавшего её ладошку, ей стало не по себе. Он чем-то встревожен, а это определённо нехорошо. Впереди показалась маленькая дверца в заднем заборе, что заставило Сайто ускорить бег, таща запыхавшуюся Хироми за собой. Толкнув дверь ногой, он чуть пригнулся, проходя через неё. Юная камуро же оглянулась назад, осматривая здание, но, увидев приближающуюся к ним группу людей, быстро юркнула через дверь, после чего её захлопнула. Хаджиме сразу же потянул её дальше, не дав даже секунды передохнуть. Девушка ахнула, подаваясь вперёд за ним, замечая, что он всё ещё крепко сжимает её ладонь. - Сюда, - заворачивая в какой-то узкий переулок, тихо сказал мужчина. Хироми по инерции потянуло за ним, и как только они скрылись в темноте, мимо пробежала группа их преследователей. Хаджиме облегчённо выдохнул, неосознанно ещё сильнее сжимая хрупкую ладошку юной камуро. Девушка поморщилась, так как пальцы уже успели занеметь от такой сильной хватки, и попыталась ими пошевелить, чтобы хоть как-то размять. Сайто аккуратно разжал свои пальцы, почувствовав её попытки вытащить ладонь. Она чуть было не вскрикнула от того, что он отпускает её, но смогла себя сдержать и, потупив взор, стала медленно разминать занемевшую руку. - Чем ты только думала? – на выдохе начал Хаджиме, смотря на стоящую чуть поодаль и отвернувшуюся от него Хироми. - У меня даже не было права выбирать, Ямагучи-сан, - севшим голосом проговорила девушка. - Я имею ввиду, чем ты вообще думала, когда соглашалась стать одной из таю? – уже громче и жёстче, с неким нажимом повторил он вопрос. - А как мне, по-вашему, тогда бы пришлось выживать? У меня ничего не было! – Хироми развернулась к нему, а в уголках глаз искрились бриллиантовые слезинки. - Ты ушла от Айдзу! Могла бы остаться там, там у тебя было всё! - Нет, не было! – закричала она, после чего прижала кулачки к груди, смотря на Сайто большими изумрудными глазами, из которых уже катились слёзы. Девушка замолчала, пытаясь обуздать свой порыв всё высказать стоящему перед ней любимому мужчине. Она не может сказать, не должна даже заикаться об этом, но как же хочется. Сильнее сжав кулачки возле груди, она зажмурилась, но слова признания так и норовили сорваться с девичьих губ. - У тебя была крыша над головой, работа, - начал перечислять Хаджиме, - любящая мать, которая наверняка места себе не находила. Зачем, Хироми? Зачем ты?.. - Вас! – выкрикнула девушка, не в силах больше держать свои чувства замкнутыми глубоко в сердце. – Там не было вас! Сайто замер, не в силах пошевелиться или продолжить говорить. Он видел, как дрожат её хрупкие плечики, как слёзы текут по щекам, на которых выступил розовый румянец. И что-то в груди вдруг предательски кольнуло. Хаджиме смотрел на неё и видел всю ту же маленькую девочку, но уже повзрослевшую, похорошевшую, с формировавшимися изящными изгибами тела, но он так же видел, что она продолжает смотреть на него с преданностью в изумрудных глазах и каким-то неописуемым восхищением. Так на мужчину может смотреть только женщина, которая отдала ему своё сердце. Сайто уже успел смириться, что Хироми ему не безразлична, но вот только он никак не ожидал, что она сделает первый шаг. Хрустальные капельки продолжали катиться по порозовевшим щекам, и девушка поспешила их стереть рукавом юкаты. На ткани остались мокрые следы, и Хироми шмыгнула носом, продолжая смотреть на Хаджиме большими изумрудными глазами. Мужчина вздохнул и сделал неуверенный шаг в сторону растерявшейся камуро. Девушка отшатнулась от него, не желая чувствовать его жалость, ведь она и подумать не могла, что её чувства могут быть взаимны. Зачем он тогда забрал меня? – эхом пронёсся вопрос в голове, и когда Хироми подняла голову, чтобы посмотреть на мужчину, то увидела его прямо перед собой. - Я-ямагучи-сан? – удивлённо моргнула камуро, чувствуя, как сильная мужская рука обнимает её за шею и притягивает к сильному телу. – Ямагучи-сан, вы что делаете? – ахнула она, чувствуя, как щёки ещё сильнее покрываются румянцем. - Тише, - шёпотом сказал Хаджиме, уткнувшись носом в макушку девушки. От неё пахло сакурой и весной. Приятно. Хироми ещё раз удивлённо моргнула, но вырываться из объятий не стала. Она слишком долго мечтала о таком моменте, чтобы самой же его и разрушить. Девушка неуверенно подняла руку и положила ладошку на грудь Сайто, сжимая тонкими пальчиками чёрную ткань. Мужчина напрягся, чувствуя её тепло даже через ткань одежды. Хаджиме никогда не думал, что держать в объятьях дорогого сердцу человека так приятно и волнующе. Хироми удивительно действовала на него только тем, что просто невесомо коснулась. - Ямагучи-сан, - тихонечко позвала девушка, - зачем вы пришли сегодня? - За тобой, - усмехнулся он, а Хироми нахмурилась, оторвавшись от него и смотря в голубые глаза. – Это малое, что я мог сделать, если бы было нужно, я бы умер за тебя. - Ямагучи-сан! – глаза камуро расширились от услышанных слов. – Такими словами не бросаются! - Я абсолютно серьёзен, - кивнул Сайто, подтверждая вышесказанные слова. - Вы… что? – переспросила Хироми, полностью растерявшись. – Ямагучи-сан… Вместо того, чтобы слушать ответ, Хаджиме наклонился к ней и легко коснулся своими губами её губ. Совсем невинно и с нежностью, которую он мог подарить лишь ей. Хироми замерла, почувствовав прикосновение мягких губ и увидев ярко-голубые глаза Сайто прямо перед собой. Он глядел прямо ей в душу, пытаясь увидеть её чувства, но девушка только сдавленно выдохнула и приложила пальчики к губам, ощущая внутри себя странное тепло. - Ямагучи-сан… - Хаджиме, - поправил он её, нахмурив брови. - Хаджиме, - с улыбкой на губах повторила Хироми, а из глаз покатились бриллиантовые слезинки. Порыв ветра заставил Хироми поморщиться и сильнее закутаться в юкату, но лёгкое одеяние не могло защитить от холода. Сайто посмотрел на обнявшую себя руками девушку и, что-то решив про себя, взял её ладошку в свою ладонь и потянул за собой. Зеленоглазая ойкнула, прижав одну руку к груди, и покорно последовала за мужчиной, тем более выбора-то всё равно не было. Зайдя в маленькую гостиницу, Хаджиме попросил у женщины средних лет комнату. Та понимающе улыбнулась и кивнула в сторону узкого коридорчика, с обеих сторон которого были жилые комнаты. Открыв перед парой посетителей створку сёдзи, женщина склонилась в поклоне и удалилась. Сайто отступил в сторону, пропуская тем самым Хироми вперёд. Девушка робко прошла внутрь помещения и огляделась по сторонам. Обычная, ничем не примечательная комнатка была довольно уютной, и пахло в ней как-то по-особенному – смешанным ароматом весенних трав и цветов. Глубже вдохнув этот запах, Хироми сделала ещё несколько робких шагов внутрь помещения и остановилась, ошарашенно глядя на расстеленный на полу двуспальный футон. Хаджиме тоже замер, громко сглотнув и пробурчав себе под нос какое-то проклятье. Девушка же была готова сквозь землю провалиться от стыда и неловкости, которая сковала тело, и от уже успевшего надоесть предательского розового румянца на щеках. - Кажется, - начал капитан третьего подразделения, - нас не так поняли, пойду попрошу отдельную комнату. - Нет! – в ужасе выкрикнула Хироми, но сразу же осеклась, встретившись с изумлёнными голубыми глазами. – Останься, - уже тише добавила она, смотря на татами под своими ногами, - пожалуйста… - Хироми, - только и смог проговорить Сайто, удивлённый её словами. Он сделал несколько шагов в её сторону и остановился прямо напротив, заглядывая в зелёные глаза. Девушка неуверенно посмотрела на него в ответ, и от его взгляда мурашки по телу пробежали, заставляя дрожать каждой клеточкой. Она любила его, действительно любила искренней и чистой любовью и сейчас была благодарна судьбе, что она свела их вновь, пусть, возможно, это ненадолго, но они будут вместе хотя бы мгновение, и Хироми будет рада отдать ему всю себя, подарить ему всё, что он пожелает, только бы он остался с ней. Пусть исполнение её сокровенного желания поставит крест на её работе в Шимабаре, разочарует оку-сан, но в глубине души она была этому искренне рада, ведь она никогда не хотела становиться именно таю, она просто хотела стать женственной для любимого мужчины. Хироми начала аккуратно опускаться на футон, заставляя Хаджиме оседать за ней. Они неотрывно смотрели друг на друга, и девушка только взялась за его предплечье, чтоб ненароком не упасть назад. Проведя подушечкой большого пальца по щеке Хироми, командир склонился над её чуть приоткрытыми губами, опаляя горячим дыханием. Девушка задрожала, цепляясь тонкими пальцами за ворот его кимоно и тяжело дыша. Он был так близко, но не касался её, и это убивало лучше, чем какое-либо оружие. Хироми придвинулась чуть ближе, на что Сайто усмехнулся, но всё-таки коснулся её губ своими. Но только в этот раз уже более смело и не так робко, как в первый. Девушка ахнула, закрывая глаза и полностью отдаваясь новым ощущениям. Хаджиме начал медленно опускать хрупкое тело на футон, нависнув сверху и прервав поцелуй. Хироми покраснела, осознав, в каком положении она оказалась, и сильнее сжала пальчиками ворот его кимоно. Сайто нежно улыбнулся и расцепил её тонкие пальцы, переплетая с ними свои. Он впервые видел перед собой такое милое и покрасневшее от смущения личико молодой девушки, а не одетую на лицо маску удовольствия опытной таю. Сейчас он чувствовал, как Хироми мелко дрожит, и понимал, что это всё из-за него, он заставляет её так себя чувствовать, а ведь он даже ничего существенного ещё не делал. Командир принялся развязывать оби, затем тоненький поясок нижнего кимоно, медленно стянул косимаки (нижняя юбка вместо нижнего белья), оставляя бедную Хироми совсем безоружной перед ним. Девушка мелко дрожала, но не от холода, а от ощущения его рук, ласкающих тело. Казалось, что они побывали везде, куда только могли достать – гладили тонкую талию, бёдра, невесомо касались лица и шеи, нежно сжимали небольшую грудь. И это всё было так ново для Хироми, что она совершенно не знала, куда себя деть. Она металась из стороны в сторону, извивалась, сдавливала норовящие вырваться из горла сладкие стоны удовольствия, шёпотом молила продолжить и нежно касалась губами сильных мужских плеч, которые уже не были скрыты за одеждой. Девушка водила руками по его крепкой спине, рукам, груди, желая запомнить каждый миллиметр любимого мужчины. Сайто наклонился к её груди и сжал губами затвердевший от возбуждения розовый сосок. Девушка выгнулась дугой, сильнее обнимая его за шею, с её губ сорвался тихий стон удовольствия. Хаджиме видел её глаза, которые искрились счастьем, слышал какие-то милые глупости, которые она тихо шептала, и сам был уже не в состоянии держать себя в руках, но он боялся, - впервые в жизни он так сильно боялся, – причинить ей боль. Он снова коснулся её груди, затем начал спускаться к животу, оставляя влажную дорожку от поцелуев на бархатной коже. Хироми вздрогнула и медленно раздвинула ноги, сильнее прижимаясь к любимому и отдавая ему всю себя. И только под утро, когда солнце уже коснулось мягкими лучами балконных сёдзи, Сайто обнял девушку, прижимая к себе хрупкое тельце. Они оба тяжело дышали, а их ноги, руки, пальцы, волосы, - всё переплелось в единое целое. Хироми выводила тонкими пальчиками какие-то замысловатые узоры на его груди, а он вдыхал запах её волос и кожи, наслаждаясь этой идиллией. Хироми приподнялась на локте, утягивая за собой часть одеяла, которым они были укрыты, и со всей уверенностью заглянула в голубые глаза. - Я люблю тебя, - тихо сказала она, кладя ладошку на тёплую щёку мужчины. – Всегда любила, только тебя. Вместо ответа Сайто лишь притянул её к себе, сжимая руками тонкую талию и опрокидывая на спину. Мужчина коснулся её губ своими, увлекая в новый омут страсти и нежности.***
С ночи, которую они провели вместе, прошла неделя. С разрывающимся сердцем Хаджиме провёл Хироми до Шимабары, и оставил её там. Как бы он не старался и как бы не уговаривал, девушка напрочь отказалась идти с ним в штаб Шинсенгуми, объясняя, что женщине там не место. Да и командир сам это понимал, да вот только слишком сложно было оставить её в Шимабаре одну. Хаджиме предпочёл бы знать, что она находиться рядом с ним среди большого количества мужчин, чем думать о том, не коснулись ли её чьи-то мерзкие руки. Но Хироми была непреклонна и, нежно погладив его по щеке, обещала в течении недели прислать посыльного с письмом. Шли дни, а обещанной весточки всё не было, и командир начинал по-настоящему беспокоиться и уже сам хотел пойти в Шимабару, чтобы удостовериться, что с девушкой всё хорошо. Сидя на энгаве, Хаджиме был глубоко погружён в свои мысли, которые все до единой вертелись вокруг Хироми. Окита, который тренировался в ката, замер, смотря на нахмурившегося друга, а затем вдруг тихо рассмеялся. Сайто только сильнее свёл брови на переносице и недовольно глянул на боевого товарища. - Не переживай ты так, Хаджиме-кун, - махнул рукой Соджи и спрятал катану в ножны, - всё хорошо с твоей камуро. - Тц, - прыснул мужчина и отвернулся. - Значит, я всё правильно понял, - снова усмехнулся Окита, пряча руки в широких рукавах косодэ. – Серьёзно, Хаджиме-кун, не накручивай себя. - Да не в том дело, - покачал головой мужчина. - Сайто-сан, - к командиру подошёл один из солдат и, получив разрешение говорить, продолжил: - там девушка пришла, говорит, что ей нужны вы. Юноша хотел ещё что-то добавить, но Хаджиме больше не нужно было никаких слов. Он сорвался с места и быстрым шагом направился в сторону главных ворот. Соджи только усмехнулся в след другу, а молодой воин полными непонимания глазами уставился на удаляющуюся спину своего командира. - Ты этого не видел, понял? – строго посмотрел в сторону юнца Окита. - Понял, - активно закивал тот, на что командир первого подразделения хмыкнул и, развернувшись, скрылся внутри здания. Хаджиме быстро переставлял ноги, а когда увидел впереди поникшую спину Хироми, и вовсе был готов сорваться на бег, но негоже было терять хладнокровность перед подчинёнными. Он вышел за территорию штаба и остановился в паре шагов от девушки. Она обернулась, смотря на Сайто красными от слёз изумрудными глазами, её плечики мелко дрожали от частых всхлипываний, а пальчики нервно перебирали подол кимоно, волосы растрепались и несколько прядок, выбившись из причёски, лежали на плечах. - Хаджиме! – Хироми кинулась к нему в объятья, комкая в кулачках воротник его верхнего кимоно. Мужчина даже не успел ничего понять, но всё же сильно прижал её к себе, утешающе гладя по спине. Командир кивнул двум воинам, которые стояли на стороже возле ворот и сейчас перебывали в лёгком недоумении, чтобы они обошли территорию штаба. - Что такое, Хироми? Что-то случилось? – наконец, поинтересовался Сайто, найдя её лицо и беря его в свои ладони. По её щекам катились солёные капельки, которые мужчина поспешил вытереть большими пальцами. - Ёсиока-сама выставила меня вон, - заикаясь, начала девушка, продолжая сжимать пальцами ворот его кимоно, - она прогнала меня и сказала больше не возвращаться. Она обо всём узнала, Хаджиме. Из-за того, что я сбежала с церемонии мидзуагэ, Ёсиока-сама решила извиниться и повторно пригласить того господина. А я не могла отказаться и сказать правду не могла, поэтому, когда он пришёл и всё случилось, то он рассказал оке-сан, что я была не невинна, после чего она и выгнала меня. Она даже не посмотрела на то, что я должна была отработать все деньги, которые ушли на меня во время обучения. Что делать, Хаджиме? – полными слёз глазами Хироми посмотрела в его небесно-голубые. – Мне некуда идти. - Милая, - командир прижал к себе хрупкое тельце, желая отгородить её от всего мира и защитить всеми возможными способами. Он чувствовал, как она дрожит в его руках и слышал, как негромко всхлипывает, пытаясь сдерживать слёзы, - мы что-нибудь придумаем. Пока ты можешь остаться здесь, а я найду нам домик, где мы сможем жить вместе, я переговорю с Кондо-саном, он поможет. - Н-но, Хаджиме, - сжимая его пальцы, проговорила Хироми, - я ведь буду мешать здесь, - мужчина тяжело выдохнул. - Если ты побудешь здесь неделю или чуть больше, то ничего страшного не случится. Пойдём, - уверено взяв девушку за руку, он двинулся вперёд. Сайто, конечно, понимал, что делает глупость, идя к Кондо-сану прямо сейчас, но и времени на размышления у него не было, он не мог оставить Хироми на улице. Когда они проходили мимо здания храма, Хаджиме заметил, как Харада даже остановил тренировку своего подразделения, чтобы собственными глазами увидеть, как Сайто-кумичо ведёт через территорию штаба девушку. По строю, в котором сейчас стояли воины, прошёлся шёпот, но Саноске быстро его прекратил, дав подразделению команду продолжать тренировку. Подмигнув товарищу, мужчина продолжил следить за правильностью и чёткостью выполнения всех движений боккеном. Хироми, наблюдавшая эту ситуацию, с интересом посмотрела на Хаджиме и заметила, что его скулы еле заметно порозовели. Легко улыбнувшись, девушка сильнее сжала пальцы мужчины. Похоже, идти вот так, через всю территорию штаба, держа кого-то за руку было для него в новинку, и он переступил через многие свои принципы, чтобы на это решиться. Наконец, они подошли к комнате Кондо, и Хаджиме остановился. Он глубоко вздохнул и постучал по деревянной раме сёдзи. Из-за двери донеслось тихое шуршание бумаг, а затем голос, позволивший войти. Сайто отодвинул створку сёдзи, сразу же делая шаг вовнутрь комнаты. Хироми пока решила спрятаться за его широкой спиной, не спеша выходить из своего «убежища». - Кондо-сан, - Сайто склонил голову в поклоне уважения, - у вас найдётся минутка? - Конечно, - широко улыбнулся Исами и указал рукой на подушечку, лежащую на татами, приглашая командира присесть. – Проходи, Хаджиме-кун, - но после этих слов он заметил, как из-за спины Сайто кто-то выглянул, а затем снова спрятался. – Кто это юная особа? – так же непринуждённо поинтересовался мужчина, указывая на девушку. - Меня зовут Ёсида Хироми, - поспешила представиться зеленоглазая, выходя из-за спины командира, после чего низко склонилась в поклоне уважения. - Видите ли, Кондо-сан, у меня, у нас, - поправился командир третьего подразделения, заставив Исами удивлённо посмотреть на него, - к вам просьба. - Какая же? – поинтересовался мужчина, хмурясь и пряча руки в рукавах косодэ. - Я знаю, что вы можете помочь с поиском дома, - серьёзно начал Хаджиме. – Но пока вы его найдёте, может ли Хироми пожить здесь, в моей комнате? - Хаджиме! – девушка вспыхнула розовым румянцем и опустила взгляд вниз, изучая рисунок на своём кимоно. - Ну, с поиском дома я помочь могу, - кивнул Кондо, - но вот оставить в казармах девушку… Я понимаю, что у командиров подразделений отдельные комнаты, но всё же, Хаджиме-кун, на каких правах она будет находиться здесь? - На правах моей невесты, - твёрдым голосом проговорил кумичо, заставив Исами удивлённо заморгать и сдерживаться от порыва раскрыть рот. Хироми, сидящая рядом с Сайто, покраснела пуще прежнего. - Невесты? – вопросительно приподняв бровь, поинтересовался Кондо. – Что ж, тогда это всё меняет. Она может остаться, но только до того момента, пока я не найду дом, а потом, я так понимаю, ты уйдёшь из казарм вместе с ней? - Да, - кивнул Сайто. – Спасибо, Кондо-сан, - поблагодарил он и склонил голову в поклоне. Хироми поспешила сделать то же самое, а затем, быстро поднявшись на ноги, вышла из комнаты вслед за Хаджиме. Мужчина быстро шагал по дощатому полу энгавы, а девушка шла следом, стуча деревянными гэта. Они молчали, и никто не спешил начать говорить первым, хотя Хаджиме и понимал, что он должен что-то сказать, как-то объяснить, ведь он сказал, что Хироми является ему невестой без её на то согласия. Сайто остановился возле входа в свою комнату, чем заставил девушку тоже замереть и прижать руки, сжатые в кулачки, к груди. - Прости, - проговорил он, даже не оборачиваясь к ней. - За что? – удивилась Хироми, округлив изумрудные глаза. – Ах, ты за это… Хаджиме, - она подошла ближе, кладя свою ладошку ему на плечо, - если твои слова имели основу, а не были сказаны просто для того, чтобы я могла остаться здесь, то я… я с радостью соглашусь стать твоей женой. Командир резко развернулся, смотря в её счастливые зелёные глаза, она улыбалась той искренней улыбкой, которую он так любил. Сайто просто обнял её, зарываясь носом в коричневые кудри. Хироми же прижалась к нему в ответ, обвив руки вокруг его шеи. По её щекам катились слезинки. Сейчас она была по-настоящему счастлива. Она и представить не могла, что всё может быть настолько хорошо.***
Прошло две недели, прежде чем Кондо-сан сообщил о том, что дом он нашёл и Хаджиме с Хироми могут благополучно переехать. Девушка была рада этой новости, но уезжать из штаба уже не очень-то и хотелось, ведь весь комсостав принял её. Они никогда бы и не поверили, что Сайто может быть таким, каким стал, когда рядом с ним появилась Хироми. Командир стал чаще улыбаться, именно улыбаться, а не поднимать уголок губ в полуулыбке. Он был не так строг со своим отделением на тренировках, хотя и оставался так же расчётлив и серьёзен, - этого в нём было не изменить. Ещё через месяц сыграли свадьбу. Был приглашён только командующий состав Шинсэнгуми, хотя Сайто и предлагал Хироми написать матери и сообщить новость, но девушка отказалась, сказав, что она не хочет напоминать о себе матери, которая итак забыла её с трудом, ведь она была её единственной дочерью. Харада, Хейске и Шинпачи, как обычно, перебрали с саке и начали рассказывать о многочисленных своих битвах и победах в них. Хиджиката намекнул, что стоит быть на стороже, так как в стране всё больше чувствуется напряжение, но заострять внимание на этом не стал и, слегка улыбнувшись, поздравил молодых. Соджи же не упустил моментов, когда можно было слегка подшутить над малышкой Хироми или заставить её краснеть, за что получил строгий взгляд от Сайто, после чего поднял руки в примирительном жесте. Но сам Хаджиме смог успокоиться только тогда, когда все покинули их маленький, уютный домик и они с Хироми, наконец, остались одни. Только тогда, когда, наконец, выпутал хрупкое тело из многочисленных слоёв одежды и смог коснуться гладкой кожи. Девушка тихо смеялась, целуя его плечи и перебирая пальцами тёмные пряди волос. Сейчас она была счастлива прижиматься к нему и чувствовать его ласки, поцелуи и слышать слова, которые будоражат кровь. В этот момент, когда он сжимал её ладонь в своей, она была абсолютно уверена, что всё будет хорошо, что у них будет счастливая семья. Но она была не глупой и понимала, что сейчас происходит в стране, понимала, что рано или поздно развяжется война и Хаджиме уйдёт воевать, как бы она не будет умолять его остаться и пощадить её сердце, которое разобьётся, если он погибнет. Хироми хорошо это понимала, но сейчас, когда он рядом и она может его коснуться то, что будет потом – абсолютно неважно. Прижимая разгорячённое тело девушки к себе, Сайто накрыл их обоих одеялом, так как сёдзи, выходящие на маленький садик на заднем дворе, были открыты, а на улице гулял вечерний майский ветерок. Хироми обняла его руками за торс, положив голову на плечо. Она устала, и из-за тёплых рук мужчины ещё больше хотелось спать, поэтому поддавшись порыву, девушка закрыла глаза и сладко уснула рядом с любимым. Тянулись дни, шли года, сменялись поры года. Хаджиме всё так же уходил в патрули, но с каждым разом возвращался всё мрачнее. Был конец 1867 года, до Нового года оставалось всего два дня, и вся страна чувствовала, что следующий год не будет относительно спокойным, какими были предыдущие несколько лет. Тучи над Японией стали гуще и запах гари всё отчётливее чувствовался в воздухе. Хироми стояла на энгаве, укутавшись в тёплое хаори (верхний жакет, добавляющий наряду официальности) Сайто, и пыталась разглядеть фигуру мужа, который в это время уже обычно возвращался с патруля и был дома, делилась с девушкой впечатлениями, полученными за день. Правда, говорил он в последнее время только о политике, но Хироми терпела и внимательно слушала, так как понимала, насколько важна страна и долг для Сайто. И только ночью, в сумраке комнаты, когда она нежно его обнимала и перебирала длинные пряди волос, он обнимал её так же нежно, целуя в ответ на её ласку и поддержку. Хироми уже успела замёрзнуть так, что не чувствовала занемевших от мороза пальцев. Ещё и снег крупными хлопьями начал падать на землю, и вовсе мешая девушке рассмотреть знакомую фигуру. Слыша обсуждения старушек и торговцев, она надеялась, что Новый год Хаджиме всё же встретит вместе с ней, а не уйдёт прямо на передовую. Из-за этого-то она и переживала, поэтому и вышла выглядывать мужа, чтобы самой убедиться, что сегодня он ещё вернётся домой и скажет ей, что он рядом и незачем переживать. Укутавшись в хаори посильнее, Хироми замерла, а затем с облегчением выдохнула – по дороге, ведущей к дому, шёл Сайто. Она не могла не узнать его форменное голубое хаори. - Ты чего на морозе стоишь? – нахмурившись, поинтересовался мужчина, поднимаясь по ступенькам на энгаву. – Заболеть решила? - Хвала ками, - прошептала Хироми, обнимая мужа и чувствуя, как он обнял её талию в ответ. - Что-то случилось? – не понял Хаджиме, отстраняя девушку от себя и смотря в родные изумрудные глаза. - Я волновалась. - Всё хорошо, пришлось немного задержаться на совете. Девушка с облегчение выдохнула и, взяв его за руку, повела в дом, чтобы напоить травяным чаем. Забрав у мужа катану, она бережно поставила её в углу гостиной, радуясь, что сегодня он всё ещё с ней. Надежды Хироми сбылись, и Новый год Хаджиме всё-таки встретил вместе с ней и подарил девушке гребень для волос, который был красиво украшенный синими бабочками. Она удивилась, ведь с самого начала их брака они договорились, что на этот праздник ничего дарить друг другу не будут, а будут только проводить вечер и ночь вместе, греясь в объятьях и ласке. И Хироми нравилась эта традиция, но Хаджиме, видимо, решил её нарушить. На её вопросительный взгляд он только пожал плечами и сказал, что ему ответного подарка от неё не нужно, что ему вполне достаточно её присутствия. 3 января 1868 года император Мэйдзи провозгласил реставрацию всей полноты императорской власти (согласно с этим документом, объявлялась реставрация прямого Императорского правления; ликвидировался сёгунат, а также должности Императорского регента и канцлера; учреждалось новое Императорское коллегиальное правительство, которое состояло из главы, старших и младших советников). Давление в стране нарастало, и люди опасались, как бы это не вылилось в то, чего не избежать. Хотя многие поняли, что что-то обязательно случиться ещё после того, как Сёгун Токугава отказался от своих полномочий и добровольно вернул власть императору. Комсостав Шинсэнгуми это тоже осознавал, и они готовились к худшему. Сайто уже четыре дня не появлялся дома, из-за чего Хироми места себе не находила. Она ждала, ждала вечером на энгаве, кутаясь в тёплое хаори любимого, но дожидалась только посланника с письмом, в котором её муж просил ложиться спать без него, что девушка и делала, лелея надежду, что он всё-таки придёт и обнимет её, как раньше. Но он не приходил, Хироми знала это, так как его место на футоне всегда оставалось холодным. А через семь дней, после того, как сёгун объявил о том, что императорская декларация «незаконна», началась война, и девушка поняла, что вот так ждать Хаджиме каждый вечер станет частью её жизни. Она сидела возле камина и слушала, как трещат дрова. Чай, приготовленный ею по привычке, давно остыл, а за окном сквозь облака уже виднелась полная луна. Было уже довольно поздно, но Хироми не торопилась идти спать, она чувствовала, что сегодня Сайто точно придёт домой. Придёт, чтобы сказать «прощай». Сильнее запахнув хаори, девушка придвинулась ближе к камину и выставила ладони вперёд, грея занемевшие от холода пальцы. Послышался шорох входных сёдзи и тихий стук, после чего пришедший прошёл мимо гостиной, в которой сидела девушка, сразу решив заглянуть в спальню. - Хироми! – крикнул знакомый голос, после чего на пороге комнаты появился Хаджиме весь растрёпанный с уже растаявшими снежинками в волосах. – Хироми… - Хаджиме! – девушка подорвалась с места, бросаясь в объятия любимого мужа и получая поцелуй. Так, как Сайто целовал её сейчас, он не целовал её никогда до этого. Она чувствовала в этом поцелуе всю ту боль, которую чувствовал он, всё то отчаяние и безысходность. Он дарил ей этой ночью такие ласки, которые она никогда не забудет. Хироми знала, что это, возможно, последняя ночь, которую они проведут в объятьях друг друга; последняя ночь, когда смогут сказать, как сильно любят; последняя ночь, когда они не зависят от обстоятельств. - Мы останемся в Киото ещё ненадолго, потом придётся следовать за остальным войском сёгуна, - сказал Хаджиме, когда они лежали на полу возле камина на том самом тёплом хаори, в которое куталась Хироми, пока ждала его. На их обнажённых телах плясали красные языки пламени. - Но, – начала девушка, приподнимаясь на локтях. - Так надо, милая, - он заправил тёмную прядку за ухо девушки, после чего нежно коснулся большим пальцем её щеки. - Я могу пойти с тобой? – она сжала его пальцы, с мольбой смотря в голубые глаза. - Нет, Хироми, нет, это даже не обсуждается, - он отрицательно покачал головой и отвернулся, не в силах смотреть в её, начинающие наполняться слезами, глаза. - Но, Хаджиме, - прижимаясь к любимому и пытаясь посмотреть на его отвёрнутое лицо, сказала девушка, - я не смогу просто ждать тебя здесь. Я не смогу сидеть тут, когда буду знать, что ты где-то там, на передовой, сражаешься за наше будущее. Я не могу представить себе то, что тебя не станет, а я даже не смогу попрощаться с тобой, - по её щекам покатились слёзы, от чего Сайто вздохнул, наконец, поворачиваясь к ней и вытирая солёные капельки. - Не думай об этом, - прошептал он, беря её лицо в свои ладони и начиная покрывать его поцелуями. – Я вернусь, даю слово командира третьего подразделения Шинсэнгуми. - Какой ты… - и плача и улыбаясь, ответила Хироми, начиная гладить ладошками натренированное тело любимого. - Какой? - Самоуверенный, - закончила девушка, после чего сразу же получила поцелуй в губы. И он снова целовал её так, будто в последний раз, даря ей удовольствие, осыпая её тело ласками и поцелуями. Она отвечала ему тем же, гладя руками его плечи, руки, переплетая свои тонкие пальцы с его. Хироми дарила любимому себя, поддаваясь ему на встречу, и когда она медленно раздвинула ноги, позволив Сайто разместиться между них, она взяла его лицо в свои ладони, останавливая на секунду, и тихо сказала: - Я хочу сына, - Хаджиме замер, во все глаза смотря на девушку. - Хироми, - мужчина зажмурился, соприкасаясь с ней лбами, - я не могу. Если я всё-таки погибну, то ты останешься одна с ребёнком. Я не могу… - Ничего, - покачала головой она, смаргивая слезинки. – Ты ведь обещал вернуться, я буду ждать, я обязательно буду верить в это. И когда ты вернёшься, то мы заживём новой жизнью, правда? – она плакала, сама не веря в свои слова, но она хотела сына; она хотела, чтобы хотя бы какая-то связь с Сайто у неё осталась; хотела, чтобы ей было ради кого жить. - Хироми, - он шептал её имя, прижимая к себе хрупкое тело и вытирая слёзы с её лица. Сайто вздохнул и аккуратно толкнулся в внутрь любимой, заставляя её улыбнуться сквозь слёзы и крепче прижаться к своему разгорячённому телу.***
Утром, когда Хироми проснулась, Хаджиме рядом уже не было. Место рядом с ней пустовало, но ещё хранило его тепло. Девушка улыбнулась, проведя ладошкой по ткани хаори, после чего сжала его пальцами. Она будет ждать столько, сколько нужно. Она будет верить, что он вернётся целый и невредимый, и она снова сможет обнять его и сказать заветные слова. Хироми знала, что совсем скоро будет не одна, что совсем скоро под сердцем будет носить их ребёнка, и она подарит этому малышу всю ту заботу и ласку, которую готова дать своему чаду любая мать. Она воспитает в нём дух воина и защитника, научит всему, что знает сама, и пусть она не владеет катаной и не сможет показать мальчику, насколько это может быть захватывающе, но она сможет описать это словами и привить любовь к боевому искусству. Хироми не могла знать наверняка, кто у неё родиться, но от чего-то ей казалось, что это будет сын. Дни бежали быстро, к концу подходил февраль. Хироми занималась обычными делами, но только теперь у неё по вечерам в привычку вошло выходить на энгаву с чашечкой чая, накидывать на плечи хаори любимого и смотреть вдаль, безнадёжно надеясь, что он вернётся. Девушка знала, что это не случится так скоро, учитывая последние события – поражение войск сёгуна при Тоба-Фушими и падение замка Осака, что для Токугавы Ёсинобу означало потерю контроля над Западной Японией. После этого Хироми не слышала никаких новостей, что, как она думала, значило относительное спокойствие на фронте. Держа чашку с чаем в руках, девушка почувствовала, как скрутило живот, и резко подступила тошнота. Приложив ладошку ко рту, она быстро поднялась с места и еле успела добежать до маленькой кухоньки и найти какую-нибудь посудину, чтобы вырвать туда. С облегчением опустившись на татами, Хироми прикрыла глаза и положила руку на живот. Так продолжалось уже две недели, её тошнило, голова раскалывалась и чувствовала она себя не слишком хорошо. Когда у неё случился первый приступ резкой тошноты, то ей хоть и было невообразимо плохо, но она была счастлива, ведь это значило, что у неё всё-таки вышло забеременеть, но потом вся радость сменилась не выспавшимися глазами и пересохшими губами. Хироми тяжело вздохнула и, поднявшись на ноги, прошла в комнату, где переоделась в спальную юкату и, улёгшись на футон, укрылась одеялом и уснула. Следующие месяцы тоже пробегали быстро, на улице стоял конец сентября. Деревья уже успели нарядиться в золотые одежды, а листья уже начинали опадать на землю и стелиться золотым ковром. От Хаджиме несколько раз приходили письма, которые состояли буквально из нескольких слов, написанные на быструю руку, но Хироми хватало и этого. Девушке было очень жаль, что она тоже не может отправить ему письмо и сказать, что он скоро станет отцом, но она всё-таки несколько раз пыталась, надеясь, что оно каким-то магическим образом дойдёт до адресата. Сжимая в руке очередной листок с весточкой от мужа, девушка положила руку на свой круглый животик и ласково улыбнулась. Малыш внутри толкнулся, будто почувствовав настроение матери. - Аки (от яп. «осень»), думаю, нам стоит немного прогуляться, - ласково сказала Хироми, хватаясь за деревянную колону энгавы и аккуратно вставая. От такого движения ребёнок внутри ещё раз толкнулся, видимо, выказывая недовольство и неохоту прогуливаться. – Тише, малыш, - девушка положила ладошку на живот и стала спускаться по ступенькам, - мы итак уже долго сидим дома, нужно походить. Шагая маленькими шажками, Хироми дошла до главной улицы Киото. Тут уже не было так много торговых лавок и шумящих людей, но кто-то остался и всё так же зазывал в свои заведения. Проходя мимо одного киосочка, будущая мама остановилась, разглядывая спелые красные яблоки. Торговка, заприметив покупательницу, улыбнулась. - Молодой маме витамины нужны, - проговорила женщина, протягивая Хироми отрезанную от яблока дольку. – Вы попробуйте. - Спасибо, - девушка улыбнулась, принимая дольку из рук торговки, и откусила кусочек, чувствуя сладкий, но слегка кисловатый привкус на языке. Сразу же жутко захотелось яблок и, всё-таки купив несколько, Хироми приняла бумажный пакет с фруктами и пошла по улице дальше. От ходьбы спина начала ныть, поэтому девушка решила присесть на скамеечку, чтобы передохнуть. Аки затих и не толкался, видимо, прогулка его уморила, и малыш решил подремать. Так и держа руку на животе, Хироми смотрела на проходящих туда-сюда людей. Мимо неё прошли две девушки, о чём-то переговариваясь, при этом одна из них была жутко расстроенной, а другая пыталась её утешить. После них мимо быстрым шагом прошёл офицер в солдатской шинели, а за ним, стуча деревянными гэта, маленькими шажками бежала девушка. Сердце Хироми пропустило удар, когда она услышала душераздирающий её крик: - Кеничи (от яп. «здоровье»)! Стой же, Кеничи! – он обернулся, смотря на девушку, карими глазами. – Прости меня, Кеничи, я наговорила глупостей. Я знаю, как важен тебе долг, - говорила она, когда уже подошла ближе, – но я не хочу тебя терять. Сердце в груди Хироми болезненно сжалось, она почувствовала себя неловко, став свидетельницей такого разговора и поспешила быстро отвернуться, сделав вид, что ничего не видела и не слышала. Но грудь сдавило слишком сильно, она понимала чувства этой девушки, потому что сама пережила то же самое; потому что знала, какого это видеть любимого человека в последний раз. Она бы соврала, если бы сказала, что был такой день, когда бы она не думала о Хаджиме. - Простите, вам плохо? – рядом раздался женский голос и, распахнув глаза, Хироми увидела перед собой девушку примерно такого же возраста, как она сама. Незнакомка улыбнулась, сверкнув на солнце карими глазами, чёрные пряди волос были собраны в аккуратный пучок и закреплены шпилькой-кандзаши с хризантемой на затылке. - Нет-нет, - помахала головой Хироми и улыбнулась, - со мной всё хорошо. - Простите, если помешала, но вы выглядели такой бледной, - девушка опустилась на скамеечку рядом с зеленоглазой. – Вам нельзя переживать, - незнакомка кивнула на живот Хироми и улыбнулась, пожав плечами. - Я просто задумалась, - выдохнула она, сжимая пальцами ткань своего кимоно. - Меня зовут Хасэгава Кацуми (от яп. «побеждающая красота»), можно просто Кацуми-чан, - представилась новая знакомая. – Я практикуюсь в медицине, вот и не смогла пройти мимо, когда подумала, что вам может быть плохо. - Хироми Сайто, - тоже представилась зелёноглазая. – Можно просто Хироми-чан. - Ты с пакетом, тебе помощь не нужна? – поинтересовалась Кацуми. - А, да нет, - отмахнулась Хироми. – Он не тяжёлый. - Ладно, - кивнула девушка. – Тогда не против, если я прогуляюсь с тобой? У меня здесь мало знакомых. - Не против, - улыбнулась Хироми. – Буду рада компании. Поднявшись с лавочки, девушки пошли по направлению к дому Хироми. Они о чём-то болтали, и Кацуми даже смогла несколько раз её рассмешить. Аки несколько раз толкнулся, давая матери знать, что он уже не спит, от чего девушка на секунду остановилась, снова положив ладошку на свой живот, чтобы успокоить малыша. Кацуми подождала отставшую от неё Хироми, с улыбкой наблюдая за её светящимися материнской любовью глазами. Девушка выглядела такой счастливой, что Хасэгава невольно подумала, какой у неё хороший и любящий муж. Девушки подошли к домику Хироми и остановились. Хозяйка дома опять засмеялась с очередного рассказа Кацуми и улыбнулась. - Вот мы и пришли, - сказала Хироми, кивая в сторону дома. - Никто тебя встречать не будет? – поинтересовалась Хасэгава, складывая руки в замок за спиной. - Некому, - грустно улыбнулась зелёноглазая. - А… муж? - Он, - Хироми запнулась, - он на войне. - Ой, - Кацуми стыдливо покраснела, осознав, что подняла больную тему для новой знакомой. – Извини, я не хотела. Знаешь, если ты хочешь, то можешь заглядывать ко мне, я живу через четыре дома отсюда. - Спасибо, обязательно буду, - утвердительно кивнула Хироми, радуясь, что смогла найти хоть кого-то, с кем может поговорить. – И ты приходи, буду рада. Кацуми улыбнулась и, помахав на прощанье, быстро пошла по направлению к своему дому. Хироми же вздохнула и, аккуратно шагая, дошла до ступенек и медленно поднялась по ним. По старой привычке девушка заварила чай и села на энгаве, всматриваясь в тёмную улочку. Как ни странно, но она всё ещё верила, что он вернётся, ведь он дал слово.***
Война забрала много жизней. Шинсэнгуми кидали в битву за битвой, не давая даже восстановить силы получившим ранения воинам. После битвы при Косю-Кацунуме все выжившие члены отряда под руководством Сайто-кумичо отступил к княжеству Айдзу. Хаджиме на время взял командование на себя, так как раненый в битве при замке Уцономия Хиджиката-фукучо проходил реабилитацию на горячих источниках. 6 октября 1868 года состоялась битва за перевал Бонари. И здесь армия сёгуна потерпела поражение, побеждённая превосходившей во много раз силой императорских войск. Сейчас же Сайто-кумичо и Хиджиката-фукучо собрались в штаб квартире старого правительства в городе Шиокава, чтобы выслушать предложение фельдмаршала Отори Кейске. - Сбежать в Сэндай? – крикнул Хиджиката, опираясь руками об стол. - При таком раскладе взятие Айдзу - лишь вопрос времени, - спокойно проговорил фельдмаршал. – Я так же слышал, что адмирал Эномото-сан, командующий флотом старого правительства, бежал из Эдо куда-то на север. Нужно отступить к Сэндаю и запросить подкрепление для перегруппировки. Только так. - Хотите, чтобы мы бросили Айдзу? – глаза до сих пор только наблюдавшего Сайто расширились, а Хиджиката продолжал, сжав руки в кулаки: - А глава Катамори об этом знает? - Такова последняя просьба главы Катамори. - Что вы сказали? – замкомандира полными непонимания глазами посмотрел на Отори-сана. Хаджиме нахмурился, вспоминая, как господин Мацудайра говорил ему, что город не падёт, пока он будет жить. - Однако сам глава Катамори намерен защищать город до последней капли крови, - продолжал фельдмаршал. - Тогда мы должны поддержать их воинскую доблесть, сражаться вместе с ними, разве не так? - Глава Катамори выбирал между жизнью и смертью, решив разделить участь Айдзу. Мы должны уважать его выбор и перегруппировать наши силы, - обстановки накалялась, и тон голоса становился на октаву выше. - Но!.. - Это приказываю вам я, фельдмаршал, - Хиджиката замер и ещё сильнее сжал руки в кулаки, опустив голову вниз и скрывая за тёмными прядями волос лицо. – Прошу вас собраться как можно скорее, - после этих слов Отори Кейске поднялся со своего места и вышел за пределы палатки. - Да как же так! – зло проговорил замкомандира. – Всё повторяется, как тогда, когда Кондо-сан мне приказал. - Я остаюсь, - наконец, подал голос Хаджиме. - Сайто? – не понял Хиджиката. - Если Отори-сан прав, то взятие Айдзу вопрос времени, но до сего дня клан Айдзу оказывал нам поддержку. Люди из клана Айдзу до последнего сражаются, сохраняя дух воина, и самое малое, чем я могу отплатить им за всё – поддержать в этой битве. Хиджиката-сан, отправляйтесь в Сэндай, - Сайто серьёзно посмотрел на замкома, встретившись с тёмными фиолетовыми глазами. - И ты не передумаешь? – вздохнув, спросил Хиджиката. - Нет, - ответил Сайто, сжимая руки, лежавшие на коленях в кулаки. Он помнил своё обещание, которое дал Хироми, перед тем как уйти, помнил, что обещал вернуться. Но он так же не мог оставить клан Айдзу. – В воинах клана Айдзу горит боевой дух. Как воин, я не имею права бросить Айдзу. - Как воин, значит, - прикрыв глаза, проговорил Хиджиката. – А как же Хироми-чан? Она ведь ждёт, и ты думаешь, дождётся, если ты останешься здесь? - Я буду всеми силами стараться выбраться, я обещал ей, что вернусь, - Сайто слегка улыбнулся, глядя на замкомандира. – Хиджиката-сан, подумайте сами, знамя Искренности поддерживает моральный дух наших воинов. Считая себя воинами Шинсэнгуми, они двигаются вперёд, и я верю, что вы именно тот, кто поведёт их за собой. - Да уж, - усмехнулся замкомандира, - на словах всё просто. И Кондо-сан, и ты вечно оставляете мне самое сложное. - У меня только одна просьба, - вставая со стула, проговорил Сайто. – Позвольте мне понести знамя Искренности, когда я останусь в Айдзу. - Знамя Искренности? - Для воинов это моральная поддержка, - начал объяснять командир третьего подразделения, - оно несёт в себе боевой дух. Я хочу, чтобы знамя реяло над этой землёй. - Тебе не нужно моё разрешение, - усмехнувшись и покачав головой из стороны в сторону, ответил Хиджиката. – Знамя Искренности и твоё знамя тоже. Пускай мы будем порознь, но наши души сойдутся вновь под знаменем Искренности. Помни об этом, - Сайто кивнул, - и не умирай. - Спасибо за вашу заботу, - командир поклонился и покинул палатку. Следующим утром, когда Сайто с небольшим отрядом стоял, перегородив дорогу наступающей императорской армии, и сильно сжимал левой рукой цуку катаны, он понимал, что у него нет шансов выжить. А если и есть, то они ничтожны по сравнению с риском смерти. Сейчас он вспоминал улыбающиеся личико своей малышки Хироми и молил всех ками, чтобы у неё всё было хорошо, чтобы она смирилась с мыслью о его смерти и вырастила их ребёнка. Да, всё же одно письмо от своей жены Сайто получил, и как раз в нём она писала о том, что уже на восьмом месяце беременности, что уверена, что у них будет мальчик, и она назовёт его Аки в честь той поры года, в которую он родится. Хаджиме поднял глаза к небу, прося Хироми о прощении за то, что он так и не сможет к ней вернуться. - Сайто-кумичо, - из невесёлых мыслей его вывел голос одного из солдат, - войско приближается. Командир кивнул и увидел впереди остановившийся отряд, и достав свою катану из ножен, начал громко говорить: - Сайто Хаджиме из Шинсэнгуми клянётся знаменем Искренности, что дальше вы не пройдёте! После этих слов отряд двинулся в бой, а императорские войска начали обстрел, сбивая пулями солдат с ног. Сайто бежал впереди, умудрившись увернуться от всех пуль, после чего занёс меч и нанёс смертельный удар одному из стрелков.***
Почти год прошёл после окончания войны, с которой Хироми так и не дождалась своего мужа. Сейчас на улице стоял апрель 1870, было раннее утро, солнце только-только показало свои лучи из-за горизонта, но в маленьком домике на окраине Киото уже раздался детский плач, который разбудил молодую маму, так сладко задремавшую на маленьком столике с накинутым на плечи тем самым хаори любимого. Хироми нехотя разлепила изумрудные глаза и, кутаясь в хаори мужа, подошла к детской колыбельке. Годовалый мальчик наполненными слезами голубыми глазами смотрел на мать и тянул к ней пухленькие ручки. Девушка ласково улыбнулась и, взяв сына на руки, начала его укачивать, тихо напевая колыбельную. - Что же ты, Аки, миленький, - мурлыкала Хироми, гладя мальчика по животику, - будишь маму так рано уже третий день подряд? Я тоже очень устаю, сыночек, - она поцеловала ребёнка в лобик, после чего он сразу успокоился, заморгав голубыми глазёнками. – Вот так лучше, как думаешь? – Хироми улыбнулась, продолжая покачивать сына из стороны в сторону. Вдруг раздался стук во входные сёдзи. Девушка нахмурилась, удивляясь, кого так рано могло принести в гости. Кацуми всегда заглядывала только после обеда или уже вечером, когда справлялась со всеми своими пациентами. Аккуратно уложив Аки обратно в колыбельку, она коснулась указательным пальцем его носика и, попросив ещё хоть немного поспать, отправилась открывать дверь. - Он стал так часто плакать, - рассуждала Хироми, пока шла ко входным сёдзи. – Может, стоит попросить Кацуми осмотреть его, а то мало ли что, - на том и порешив, девушка отодвинула засов и толкнула створку сёдзи в сторону, чтобы, наконец, увидеть, кто к ним пожаловал. Её изумрудные глаза расширились, руки мелко задрожали, и она прижала ладони ко рту, сдерживая крик то ли ужаса, то ли удивления. Хаори Хаджиме упало с её плеч, оставляя только в одной спальной юкате. - Здравствуй, Хироми, - тихо проговорил любимый голос, после чего стоящий на пороге Сайто улыбнулся уголком губ. - Нет! – выкрикнула девушка и закрыла дверь прямо перед носом как раз хотевшего её обнять мужчины. – Этого не может быть, - шептала она, пятясь назад и упершись спиной в стену, - не может быть. Мой муж умер на войне, - Хироми запустила пальцы в волосы, сжимая их до боли, - точно умер. Этого не может быть. - Хироми, милая, открой дверь, - тяжело вздохнув, проговорил Хаджиме. – Я всё тебе объясню. - Но, - в комнате раздался тихий плач Аки, но он быстро прекратился, от чего девушка с облегчением выдохнула. Она сейчас была не в состоянии утешать сына, тут бы её кто-нибудь успокоил. - Открой, Хироми, - Сайто постучал по раме сёдзи, - пожалуйста. Смаргивая непрошеные слёзы, она медленно подошла к двери и так же медленно её открыла, смотря на того, кого она думала, уже давно потеряла. Всё те же тёмные волосы, только теперь подстриженные под европейский манер, голубые глаза и плотно сжатые губы, одет он был в чёрную шинель и брюки, а на ногах были уже успевшие сноситься сапоги. Хироми долго смотрела на мужа, после чего не выдержала и кинулась ему на шею, сильно обнимая и зарываясь пальцами в тёмных волосах. Хаджиме обвил руками её талию, крепче прижимая к себе хрупкое тело любимой. - Каких ками я должна благодарить за то, что они вернули мне тебя? – шептала девушка, беря лицо Сайто в свои ладони. – Скажи мне, Хаджиме? - Я не знаю, - усмехнувшись, покачал головой бывший командир третьего подразделения. – Просто благодари всех. - Где ты был? – смаргивая слёзы, спросила девушка, после чего взяла мужа за руку и завела в дом, закрыв за ними сёдзи. - После битвы при Айдзу меня взяли в плен, а потом пришлось искать пути возвращения домой, - он улыбнулся, беря её лицо в свои ладони и наклоняясь для поцелуя. - А весточку ты прислать мог? – гладя его пальцы, поинтересовалась девушка. – Я думала, что ты умер, я похоронила тебя, Хаджиме. - Способов не было, - ответил он, после чего, наконец, коснулся розовых губ любимой женщины, по которой за все эти годы успел изголодаться. Он гладил её талию, плечи, с которых успел стянуть спальную юкату. Он осыпал её поцелуями и стирал ими катившиеся по щекам Хироми слезинки. Она гладила его по плечам, пытаясь, разобраться с пуговицами на его шинели, но они не поддавались, и девушка просто поддалась любимому, позволяя ему ласкать себя. Из комнаты послышался плачь Аки, заставивший родителей остановиться. - Это наш сын? – спросил Сайто, гладя Хироми по щеке. Она кивнула, сжимая его пальцы, и потянула за собой в комнату. Когда они оба склонились над детской колыбелькой, то мальчик сразу же замолчал, посмотрев на Хаджиме своими голубыми глазёнками. Мужчина замер, видя перед собой точь в точь такие же глаза, как у него самого. Аки повернул голову набок и протянул полненькую ручку к отцу, желая познакомиться. Сайто вопросительно приподнял бровь, смотря на Хироми, на что та лишь кивнула и улыбнулась. - Познакомься со своим отцом, Аки, - проговорила девушка как раз в тот момент, когда Хаджиме неуверенно пожал крохотную ручку сына.22 февраля – 12 апреля 2015 года