Мой Сатанист

Это было напряжённое для команды утро. Нужно было собрать все вещи для поездки домой. Парни переживали, Марьяна суетилась. Напряжение порой ужасно давило на голову, доводя до слёз. Понимая, что сейчас может произойти всё, что угодно, группа готова была схватиться за головы. Марья, складывая вещи Адаму, в очередной раз подумала о том, чтобы отказаться от поездки. Её руки тряслись в спешке, роняя на пол всякие мелочи. Дарский же разговаривал с менеджером по телефону, уточняя условия поездки. Он бормотал себе под нос недовольства, порой кричал в трубку. Девушке от этого становилось хуже. Она чувствовала, как кислый ком давит на горло. Стараясь не заплакать, продолжала собирать вещи, но быстрее. «Господи, лишь бы всё обошлось», — выдохнула, потерев ладони друг о друга. В голове сейчас творилась каша. Мозг сжало в тиски. В нервной спешке бросила его рубашку на пол, отойдя от чемодана. Возможно, стоило отказаться от всего и поехать прочь отсюда, домой, но девушка этого не делала, глядя на то, как вокалист добивается ей места. Чтобы как-то успокоиться, решила сесть на кровать и просто отдохнуть. Тяжело вздыхая, тёрла холодные от волнения руки, дабы отогреть их. Кровь отказывалась приливать к холодным пальцам. Сглатывая нервно слюну, ещё раз подумала о правильности своего согласия. Ужас незнания оплетал густым туманом все мысли, заставляя думать лишь о поездке. За стеной послышался сильный удар по дереву. Марьяна вздрогнула от испуга. Нервно прикрывая лоб ладонью, в очередной раз выдохнула. Борясь внутри с отчаянным страхом, снова чуть не сорвалась. Адам, бросая на комнату дурной и злой взгляд, вошёл в неё, попутно поправляя куртку. Он видел, как девушка нервно скручивалась в клубочек, как котёнок на морозе. Стремительно шагая, резко приблизился к ней. «Посмотри на меня!» — рявкнул, как разъярённый лев. Она, подрагивая от страха, подняла свой взгляд на него. В её глазах были видны слёзы. Дарского это насторожило. Глядя на неё, как на жертву, резко присел, оказавшись с её взглядом на одном уровне. Легко поднёс руку к её лицу. Всматриваясь в её печальную улыбку, приложил ладонь к нежной девичьей щеке и аккуратно провёл по ней, пытаясь успокоить истерическую натуру любимой. Словно в густом тумане, водил ладонью по лицу, вытирая скатывающиеся слёзы. Девушка вздрагивала, шмыгая носом. Адам приблизился к её уху и ласково прошептал, словно поглаживая её перепонки словами: «Почему ты плачешь?» Она обиженно посмотрела на него, а затем резко отвернулась, будто увидела яркую вспышку света. Вокалист сел рядом. Положив руку ей на спину, начал бережно поглаживать, боясь сильно потревожить. «Милая, — начал он, понижая постепенно голос. — Что с тобой происходит? Меня это пугает». Девушка повернулась к нему и уткнулась в плечо, громко всхлипнув. Её руки потянулись обнимать его, а он шёл только навстречу. Адам ждал, пока она успокоится, но эти истошные стоны без причины его раздражали. Марьяна продолжала плакать, обнимая вокалиста крепче. Ей было трудно представить, как бросить этого человека и остаться здесь, а ещё сложнее было терпеть это издевательство над всей группой. Дарский, привыкая к частым всхлипам, почувствовал, как его сознание медленно отключается, а глаза слипаются. Его клонит в сон. Положив руки любимой на плечи, слегка отодвинул её от себя, чтобы посмотреть на это заплаканное лицо, которое она прятала за волосами. Убрав пару прядей, глянул на её мокрые и красные глаза. Большим пальцем, словно размазывая краску, убрал слезинку со щеки и снова спросил: — Что тебя тревожит? — Адам, я так не могу, — тихо всхлипнула она, прикрываясь ладонями, понимая, что сейчас будет серьёзный разговор, который, к сожалению, может закончиться громким скандалом. — Не прячь лицо. Что с тобой происходит? — смотрел на неё, как мать на больного ребёнка. Положив ладони ей на лицо, притянул к себе, чтобы уничтожить все попытки спрятать слёзы. — Мне очень тяжело это объяснить. Я... Отпусти меня, пожалуйста, — слезливо попросила она, выражая свою слабость и неумелость взглядом. — Куда тебя отпустить? Вот куда ты без меня денешься? Неужели тебе самой не хочется бросить всё и поехать со мной? — медленно проговаривая каждое слово, спросил, уверенно глядя на неё. Повисла пауза. — А может, дело в другом? — Я хочу... Но не могу... Просто не могу, — выдохнула нервно, сглатывая слёзы. — Ты мне скажешь сегодня, что с тобой? Не бойся, я постараюсь всё понять, — его ладонь скользнула вновь по её щеке. — Я теряюсь. Просто не могу решить... Вот мне хочется с тобой поехать, но в то же время я понимаю, что это будет фатальный выбор, который принесёт команде лишь убыток. Прости меня, пожалуйста. Хочешь, можешь наорать на меня, ударить, я не обижусь, — Марьяна отпрянула от него, прячась. Нервно выдохнув, встала с постели и медленно поплелась в сторону двери. — Погоди! — крикнул ей вслед, поднявшись с кровати, догоняя. Схватив за руку, отвернул от двери, агрессивно заглядывая в глаза, пытаясь напугать. Гипнотизируя её, страстно прильнул к её мокрым и солёным губам. — Мне тяжело решить... — остановив поцелуй, выдохнула она. — Ничего не могу с собой поделать. — А ничего решать не надо, — твёрдо заявил он. — Ты поедешь с нами. Мне всё равно, хочешь ты этого или нет! — А? — удивленно и радостно спросила она, скривившись в непонятной улыбке, которая выражала и печаль, и счастье одновременно. Слезы снова покатились по её лицу. Адам выдохнул, думая, что сейчас сказал лишнего, но нежное прикосновенье губ любимой к его губам расставило все точки. Она нежно обхватывала его губы своими, словно это в первый раз. Тряслась от радости и волнения. Руки её медленно поднимались, готовясь обнять его. Вокалист перехватил инициативу в свои руки, и поцелуй стал грубее, страстней. Крепко обхватив талию возлюбленной, прижал её к себе. Её руки в страстном порыве пытались блуждать по его спине. С накалом страстей оба теряли разум, будто в тумане. Дарский упёрся руками в дверь, от чего та пошатнулась. «Так опасно», — подумал он и решил действовать активней. Прижал девушку к себе вплотную, будто пытаясь поглотить. Начал двигаться назад, отдаляясь от двери, затягивая за собой любимую. Переступая с ноги на ногу, вёл её, словно танцует вальс. Кружась по комнате в пьяном танце, на какой-то миг замер посреди комнаты, а затем повёл девушку в сторону. Прижал её к одной из стен. Его руки медленно опускались ниже, поглаживая поясницу. Как только его ладони опустились на аппетитную часть тела девушки, она слегка вздрогнула, а затем накинулась на его губы, как тигр на жертву. Руки Дарского опустились немного ниже. Поняв намёк, девушка быстро обхватила его тело ногами. Вокалист, осознавая всю смелость и желание, резко развернулся, оказавшись на миг в роли жертвы. Марья тихо хмыкнула в поцелуе. Он, понимая, что добыча клюнула на приманку, отошёл от стены и смело зашагал в сторону кровати, которую они вчера сломали. Нежно уложив любимую на постель, продолжил ласкать её тело касаниями и поцелуями. Его руки, перебираясь со спины, гладили дамский живот, поднимаясь выше к груди. Марьяна откинула голову назад, разорвав поцелуй. Дарский прильнул к её шее, осыпая поцелуями. Внезапно в дверь постучали. Адам отпрянул от девушки и сел рядом, протягивая ей руку. Она сама встала, без его помощи. «Входите!» — зов вокалиста эхом раздался по комнате. Дверь открылась. В номер вошёл Томаш. Вальяжно шагая, подошёл к ближе к паре. Остановившись, гордо скрестил руки на груди, презренно глядя на вокалиста. Постукивая по полу в непонятном ритме, ждал. Дарский, подняв голову, с холодным, почти мёртвым спокойствием спросил: — Чего тебе? — Хм, ты говорил с менеджером? — так же холодно спросил в ответ басист. — Да, я часто с ней разговариваю в туре. А что тебя беспокоит? — продолжал игру ледяного тона Адам, вставая с кровати, уверенно подступая к Врублевскому. — Ты не мой психолог, чтобы такое спрашивать. Ты условия возвращения назад узнал? — Безусловно, — дерзко хмыкнул, глядя на Томаша так, как и он на него. — Так выкладывай, — выдохнул он, расправив руки по швам. — Сначала едем на автобусе, а потом в аэропорт. Классика. — А она с нами? — спросил Врублевский, глядя на испуганную Марьяну, пугая её тем самым ещё больше. — Спрашиваешь ещё. Я её не брошу здесь. — Менеджер знает? — басист иронически засмеялся, заставив девушку смутиться. — Ты задаешь такие тупые вопросы! — развёл руками вокалист. — Знает, конечно же. — А отъезжаем мы когда? — Хороший вопрос, наконец-то, — промычал, глядя на свои наручные часы. — Через четыре часа отъезжаем. Иди собираться. — Вас понял! — поднеся ладонь ко лбу, воскликнул Томаш. Громко хлопнув дверью, басист покинул помещение. Адам, обернувшись, заметил угнетённое настроение Марьяны. Напряжённо выдохнув, закусил губу. Она продолжала сидеть на месте и печально смотреть в пол. Руки её дрожали, ноги переплетались между собой и замирали в скрученной позе. Вокалист знал, что так её расстроило, но поделать ничего не мог. Именно сейчас его фантазия улетучилась. Он знал, что до отъезда ещё далеко, поэтому можно было бы где-то развеяться. Подперев подбородок кулаком, большим пальцем почесал его. Девушка заметила, как суетится её мужчина. Встав с постели, медленно пошла в его сторону, как модель по подиуму. Её холодные ладони легли ему на плечи. Он перевёл взгляд на неё. Марьяна прислонилась к нему всем телом, обнимая. — Давай сходим куда-нибудь? — спонтанно спросил он, разворачиваясь к ней. Девушка отпрянула от возлюбленного, задумчиво глядя в его сторону. — Быть может, в кино? — приподняв брови, улыбнулся Адам. Она выдохнула, скрестив руки на груди. — Давай! — махнула рукой. — Если не хочешь в кино, тогда давай в театр. — Знаешь, мне ничего не хочется. Я переживаю насчёт поездки. Мне очень неловко, а ещё у меня всё чертовски болит после вчерашнего, — она несмело улыбнулась, спрятав лицо за волосами. — Глупенькая, — засмеялся он, приближаясь к ней. — И что мы тогда будем делать? Я не могу бездействовать. — Не знаю. Я бы сейчас поспала или просто полежала в постели, — улыбаясь, потянулась к нему с поцелуем. — Погоди! — прислонил указательный палец к её пухлым губам. — Давай в ресторан? — Если ты сильно хочешь развеяться, то я согласна. Она улыбнулась, глядя ему в глаза, в которых читалась неумолимая радость. «Тогда я переоденусь», — сказала, пытаясь изобразить счастье. Меньше всего девушке сейчас хотелось открывать чемодан и искать вещи. Став на колени, расстегнула змейку и откинула верх чемодана. Перед ней лежала огромная стопка вещей. Тяжело выдохнув, подумала осматривать каждую вещь, но посчитав количество времени, которое на это уйдёт, схватила вещь, лежащую на самом верху. Адам с удивлением наблюдал за её действиями. Марьяна заметила это и, неуклюже прижав к себе непонятную чёрную тряпку, нервно и быстро пробормотала: «Я сейчас... переоденусь!» Она быстро метнулась в ванную, чуть не сбив тумбочку по пути. Вокалист, почесав голову, задумался над поведением своей дамы. Оно показалось ему тревожным, странным. Обойдя вокруг постели, тяжело выдохнул, понимая, что для девушки переезд — это психологическая травма. Правда, ему было одно неясно: почему так? Дверь в ванную открылась. Медленно и осторожно девушка вышла из неё, будто бабочка из кокона. Выпрямившись, поставила ладони себе на талию и игриво спросила у вокалиста: «Как я тебе?» Адам, увидев это прекрасное создание, не смог и слова сказать. Его взгляд будто приковало к этому образу. Элегантное чёрное обтягивающее платье с глубоким вырезом подчёркивало все прелести возлюбленной. В нём она казалось совсем другим человеком. Складывалось ощущение, что это платье шили на заказ. Вокалист не мог оторваться от разглядывания этой очаровательной персоны. Её стройные ноги были прикрыты капроновыми колготами с кружевными вставками по бокам, что делало их ещё более худыми. Чудесные чёрные замшевые туфли на невысоком каблуке придавали образу большей изящности. «Посмотри на меня», — пробормотала Марьяна, пытаясь привлечь внимание Адама к своему лицу. Он поднял голову и увидел всю красоту. Макияж и прическа девушки повергли его в приятный шок. «Дорогая, ты шикарна! Похоже, мне тоже придётся переодеться, чтобы тебе соответствовать», — удивлённо сказал он, подбираясь к своему чемодану. Марьяна хотела его остановить, но не сделала этого. Посчитав его слова правильными, смирно села на кровать и стала ждать своего спутника. К счастью, долго ждать не пришлось. Через десять минут он был готов к походу на любое культурное мероприятие. Классический костюм и чёрный галстук — всё, что нужно мужчине, чтобы выглядеть прекрасно. «Пойдём?» — спросил вокалист, глядя на спутницу. Она молча кивнула и, встав с постели, протянула ему руку. Словно король и королева, они идут вниз по лестнице, а проходящие мимо люди завистливо смотрят на них. Она ему улыбается, ловя эти взгляды. Он улыбается ей в ответ, радуясь, что ему досталась такая красавица. Спускаясь со ступеньки на ступеньку, пара вышла на первый этаж, где на диванах сидела почти вся группа. Марьяна слегка приподняла голову, пытаясь казаться ещё лучше, чем сейчас. Дарский, заметив остальных, отпустил руку возлюбленной, предчувствуя допрос с пристрастиями. Первым их заметил Томаш и, встав с места, резко спросил: — А куда это вы собрались? Через три часа едем, а вы ходите где попало! — Успокойся, мы в ресторан. Надо же развеяться перед отъездом. Я не могу, как ты, сидеть на месте. — Вот как. Погулять, значит, решили. Ну, хорошо. Только предупреждаю, отмазывать вас никто не будет. Вот не пустят в самолет, так здесь и останетесь. — А тебе завидно? — засмеялся вокалист. — Смешно, — сурово посмотрел на него бас-гитарист, выражая этим всё своё недовольство. — Адам, — несмело отозвалась Марьяна и остановилась. — Что? — повернулся к ней и обнял. — Пойдём скорее, вдруг не успеем. — Ладно, ребят, мы пошли. Увидимся позже, — попрощался Дарский и, резко схватив любимую за руку, пошёл с ней к выходу. Открыв дверь, придержал её, как настоящий джентльмен, чтобы спутница смогла выйти. Она, шагая по плитке и звеня каблуками, аккуратно переступила порог, изображая королеву изо всех сил. «Думаю, можно уже не понтоваться», — засмеялся Дарский. Девушка остановилась и захохотала: «А я уже настроилась!» Пока они смеялись, вспомнил, что других ресторанов, кроме того, что в отеле, он не знает. В бар в таком виде идти он не намеревался. Его улыбка поникла под давлением растерянности. Марьяна, замолчав, подняла голову и посмотрела на спутника. Резкая смена его настроения повлияла и на нее. — Что такое? — растерянно спросила она. — А идти куда? — точно с такой же интонацией спросил Адам. — Мы же в ресторан собирались. — А в какой? Кроме того бара и ресторана в отеле, я других не знаю. И что теперь делать? — Сама без понятия, — отчаянно выдохнула Марьяна. — Может, пойдём обратно? — Нет, ты сам меня вытащил, теперь дерзай! Я не для того так вырядилась, чтобы просто сидеть в номере. Хотя... пошли обратно, — сдвинув брови, выдохнула. — Честно, мне лень стоять на каблуках. — Я могу взять тебя на руки, — резко ответил он. — Не надо, — засмеялась девушка. Сейчас они выглядели слегка растеряно. Их планы потерпели крушения, как корабли, но пара не сильно волновалась по этому поводу. Им просто весело находиться рядом друг с другом. Марьяна действительно была готова согласиться с любым его решением сейчас, а Адам был готов согласиться с ней. Он крепко обнял её, улыбаясь. Вдыхая аромат волос возлюбленной, закрыл глаза. Взгляд девушки был устремлён в окно. Оно не было зашторено, поэтому было отчётливо видно, что за ними наблюдают. Она нервно вздохнула и прошептала ему на ухо: «За нами следят, пойдём отсюда...» Дарский отстранился от неё и глянул в то самое окно. За ними наблюдал Томаш и, видимо, тихо хихикал. Вокалист задумался, устремив взгляд в одну точку. Одновременно гениальная и глупая идея посетила его голову. С лицом Архимеда, готового вскрикнуть: «Эврика!», Адам резко перевёл взгляд на Марьяну, которая от неожиданности вздрогнула. Его идею встретил её удивлённый взгляд. — Адам, что случилось? — нервно спросила она, сдвинув брови. — Я придумал, как нам весело провести время, — его глаза горели озорным огоньком. — Ну... Видимо, это что-то ненормальное, — улыбнулась девушка. — Угадала. Мы с тобой так круто выглядим, прям как пара из местной легенды. Говорят, что их призраки воруют людей в любое время суток. Так вот, давай прикинемся ими? А грим... Сейчас купим! — он говорил быстро, словно торопился куда-то. Когда закончил, с глубокой надеждой в глазах смотрел на возлюбленную, которая должна одобрить или отвергнуть идею. Она подозрительно молчала, а затем вскрикнула: — Я согласна!!! — Отлично. Позвольте вашу руку, мадам. — Прошу, — покраснела. Купив грим в магазине, который находился неподалёку, пара села на лавочку в парке. Марьяна робко посматривала то на грим, то на любимого. Он спокойно выдавил на руку немного детского крема и потянулся ладонью к возлюбленной, пришептывая: «Подставь своё личико». Она повернулась к нему левой щекой. Холодная белая мазь коснулась её нежной кожи. Грубые мужские пальцы размазывали крем по лицу, прощупывая каждый миллиметр кожи. Адам заботливо улыбался, покрывая её лицо полупрозрачной маской. Она улыбалась, жмурив глаза. Внезапно спросила: «А зачем нужен крем?» Он, легко выдохнув, ответил: «Чтобы твоя нежная кожа не пересохла и не пострадала». Вокалист взял её за руку и выдавил на ладонь крем. Девушка опешила. «А меня кто намажет?» — удивлённо спросил он. Марьяна захохотала и быстро прислонила ладонь к его лицу. Медленно водя ею по щекам, лбу, покрывала его лицо такой же маской. Он расслаблено смотрел на неё, желая поцеловать любящую ладонь, но вкус крема на губах ощущать ему не хотелось, так как он горький. Схватив её за запястье, убрал руку от лица. Пока девушка с недоумением смотрела ему в глаза, ожидая объяснений, он быстро открыл пачку с белой основой. Грим был уже заранее готов. Его нужно было наносить кисточкой, но многолетний опыт Адама доказывал обратное. Окунув руку в смесь, набрал её немного и резко прислонил к лицу возлюбленной. Она зажмурилась, ведь основа была ещё холоднее крема. Он быстро-быстро начал растирать грим по её лицу. «Да что ты делаешь?!» — отпрянула Марьяна от него, зажмурившись. «Больно?» — виновато спросил он. Девушка кивнула, нахмурив брови обиженно. Вокалист, словно подсудимый на суде, снова виновато заглянул ей в глаза и извинился. Она подвинулась ближе, но в любой момент была готова отскочить, почувствовав боль. Он осторожно закончил нанесение белой основы. «Накрасишь меня?» — засмеялся, оттягивая пакет к себе. Марьяна поняла, что любимый пока не доверяет ей дело такой важности, поэтому вежливо отказалась. Ей было радостно наблюдать за тем, как он сам себя накрасит без зеркала. Вокалист быстро набрал в руки грим и начал интенсивно покрывать им лицо. Девушка моргнуть не успела, как он был готов. Дарский достал последний элемент — подводку для глаз. Притянув любимую за подбородок ближе к себе, начал закрашивать губы тёмно-фиолетовым, почти чёрным цветом. Краска, словно вторая кожа, без проблем ложилась на пухлые губы. Линия за линией, штрих за штрихом, каждое движение вокалиста было шедевром визажа для Марьяны. Неожиданно он полоснул по щекам подводкой, словно лезвием, оставив тонкие полосы. Девушка пребывала в недоумении. Его пальцы быстро-быстро начали растушевывать подводку, смешивая её с гримом. Ей, конечно, это не понравилось, но он сумел её успокоить, медленно наводя чёрные круги под глазами...

***

— Хватит! Довольно! Заткнись! — не выдержал Дарский и встал со стула, демонстративно замахнувшись рукой. — Что не так? — недовольно вскрикнула информер. — Что не так? Что не так? Да вы издеваетесь! — постепенно повышая голос, возмущался Сатанист. — Нет, не издеваюсь. Наше издательство просто предлагает вам... — Женщина, помолчите, иначе пан Адам вам голову снесёт, — перебил её Томаш, нервно перебирая пальцами. — Но я должна с ним договориться! — встала она со стула, размахивая стопкой листов. — Женщина, я вам ещё раз повторяю: никогда в жизни своей я не позволю напечатать это. Нет, если у вас есть идиоты, согласные на такое, то всегда, пожалуйста, но под именем — никогда! — Но почему? — простонала информер, умоляя согласиться. — Вы знаете, это будет долгая история, — зевнул Томаш. — А мне некуда спешить! Адам удивился такой настойчивости. Спрятав руки за спину, начал ходить по гримёрке, словно хозяин. Пол скрипел от трения о ботинки, что раздражало информера. Прокашлявшись, вокалист спокойно начал приводить аргументы и факты: «Раз вы мирного отказа не понимаете, готовьтесь слушать критику. Начнём, пожалуй, с самой идеи. Вы хотите опубликовать эту ересь, назвав её моей скрытой жизнью... Вот отсюда и начнём плясать. Если это моя скрытая жизнь, то почему рассказ начинается с описания девушки? Это же моя жизнь, откуда мне знать, кто и что ко мне собирается? Я ведь не экстрасенс. Это первая причина, почему я против, — закончив фразу, он сел на стул, прямо перед информером. — Во-вторых, о каком концерте в Чехии речь? У нас их было много. Как я понимаю, речь идёт о совсем недавнем. Допустим, был концерт, но никакой Марьяны я не знаю! Ах, да, вас же Марьяной зовут... Да ну к чёрту! Ещё подумают на нас с вами! Мне это не нужно. В-третьих, я никого к себе в гримёрку не приглашаю. Люди сами ко мне идут. К тому же, мне не нравится, что вы выставили моих друзей не в том свете, особенно за Инферно обидно. Вам ещё не надоело? Нет? Хорошо, а как вам такое: внеплановый отпуск на неделю? Что? Какой отпуск? Посреди турне отпуск, да бред какой-то!» — Ладно, не продолжайте... Всё с вами ясно. Выговор буду получать... — вяло говорила информер, пытаясь вызвать сострадание. — На жалость не давите, я ваши эти штучки знаю, — грубо отрезал вокалист, про себя усмехаясь. — Хорошо, я пойду, — встала она со стула и пошла к двери. Как только она закрылась, Томаш подвинулся к Адаму и выказал своё восхищение: — Как тебе удалось? Я всегда тебе удивлялся, но теперь просто восхищён. — Перестань, я просто сказал ей правду. Бред же! — А мне понравилось, — улыбнулся басист. — Что? — вытаращил глаза Дарский, готовясь вмазать пощечину Врублевскому. — Шучу. Самый настоящий бред. — То-то же!