Приманка

Тем же вечером. На три часа раньше. — Ты устроился на ночевку? Кэл нисколько не удивился, услышав голос Джиллиан. Она не умела долго сердиться на него. Да и роли как-то переменились. Обиженной стороной оказался он. А всё почему? Недосмотрел, не уловил переломный момент, потерял контроль над ситуацией, а Фостер, действуя за его спиной, сыграла в свою собственную игру, проигнорировав его мнение. — О сне не может быть и речи, — проворчал Кэл, не открывая глаз, чувствуя злорадное удовлетворение. — И почему же? - голос Фостер звучал ровно и немного смущенно. Но не видя её лица, было сложно точно судить о её настроении. Голос обманчивая штука. Джиллиан могла и притворяться. — Когда научишься отключать мои мозги, — не поворачивая головы, язвительно произнес Лайтман, всё так же не глядя на Фостер, — пожалуйста, дай мне знать, — вытянул ноги, устраивая руки на животе, и с фальшивым безразличием изрёк: — Занятно, да? Вот уж не думал, что из нас двоих именно тебе придет в голову такая бредовая идея. — Ты никогда не перестанешь меня попрекать. Извини, но по-другому я не могла. Посвяти я тебя в свои планы, мне не пришлось бороться еще и с тобой. Мне и так было нелегко. Едва слышно зашуршал ковер, и над ухом тихонько звякнуло, не видя Джиллиан, Кэл понял, что она переступила с ноги на ногу, а в руках у нее что-то стеклянное. Он молчал, ожидая и догадываясь, что Фостер не высказала свою мысль до конца. Кэл сотни раз попытался оценивать сложившуюся ситуацию со стороны и был уверен в том, что сейчас услышит. — Но и ты был занят. Тихий укор с едва различимой ноткой презрения в голосе Фостер взбесил. — Вот только не надо читать мне нотаций на тему морали, — искривился Кэл, понимая, кого она имеет в виду. — Как скажешь. Джиллиан прошла мимо, до него донесся аромат её духов, колебание воздуха коснулось лица. Кэл повернулся на бок и открыл глаза, глядя ей в спину. — Говори, зачем пришла, — прозвучало грубо и отталкивающе. — Мы могли бы просто выпить, и обсудить… — она держала в руках два бокала и непочатую бутылку вина. — Как прежде. Она улыбалась своей особенной улыбкой, но Кэл сразу заметил следы утомления на её лице и хорошо скрытое смущение, близкое к робости, а чуть опущенные уголки губ выдавали её с головой, говоря о её неуверенности. — Поговорить, — повторила она. Где-то в области сердца неприятно защемило, и Кэл сглотнул, услышав, как дрогнул голос Фостер, будто бы она пыталась произнести слова спокойно, но та непонятная неуверенность заставляла её сомневаться. В чём? Скорее в ком? Джиллиан могла бы храбриться сколько угодно, стараться выглядеть довольной и независимой, делать вид, что всего-то обеспокоена его самочувствием, вот только обманщица из неё фиговая. Предложение выпить, в первую очередь было мягкой и осторожной попыткой наладить их отношения, ставшие в последние недели слегка натянутыми. Да что там натянутыми, случались дни, когда они не обменивались и парой слов, если они не касались работы. — Может, присядешь? — он без церемонной похлопал по дивану рядом с собой. - Башка трещит, а ты маячишь перед глазами. Кэл целый день маялся головной болью, на предложение принять обезболивающее, зло отмахивался, говоря что лучшее лекарство бутылка холодного пива, хотя его отвратительное самочувствие не имело ни малейшего отношения к похмелью. За минуту до прихода Фостер, Лайтман вырубил верхний свет, оставив включенным торшер у окна, и завалился на диван, чтобы вздремнуть в тишине. Фостер отрицательно качнула головой и глянула на него через плечо, Лайтман недовольно скривился, в рассеянном желтоватом свете темные круги под её глазами, напоминали глубокие провалы, а легкий макияж не справлялся со своей задачей, лицо казалось бледным и осунувшимся. Кэл уже открыл рот, собираясь съязвить на тему её внешности, но передумал, решив, что пора закругляться, молчаливая война, в состоянии которой они находились, дико действовала на нервы. — Выпить и поболтать не самое плохое завершение дня, — в тон Фостер проговорил Кэл, и потер виски пальцами. — Может я не вовремя, — она остановилась, прижав к груди бутылку, — и при… — она хотела сказать «примирение», чем подтвердила мысли Кэла, но замялась и не найдя подходящего слова выговорила, — празднование перенесем на завтра. — Вот еще, — он капризно выпятил нижнюю губу, — Когда это выпивка плохо влияла на мое самочувствие? Он скинул ноги с дивана, потянулся и ленивым шагом пересек кабинет, усаживаясь за рабочий стол. Разливая вино, Джиллиан несколько раз стукнула горлышком бутылки по бокалам, недовольно закусила губу, понимая, что сейчас Кэл читает её без особого труда. Он вздохнул, глядя на руку Джиллиан лежащую на краю стола, от нервного перенапряжения, которое, наконец, начало отпускать её, и от усталости у Фостер мелко подрагивали пальцы. — За нас, — почти шепотом сказала Джиллиан, тихонечко вздохнула и немного нервным жестом убрала с лица прядь волос. Подняв бокалы, Кэл и Джиллиан некоторое время безотрывно смотрели друг другу в глаза и когда, наконец, разделяющая их пустота начала медленно таять, невесело улыбнулись. Это должна быть минута их триумфа, которую нужно было бы отметить подобающим образом. Вот только особой радости они не ощущали. Хотя по идее после удачно завершившегося финального судебного заседания, они не могли не испытывать чувство удовлетворения. Их участие в расследовании сыграло немаловажную роль. Но это дерьмовое дело оказалось еще более дерьмовым чем показалось на первый взгляд, внесло серьезный разлад в их отношения и оставило горький осадок на душе. Свободно откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, Джиллиан пила вино мелкими глотками, но эта расслабленность всего лишь видимость. Мышцы её тела были напряжены, пальцами свободной руки она разглаживала невидимые заломы на юбке, туго натянувшейся на бедре, а отсутствующий взгляд скользил поверх головы Кэла. Ему хотелось провести ладонью по волосам, избавляясь от возникшего ощущение прикосновения чего ледяного. Кэл придерживая стакан двумя пальцами, перекатывал краем донышка по столу. Он наблюдал за капельками вина, выплеснувшимися из стакана и скользящими стеклу, за мокрыми извилистыми следами, остающимися на полированной поверхности. Негромкий трыкающий звук нарушал повисшую в воздухе тишину. Кэл чувствовал, как в душе его начало разрастаться то гадостное чувство неудовлетворенности, которое он безуспешно пытался подавить, и это чувство, вернее серия разнообразных чувств и эмоций, имели прямое отношение к Джиллиан. Чтобы избавиться от тягостного молчания, они начали было обсуждать судебное заседание, но разговор не клеился. Не хотелось копаться в тех переживаниях, которые охватывали их во время расследования дела. Лучше поболтать о чем-то светлом, легком и приятном, о том, что не оставляет тяжелых воспоминаний, о том, что радует душу, а самое главное о том, что ни к чему не обязывает и не задевает их отношения. Просто приятный треп ни о чем. Но и он не заладился. Не допив вино, Джиллиан отставила бокал и обхватила себя за предплечья, словно ей внезапно стало холодно. Натянуто улыбнулась и посмотрела на Кэла. Он случайно перехватил взгляд Фостер и сразу же почувствовал, как тоска сжала его сердце жесткими безжалостными пальцами. Но он не позволил эмоциям отразиться на лице, рассматривая свою собеседницу. Она сама пришла к нему, сидела напротив него, пила вино, пыталась казаться спокойной и свободной от прошлого, но все ёе мысли по-прежнему оставались где-то за пределами кабинета. Моргнув, она тряхнула волосами, нахмурилась и, пригубив вино, сквозь ресницы посмотрела на Кэла. Все же то, что произошло за последние недели, было слишком. Чертовски неправильно, жестко. И если бы ему представилась такая возможность, он бы постарался все переиграть. Задвинуть Фостер на задний план, отстранить от расследования, не дать, не пустить, не позволить… Лайтман закинул ноги на стол, скрестив их в щиколотках, вопросительно изогнул бровь, побарабанив пальцами по одной из папок лежавшей перед ним. Это прозвучало немым вопросом: « Что будем делать дальше?» Что хотел, он знал. Фостер заглянула в свой бокал, качнула его, рубиновая жидкость скользнула по стеклу, медленно стекая на дно. Чуть склонив голову, Джиллиан закусила нижнюю губу, спрятав глаза за упавшими на лоб волосами. Кэл поймал себя на мысли, что ему очень нравится цвет её губ, их легкая припухлость. Ему хотелось прикоснуться к сидящей рядом женщине и поцеловать её, крепко обнять и прижать к себе. Но даже вот так просто смотреть на неё доставляло удовольствие. Ему вообще нравилось наблюдать за Джиллиан. Особенно за её губами. Она любила мороженое, и ела его медленно, с удовольствием облизывая ложечку и подбирая кончиком языка капли растаявшего лакомства с испачканных губ. Когда она не могла принять решение, почесывала уголок рта и чуть оттопыривала нижнюю губу... Кэл хмыкнул, злясь на себя, а Джиллиан словно почувствовала его настроение, сделала последний глоток вина, стиснула бокал в ладонях, опуская его на стол перед собой, и извиняющимся тоном проговорила: — Этот день был таким длинным. Я устала и хочу домой, — она потянулась за мобильником, собираясь вызвать такси. — Не надо, — остановил её Кэл, накрывая её кисть ладонью и ожидая, что она не потерпит такого близкого контакта, но Джиллиан даже не сделала попытки убрать руку, лишь сдавленно вздохнула и отвела взгляд в сторону, — Я сам отвезу тебя домой и прослежу за твоей безопасностью. — Мне больше ничего не грозит, — успокоила она его, мягко улыбнулась, все же вытягивая руку из-под его руки, вот только улыбка не достигла глаз. Взгляд остался все тем же отстраненным, словно Джиллиан не получалось уловить нечто ускользающее от её подсознания, — Я согласна.