Army of two

Разумно это было или нет, ответить сложно. Все, что происходило с ней после происшествия во время Конклава напоминало стремительно несущийся с бесконечной горы снежный ком, который то набирает скорость, то замедляется. Тревельян, ныне леди Инквизитор, не имела такой роскоши как время, чтобы тратить его на раздумья о том, как же это она внезапно стала человеком, от которого зависит судьба половины Тедаса. Судя по тому, что она делала, нужно было принять тот факт, что момент, когда у нее было право восклицать о своих чувствах давно упущен. По правде говоря, она чувствовала, что всё так, как должно быть, если говорить о ее месте в Мире. Большего ей видимо и не нужно было, раз на ехидное и весьма артистичное замечание Дориана о порхающих и говорливых Архидемонах, она смогла лишь усмехнуться и продолжить прилагать усилия, чтобы тот самый монстр, от одного упоминания о котором кровь стыла в жилах, был повержен вместе со своим хозяином. Сделать все, что потребуется... Но рука, не дрожащая во время удара, замирала, прежде чем открыть эту дверь. Было раннее утро. Она только вернулась из засушливых Западных земель. От воспоминания о них во рту снова пересохло. Тревельян не знала стоило ли ей упоминать о том, что в этот раз она повстречалась с Высшей Глубинной драконицей, которая, кстати, готова была с ними делать что угодно, только не разговаривать. Инквизитор даже немного пожалела, что не взяла с собой Дориана. Хотя присутствие Быка компенсировало все сполна. Девушка и не думала, что эта гора мяса способна на такие восторженные вопли. Только вот из за этого восторга дракон его чуть не сожрал. Наверное, об этом не стоит говорить всё же... За этой дверью ей можно быть не столько Инквизитором, сколько женщиной. - Каллен?.. - секундное разочарование от того, что в комнате его не было, за которым тут же последовало крайнее беспокойство. Последний их разговор был, мягко говоря, тяжелым. Вся эта история с лириумом резала по живому. Тревельян не могла не поддержать Каленна в отказе от его употребления, особенно после того, как она увидела красных храмовников. Безусловно, сам командир не собирался принимать тот лириум, от которого у него снесет крышу, но так или иначе образ тронувшихся умом несчастных не шел из головы. Она настояла на том, чтобы Каллен продолжал воздерживаться. Продолжал мучиться. Это было именно так. Да и к тому же он должен был оставаться на посту. Не могло быть другого командира армией у Инквизиции. - Леди Инквизитор! - ожидающие возвращения командира, видимо, уже ни одну минуту солдаты сначала вздрогнули, а потом вытянулись по струнке. Да уж... Интересно, сколько времени пройдет, пока она привыкнет к этому... и этому. Тревельян прикрыла глаза понимая, что дрожащие уголки губ солдат относятся к этому ее совсем не инквизиторскому звуку, который она издала заходя сюда. Хорошо что среди них нашелся один более храбрый или, что более вероятно, простодушный. - Командира Каллена нет уже больше часа. Девушка осмотрела солдат. Было не разумно отправлять их на поиски Каллена. Он бы не ушел из кабинета, если на то не было причины. - Оставьте отчеты на столе командира и возвращайтесь к своим обязанностям, если у вас нет невыполненных распоряжений, - коротко и по существу отрезала девушка, выходя из помещения на мост ведущий к главному залу Инквизиции. Может она слишком грубо уничтожила ту атмосферу, что воцарилась в кабинете, но ей резко стало не до смешных романтических ужимок. И сердце сжалось в сосущем страхе. Это не бой, где все зависит от твоих действий. Здесь страшно по-настоящему, ведь ты можешь оказаться неспособным что-либо сделать. - Боль режет и вскрывает грудную клетку огнем. Тьма подступает так быстро. Я не успеваю различить, что реальность, а что иллюзия… - раздался за спиной голос, который всегда казался знакомым лишь на краю сознания, будто ты знал его обладателя когда-то очень давно. Инквизитор остановилась. Коул стоял за ее спиной. Его глаза чуть поблескивали из под широкой шляпы. - Где он? – у девушки не было сомнений, что парню известен ответ. Она это знала. На то было много причин: от ее собственной интуиции до стремления Коула успокоить чужие тревоги, страх, боль и мучения. Возможно, он искал ее, чтобы она помогла Каллену. Но думать об этом было мучительно. Ей нужно увидеть командира. Она и увидела. В полуразрушенной темнице Скайхолда, которая по сравнению с обычным карцером для любого узника была просто раем на земле. Вид, который открывался из-за разрушенного отчасти временем, отчасти бурлящим потоком воды здания, заставлял усомниться в том, что ты спустился далеко вниз. Это скорее было похоже на вершину горы. Здесь темницы пустовали: из-за вероятности того, что самые предприимчивые и непокорные узники, вдохновившись духом свободы, что витал в воздухе , рискнут выбраться за пределы тюрьмы. Каллен стоял неподалеку от выхода справа. Однако девушке была видна лишь немного сгорбленная спина. Он преклонил колено и, кажется, что-то шептал. Обычно капитан молился в таком положении, как и многие андрастиане. Но вот только руки он не держал сложенными. Инквизитор медленно приблизилась после того, как кивнула Коулу в благодарность. Ей не хотелось тревожить его молитву, если он действительно здесь за этим, хотя место было сомнительным. Скорее оно прекрасно подходило под описание места, где тебя никто не будет искать. Девушка сделала шаг, оказавшись немного впереди мужчины, и то, что она увидела, заставило ее схватить комадира за запястье и дернуть в сторону. Каллен был не в себе. Скорее всего это происходило от боли. Накидка, что обычно плотно прилегала к его телу, съехала с плеч на пол. Он раскрыл свой доспех достаточно, чтобы обнажить грудную клетку, которая сейчас была покрыта кровоподтеками. Он был не тем человеком, чтобы осознанно себя истязать. Это Тревельян знала наверняка. Как и то, что он в жестоком бреду или полусне. Они все были на взводе. Все были сильными. Но отсутствие лириума сильно ударяло по разуму Каллена. Он был самым сильным среди них. Это Инквизитор знала наверняка. Поэтому он мог выдержать ломку от отсутствия зелья. Только вот никто не говорил, что это будет просто. Девушка не знала, что ему показалось или привиделось. Из-за боли, что отражалась на его лице, он, вероятно, вовсе ничего не видел. На быстрый выпад Инквизитор отреагировала, мгновенно нырнув в сторону. Меч с оглушительным звоном врезался в стену и заскользил в ее сторону, но Тревельян обхватила руками предплечье Каллена и до кровопролития не дошло. Командир очнулся. И от взгляда, который увидела девушка, сердце ушло в пятки, а не от опасности, которая секунду назад ей угрожала. - Нет, - это все, что он сказал. И это слово с интонацией констатации факта, могло убить. В нем не было ни горечи, ни сожаления. Он не пропустил ни капли боли, что испытывал. Он не позволил себе в раскаянии от бессилия свалиться на колени, выронив меч. Но и промолчать о том, что сделал, он тоже не мог. Он ведь напал на нее. И его глаза говорили о том, что он не говорит о прощении самого себя просто потому что знает, что ей это совсем не понравится. И он не сможет попросить у нее прощения, потому что не считает, что заслуживает этого. И вдаваться в самокопание и жалость по отношению к самому себе он так же не станет. Он был таким, каким был. И если бы не испытывал столько боли, может быть не попал в ловушку ситуации. Тревельян зато ничто не мешало. Она Инквизитор. И если уж на то пошло, может себе позволить встречаться с кем угодно, конечно, если этот кто-то того хочет. Девушка лишь аккуратно забрала из руки мужчины меч, который весил столько, что оставалось только догадываться, сколько на самом деле у Каллена сил, раз он даже в таком состоянии им как зубочисткой размахивает. Пальцы скользнули по его руке и шее. - Да, - так же ровно констатируя факт проговорила девушка, ощутимо и резко дергая завязки нагрудника Каллена одну за другой, чтобы он уже свалился. Она почувствовала, как командир дрогнул всем телом, когда она положила ладонь ему на грудь. Повреждения были множественными, но поверхностными. Она почти видела, как он вжимает пальцы в себя и отдергивает руку, осознавая, что делает. Почему?.. Какого архидемона нельзя его избавить от мучений?.. Это злило. Тревельян резко и пронзительно посмотрела на него. – Насколько это больно, Каллен? На его лице столько всего отражалось. Он был рад видеть ее. И, кажется, был совершенно и бесповоротно влюблен, готов на что угодно уже не ради Инквизиции. Это заставляло ее сердце замирать. Но сейчас она беспокоилась больше. Она никогда не видела его таким измученным. Ему сложно стало быть самим собой, но он скорее умрет, чем изменится, и от этого просто невозможно было отвести взгляд, невозможно было не восхищаться. - Отвечай, Каллен. Я не позволю… Я хочу знать, что с тобой, - надавила девушка, прекрасно зная, что с ним никогда не обойтись полумерами. - Будто кровь твоя превратилась в раскаленное железо и медленно течет по венам. Хочется вскрыть кожу. Сделать все лишь бы это ощущение оказалось вне твоего тела, - было видно, что Каллен не хотел, чтобы она это когда-либо узнала. Не хотел, чтобы эта ситуация возникала. По меркам логики все, что сейчас происходило не имело смысла. Он уже принял решение, что не примет лириум. Она его поддержала. Они оба были виноваты в случившемся сейчас. И никто одновременно с тем. – Я мало спал последние дни. Кошмары. Из-за этого мое сознание во время бодрствования меня подводит. Я могу заснуть на рабочем месте и в бреду отреагировать не так, как… - он скосился на меч, который девушка поставила у стены. Он говорил тем тоном которым обычно докладывал обстановку на поле боя, коротко и по делу. Но этот взгляд все же выдал его форменное настоящее бешенство относительно собственной слабости. Он будто не видел очевидного. Или слишком устал чтобы увидеть. - …должно командиру. Конечно мне повезло, что это оказалась ты, а не рядовой солдат, кот… Эту горечь ей уже слышать совсем не хотелось. Да и он сам только сильнее злился на себя, если бы закончил говорить то, что начал. Даже самых разумных людей недосып делает совершенно невменяемыми. Девушка прижалась к его губам своими, прежде чем он смог договорить. Как же ей этого хотелось… Наверное, с того момента, как она это делала последний раз. Стыдно признаться, ей нужно было убить бывшего магистра тевинтерской империи, который вполне вероятно был тем, из-за кого возник первый мор, а она думает о… Андрасте! Можно просто смущенно повздыхать и окончательно расслабиться от ощущения, что тебя обнимают?.. Тревельян зарылась пальцами в короткие немного жестковатые кудряшки. Знал бы он только, какие они приятные на ощупь, перестал бы так спокойно реагировать на прозвище, которое дал ему Варрик. Всего мгновение, а может и меньше она была инициатором. Наверное меньше. Или вообще нет… Все как-то и куда-то уплыло, когда поцелуй, прервавшись, вновь повторился. А она ведь хотела сказать, что ему вовсе не обязательно быть один на один с его болью. Он может ей сказать. Обо всем. Но это было очевидно. Он знал это до прикосновения, ведь иначе не сказал, просто… - Порой я так счастлив, что ты со мной, что мне кажется, будто я сплю, - как ему удавалось каждый раз так тихо и спокойно говорить такие чудовищно смущающие вещи оставалось загадкой. Тут не просто начнешь издавать звуки не соответствующие званию инквизитора, тут пищать начать можно. - Но сейчас ты абсолютно точно не спишь, - девушка улыбнулась, сжимая довольно ощутимо его волосы пальцами, вызывая тем самым на его лице удовлетворенную и опасную усмешку. Эти прикосновения просто не могли быть безобидными. Никак… Очередной поцелуй, который им обоим казался более необходимым, чем глоток воздуха. Тревельян ясно и не без наслаждения ощущала желание Каллена, но так же чувствовала его усталость. Ему нужно было отдохнуть. - Кхм… - тихий звук со стороны заставил вздрогнуть. Девушка настолько увлеклась, что в этот раз сама чуть к оружию не отскочила. Каллен не пустил правда. От этого ноги подкосились. Вот тебе и Вестница Андрасте: попав руки одному конкретному мужчине, потеряла все силы. Рядом стоял Коул и смотрел на них, протягивая стопку более чем из пяти одеял. Тревельян бы покраснела, если бы не увидела смущение духа. Она так этому удивилась, что на мгновение ее застигло состояние шока. Однако этот же парень ее и встряхнул. – Одеяла. Не менее удивленный, но более спокойный по отношению к третьему лицу в сложившейся ситуации по непонятной и определенно возмущающей Тревельян причине, Каллен забрал предложенное. После чего Коул испарился. Поспешно испарился. А командир посмотрел на леди Инквизитора. Девушка отклонилась и, шустро взяв два одеяла, постелила их подальше от обрыва и ближе к камням, образующий небольшой закуток, защищающий от ветра. Конечно, здесь не могло быть уютно... Зато их с меньшей вероятностью случайно потревожили бы. Да и не в таких условиях привал устраивали. А вся эта ситуация!.. Тревельян замерла. Кален накинул ей на плечи пару одеял и обнял со спины. Это было совсем не по правилам. Но повернуться она к нему в этот момент не могла. Почему-то ее дико смутила вся ситуация и как-то это…Каллен поцеловал ее в щеку, и это стало апогеем. - Прости… Но ты так мило… - теплый тихий голос над ухом сделал свое дело. Вот уж точно, если он продолжит, то никакого ему сна не будет. Так что Тревельян перестала вести себя совсем не по Инквизиторски. Девушка скосила весьма коварный и уверенный взгляд на мужчину. - Немедленно ложитесь спать, командир Каллен, - она развернулась и остатки одеял оказались на плечах у бывшего храмовника. Сама же девушка уселась на те, что были на полу. И снова ее одарили тем самым взглядом, который делал из Каллена того, кем он был. Искреннее настоящее счастье напополам с пониманием. - Это приказ, леди Инквизитор? – никакой усмешки. Тут не он первым начал бросаться титулами. - Да. И я останусь с вами. Я помогаю, кому посчитаю нужным. Правда… В этот раз мои решения и мои желания полностью совпадают, - с долей некоторого кокетства это было сказать легче. Ей хотелось проследить, чтобы он поспал. Хотелось быть рядом. Но они на войне… И это но вечно висело в воздухе. А такого прожженного солдафона, как Каллен, порой действительно легче было огреть дубиной, что была у Тревельян в силу иерархии, чем нудно объяснять связь эффективности армии и психологического состояния командира, остающегося самим собой; а через эту связь важность ее присутствия при его сне. Девушка не была уверена, что ее непосредственный надзор сильно поможет от кошмаров. Но ей хотелось верить в то, что даже если Каллен будет постоянно просыпаться, ему будет спокойнее видеть ее рядом. Пальцы в иступленном наслаждении вновь прикоснулись к волосам мужчины, который устроился на ее бедрах. Девушка не видела его выражения лица, но ощущала удовольствие исходящее от него. Она чувствовала, как он практически мгновенно провалился в сон. Его дыхание было ровным и спокойным. Всего несколько минут прошло, и он перестал источать бесконечную боль. Она никуда не ушла. Девушка знала это. Но физическая боль никогда в действительности не была самой страшной. Это они оба знали. Поэтому эти мгновения друг с другом были сильнее любой целительной магии. Важнее всего. Об этом она будет помнить, когда убьет тронувшегося мага, возомнившего будто он бог.