Встреча

Сумерки. На подоконнике сидит молодой человек. Его лица не разглядеть, но, судя по скованной позе, он погружён далеко не в радостные раздумья. В комнате было душно. Тикали часы. Единственная лампочка предательски мигала – скоро перегорит. За окном стояла вечерняя хмарь, а на стекле ещё видны капли недавнего холодного дождя. Дождь. Кто-то верит, что это слёзы Богов, которым горько наблюдать за страданиями смертных. Но юноше всё равно. Шум дождя стал для него символом фатализма и ничем более. Если бы человек обернулся, то вас бы поразил его до ужаса стеклянный взгляд и глубоко запрятанное отчаянье в почти янтарных глазах. Но он не оборачивался. Вдруг резко прощебетал дверной звонок, однако он даже не пошевелился. К нему давно не заглядывали знакомые, а дверь он держал незапертой: всё равно в его маленькой квартирке ворам делать нечего. Юноша продолжал невидящим взглядом смотреть в окно. Раздался громкий женский голос: – Игорь, я принесла тебе ужин. Если что-то будет нужно, то мой номер у тебя есть. Это была соседка. Добрейшей души женщина. Она единственная, кто принимала какое-либо участие в жизни молодого человека. Игорь, наконец, понял, что к нему пришли, но не стал выезжать из комнаты, а ответил хрипящим “спасибо”. Возможно, соседка его не услышала, так как, скорее всего, уже вышла из его квартиры, едва слышно скрипнув дверью. В глубине души Игорь был благодарен этой женщине за её внимание, но искренне не понимал, зачем ей помогать обречённому. Уже было поздно и молодой человек, не тронув еды, словно в тумане добрался до кровати и, не раздеваясь, упал на неё. Он заснул сразу же, но спал беспокойно, ворочался и что-то бормотал, как в лихорадочном бреду. Могло показаться, что ему снится что-то страшное. Впрочем, если бы у нас была возможность взглянуть на его сны, как сквозь замочную скважину, мы бы не обнаружили там ничего пугающего. Наоборот, от приятных глазу цветов и образов веяло чем-то родным и спокойным. Ему давно не снились кошмары, и он знал почему, хоть это и показалось бы многим чушью. Это она хранила его от страшных снов, улыбалась и почти каждый раз звала с собой. Во снах он всегда забывал её имя, такое до боли знакомое, которое мысленно твердил себе с утра до вечера, доходя до исступления, будто надеясь, что она откликнется и придёт. Но, увы, чудес не происходило. Он всё чаще проводил время в мире грёз, а реальность стала казаться ему серой и чужой. Он мучительно не хотел просыпаться, потому что вне сна он был беззащитен. Память настигала его, как хищный зверь жертву, стреляла разрывными патронами точно в голову, воспаляя рассудок. И, как на старой чёрно-белой киноленте, перед глазами всплывали одни и те же кадры. Каждый раз. Машина, ночь, негромкая музыка, дождь за окном, трасса М11. Резкая вспышка фар, и на встречку вылетает внедорожник, врезаясь в легковушку. Беспорядочное вращение и чернота. Осознание себя в реанимации. Частичный паралич конечностей и невозможность возвращения к нормальному образу жизни. А Виктория, его невеста, умерла, не приходя в сознание. Водителя внедорожника оправдали – был каким-то местным авторитетом. Друзья, через некоторое время, отвернулись от него, а родственников у него не было. Его терзал чудовищный привкус беспомощности и тихой злобы на жестокие Небеса. Однако потом бессилие поглотило его и привело с собой равнодушие. Другие врачи поставили диагноз – посттравматическое стрессовое расстройство и прописали уйму таблеток, которые Игорь всё равно не пил, так как не видел в этом необходимости. Молодой человек всё время сидел у окна неподвижно, не отвечая на редкие телефонные звонки. Всё чаще он видел сны наяву, где он был вместе с ней. Ему было легко и спокойно. Там всё было прекрасно. Разные эпохи, места и события, но смысл был один и он жёг, что твой раскалённый гвоздь: потеря необратима. Если бы не проросшее у него внутри равнодушие, он бы кричал, срывая голосовые связки. И однажды, Игорь, безучастно наблюдая звездопад, решил загадать желание: снова встретиться с ней. Он уснул прямо на подоконнике, который, к счастью, был достаточно широким, чтобы предотвратить случайное падение во сне. Ему снова снилась она, но девушка почему-то сердилась на него, говорила, что он оставил её там одну и, отвернувшись, ушла прочь. Он проснулся в холодном поту, а её образ, словно приведение, стоял рядом с ним. Она протянула ему руку, улыбнулась печальной улыбкой и тихо, без обиды в голосе прошептала: – Ты хочешь пойти со мной? Лишь сегодня, решайся. Времени мало. Юноша не верил своим ушам, возможно, он окончательно сошёл с ума от душевных переживаний. Хотя, способность мыслить ещё не покинула его, но мысли и обрывки воспоминаний терзали его разум. Игорь подумал, что даже в таком случае терять ему уже нечего. И, собрав все свои силы, ответил уверенное “да”. Он вложил в это слово всю свою горечь, отчаяние и любовь. Слово многократно отразилось от стен и казалось, что бесчисленный хор неземных голосов повторяет за ним. Виктория подошла ближе и слегка обняла его за плечи, коснувшись его лба прохладной рукой. Несколько раз Игорь почти шёпотом повторил: “Здравствуй, радость моя!”. А потом в глазах стало темнеть. Он начал терять сознание, словно уплывая по мифической реке Стикс, чья вода была на удивление тёплой и приятной. Может быть, перед тем, как окончательно лишиться чувств, он даже успел увидеть вошедшую соседку, которая, вскрикнув, выронила чашку с чаем. Чашка летела мучительно долго, будто в замедленной съёмке и раскололась на множество частей, а по полу разлился горячий чёрный чай, точно причудливое озеро. Но Игорю было всё равно. Сердце не билось. В его янтарных глазах читалось спокойствие, а губы тронула лёгкая улыбка. Он наконец-то был счастлив.