На странных берегах семнадцатого века

Бастилия, в простонародье получившая совсем не лестную славу и служившая сотни лет французским монархам и не только для заточения в ее стены самых опасных для представителей власти личностей, считалась неприступной; в нее можно было попасть лишь одним путем – через главные ворота. Однако это не послужило препятствием для капитана Блада и лорда Уильямса, так как обоих подбадривали благие намерения, которые не позволили им опустить руки при первой же неудаче. К тому же, у капитана Блада были друзья, благодаря помощи которых проникновение в неприступную тюрьму оказалось не таким уж и сложным делом - Волверстрон и Джереми Питт сыграли в этом немаловажную роль. Бастилия всегда нуждалась в работниках, которым поручалась самая разная, и, как правило, самая грязная работа. Но ни Волверстрона, ни Джереми Питта эта перспектива ничуть не пугала. Блад решил, что нет другого пути, кроме как проникнуть в Бастилию с помощью тех, кто мог бы впустить его и лорда Уильямса изнутри. И не было выхода лучше, чем как устроить своих матросов на временную службу во благо Франции, для охраны самых опасных ее преступников и изменников. Организовать все удалось за сутки благодаря содействию лорда Уильямса и паре нужных писем, отправленных нужным людям. Британские джентльмены были настолько увлечены спасением невинной девушки, что даже не нашли времени для того, чтобы переночевать дома – было решено остаться на ночлег в трактире поблизости, на улице Турнель. На следующий день Волверстрон и Питт, уже получившие некоторый опыт в новой работе, поделились с Бладом и лордом Уильямсом тонкостями устройства Бастилии, которые было необходимо знать при осуществлении задуманного плана. Питту даже удалось выяснить, что молодую леди держат в башне Де Ла Конте – об этом говорила вся охрана, потому что не часто кардинал Ришелье отправляет в заточение миловидных белокурых девиц. А раз так, то и дураку было ясно, что тому есть веские причины, и несмотря на всю деликатность произошедшего, внутри крепости каждая собака знала о новых, даже самых тайных узниках - несмотря на то, что Ришелье всегда следил за тем, чтобы вести о новых узниках Бастилии не распространялись дальше стен самой Бастилии. Караул всегда сменялся, а среди него нет-нет, да и передавались из уст в уста нежелательные для кардинала новости. И так, ночью следующего дня был четко спланирован план действий, следуя которым капитану Бладу и лорду Уильямсу удалось бы вытащить невинную девушку из лап Ришелье. *** - Вы знаете ответ на свой вопрос. Вы – изменница, а это – преступление, за которое кардинал наказывает смертной казнью. В тюремную камеру зашел Рошфор, и, услышав его слова, Миледи посмотрела на него взглядом озлобленной тигрицы, готовящейся напасть на свою жертву и рассчитывающей верный прыжок, чтобы точно уж не промахнуться. Она было оскалилась и рванула вперед, но забыла, что прикована к стене. Грохот цепей едва ли не оглушил ее, и она, со злобой взвизгнув, метнулась в сторону. - Я верно служила его высокопреосвященству! Вы – предатель! Вы оболгали меня! – почти прорычала она, оскалившись. Миледи была действительно разъярена и ошарашена заявлением Рошфора. Она и впрямь подозревала, что это он и никто другой сдал ее кардиналу, испугавшись последствий проваленного задания с подвесками. Ришелье был взбешен поражением, а в такие моменты он может уничтожить самых верных своих последователей, даже таких, как граф. Исподлобья, со злобой, она посмотрела на своего тюремщика. - Вы – сам дьявол! - О, миледи, раз так, то мы с вами одного теста. Если бог создал Еву из ребра Адама, то вас породил адский огонь, - с ухмылкой сказал он, приблизившись к Миледи. Та прижала к себе колени и заломила руки, рассмеявшись. Миледи никогда не верила в то, что может проиграть. Всегда она имела запасной план, всегда была твердо уверена в своей выгоде и в своей удаче. Рошфор, даже если и знал о ее истинной натуре, был мужчиной. А раз так, значит, не все еще было потеряно. - Я не думала, что вы способны на предательство, граф, - вдруг сменив тембр голоса на более мягкий и низкий, сказала она, пристально посмотрев на Рошфора. Он стремительно, одним движением, вплотную приблизился к ней, пристально посмотрев Миледи в глаза. - Вы пытаетесь запутать меня, однако у вас ничего не выйдет. Кардиналу уже обо всем известно, а он, как вы знаете, не тот человек, который будет прислушиваться к изменникам, - сказал он четко и въедливо, над самым ее ухом. Миледи глубоко и часто дышала. В ее голове стремительно проносились варианты, как легче можно было бы убить Рошфора и освободиться, однако ни один из них не подходил – ее руки были накрепко скованы цепями, а в обездвиженном состоянии не так-то и просто лишить кого-то жизни. Но тут в дверь постучали. - Обед! – раздался звонкий мальчишеский, почти подростковый голос. Рошфор вытянулся во весь рост и, фыркнув, покосился на дверь. - Поставь у двери, щенок! - Но мне велено отнести его в комнату! - Не глупи и делай, что тебе велят! - Но господин, как я могу отнести обед в комнату, если дверь закрыта! Рошфор закатил глаза и нехотя подошел к двери. Едва он успел ее открыть, как молодой, щуплый темноволосый паренек ворвался в комнату, опрокинув на графа Рошфора поднос со всем содержимым. - Джереми, оглуши его! – раздался за дверью подбадривающий возглас, и тут же в дверях появились двое прилично одетых мужчин, по внешнему виду которых можно было безошибочно догадаться, что каждый из них – благородный господин. Один был брюнет в черном бархатном камзоле, вооруженный до зубов. Другой – светловолосый и белолицый, разодетый на французский манер, хотя сам больше походил на англичанина - размахивал шпагой. Рошфор, отбросив жестяной поднос, отбил удар нападавшего юнца и взялся за оружие. Миледи изумленными глазами глядела на происходящее, зная одно – ей совершенно были неизвестны те, кто пришел ей на помощь. Но раз так, она не собиралась задавать лишних вопросов и мудро решила, что следует всецело положиться на помощь Фортуны, которая ни разу еще не обходила ее своим вниманием. Миледи, притихнув, сидела в углу, наблюдая за борьбой Рошфора и трех своих спасителей, которые, впрочем, очень скоро одержали победу. Тот, кого назвали Джереми, помог ей освободиться, и вскоре все вместе покинули Бастилию, проскользнув мимо бдительной охраны через главные ворота в старой, запряженной мулами телеге, забравшись в мешки из холщевины и тем самым оставшись незамеченными. Роль извозчика исполнял крупный здоровяк, которого с большей вероятностью можно было бы принять за местного палача, чем за простого крестьянина, которым он хотел казаться. Все были слишком утомлены. Никто не вступал в лишнюю беседу, лишь время от времени подбадривая и поторапливая друг друга. Миледи изредка косилась на своих спасителей, по их акценту догадавшись, что каждый из них был англичанином, и даже тот брюнет, по которому это и видно было не сразу – его было легче принять за испанца. Не имея понятия о том, кто же ее новые покровители, она подчинилась своей интуиции и не стала задавать лишних вопросов. Всю дорогу компания ехала молча. Лишь когда телега остановилась у одного из домов на площади Вогезов и стало понятно, что это - конечная остановка, Миледи заподозрила, что что-то не так. Ей помог выбраться из телеги брюнет в черном камзоле. Будучи искушенной в вопросах понимания природы мужских поступков, Миледи почувствовала, что он был любезен с ней немногим больше, чем того требовал этикет. Затем второй ее спаситель спрыгнул с телеги и подошел к ней, доброжелательно на нее посмотрев - они оба вели себя так, словно были давно с ней знакомы, хотя она сама видела их впервые, что ей казалось вполне странным. - Мисс Вероника, вы заставили нас поволноваться за все это время. Я надеюсь, этот случай будет вам уроком, что улицы Парижа - не самое лучшее место для того, чтобы молодые леди вроде вас гуляли по ним в одиночку, - сказал светловолосый, улыбнувшись. Миледи имела много имен и везде ее называли по-разному. Но имя "Вероника" никаким образом не фигурировало ни в одном из ее псевдонимов. *** Вера неуверенно переступала с ноги на ногу в дверях, ожидая, когда Атос наконец пригласит ее зайти, чего он, казалось, совершенно не торопился делать. Мушкетеры поглядывали на девушку с интересом – не каждый день в комнату к их другу врывались девицы с мольбой о помощи, и причина этому так и не была пока понятна ни одному из них. Спустя полминуты неловкого молчания, Д`Артаньяна словно осенило: - Мадемуазель, я вспомнил, где мы встречались раньше! – воскликнул он, вскочив со своего места. Вера улыбнулась: - Да, мы виделись с вами в Кале, - подтвердила она, не ожидая, что он помнит эту встречу. - Нет, нет, это было куда раньше. Когда я только прибыл в Париж. Вы были в карете вместе со своей служанкой. Вы точно меня видели, вы должны это помнить, - увлеченно продолжил Д`Артаньян. Атос с интересом посмотрел на него, ожидая, что же он скажет дальше. Но Вера прервала своего собеседника: - О, вы спутали меня с другой леди. Именно по ее вине я прошу помощи у вашего друга, - сказала она, пристально посмотрев на графа, который, казалось, ждал, что Вера растеряется и не найдет, что ответить. Он хмыкнул, взглянув на девушку. - Так и есть, - подтвердил Атос, догадавшись, что Вере нечего скрывать, и что ее версия верна. Д`Артаньян растерянно посмотрел на Веру. - Но вы так на нее похожи! - О, я тоже попался на эту удочку, мой друг. Поверьте, эта девушка не имеет ничего общего с той, которую вы видели раньше. И раз так, графиня Винтер, должно быть, давно уже живет инкогнито в Париже, а я об этом даже не подозревал. Похоже, ваши слова – истинная правда, и у меня нет другого выбора, кроме как закончить давно начатое дело, - произнес граф де Ла Фер, кивнув девушке. Его слова для Веры были подтверждением того, что граф наконец понял, что ей можно доверять. - Но, прежде чем мы выручим ваших друзей из беды, я предлагаю выяснить детали дела. Здесь достаточно тесно, но, увы, другого места я не могу вам предложить, - добавил Атос, будто извиняясь. Вера сперва было поджала губы, но тут ее осенило: - Мсье, мы можем пока разместиться в апартаментах моего друга, лорда Уильямса. Я думаю, он не очень на меня рассердится, если узнает об этом. Особенно тогда, когда благодаря нам выяснится вся правда о Миледи, - сказала она, решив, что это и впрямь подходящий выход из ситуации. Квартира Атоса была действительно маловата и не так комфортна для пятерых, и обоюдно было решено, что нет другого выхода из этого неудобства, кроме как переместиться на площадь Вогезов. Портос, Арамис и Д`Артаньян не задавали лишних вопросов и просто вызвались помочь Вере и своему другу. Один – за всех, и все – за одного. Таков был их девиз, который ни разу не нарушался. Вера была довольна тому, что возвращается не одна - ее план можно было считать удачным. Отпустив вперед пажа и служанку, девушка вместе с мушкетерами отправилась домой в карете. Уже почти светало, и над Парижем рассеивалась тьма. На небе появлялись светлые серо-лиловые проплешины, где слегка уже начинали светить еще бледные лучи едва проснувшегося солнца.