***
Вечер, и вся его шумная компания в сборе. Я тоже не отстаю, и не сдам ему свои позиции. Сев напротив него, вальяжно забросив ногу на ногу, пальцем ковыряю плече Чонгука. Первый взгляд из-подо лба, затем второй, а там поди молнии летать будут в атмосфере. Коварная я, ох-ох-ох… Музыка. Шум. Где-то уже пьяные бабы визжат, что очень давит на мой мозг. За весь день я немного устала, поэтому сев возле Гука, я положила голову ему на плече и устало зевала. Честно, не люблю вечеринки. Люблю тишину. Меня утомляет большое количество людей, выпивки и внимания. Парень, что-то хихикая мне рассказывал, а я рассматривала свою обувь. Что-то очень скучно, хотя этих слов недостаточно, чтобы описать мою скуку. Вы думали, я одна там скучала? Нет, Чимин уже подцепил полуживую девушку. Ибо по-другому я сказать не могу. Разглядывая в них хоть что-то интересное, на середине осмотра, я столкнулась с Чимом глазами. Мои — большие и уставшие, а его — маленькие и злобные. Устало моргнув глазами, я разомнула шею и откинулась на спинку дивана. Закрыв на немного глаза, я почувствовала на плечах теплую ладонь, но тут меня пробило, я же не дома и это не мои глюки. Подорвавшись с места, я посмотрела на Чонгука, он зловеще улыбался, а Чимин злобно сжимал скулы. Схватив подушку, что была на диване, я бросила её в Чона: — Кусок придурка! Держи свои руки при себе, охломон. — Я же ничего не сделал, — невинно похлопав ресничками, Гук поднялся.- Ты так мило спала, я просто тебя поддержал. — Гук, сядь. — напротив злой Чим потирал шею, но намерения у него были не из лучших. — Ну, хен, что я сделал? — Сядь тебе сказали, и не распускай рук. — А тебе можно? — я все ещё стояла и смотрела на этих двоих. Гука я терпеть не могу, он чересчур смазливый и требующий к себе внимания, дива одним слово. А Чимин, которого я достаточно долго знаю, даже не догадывается, что он причина моей заторможенности после будней. — Хён, почему мне нельзя, а тебе можно? Как сам то руки распускаешь, и мимо юбки не пропустишь. А её столько времени мучишь! — голос Гука повышался, а мой интерес рос с каждой секундой. — Охломон, ты о чем? — пнув ногой младшего, уставшим взглядом сверлила в его лбу здоровенную дыру. — А ты не знаешь? Или вы оба будете дураками прикидываться? — Гук был вздрюченным и достаточно нервным, чтобы подорваться и сделать что-то неадекватное. — Вы, бля, долго будете меня бесить? Я ж вас заебу, парни. Не вынуждайте меня выносить вам мозг. Меня потянули обратно на диван, и моя задница примостилась напротив виновца моих недоспанных ночей. — Я за вами уже больше полгода наблюдаю, — мелкий начал. — Этот укурок, по-твоему, почему он такой жуткий бабник? — В природе так заложено, — опять разминаю шею. — Кабель, он и в Африке кабель. Чимин молчал и злобно сжимал зубы. Гук довольно лыбился, а я жутко хотела спать, и мне было плевать, о чем они вообще говорят. — Нет, потому что слабак. — на эти слова я аж хихикнула. Смотря на Чима, не можно подумать, что он слабак. Его габариты говорят обратное. А мелкому ещё поработать надо над собой. — Рот закрой. — рявкнул Чим и наклонил корпус вперёд. О, а это уже интересно. Разве нет? Моя заноза в жопе под названием «любопытство» начала вертеться, и сонливость ушла на нет. Что же я упустила в Чимине? Внезапная злость? Нет-нет, Чимин не из тех, кого легко вывести из себя. Он вообще хуленепробиваемый. — А с этого места поподробнее, — забавно было наблюдать, как выражения этого Аполлона меняется. — Он влюблен в тебя. — вот тут мелкий отрезал, как ножом, а потом этот нож схватил, перерезал мне им глотку, чтобы не пищала, и всадил в сердце. — Заткнись. — вот уже ярость и паника блестели в глазах Пака. Доля секунды и морда Гука бы полировала пол. Уставшими глазами прохожусь по Чимину, и он пряча свои отворачивается. — Я требую объяснений. — забросив ногу на ногу, мелькаю зрачками, то на Гука, то на Чима — Что тебе объяснять? — Чимин сжимал кулак, а мелкий говнюк почти визжал от радости, что его хён почувствует не только сладость жизни, но и сожрет пару ложек говна. — Ты не веришь? — Гук взял меня за руку и дернул на себя. Дистанция сокращалась. Сердцебиение учащалось. Мозг отключался. Ахереть просто. Мы же на вечеринке, да? Почему я не слышу их. Где подевались пьяные в хлам бабы? Мелочь бросающая понтами?***
Что произошло? Нервно веки дергаются, реагируют на свет лампочек. Тишина, не слышно музыки. ГДЕ Я? ОДИН ВОПРОС. ЧТО ПРОИЗОШЛО — ВТОРОЙ! Тихий голос говнюка, которого я узнаю, хоть и если буду слепая — Чимина, но кроме него был ещё один. Мужчины постарше: — Переутомление. Под слоем макияжа девушки, здоровенные мешки от недосыпа. Я рецепт оставил, звоните, если что-то произойдёт. На каждую реплику мужчины, как я поняла, врача, Чимин отвечал скупым «угу». Дверь щелкнула, а сил открыть глаза не было. Я хотела опять спать. — И в чем же причина твоего недосыпа, а? — тёплая ладонь легла мне на лоб и убрала волосы, которые легли на лоб шторами. — В тебе, — огрызаюсь. — Убери руку. — Не будь такой злой. — голос парня был рассеянным. — Я ведь ничего плохого не сделал. — Но и хорошего тоже. — я все еще жмурилась и головная боль только усиливалась. — Ты можешь выключить свет? — Зачем? — Трахаться с тобой буду, а то не успела. — от того что внутри черепной коробки мозг взрывался, мой язык нёс что попало. Свет выключился, но парень молчал. Похоже, я ударила по больному. При чем нехило так попала. Чувствую, будет он дуться, как маленький ребёнок. Но же, блин, детина какая. Он думает, если я тут лежу, как тело без души, то я и вправду ничего не чувствую? Это он ублюдок. Боже, пора идти домой, а голова болит чертовски. В комнате тихо и тёмно. Я бегом отыскала свою сумку и пошла к выходу. Но у меня есть маленькая проблема, когда меня мучает мигрень, я теряю координацию, тем более в темноте. Пока я пыталась миновать края столика журнального, то трижды ударилась об него. А в проходе на что-то наткнулась, но скорее на кого-то, и это был Чим. — Пусти меня. Мне надо идти. — упираю в него руку, но парень её перехватывает и прикладывает к своим пухлым губам и целует. — Я не бабник. Перестань мне этим тыкать. — ухо ласкает его голос. — И не отпущу тебя. Не намерен. Ты должна поверить мне. — Чимин, я за тебя рада, но мне домой надо. — мигрень только усиливалась от его присутствия. — И ты думаешь, что ты так просто от меня отделаешься? Словами: «Мне домой надо»? — Думаю, если ты меня не пустишь, я лишу тебя того, чем ты раньше перед другими блядями хвастался. — А знаешь почему я выхвалялся перед блядями? Из-за тебя. Ты постоянно в моей голове и перед глазами. Ты, ты, ты одна ты. И я не знал как с этим справиться. Вот и утопал в объятии шлюх. И поверь, не самых прекрасных. Но и это уже не помогает. Я не хочу забываться в их руках, я хочу тонуть в тебе. Я люблю тебя, Сандра. Казалось, чем больше он говорил, тем ближе наклонялся ко мне. — Чимин, прости, но я не верю тебе. — от того что он нарушал моё личное пространство, было жарко. — Пусти, я не хочу продолжать этот разговор. Он сейчас бессмысленный. — Ты просто дура. Я всегда был рядом, всеми повадками намеками показывал, как ты мне нравишься, а ты была зациклена лишь на себе. Все наши разговоры сходили на нет. И теперь, я точно тебя не отпущу. — меня грубо забирают в медвежьи объятия, при том сколько бы я не прятала лицо, он только грубее действовал. Почему он думает, что все девушки так легко доступны? — На себе? А не ахренел ли ты, Пак-Дурак? Намеки? Да пошёл ты. — вырываюсь из его рук и бегу в коридор.- Я тебе не шлюха дешевая, чтобы меня таким действиями в кровать тащили. Приди в себя, идиот! — Куда ты собралась? — Подальше от тебя. Я думала, ты не такой как все другие парни. — Говоришь так будто и вправду в меня влюблена. — Потому что так оно и есть. Я тебя люблю, Чим, но ты слишком слеп, чтобы рассмотреть это! Времени искать свою куртку не было, я не хотела оставаться там ни секундой больше. Без понятия, как я спустилась вниз и поймала такси. Но за час времени, я была возле своего дома и поднимала свой зад на пятый этаж. Ненавижу… Ненавижу себя. Дура, и где был мой мозг столько времени? После ссоры с Чимином и выяснения отношения пришел мой старый друг, который всё время, стоял в стороне — апатия. Серые будни. Говняная погода. Нервные срывы. По-вашему ванильные сопли? Нет, добро пожаловать в мой мир. Увидьте обратную сторону медали. Мое желание показываться в этом мире, городе, школе падало на нет. Желание превратиться в маленькую серую невзрачную тень поглощало мозг. Я пыталась не мелькать, не бросаться в глаза, укрыться, укутаться в одеяло и спрятаться ото всех. Но не судилось. Каждый раз, видя его на своем пути, мне хотелось убежать, причем с диким криком: «Исчезни!». Его, извините, блядский взгляд следил за мной повсюду. Сука, «Глаз Саурона», а не парень. Клещ, которого не вытащить из моей задницы. Единственное, что мне могло помочь — это выходные. Я могла запереться в своей крепости и носа не показывать. Мне 17, я спокойно снимала квартиру, правда не без помощи родителей. Но мои муры никто не беспокоил. По крайней мере, до того дня. Снова лил дождь, как на заказ. Называется, почувствуй себя в фильме, говняцкой мелодраме. На моем компьютере громко играла музыка, я на пятом этаже, в своей комнате открыла окно. Высунув лицо в проем, я вдыхала плавно и наслаждалась тем, что меня окутывало. Стук в дверь и настойчивые крики. Недовольно скорчив лицо, я ругнулась и подошла к двери. Там был Чимин. Вспоминать, как он смеялся надо мной, когда я призналась, о том самом сокровенном — больно. Он решил добить меня, сделать последний контрольный удар, чтобы я, а ж кровью харкала от отчаяния. — Сандра, открой дверь! — мне не хотелось на него смотреть, потому что мои кишки сворачивало от боли. — Как ты меня нашел? — я смотрела в глазок, против своей воли и мысленно кричала о помощи. — Я не единственный твой друг. Мне Сохё сказала адрес. — Ты мне никогда не был другом, Чимин, а больше чем друг. — я вздохнула и прислонилась лбом к двери. — Ты был предметом моих мечтаний. — Сандра, открой. Давай поговорим нормально. Деваться было некуда, а оправдываться перед родителями за жалобы от соседей я тоже не хотела. В следующую секунду, после щелчка двери, я пожалела о содеянном. Меня захватили в объятия так, что не было чем дышать. Брыкаться было бесполезно, поэтому я его укусила за плече. Куда достала, туда и укусила. Мне нужен был кислород, а так я хоть доступ к вздуху получила. — Больно, — парень зашипел от укуса. — Зачем ты так? — А мне не было больно? — я начала дёргаться, пытаясь освободиться, но идея казалась глупой. — Прости. — Чимин поцеловал меня в макушку и снова прижал к себе, но более ропотно и бережно. — Ты думаешь, если вломишься в мой дом, прижмёшь меня к себе, то я тебя просто так прощу? — Я был слепым, ты права. — А ещё глупым и неотёсанным распиздяем. — Не матерись, ты девушка. — Да, Чимин, я девушка, но увы не твоя. — после этих слов парень ослабил хватку и отошел от меня на несколько шагов. Несколько секунд, он собирался с мыслями и духом, чтобы задать самый тупой вопрос: — Кто он? — он подумал, что у меня есть парень. Мне хотелось орать на него, выгнать из дома своего, но я стояла и смотрела на него, и считала, сколько ударов еще пропустит моё сердце. — Никто, Чим. Ты так и не понял, да? Ты думаешь, что я такая же, как и те стервы, с которыми ты спал? Думаешь, что я найду себе какого-то парня с лицом модели, и буду встречаться с ним тебе на зло? — Ты не такая, поэтому я и пришел к тебе, Сандра. Потому что мелкий говнюк, был прав. Я боялся, что своими действиями нарушу твою свободу. — Чимин, — меня предавало моё горло, которое сжималось и не давало спокойно говорить. — Ты, наверное, зря пришел. — Нет, не зря. Я пришел сказать, что пора прекращать дружить. Пора встречаться, Сандра. — Что? — кажись, моя челюсть стукнулась об пол в тот момент. — Ты будешь моей девушкой. — Это вопрос? — Это констатация факта. — Пак Чимин, который нервировал меня несколько лет подряд, сделал меня своей девушкой. С того дня мы забыли о понятии «фрэндзона», но я до сих пор упрекаю ему за все прошедшие годы. У меня даже фирменная шутка есть о нем: « А какая она была в списке?». Все мы боимся чего-то, но правды бояться не нужно. Иногда, вовремя сделанный кивок головой, спасет вас из положения просто «друг».