Я дитя

Pov. Роза. Я выскочила из машины, сразу побежав к Дмитрию, который упал на землю от сильного удара по голове. У меня получилось включить круг смерти и контролировать его, поэтому все остались живы и невредимы. Все, кроме Дмитрия, который не успел отскочить в сторону за минуту до взрыва круга, получив сильный удар по голове. Пульс очень слабый, но самое главное, что сердце бьётся, и он дышит. - Его надо аккуратно переложить в машину, - сказала я, не отворачиваясь от него, дабы успеть заметить любые признаки того, что время идёт, - и быстро в больницу. Тут же есть поблизости хоть одна? – С мольбой в глазах я посмотрела на Викторию, которая только очухалась от произошедшего. - Наш дом ближе. Там Алёна может ему. Только надо быстрее, он не сможет долго продержаться. – Она кивнула на брата, который испустил тяжкий вздох. Кивнув ей в ответ, я повернулась к машине и открыла заднюю дверь. Виктория и Кристиан подняли неподвижное тело дампира и медленно понесли его к машине, затем аккуратно расположили его на заднем сиденье. - Я сяду с ним сзади. – Произнесла Лисса, - буду следить, чтобы ничего плохого не случилось. – Она взглянула на, уже закрытую, заднюю дверь машины. - Хорошо. – Тихо сказала я, а потом добавила, - Крис, ты в багажник. - Что? – Озера как будто очнулся от долгого сна. Виктория хохотнула, а потом похлопала его по плечу, сказав: - Спасаю тебя, морой. Я поеду в багажнике. – И усмехнувшись, пошла к багажнику. Я села за руль и, когда Крис уселся спереди, медленно тронулась вперёд, но поймав в зеркале глаза Лиссы, нажала на газ, и машина быстро поехала с поля, где обрушилась жизнь стригоев, место, где закончилась война. На некоторое время точно. Через тридцать минут мы подъехали к дому Беликовых, откуда выбежала Алёна с некой обеспокоенностью в глазах, а потом, когда мы стали доставать её сына, то она больше не сдержала слёз, но я успокоила её: - Он живой, но ему необходима помощь. – Алёна понимающе кивнула и, стерев слёзы с лица, пошла обратно в дом, оставив дверь открытую, дабы мы смогли зайти внутрь. Положив Дмитрия на диван, я направилась на кухню и налила в стакан прохладной воды и, вернувшись в гостиную, где Алёна уже хлопотала над Дмитрием, присела на краешек дивана, рядом с его лицом. Макая маленькую тряпочку в воду, я клала её ему на голову, но она быстро нагревалась, поэтому пришлось три раза бегать на кухню за новой порцией воды. Я боялась, что он не выживет, что я всё сделала зря, что и хоть выжила сама, но, по крайней мере, он сдержал обещание – со мной ничего не произошло, но также подтвердилось и моё плохое предчувствие, которое, надеюсь, скоро исчезнет. Дмитрий всё ещё дышал, сердце билось спокойно, хоть это радовало, но всё же он никак не очнётся, а вот это уже пугало. Поставив стакан на стол, я стала перебирать волосы Дмитрия, как я любила делать, когда тот крепко спал, а потом просыпался от моих прикосновений, которые так сложно почувствовать, но он всегда знал, что это я, и просыпался с улыбкой на губах, но сейчас он спит самым крепким сном, не желая просыпаться, не желая возвращаться. Лисса уже валилась с ног, поэтому не смогла долго просидеть в гостиной, и они с Кристианом ушли в комнату, пожелав мне удачи, точно также сделали сёстры Дмитрия, осталась только я и Алёна. Интересно, зачем все желают удачи, как будто я нуждаюсь в ней как ни в чём другом, но это не так, ведь я знаю, просто знаю, что он откроет глаза, улыбнётся и скажет: - Всё хорошо. – А затем поцелует нежно в губы. Но он не просыпается, всё также мирно спит, не подавая знаков на то, что вот-вот очнётся. Совсем никаких признаков. Тяжело вздохнув, я прилегла рядом с ним на диване, так как Алёна уже ушла, сказав, что его жизнь в его же руках, что больше она ничем не может помочь, но через пять минут после её ухода, я услышала всхлипы и молитву, которую чуть ли не пела мать Дмитрия. Сердце сжалось от боли, оттого, что Дмитрий не очнётся ни завтра, ни через день, ни через неделю, что больше никогда не очнётся, но отогнав гнетущие мысли в сторону, я стала напевать любимою песню, перестав что-либо чувствовать, слышать и видеть, потому что без Дмитрия я никто на этой планете, хоть и спасла Моройский мир. Всё, кроме любви, вся наша жизнь так далеко. Я, я - не один, но без тебя просто никто. Две строчки моей любимой песни – молитвы, а сколько в ней было смысла, который поймёт не каждый. Я не переставала перебирать волосы Дмитрия, всё напевая эти две строчки молитвы, но вскоре сон завладел мной, и я, ещё больше прижавшись к Дмитрию, уснула беспокойным сном.

***

Я резко открыла глаза и часто задышала, Дмитрий моментально вскочил с кровати, оглядываясь по сторонам, а потом поняв, что опасности нет, прижал меня к себе, шепча: - Просто страшный сон, Роза. Просто страшный сон. – Его тихий голос успокаивал меня, и я снова легла на кровать, но ещё часто дышала, вспоминая этот сон, который год назад был правдой. Сердце Дмитрия остановилось, но благо рядом была Оксана, которая вернула его к жизни, притом не сделав «Поцелованным тьмой», ведь у неё уже есть Марк, который удосужился такой чести. После того, как его сердце издало последний стук – моё разбилось вдребезги, я не знала, что бы сделала тогда, если бы не моройка, благодаря которой я сейчас в постели не одна, а со своим Богом, за которого через месяц вышла замуж, с которым счастлива. Вскоре я вновь окунулась в царство Морфея, но теперь со спокойной душой и счастливым сном.