от " а " до " я " (рабочее название)

      Ангельски хороша – подумал он впервые, когда они сидели на крыльце той проклятой хибары. В лунном свете ее осунувшееся, усталое лицо приобрело мягкие черты. Казалось, что она светится изнутри. Как она может быть такой чистой и одновременно покрытой слоем грязи и крови этого гребанного мирка? Нет, это создание просто не должно было выжить на закате времен, но она боролась не хуже дикого зверя, и его это поразило. Тогда он дал себе слово, что никогда не даст ей попасть в беду. Все эмоции Дэрила Диксона были скрыты под толстой скорлупой усталости и злости, никто никогда не понимал, радуется он или же грустит, а она, видимо, обладала рентгеновским зрением. Каждый раз он ловил на себе взгляд девушки и понимал, что она чувствует перемены в его настроении. Молчала, когда нужно, кричала на него, когда он был на грани отчаяния, и она верила в него. Да она верила в него, верила, что он хороший человек. "Может, это все-таки алкоголь?", – он отгонял странные мысли, которые кружили как назойливые мошки у его головы. Они поссорились пару часов назад, мужчина был дико взбешён, он был готов придушить Грин, к ее счастью попался заблудший ходунец, которого Диксон пришпилил к дереву, вымещая на нем всю злость. Как так? Она смогла прорвать плотину, за которой находились все эмоции, которые проедали его изнутри словно кислота. Он кричал «SOS», хотя губы были сомкнуты, он просил о помощи хоть и стоял к ней спиной. Диксон не стал сопротивляться, ей можно открыться и не бояться, что она не поймет, ведь она поймет его всегда, это чувствуешь где-то под кожей. В тот день он почувствовал это, когда она крепко обняла его со спины, стояла и молчала, не отпуская очень долго, но ему было мало. И вот они сидят друг напротив друга. Дэрил обнажился перед этой девчонкой, не боясь показать уродства своей души. Бет приняла мужчину со всеми шрамами его жизни и звериной сущностью. Он все так и смотрел на нее, не отрываясь, пытался запомнить ее такой, чтобы никогда не забыть. "Кто же ты такая, Бет Грин?", – он словно не знал ее, либо видел впервые, она открывалась ему с новой стороны. Раньше он воспринимал ее как младшую дочь Хершела Грина, которая ухаживала за малявкой Граймс, пела своим тонким голоском веселые песни и однажды совершила огромную глупость, это, наверное, все, что он мог вспомнить о ней до падения тюрьмы. Конечно же и дураку понятно, что это молодая и здоровая девушка с кучей достоинств во внешности, но мужчина не замечал их, видимо, из-за уважения к ее отцу. Оставшись наедине на энное количество времени, его глаза безвольно стали натыкаться на нее и видеть все под другим углом. Девушка не замечала, как он иногда следит за ней, словно тень, блуждает глазами по ее телу. - Ты будешь скучать по мне так сильно, когда я уйду, Дэрил Диксон. Все мысли развеялись словно дымка, он очень долго переваривал то, что она сейчас произнесла. Девушка устало улыбалась, а он молчал и не смог произнести ни слова. "Может, я пожалею потом, что промолчал?", – крутилось в его голове. И тут стало так пусто, ее слова медленно усвоились и поставили тяжелый фундамент в его памяти. "А она права, когда-нибудь ее не станет, и что тогда?" – опять он начал вести диалог с самим собой. Мужчина посмотрел на нее, в ее глазах заиграли искорки азарта. - Давай сожжем этот сарай к чертям собачьим! И оставим тут все плохое, что с нами произошло. "Такая уверенная в себе и своем решении - удивительная девчонка!" - все больше поражается он ей. - Давай! – он подхватил нотки этого настроения, в странной истерике смеха они облили все остатками самогона и подожгли. Не думая ни о чем, просто устроили огромное пепелище. Не думать ни о чем, так можно только с ней. Напоследок они посмотрели на горящий дом, показав ему средние пальцы. Это было прощание с их старой жизнью, теперь грядет что-то новое и неизвестное. Он готов ко всему, а она уверена в нем.