Сказание о Бродяжнике.

Жил был один человек, сделанный из всяких эмоций и чувств, не нужных людям в городе N. Существовал он на улице, носил с собой огромную тряпичную суму с сожалением, прощением и любовью. Все сторонились его и звали Бродяжником, да он, собственно говоря, и был похож на бродягу, так что не обижался на это нелепое прозвище и на людей, что так его называли. У Бродяжника была собака, обыкновенного виду, чёрная, со слегка осеребрившейся шерстью. Она приносила ему пищу, но не только пищу насущную, но и для размышлений философских пищу. Шел однажды по улице родного города Бродяжник и, вдруг, видит, как собака его за кем-то бежит и лает громогласно, как будто рассержена чем-то. Разгневался и сам человек тогда, впервые в жизни своей, и палкою отогнал чёрную собаку. Заскулило беспомощное существо, не в силах объяснить ему, что бежала она за вором, укравшим чувство очередное (в городе том, всё едиными чувствами мерилось). И тут, милосердие воззвало в Бродяжнике, и извлёк он из сумы своей, самое ценное на свете, но никому не нужное в этом городе злом, прощение медное, алой кровью обожженное. За спиной у него рассмеялся злорадно человек, созданный из жадности, злобы и надменности: - Разве кому нужно прощение твоё? Продай мне лучше свою собаку! Она и то принесёт тебе больше медных монет! – Продолжал потешаться он. Но воззвал Бродяжник к терпению своему и ответил, закрыв потрепанную суму: - Прощения надо заслужить. – И ушёл, не сказав ни слова более. На следующий день, на улице остановили Бродяжника. И не только Жадность смеялась теперь над ним. Зависть и гордыня – две родные сестры, имевшие абсолютно разные понятия и взгляды на мир, сошлись, на этот раз, в едином оскорбительном мнении: - Давайте, просто отберём у него его нищенскую суму! Нечего разбрасываться своим никчёмным, старым милосердием! – Тут нахлынула на Бродяжника толпа людей обозлённых и ослеплённых своим мнением заразным. Стадом была та толпа и ни один пастух не смог разогнать бы их, не причинив им вреда. Лишь Собака отчаянно рванулась защитить своего хозяина. Рвала и терзала она неверующих, но сам Бродяжник лишь смиренно стоял в гуще. Не оттого, что он сделать не мог ничего, но лишь оттого, что злоба вызывает лишь большую злобу и ничего иного. Почти разошлась толпа, в одежде порванной и ранами кровоточащими, но сказал Бродяжник в спину каждому всё ещё твёрдым и горьким голосом: - Вы хотели силой узнать, что в суме моей, и зачем мне надо это, но познали лишь боль и терзания. Вы хотели, чтобы друга продал я своего, ибо не знаете, что нет цены дружбе настоящей. Вы презирали меня за это, но смогли ли вы мудрыми стать теперь?.. А затем, как будто поток свежий, мысль ясная и могучая пронёслась у всех над головами. И в толпе единой, вскликнули в ком-то, давно забытые родом людским и проклятые им же, сожаление и осознание. И сума Бродяжника в мгновение опустела, и сам Бродяжник вслед ей исчез, потому что людям наконец-то понадобились чувства их, непримиримые с разумом раскрепощённым и опошленным. Но, возможно, когда-нибудь, появится снова он, чтобы дать понять людям, как важно быть, каждый отчаянный день, милосердным и мудрым. В жизни и смерти нашей.