Остров мёртвой души

Гилти бьёт его в лицо — сильно и расчётливо, так, чтобы разбить нос. Перед глазами Икки вспыхивают ослепительные искры, по подбородку течёт кровь, но боли он не чувствует — пока. Икки прекрасно знает, как будут болеть все его раны чуть позже, когда схлынет горячечное возбуждение боя. Перед взглядом на миг возникает лицо Эсмеральды, оно искажено страхом, и Икки хочется крикнуть ей — не смотри! Не надо, не смотри на эту жестокость, она не для тебя. Она для меня и твоего отца, для двух проклятых, обречённых погибнуть здесь, на острове Мёртвой Королевы. Икки хочет это крикнуть, но отвлекаться нельзя, иначе он пропустит еще пару ударов, и тогда будет ещё больнее. А она будет плакать, перевязывая его раны, он же не хочет, чтобы она плакала?.. Гилти бьёт его в грудь, и это похоже на удар кузнечного молота — дыхание перехватывает, Икки падает на колени, кашляет, сплёвывая тёмную вязкую кровь, тут же свёртывающуюся на горячих камнях. — Ненавидь меня! — кричит Гилти, и Икки ненавидит. О, в нём столько ненависти, что, кажется, если он соберёт её и выплеснет в лицо — его учитель сгорит без следа. — Нет, это не ненависть. Что мне сделать, чтобы ты возненавидел меня? Без ненависти ты никогда не получишь Материю Феникса! Гилти пинает его по рёбрам, Икки падает на землю, обжигая об неё лицо и руки. И почти сразу же ощущает мягкие нежные ладони на своей спине. — Хватит, отец! Разве ты не видишь — с него хватит! По голосу Икки понимает, что она плачет. Гилти сплёвывает, разворачивается и уходит, не интересуясь больше своим никчёмным учеником. Эсмеральда мажет лекарством обожжённую кожу, накладывает повязки и кладет компресс на разгорячённый лоб. У неё красные, опухшие глаза. — Он делает это, чтобы добиться твоей ненависти, — шепчет она. Икки ловит её ладонь, сжимает в своих пальцах. — Я умру быстрее, чем пойму, чего он от меня хочет. Эсмеральда закрывает ладонью глаза — словно пытается скрыть от него снова выступившие слёзы. — Ты сильный, — говорит она, и предательские слёзы всё-таки бегут по щекам. — Но не надо ненависти, Икки, пожалуйста. Если ты сможешь возненавидеть его так, как он того хочет, от твоей души ничего не останется. От тебя ничего не останется. — Я умру быстрее, — повторяет Икки. — Ты похоронишь меня, а Гилти скоро найдет более… сговорчивого ученика. Эсмеральда начинает рыдать, а Икки, привстав, несмело гладит её по голове. Икки собирает букет, совсем крошечный, всего из пяти цветков на коротеньких, тоненьких стеблях. Перевязывает их травинкой и кладёт букет туда, где две перекладины пересекаются, образовав крест. «Эсмеральда» — криво вырезано на поперечной перекладине его рукой. Ветер шевелит лепестки его маленького букета, Икки смотрит на него и вспоминает, как тот же ветер трепал её волосы, как улыбалась она перед тем, как Гилти нашёл-таки способ вызвать его ненависть. Ведь действительно — если не помогало убивать его, оставалось… Икки хочется попросить прощения за то, что он предал ту душу, что она видела в нём, но вместо этого он касается ладонью нагрудника Материи Феникса. Уже поздно. Эсмеральда была права — теперь от него ничего не осталось. Икки разворачивается и уходит, уже не замечая, как ветер сбрасывает его букет с креста.