Шестнадцать

Принцессе шестнадцать, и длинные волосы укрывают ей плечи, спадая тяжелой волной; мечта о море, тот же непостижимый светло-голубой оттенок – у волн при ясной погоде, будто отражающих небесную синь. А глаза у нее – темнее штормового океана, темнее грозовых туч; уроженка Арабасты, слишком светлая для своей страны, где назревает восстание. Будет кровь, и тьма, и смерть, а она спешит предотвратить это, Нефертари Виви, пришелица из сказки, ставшей явью, девушка, которой два года удавалось обманывать крупнейшую криминальную организацию. Луффи старше ее на год, хотя он не знает об этом. Ни о чем не знает; попутный ветер, цель впереди да увлекательные приключения – вот и все, что его волнует. Пока однажды бывшая мисс Венсдэй, которую он первым согласился довезти сначала до Виски Пика, а потом и до Арабасты, не спрашивает: - Можно, я пойду с тобой? Она еще не воспринимает его всерьез. Ей шестнадцать, но рядом с ним она чувствует себя по-настоящему взрослой и может только удивляться, как вся его команда, большую часть времени валяя дурака, а то и своего капитана, в критической ситуации действует молниеносно и безотказно, будто единый слаженный механизм. Она считает это только совпадением, Нефертари Виви, и до сих пор не верит, что за смешного мальчишку могут давать тридцать миллионов бели. Луффи, который сбил ее с ног при первой же встрече и от которого ей позже досталось – так же, как мистеру Девять; Луффи, которого так просто взять в заложники, когда он спит; Луффи, который ест даже то, что по определению несъедобно, и имеет склонность помогать всем, кого поначалу называет глупыми. - Конечно, можно, - отвечает он, улыбаясь, что называется, до ушей; и позже зовет ее присоединится к нему в увлекательнейшем приключении – катании на шеях диплодоков. Кажется, именно так называются эти здоровущие динозавры с Литл Гаден. Едва не превратившись в восковую статую, пока Луффи распивал чаи с мисс Голденвик, Виви не меняет своего отношения к нему. Переломный момент происходит позже, на острове Драм, когда ради своего навигатора Луффи рискует единственным, что у него есть, кроме накама – жизнью, наибольшим сокровищем. В тот миг Виви понимает: он – из тех, кто идет до конца и никогда не отступает. Из тех людей, у которых все хорошо, несмотря ни на что; он наслаждается ничегонеделанием, но не пасует перед трудностями. Он принимает жизнь такой, какая она есть, и, пожав ей руку, спешит дальше, за горизонт. Это его попутный ветер; это его цель; это его приключение. Его судьба, как сказал бы мистер Бусидо. Принцессе шестнадцать и, протягивая Луффи одежду, подходящую для пустыни, она понимает, что, хотя она стала старше, повзрослеть так, чтобы оказаться с ним на одном уровне, ей не дано. Он может быть невыносимым, Луффи Соломенная Шляпа; он не признает условностей и в качестве вознаграждения за спасение страны не просит ничего, кроме горы еды. Он может вести себя глупо и, наверное, способен даже камень рассмешить. Он видит дальше, чем все, кого знает Виви, все, кого она любит и кем восхищается; она не знает, как назвать чувство, которое испытывает к нему, не хочет думать об этом. Ей всего шестнадцать, но она помнит о своем долге. Она не может решать только за себя, как это делала бедовая мисс Венсдэй, та, кем Виви отчаянно хотела бы быть. - Рискни и нашими жизнями тоже! – кричит Луффи, получая от нее удар за ударом. Это не так, как в детстве, когда Виви впервые проиграла Козе; все по-другому. И единственный удар, который нанес ей Луффи, знаменует их общую победу. Там, где он, побеждают все, и, плача, Виви наконец находит имя своему чувству. «Разве ты не видишь этот свет? – спрашивает Луффи, показывая ей – ее; достаточно заглянуть ему в глаза, чтобы увидеть самое правильное, самое верное отражение. – Смотри – это же настоящее сокровище!» Он не подозревает о том, какой себя видит Виви, когда она рядом с ним. Он никогда не найдет нужных слов, и Виви знает это. Так же, как то, что сама она будет молчать. Только в Луффи она поверила настолько, что, находясь на пороге смерти, отмахнулась от слов о его гибели. Только Луффи поддержал ее слабый голос, согласившись бороться, пока не сдается она. Только Луффи сумел остановить ее бессмысленные крики, сделав то единственное, что мог, что должен был сделать; сумел наделить их смыслом, позаботившись о том, чтобы они были услышаны. Только Луффи предоставил ей свободу выбора. До последнего веря в то, что Виви выберет свет, о котором он не мог сказать словами, Луффи принял ее решение… пусть улыбка на его лице сменилась опущенными уголками губ. У него – свое приключение. Он поднимется так высоко, как никто не сумел, спустится в глубины океана и вернется невредимым – Виви верит. Принцессе шестнадцать, и она плачет, подняв руку со знаком, который, как она надеется, еще долго не удастся смыть, и до боли всматривается вдаль – даже когда маленький кораблик исчезает из виду. Она знает, что станет старше. Тогда они с Луффи встретятся снова.