50 огней

- Я не еду! - в который раз уверенно повторила я. - Нет! Имейте совесть, у меня вчера появилась подруга... - Нам тоже не хочется отпускать тебя, но мы должны, Эмили... - Боже, меня даже зовут не Эмили! - я хлопаю дверью перед двумя парами шокированных глаз. Еще никогда я не закатывала такую истерику. От порыва ветра со стены слетает недавний рисунок. У меня отбор такой - выживает тот, кто провесит неделю. Комкаю лист и бросаю в мусорку. - Рут, нам правда очень жаль, что всё так сложилось, - папа стучит в дверь и входит. Он слишком вежливый, чтобы вломиться, даже к собственной дочери. - Но у твоего дяди на тебя планы, а мы не можем оплатить тебе нормальное обучение... - К черту, - падаю на кровать. - Я люблю вас и эту чертову Америку! Я не хочу не в какой "Лучший Канадский колледж", через чертовы три года! - Тебе придется, Эм... - Рут, - огрызаюсь я и поднимаю с пола карандаш. - И я сожалею, что в детстве промыла вам мозги. Родители уходят, оставив меня. Они отправляют меня в школу-интернат. В Канаду. Чтобы я училась выживать без них. А знаете что? Ладно. Я уеду в этот чертов Хогвартс. С этими мыслями я встаю и собираю пенал, скетчбуки, краски, мольберт, книги. Ладно, я уеду. Через пять часов я уеду и оставлю Америку в прошлом. О'кей. Хорошо. Вещи я собрала быстро и даже с удовольствием. С учетом что их было много, чего только все мои сумки стоят. Нет, не думайте, что мне дарят океаны сумочек от "Gucci", я просто нахожу разные материалы и сшиваю их. Видно, за всю мою жизнь я нашла много этих материалов. Итак, проверяю все по списку: Свитера Джинсы Футболки Майки Кеды И еще куча всяких ненужностей, о которых вам знать не обязательно. Иду на кухню, где папа режет овощи, а мама заказывает тайскую еду. Улыбаюсь и мою руки, беру второй нож и мелко нарезаю паприку. Закончив, иду на экскурсию по собственному дому. Все уютно, мило, чувствуется само присутствие нашей семьи. Стены из дерева, меха на креслах, камин. Все это за счёт дяди-миллионера, по совместительству-охотника. Он даже один раз брал меня с собой охотиться на кабана. Было незабываемо. Помню, я вылезла из окна, прыгнула к нему в машину в одной пижаме, и мы поехали в лес. Это было крайне опасно и мне было жутко страшно, но это того стоило. На утро, после большой охоты мы стреляли в дичь, а дома ели отменную колбасу из кабанятины и утку в брусничном соусе. В дверь стучат и я принимаю доставку. Мама подбегает и оплачивает наш ужин, после, целуя меня в лоб и убегая, распаковывает еду. Я проваливаюсь в мягкое кресло и вспоминаю все эти шестнадцать лет.

***

Я уже на взлетной полосе. Ветер дует в лицо, на голове торнадо, серое пальто слетает с плеч, но я чувствую тепло, исходящее от папы и мамы, стоящими позади меня. У них есть связи и им разрешили пройти со мной. В последний раз за этот год. - Как бы далеко ты не была, - папа опускается на колено. - Помни, что мы рядом. Да, даже не в сердце, просто рядом. И ты рядом с нами. Понимаю, это не входило в мои планы, но слеза-таки катиться по щеке и я обнимаю их. Не отпускаю, пока стюардесса не говорит, что пора садиться. Вхожу в самолет, нахожу свое место и смотрю на ночной Манхэттен. Скоро я уже вижу его с высоты и понимаю: надо его отпустить. И я отпускаю. Я больше не привязана к нему, я... Свободна? Черт, я свободна. И наплевать на сопровождающего, сидящего рядом, я теперь одна. Пока, Америка. Привет, Канада.