снова в Небыляндии

      Изабелла сидела рядом с Аделаидой, прижав ее к себе. Женщина гладила девушку по голове, разглаживая черные волосы и приводя их в порядок. Резной деревянный гребень так и мелькал в ловких пальцах. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь размеренными движениями. За окном солнце играло с тенями, придавая им причудливые формы и сплетая на полу каюты загадочный подвижный узор.       Аделаида уже успокоилась — сон пошёл на пользу измученным нервам. Вот вошел Старки, и Изабелла поднялась, давая отцу и дочери побыть наедине.       — Скажи, отец, — начала девушка, вспомнив, что на поляне крикнула Беларга, — это правда, что ты стал пиратом?       Мужчина тяжело вздохнул. Он ждал этого вопроса, но сейчас оказался не готов дать ответ.       — Аделаида, постарайся меня понять… Боже, как это сложно. Когда вы пропали, я места себе не находил, не мог спать, не мог есть, ничего не мог делать… — Старки встал и отвернулся к окну, — не мог и не хотел жить. Искал и не находил причину… возможность… надежду. И тогда… да, я стал пиратом. Я действовал. Хоть как-то. Риск, абордаж, сокровища, ром по вечерам. Капитан и команда, корабль и пушки. Это мой новый дом. Моя новая жизнь. Я живу… жил, пускай и вполсилы. Ждал и искал. Смерти, жизни, удачи. Новостей, хороших или плохих. Смысла и определённости.       В каюте воцарилась тишина. Мужчина не оборачивался к дочери. Он боялся увидеть презрение в ее глазах. Если она сейчас оттолкнет его, у него разорвется сердце.       Девушка подошла к отцу и прижалась к его напряженной спине.       — Я сейчас в небольшом смятении от твоих слов, отец. Я не думала, что ты подашься в пираты. Но такова судьба, и с ней надо мириться. Пират или не пират, но ты был и остаешься моим отцом, самым близким мне человеком. Я люблю тебя, — произнесла она и крепче обняла мужчину.       Старки развернулся и прижал дочь к себе, целуя ее в макушку.       Аделаида положила голову на грудь мужчины, слушая его сердцебиение, но ее страх снова вернулся, и она задрожала.       — Тшш, тише, я здесь, все будет хорошо, — шепнул Старки, сев на кровать и крепче прижимая к себе свое сокровище.       Вернувшаяся в каюту, Изабелла играла в шахматы с Аделаидой под бдительным взором отца. Тихий стук резных деревянных фигурок по доске из драгоценного кипарисового дерева создавал уютную домашнюю атмосферу. В воздухе пахло не то хвоей, не то чаем. Приятный запах, и, к тому же, отпугивающий насекомых. Девушка уже привыкла и даже привязалась к знахарке, отдавая должное её мастерству и жизненному опыту.       — Хороший ход! — похвалил дочь Старки, когда Аделаида поставила шах Изабелле.       Женщина улыбнулась пирату. Ей нравилось выигрывать. Старки привлек к себе дочь и поцеловал в лоб. Ещё два хода.       — Шах и мат, — произнесла Аделаида.       Изабелла улыбнулась, погладив её по голове. Девушка улыбнулась в ответ, все ее страхи остались позади.       — Отличная партия, дорогая, — женщина поцеловала её в висок.       Изабелла и Аделаида вышли из каюты на палубу «Веселого Роджера». Аделаида крепко прижалась к женщине. Она еще не до конца оправилась от стресса. К ним тихо подошла Черная Пантера.       Аделаида вздрогнула — она не доверяла чужим — увидев это, Изабелла успокаивающе обняла её.       — Не бойся, милая. Черная Пантера — моя наставница. Она не причинит тебя вреда, — улыбнулась Изабелла, сжав руку девушки.

***

      Пэн лежал на теплых шкурах и предавался невесёлым размышлениям. Он никак не мог понять, что произошло на его острове, что произошло в его стране. Почему этому отвратительному пирату постоянно везет? Чем капитан заслужил такое счастье? Обрел сестру и любимую девушку…       Пэн скрипнул зубами, вспомнив о Венди.       Он никак не мог этого понять: Крюк угрожал жизни ее братьев, а она просто взяла и простила его. Разве можно так играть? Ему, привыкшему думать только о ежедневных играх и шалостях, было неизвестно, что такое сострадание, что такое близкие люди. Он не заботился о своих родных, когда сбегал от них, и теперь он не думал ни о ком. Почему Венди не жалеет его? Она же «мама». Её дело — рассказывать истории и играть с ними! Ей же самой это нравилось! Как весело было смеяться над Крюком, когда тот еле держал равновесие, а внизу зияла распахнутая пасть крокодила! Итак было ясно, что он как-нибудь да выкарабкается! Болезнь малярией, ха! Да просто Крюку хотелось отнять у него Венди! В Пене все больше накипало.       Над тропическим зеленым островом, всегда сиявшим, словно изумруд от сияния солнца, теперь висело пасмурное небо. А ранее пушистые и мягкие, как вата, облака стали теперь свинцово-серыми тучами. И чем больше Пен лелеял в себе злобу и обиду, тем яснее слышался рокот грома и секундный блеск молний-змеек.       О, в этот день на ни в чем не повинный остров обрушился ливень. Ветер ломал деревья и даже поднимал их в воздух, так, что было ужасно опасно просто находиться на улице. Феи не знали куда деться!       Колокольчики, магнолии, розы и многие другие цветы всех времен года и видов были «прибиты» к земле жестоким ветром и ливнем. Хорошо, их приютили дриады. В обычное время они не слишком-то дружили, даже соперничали друг с другом, но сейчас… Сейчас они сокрыли их в корнях вековых деревьев, хотя и это было не очень надежным укрытием.       Лазурное, ласковое море теперь стало темным и беспокойным. А прелестные русалки в ужасе все до единой скрылись в подводных гротах Атлантиды. Там, среди леса из подводных сталагмитов, они нашли укрытие.       А в стане индейцев люде в панике старались удержать вигвамы от разрушения. Матери старались прикрыть собой своих детей, малыши были напуганы, а воины в темноте бури, освещаемой лишь вспышками молний, старались укрыть от ярости ветра беззащитных. Но буря была слишком внезапной и сильной, и люди были растеряны. В конце концов, огромными усилиями племени удалось продраться сквозь мокрую зелень к Скале Предков и укрыться в пещерах. Быстрее было бы добраться до Скалы Черепа, но она не была достаточно прочной, чтобы не обрушиться на головы людей под натиском урагана.       Истинное чудо, что никто не погиб и не потерялся. Развели огонь. Его золотой свет осветил стены пещеры. На них были рисунки, написанные их предками столько лун назад, что даже самые старшие члены племени не могли вспомнить их число.       Они забрались как можно глубже в массив горы, подальше от выхода, где ураган продолжал неистовствовать.       Все, кто был обитателями Небыляндии, зависели от настроения капризного ребенка. Неизвестно, сколько такая буря может длиться, не ослабевая ни на мгновение.       Но Пену все же надоело упиваться гневом, и ураган сошел на нет. Красочный зеленый тропический лес едва не погиб от бури. Многие деревья были сломаны. В самой чаще было не возможно пройти из-за грязи и слякоти. Природа замерла, пытаясь отдышаться. И лишь солнце, неожиданно вышедшее из-за туч, осветило результат обиды и злобы.