500 километров до Луны

После нового года всё пошло…Да пошло оно так же как и до нового года. Только сейчас я сидела дома целыми сутками, готовилась к экзаменам, гуляла с Ричардом. Остался последний экзамен. Теория текста. Ненавистная теория текста. Ничего не запоминалась, я психовала. -Что такое? – Люся поставила около меня тарелку с вафлями. -Я не могу ничего запомнить, - ныла я. -Ну остальные же как-то сдала на пятерки, и этот сдашь. -Слабое утешение. -Перестань, расскажи, как там твой парень?- Люся села около меня. Я незаметно отодвинулась. -Зачем? И парня никакого нет, - отнекивалась я. -А тот, что ходит к тебе, и цветы носит, и переживает? -Так просто, - махнула я рукой и демонстративно уткнулась в конспект, но Люся продолжала сидеть и меня это напрягало. – Что? -Почему ты такая отстраненная? Я пытаюсь о тебе заботиться, а ты отстраняешься, всё воспринимаешь в штыки. -Серьезно? – съязвила я. – Посмотри, как мы живем, и теперь ты требуешь от меня улыбок и дружелюбия. Ха-ха. Перестань. Всё? Тогда, пожалуй, я пойду к себе. -Савельева, - Татьяна Леонидовна зло смотрела на меня, - это не ответ на пятёрку! -Татьяна Леонидовна, задайте мне, пожалуйста, еще вопрос, - канючила я -Хорошо. В каком году Марком Шагалом, был расписан плафон, расположенный в зрительном зале одного из зданий парижской оперы — Оперы Гарнье? – Она злорадно улыбалась. Чёрт! Причем тут ненавистный авангардист!? Я задумалась. -В шестидесятых годах двадцатого века, - ответила я. -Точнее, - просила она. Блять, куда еще точнее! Причем тут Шагал если у нас теория текста?! -Нууу, отвечаем или четверка устроит? -Тысяча девятьсот шестьдесят третий год, - выпалила я. -Нееет, - улыбаясь протянула мымра. – В третьем году он только получил заказ, а в четвертом расписывал! Все еще улыбаясь, она ставила своей жирной рукой в мою зачетку четверку. Пока, повышенная стипендия, привет, обычная. На курилке ко мне подошел Матюхин: -Слышал, что тебя там отымела Арнольд. -Спасибо. Ты полон сочувствия и доброты. -У меня пересдача. Она спросила, какой по номеру кистью Дали рисовал часы. -Больная! -Вообще. -И когда пересдача? -После двадцатого февраля, она даже не захотела в сессию вставлять, сучка. -Капец! Ладно, мне пора. Я вернулась в универ. Подошла к кафедре, где работал Чернышев. Он как раз закрывал дверь. -Алексей Константинович, здравствуйте! – я радостно помахала преподавателю. -Добрый день, Агата! Как ваши дела? Как сессия? -Отлично! Все пятерки, только по теории текста четыре, и тютю, пока, повышенная, привет обычная стипендия. -Перестаньте, это ведь не главное в жизни. -Конечно, ведь главное здоровье там. -И здоровье тоже. Агата, вынужден вас покинуть, так как дела, спешу. -Алексей Константинович, на самом деле я бы хотела вам подарить новогодний подарок, потому что вы два раза за меня платили в кафе, и вообще шли на уступки, вот – я протянула упакованный блокнот, который купила в канун нового года. -Агата! Ну что вы! Не стоило! -Берите-берите это для вас! Чернышеву пришлось взять подарок. Он аккуратно снял упаковочную бумагу. -Агата! Зачем вы так тратились! Это вещь! Она… она красивая, но, стоит, наверно, кучу денег! – Он волновался. – Спасибо! – Алексей Константинович похлопал меня по плечу. –Извините, мне действительно пора. До встречи в новом семестре. Он ушел, а я улыбалась. И четверка по теории отошла на задний план.