500 километров до Луны

Третья пара – зарубежная литература. Пока я болела, была пройдена античность, и сейчас разбирали уже тринадцатый- пятнадцатый век. И все равно было нудно. Хотя Алексей Константинович и пытался хоть как-то развеселить нас и в необычно игровой форме подавал материал. Ксюша и Лиза всё еще обсуждали его упругую задницу, но после тридцати минут сидения, решили переключиться на его член. Сколько сантиметров и толщина. Они даже разработали несколько вариантов – сколько, какой. Я слушала бред Чернышева правым ухом, их бред левым, лёжа на парте. -Вопросы есть? – за десять минут до звонка закончил свою триаду Алексей Константинович. Все отрицательно покачали головой. -Тогда, можете быть свободны, Савельева, подойди, пожалуйста, у меня вопросы по прошлому эссе, и новая тема. Я быстро кинула тетрадь в сумку и специально шаркая ногами поплелась к столу учителя. Одногруппники быстро покинули аудиторию. Алексей Константинович медленно начал ходить по аудитории. -Второе эссе на тему «Мой любимый зарубежный писатель». – Отчеканил он. Я кивнула. -И что насчет первого, - сел, сомкнул руки в замок. – Я не оговаривал объем, но не три предложения! -А что здесь такого? – непонимающе спросила я. – Я художник, я так вижу! -Можно я прочту? -Валяйте. – Я откинулась на спинку стула. Алексей Константинович достал из портфеля стопку листиков, пару секунд поковырялся и достал мою работу. -«Он был полон гордости. Она предубеждений. Но в конце они поженились, т.к. любили друг друга». Три предложение. Агата. Это не смешно. Это работа, которую я должен буду сдать на кафедре. -Господи, - я закатила глаза, - Алексей Константинович, вы – зануда! Кафедре срать на эти писульки! А что я не так написала? Дарси был горд, она наивна и с предубеждениями, но в конце был хэппи-энд. -Они любили друг друга да, но это, детская работа, поймите, вы умная девушка, и этот уровень не для вас. -Мне без разницы, что вы думаете. Какую оценку я получила. -Три. -Хорошо. -Я предлагаю вам ее переписать. Для этого я и попросил вас задержаться. Опять этот широкий жест. Я с вызовом посмотрела на Алексея Константиновича. -Нет, - я отрицательно покачала головой. Чернышев в ответ удивленно поднял брови. -Почему? -Потому что я считаю, что права. И подачек с вашей стороны… Кидайте их например Бондаревой и ее подружке. Он непонимающе посмотрел на меня. -Я могу идти? – уже вставая кинула я. -Пожалуйста. Около выхода из корпуса меня ждал Павел Валерьевич. Я демонстративно прошла мимо. -Агата! – крикнул он. Поплелся следом. -Что? – на ходу спросила я. В кафе идти не хотелось, и я шла на остановку. Стрельцов шел за мной. -Постой! - попросил он, но я игнорировала. –Я рад, что ты выздоровела. -Я тоже. -Да подожди ты, - Павел Валерьевич схватил меня за руку. Я отпрянула. Зло посмотрела на него. – Ты чего? Чего такая злая? – я глубоко вздохнула. -Чернышев выбесил. Видите ли, моё эссе не настолько хорошо как ему показалось, и он с барского плеча скинул мне подарок, мол, перепиши. Бесит! -Я с ним могу поговорить, - предложил Павел. -Ты чё, больной? – насупилась я. – Не смей, не смей лезть в мою жизнь. Что ты от меня хочешь? -Я просто хотел пригласить тебя в кино. -Я не хожу в кино с людьми. -В кафе. -И в кафе. -Тогда куда ты ходишь? -Какая тебе разница? Что вы ко мне все пристали?! Что вы от меня хотите?! Оставьте меня все в покое?! – прохожие смотрели на меня, как на больную, а я плакала. Паша не уходил. Наоборот, он подошел ко мне и приобнял. Я еще больше разрыдалась у него на плече. Я считала себя сильной девушкой. Я думала, что никто не сможет меня заставить плакать, тем более на улице, где полно свидетелей, но я ошибалась. Не знаю, сколько времени мы так простояли, но успокоившись, Паша взял меня за руку и повел в парк. Мы сели на самую отдаленную скамейку. Паша молчал. Я тоже. Что это было? Приступ истерики или порыв одиночество, с которым я раньше умудрялась прожить, а сейчас оно рвется наружу? Я закурила. Паша попросил также сигарету. Он неумело затянулся, закашлялся, я улыбнулась. Взрослый мужик, а курить не умеет. -Ты раньше никогда не пробовал? – смеясь, спросила я. -Никогда, - также смеясь ответил он. Удивительно, он не потел, как раньше, при разговоре, и держался более уверенно и раскрепощено даже. -Спасибо, что заходил ко мне, когда я болела, - я похлопала Павла по руке. А он в это время положил свою руку на мою, и слегка притянул меня к себе. Его лицо было в трех сантиметрах от моего. Обычные карие глаза внимательно смотрели на меня. Я смотрела на него. У него на носу был маленький белый прыщик, захотелось выдавить. Я засмеялась. -Что? – нервно спросил он. Момент был упущен. Я хохотала как дурочка. Павел Валерьевич смотрел на меня с недоумением. –Что такое? -Ничего, это случай из детства, прости. – Я встала. – Мне пора, правда. -Я провожу, до остановки.