Проверка на прочность

Радиорубкой давно уже никто не пользовался. Школьной администрации нечего сказать своим ученикам, а ученики используют куда более эффективные способы передачи информации. Генджи долго смотрит на приборную панель, словно сомневаясь, ─ он не привык просить о помощи. Жизнь ─ это борьба, окружающему миру нет до тебя никакого дела, и положиться ты можешь только на себя. Так было всегда. *** Генджи семь лет, и он проверяет взрослых на прочность. Самый доступный из взрослых ─ это Хидео. Генджи упрямится, не желает слушать то, что ему говорят, и как будто специально делает назло. Хидео полностью погружен в дела клана, у него нет времени на то, чтобы разбираться в хитросплетениях психики семилетнего ребенка, поэтому он шлепает Генджи, когда тот слишком упрямится, и отправляет его на улицу подумать над своим поведением. Генджи глотает слезы обиды и упрямо смотрит в пол, когда Хидео все же пытается ему что-то втолковать. Генджи тринадцать, и он проверяет на прочность окружающий мир. Мир куда прочней, чем может показаться: Генджи ходит в синяках, со сбитыми костяшками и смотрит исподлобья. Хидео утверждает свою власть в клане, и ему совершенно некогда разбираться с кризисом переходного возраста. От Генджи начинает пахнуть сигаретами, он не говорит, а огрызается и зло кривит все еще по-детски пухлые губы, когда, раздраженный потоком школьных писем, сообщающих о прогулах и недопустимом поведении, а главное ─ требованием немедленно явиться для встречи с классным руководителем, Хидео отвешивает ему увесистую оплеуху. Зато у Генджи появляется друг, который смотрит на него с каким-то почти священным благоговением, и это немного успокаивает Хидео в те редкие минуты, когда он задумывается о жизни сына. По крайней мере, навыки общения не утеряны окончательно. Потом друг куда-то исчезает, но Хидео каждый раз забывает поговорить о важности социальных связей. Генджи почти восемнадцать, и он проверяет на прочность себя. Проверяет методично, дотошно, упорно. Он всегда напряжен, натянут, как струна. Он мало говорит, и невозможно понять, о чем он думает. Темные, почти черные глаза кажутся совершенно непроницаемыми. Жизнь в клане идет по накатанной, и у Хидео появляется время на себя и на Генджи. Он все внимательней приглядывается к сыну, пытаясь понять, чем тот живет. Но Генджи раз за разом дает понять, что каждый из них сам по себе. Хидео видит, что сыну не хватает гибкости, умения искать подход к людям, просчитывать последствия своих действий. Генджи вспыльчив, импульсивен, эгоистичен и в тоже время ─ совершенно бескорыстен и в чем-то даже наивен. Хидео не знает, что из этого хуже. Генджи пытается покорить Судзуран с прямолинейностью парового катка. Хидео хочет объяснить ему, что так дела не делаются, что люди идут не за тем, у кого самые крепкие кулаки, они идут за тем, кому они могут верить. Генджи смотрит с презрением и превосходством, ему не нужны советы отца, зато он, чуть ли не раскрыв рот, слушает своего нового приятеля ─ этого растяпу Катагири, и впервые в жизни Хидео чувствует что-то вроде ревности. *** Хидео твердо уверен, что у каждого человека есть в жизни главное дело, которое он должен закончить, прежде чем покинет этот мир. У его дела почти черные, кажущиеся непроницаемыми глаза и упрямо сжатые губы. Его дело сидит, привалившись к больничной койке, и сонно бормочет себе под нос: ─ И они пришли... все пришли… Не знаю, как объяснить, но я почувствовал, что все могу… И мы были все вместе… Я знаю, они дрались не за меня, а за Судзуран… Но почему-то совсем не обидно… Я ведь тоже его часть… И они… и мы вместе, ─ слова становятся все невнятней. Впервые с тех пор, как Хидео очнулся в этой чертовой больнице, он засыпает спокойно. Кажется, его дело хоть и не закончено, но не так безнадежно, как он думал раньше.